September 29, 2020

Ч. 1

Я помню тот день.
Моментами, но всё же.
Осень.
Под ногами листья, мусор, лужи.
Рядом, плачущая мама руководящая местными алкашами, что за «две по нольпять беленькой», сначала вытаскивали нажитое из квартиры, а потом грузили все что вытащили, в ржавый кузов ЗИЛа.
Мне не хотелось уезжать.
Я плакал.
Точнее, истерил и доставал маму.
Она спокойно на всё это отвечала.
Даже на омерзительные фразы в стиле «ты меня не любишь», она отвечала с лаской.

Потом уже, я узнал причину переезда, а пока, мы с мамой смотрели в след уезжающему ЗИЛу.

Мама, тогда, впервые за всё утро заплакала.
Я же, тупо заткнулся и посильнее сжал её руку.
А потом, тоже, заплакал.
Было больно, от своей беспомощности.

Алкаши-грузчики, где-то накружили себе закусь и, не отходя от кассы, упали на ближайшую скамейку.
Именно тогда, я пообещал маме, что мы обязательно вернёмся обратно.
В нашу квартиру. На нашей кухне будем пить чай.
И я даже пообещал, что всегда буду есть кашу или что-то такое.
Она опустила голову, улыбнулась, вытерла платком лицо и мы медленно пошли в сторону остановки.

Жить у бабули было тяжело, но других вариантов не было.
Либо так, либо улица.
В поисках уединения, когда чуть самостоятельности появилось, я стал пропадать на улице.
Пытался привыкнуть к новому двору.
Сначала один.
Потом с приятелями и, как любят говорить учителя в школе, попал в дурную компанию.
На самом деле, компания была хорошая, а ври время было, дурное.
Неправильное.
И что оно такое, мы уж точно не виноваты.
А вот, к тем, что постарше и хаял нас, вопросы до сих пор имеются.
Но не суть.

Покинув школу, как и большинство, после девятого с радостью и троечным аттестатом.
Мама мою радость не разделяла.
Она мечтала, чтобы я доучился, чтобы потом в универ, чтобы «человеком стал», но, я решил чуть иначе.
И, честно говоря, мне было стремно смотреть на неё, сидящую в актовом зале, с мокрыми глазами то ли радости, то ли от грусти.
Неприятное чувство, когда понимаешь, что не оправдал надежд самого близкого человека.
Очень.

Дома бабуля накрыла стол, как ни крути, а это все таки важное событие.
За столом я, мама и бабуля.
Пару часов воспоминаний и напутствий из их молодости.
Мы не часто сидели вот так, за столом, кушая и разговаривая.
Если быть точным, то ровно четыре раза в год: три дня Рождения и Новый год.
Всё.

Тогда же, я напомнил, маме о своей обещании.
Она расплакалась.
Да и я, чутка.
Но, мужики не плачут.
Ага.

Вечером, пока все одноклассники бухали на выпускном, я с парой близких, отравился брать своё.
Ну, не совсем своё.
Точнее вообще не своё, но раз мы пришли, то будьте добры позолотить ручку.
Тем более, что путь наш был не близкий.


Спустя много лет, Мамы и бабушки уже давно не было в живых, но был я и было мое обещание.
И я его выполнил.
Не без трудностей.
Тогдашняя хозяйка очень не хотела ее продавать.
Пришлось убедить, что моё предложение, это чистый win-win.

Как только я получил ключи, подписал все доки и стал владельцем, я сорвался на кладбище.
К маме.
Оставить ей ключ.


На кладбище, в одиночестве, я не смог совладать с эмоциями и, впервые с детства, зарыдал.
С соплями и слюнями, вытираемыми рукавом.
И хрен знает, что больше меня вывело: грусть от того, что не смог увидеть её молчаливую радость.
Она у меня, знаете, никогда не радовалась на полную. Всегда скромно так, едва улыбаясь.
Что мы так и не сели, поужинать на нашей, пусть и малюсенькой, но нашей, родной кухне.
Вдвоём.
А ещё злоба эта.
На себя. На то, что не уложился в срок.
И ведь, наверное, мог бы всё раньше провернуть, но не провернул.
И в итоге, приходится вот так делать.
Даже радости не было.
Вот когда со школы линял — была радость, а сейчас, не радостно как-то.
Поэтому и сижу тут, на земле рядом с могилкой, поздним вечером, рыдаю опёршись на ограду спиной. Вроде взрослый, но такой же, как и тогда во дворе у ЗИЛа, беспомощный.
И вокруг никого.
Даже алкашей нет.