История в словах и картинках
Иногда мне кажется, что нет ничего изолированного, стоит подумать о чём-нибудь более-менее пристально, сразу из внешнего мира прилетает синхрония.
Зайду издалека…
Глубоко в детстве, лет в семь, у меня был сон из тех, что запоминаются на всю жизнь. Там не было сюжета, как такового, не было его развития, кульминации, развязки, единственно, что было - глубинное ощущение, настолько сильное, что я потом много лет над ним думала. Пожалуй, из тех глубин бессознательного, что связывают жизнь и смерть. Во сне стояли две ровные, уходящие в бесконечность шеренги людей и волков. И те, и другие – совершенно одинаковые, похожие на бесконечный ряд зеркальных отражений. Люди безликие, словно мистеры Смиты, явно мужского пола, но без атрибутики клерка, скорее, манекены без одежды, но живые. Волки были нарисованными и очень характерными, но тоже живыми. Волки хором наклонялись над людьми и перерезали им горло. Ага. Детский сон. Ощущения от сна запомнились на много лет. Самым смешным было несоответствие характера волков и выполняемой ими «миссии» – это были безошибочно узнаваемые волки детского книжного графика Льва Токмакова.
Вот такие:
Со Львом я лично познакомилась через десять лет после этого сна, когда поступала в Строгановку, которую заканчивал он сам.
Кажется, он консультировал меня по рисунку или по стратегии поступления. Помню, больше всего в его мастерской мне понравились обалденно удобные глубокие закрытые стеллажи для работ с плоскими мелкими многочисленными ящичками. Мечта любого графика. Мебель делалась на заказ. Ещё запомнился рассказ о том, как «во время оно», когда в альма матер порядки были ещё строгие и пары нужно было посещать беспрекословно, гулявшие всю ночь студенты рисовали себе красками на верхних веках глаза, приходили на лекции в актовый зал, садились на галёрку и нагло спали. Возникало ощущение, что спящий человек не моргая смотрит на лектора.
Не знаю, правда это, или легенда, но у нас к посещениям относились гораздо легче, пару можно было прогулять. Однако, впечатлённая рассказом Токмакова, я подобный трюк однажды проделала на дискотеке в пионерском лагере, где по окончании первого курса летом подрабатывала художником-оформителем. Реакцию на этот трюк я видела с задержкой, поскольку, когда мои визави видели вторые нарисованные глаза, мои настоящие были закрыты, но даже с задержкой впечатление радовало. Уже потом, лет через не помню, но не меньше пяти-шести у какой-то группы появился клип с подобным фокусом.
И вот пару дней назад разбирала я полку с древними книгами, и осознала, что у меня осталась подборка роскошных для своего времени детских книг с посвящениями художников. Книги дарились маме, поскольку одно время она работала редактором раздела «Искусство книги» в журнале «В мире книг» (был в своё время такой профессиональный журнал), и готовила материалы о художниках. А поскольку человеком она была необыкновенно отзывчивым и профессиональным, при этом взяток не брала, художники с благодарностью дарили ей свои книги на память. Половина книг оказалась от Льва Токмакова.
Интересные у меня возникли мысли и чувства.
Вот, есть детская книга с иллюстрациями. За последние годы вышли шикарные издания, отлично напечатанные, с роскошными иллюстрациями. Сейчас выпускают такие книги, о которых раньше можно было мечтать, с иллюстрациями Владислава Ерко, Ребекки Дотремер, Элизабет Цвергер, Ксении Лавровой, Андрея Аринушкина – моих любимых иллюстраторов можно перечислять и перечислять. И печать лучше, и спонсоры вкладываются, поэтому художники вкладываются тоже – иллюстрации многодельные, полновесные. Что такого в старой книге? Но действительно, альбом с посвящением и без него – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Книга с посвящением несёт особую энергетику, словно протягивает мостик во времени.
Пока я думала, что мне делать с этими книгами, а думала я один день, натыкаюсь на объявление в группе на ФБ о продаже двух авторских литографий Льва Токмакова. В материале опубликованы его регалии, перечислены заслуги и прочее, прочее. С прискорбием (хотя оно логично, времени прошло немало) узнаю, что в 2010 году Льва не стало. Шансы наткнуться на продажу литографий от Токмакова ничтожно мало – не самый «ходовой» товар. И попадаются они мне именно сейчас, когда я разбираю книги с его посвящениями маме и думаю, что мне с ними делать.
В общем, тронули меня эти книги. Получается, со страниц с посвящениями со мной разговаривают ставшие уже классиками замечательные художники: Борис Диодоров, Ольга Кондакова, Николай Брюханов, Михаил Скобелев…перечисляю потому, что трое уже ушли.
Остальным, Ольге Константиновне и Борису Аркадьевичу, здоровья и долгих лет.
И вроде если цинично рассматривать наше пребывание здесь в материи как некий опыт и ничего кроме, и осознать, что нужно вовремя избавляться от хлама, не привязываться к вещам… Всё правильно, да. Оставить романтику и отдать книги кому-нибудь, кому они нужнее. А кому они нужнее? Тому, у кого ничего не связано с посвящениями, или тому, кого эти посвящения греют? Вопрос.
Короче говоря, не со всеми книгами я смогла расстаться, пусть поживут ещё немного у меня, пока не смогу отклеить энергетику посвящений от её материальных носителей :)
А про волков я вспомнила к тому, что порой мы даже не осознаём, насколько некоторые мелкие на первый взгляд моменты нашей детской жизни становятся индивидуально-архетипическими и переходят в ранг магических символов. Сон я расшифровала только сейчас.
Несколько всхлипов на тему:
