Симеизские истории

Обещала историй - нате. Да что-то кроме первой про кошку и крысу остальные, хм, не особо веселые... Нынче вечером вернулась домой и обнаружила внеплановых соседей, маму с сыном лет шести. Мама весомо пожелала мне доброго вечера и ушла в комнату. Мальчик глядел исподлобья и пытался есть что-то странное для своего возраста и времени суток: то ли курицу, то ли шашлык и лаваш. Рядом стояла кружка с водой. В комнате лежал дорогой планшет, мама выглядела досмотренной и ухоженной. Не успела я задуматься, не свалить ли завтра в другое место, как на моих глазах разыгралась сцена, достойная пера современного Шекспира. Мальчик подошёл к маме в комнате и что-то тихо сказал. Дальше покатилось по нарастающей. Мама сначала так же весомо объяснила сыну, что его желания не обсуждаются. Видимо, сын с ней не согласился. Тогда она закрыла дверь, и было слышно только её голос, мальчик говорил тихо, а мама так, что было слышно на улице. И я оказалась свидетельницей полного набора внушений и установок, после которых стало понятно, что сына мама ломает и воспитывает себе "могильщика", если, конечно, он успеет вырасти.

Матом и площадной руганью сыну объяснили, что за то, что он не хочет есть на ужин холодный шашлык, он, "мразь такая, подними на меня свои бесстыжие глаза, скотина, должен извиниться и не должен обижаться, или ходи обиженный, я знаешь в какие долги влезла, чтобы сделать тебе хорошо и отвезти тебя на море? Я под дождем на мангале этот шашлык за 900 рублей готовила, а ты, видите ли, не хочешь! Съ***сь из моей жизни, тварь, вали, зарабатывай деньги сам! Я тебя на машине везде вожу, работаю одна, а ты ничего не хочешь, сука! Б***ть, вали, я в такие долги влезла, чтобы отвезти тебя на море!" Всё это прерывалось звуками шлепков и всхлипами мальчика. "А знаешь, почему я тебя бью? Потому, что ты меня так разозлил! Скажи, почему я тебя бью?"
Экзекуция продолжалась минут двадцать. Некоторые повороты мамской мысли были столь иезуитскими и рассчитанными на перспективу, что я даже не запомнила их, осталось только впечатление и послевкусие.

Судя по репликам мамы из-за двери, мальчик был ещё не доломанным и извиняться отказался, и, похоже, по мере сил оказывал сопротивление. Я офигевши думала, имею ли право вмешиваться в эту ситуацию и пытаться причинить добро, и чего я этим добьюсь. Растерялась.
Вышла на улицу, позвонила хозяину, тот сообщил, что постояльцы на одну ночь, обещали завтра в половине одиннадцатого утра съехать. Спросила, в курсе ли он того, что происходит? Тот сказал: "Да, до нас тут доносится."

Возможно моё вмешательство ничего бы не изменило, или усугубило скандал, могу только гадать. Хотя сейчас думаю, что, возможно, надо было. Но растерялась, да. Поэтому, как могла, сгармонизировала поля, и через пару-тройку минут мама вышла на улицу курить и успокаиваться, а сын вернулся за стол пытаться доесть шашлык.

Воспользовавшись отсутствием мамы, я спросила его, хочет ли он есть. Он отрицательно покачал головой. Спросила, может, он хочет чего-нибудь другого? "Нет". Предложила ещё несколько вариантов еды из того, что у меня было в наличии, но поняла, что мальчик просто очень устал и в него сейчас ничего не полезет, лучше уж лечь спать, пусть и голодным.

"Не можешь доесть?"

"Нет".

"Хочешь, отдам кошкам?"

Он охотно, хотя и недоверчиво согласился.
Я протянула пакет с остатками рыбы, которую несла на улицу, он сгрёб туда куски шашлыка и частично лаваш.
Мама нервно курила на улице, глядя, как я "чем-то" кормлю кошек.
Когда я вернулась на кухню, мальчик выглядел повеселевшим, а когда пришла мама, он с готовностью понёс ей показывать пустую тарелку. После этого они мгновенно и тихо легли спать.

Сижу на веранде, печатаю этот текст, и думаю, что да, можно было бы войти в комнату и объяснить маме, что я могу покормить ребенка чем-нибудь другим, я не устала и т.д. т.п., но задним умом мы все сильны. Возможно, это улучшило бы ситуацию на один вечер, но не на оставшуюся жизнь мамы с мальчиком.

Но, надеюсь, кое что я все-таки сделала - дала понять ребёнку, что окружающий мир может быть на его стороне, когда Великая Мать выступает в своей пожирающей ипостаси.

У меня в детстве были очень короткие похожие эпизоды, те самые мааленькие белые точки на кромешно чёрной иньской капле, которые потом запомнились на всю жизнь ярким якорем и противовесом. Во взрослом состоянии я использовала их для перепрограммирования негативных уничтожающих установок родителей. Когда в работе начинаешь искать в ощущениях что-нибудь положительное и противоположное негативу, всплывают совсем случайные и крошечные, но весомые случаи, дающие альтернативные чувства и становящиеся проходами в другую реальность.