Цитаты из работы Дина Макканелла "Турист: Новая теория праздного класса"

Для подготовки к лекции использовала огромное количество цитат из книги. Решила их здесь расположить, на случай, если вам любопытно составить общее впечатление об этой фундаментальной работе на тему современного туризма. Здесь они достаточно хаотичные, так как из разных оглавлений и даже предисловий. И тем не менее, мне показались крайне интересными.

До этого мало кто обращал внимание на «других» туристов - движение беженцев и мигрантов в центры власти, а также движение жителей центра в отдаленные и часто «примитивные» окраины. Он писал о «новой диалектике между двумя способами бытия вне места» (being-out-of-place).

Таким образом, потребность быть фигурой постмодернизма можно понимать так же, как и желание быть туристом: обе ипостаси стремятся укрепить культуру модерна и ее сознание, нейтрализуя всё, что может уничтожить ее изнутри».

Кроме того, он описывает целый ряд представлений, определяющих окончательную победу современности в «искусственном сохранении и воссоздании» несовременного мира в современном обществе, музеефикации досовременного.

Экотуризм и другие разновидности «нового морального» туризма стремятся привлечь внимание к экологической и социальной справедливости. Туризм является единственным крупным и экономически значимым комплексом светских моделей поведения, в основе которого лежит позитивное видение мира, находящееся в постоянном поиске того, что стоит увидеть, сделать, осудить, сохранить, попробовать. Туристы могут отправиться в путешествие по океану, чтобы увидеть Большое Тихоокеанское мусорное пятно.

В «Туристе» и последующих работах меня прежде всего интересовало то, как культура меняется и преобразует себя, а также то, насколько действенно культурные формы притягивают (или «привлекают») субъектность.

Чему мы можем научиться у туристов. Туристы занимают в социальной теории привилегированное положение, поскольку — хорошо это или плохо - в их коллективных мыслях и действиях явно выражено человечество в целом (а не только своекорыстие, «действие», «потребность в достижении» и тому подобное). Они не просто пассивные экспериментальные субъекты. Это последний оставшийся класс, который демонстрирует осознание себя (consciousness-for-self). Анализируя то, чему мы уже научились у туристов, можно предположить, что людьми движет стремление к новому.

Их подход учит нас, что рост мультинациональных корпораций и глобальное расширение американской экономики коренным образом изменили суть и поведение классического капитализма. Эстетическое производство, которое в былые времена могло служить критикой капитализма, полностью объединилось с производством товаров. Это объединение нарушает диалектику поверхности и глубины, некогда позволявшую изменить социальные и экономические отношения изнутри; бурление и взрыв революционных чувств из глубины капиталистической цивилизации (модерность) оказываются полностью нейтрализованы (постмодерность). Сегодня есть только поверхность — и никакой глубины, смерть критичного, революционного и свободного субъекта, конец «историй».

Постмодернизм и туризм - исключительно позитивная форма нашей коллективной невысказанности перед лицом ужасов современности. иприта и пулеметов, Хиросимы и Нагасаки, Дахау, Бухенвальда, Дрездена. Туризм - это альтернативная стратегия сохранения и продолжения современности и его защиты от нашей склонности к саморазрушению.

«Современность содрогается не от внутренних противоречий, а от перенасыщенности и застоя.<...> В настоящий момент невозможно предсказать, чем закончится такое развитие культуры. И если наше сознание не сумеет это преодолеть, его ожидает приступ дифференциации и крах».

Указывает на настоящих туристов - посетителей достопримечательностей, как правило, представителей среднего класса, армия которых в данный момент ищет по всему миру новых впечатлений. Я бы хотел видеть в данной книге социологическое исследование этой группы. Однако стоит сказать, что с самого начала я хотел чего-то большего. Турист — это реальный человек, или реальные люди — туристы. Вместе с тем «турист» - одна из лучших существующих моделей для описания «современного человека в целом». Это метасоциологическое значение слова «турист» интересует меня в не меньшей степени. Мне кажется, что первое понимание современной цивилизации возникло в сознаний туриста.

Прогресс современности (модернизация) зависит именно от этого чувства непостоянства и неаутентичности. Современные люди считают, что реальность и подлинность находятся где-то в другом месте: в других исторических периодах и других культурах, в более чистом и простом образе жизни. Иными словами, обеспокоенность современников «естественностью», их ностальгия и поиск подлинности - не просто случайная и декадентская, хотя и безо-бидная, привязанность к напоминаниям о разрушенных культурах и ушедших эпохах. Они лежат в основе торжествующего духа современности и его объединяющего сознания.

Согласно центральному положению этой книги, эмпирическая и идеологическая экспансия современного общества тесно связана с современным массовым досугом, особенно международным туризмом и посещением достопримечательностей. Изначально я планировал изучать туризм и революцию, которые, как мне казалось, отождествляют два полюса современного сознания — принятие существующего порядка и даже благоговение перед ним, с одной стороны, и стремление к его преобразованию с другой. Хотя я продолжаю изучать революцию, по ряду причин необходимо представить материалы о туризме уже сейчас. Эта книга может также служить введением в структурный анализ современного общества.

Его изобрели только недавно. И если это действительно так, то могу лишь заметить, что в социологии это обычное дело. Фактически, процесс самопознания через сложный и порой напряженный поиск абсолютного Другого — основная тема нашей цивилизации, подкрепляется обширным корпусом литературы:

Одиссей, Эней, еврейская диаспора, Чосер, Христофор Колумб, «Путешествие пилигрима», Гулливер, Жюль Верн, западная этнография, Великий поход китайских коммунистов. Эта тема не просто прокладывает себе путь в литературе и истории. Она растет и развивается, достигая своего полного расцвета в совре-менности. То, что поначалу являлось занятием героя (Александр Македонский), впоследствии стало целью социально организо-ванной группы (крестоносцы), затем признаком статуса целого социального класса (гран-туры британских «джентльменов»), в итоге утвердившись в качестве всеобщего опыта (туристы).

В то время как социология объединяет свою интеллектуальную империю посредством колонизации первобытных народов, бедняков, этнических и других меньшинств, изучение досуга класса людей, к которому современность благосклоннее всего, международного среднего класса, класса, который обслуживают социологи, может удивительным образом показаться отходом от мейнстрима. Мне кажется, однако, что если мы хотим догнать современное общество в его развитии, нам следует изобрести более настойчивые стратегии, которые приблизили бы нас к сути проблемы. Наблюдая за туристами, мы, возможно, сможем лучше понять себя. Как и туристов, социологов часто критикуют за поверхностный взгляд на интересующие их вещи.

Таким образом, это исследование относится к социологии досуга. И хотя на данный момент эта дисциплина не получила значительного развития, мне кажется, что переход общественной структуры от индустриального к «постиндустриальному» или «современному» типу в скором времени изменит ситуацию. Досуг вытесняет труд из центра общественного устройства.

Движения 1960-х свидетельствуют о том, что мир труда исчерпал свою способность к обновлению. Экспериментальные формы общественной организации больше не возникают на заводах и в офисах, как это было в период механизации и образования профсоюзов. Новые формы организации скорее касаются свободного времени в широком смысле этого слова: встречи в т-группах, новые формы политической вовлеченности, коммунальное проживание, организованный «выход из строя» и т.д.

«Образ жизни» («лайфстайл»), собирательное название для отдельных комбинаций труда и отдыха, заменяет «занятость» в качестве основы формирования социальных отношений, социального статуса и социального действия.

Везде, где индустриальное общество превратилось в современное, работа стала объектом туристического любопытства. В каждом уголке современного мира труд и производство выставляются на обозрение туристов во время экскурсий на фабрики и музеи науки и промышленности. В развивающихся странах некоторые важные достопримечательности отделяются от своего изначального общественного и религиозного значения, представая монументальными репрезентациями.

Берлинская стена, место убийство Кеннеди и даже печи в Дахау. Осмотр достопримечательностей лучше других вариантов проведения досуга подходит для того, чтобы вовлечь туриста в отношения с современным общественным целым. Отношения рабочего индивида с обществом имеют фрагментарный и ограниченный характер, защищены хрупкой «рабочей этикой» и сводятся к одной из миллиона должностей в системе разделения труда.

Турист же может шагнуть во всемирную драму современности.

Будучи туристом, индивид может попытаться понять разделение труда как феномен sui generis и стать моральным свидетелем его шедевров добродетели и порочности.

Индустриальная эпоха повлияла на социологию в нескольких аспектах. Социологические исследования посвящены работе, а не досугу, их внимание обращено на рабочий, а не на средний класс. Современность ставит под вопрос необходимость грязного промышленного труда, продвигая идею, что у работы должно быть иное экономическое вознаграждение, а досуг должен быть продуктивным. Новые виды товаров (наборы «сделай сам», групповой туризм, развлечения, программы «Учись и работай») отражают современную фрагментацию и взаимное вытеснение работы и отдыха, а также возникновение новых, пока еще не проанализированных синтетических структур. Это недавнее слияние работы и отдыха наводит на мысль о необходимости социологии досуга среднего класса, которая могла бы объединиться с уже закрепившейся социологией рабочего класса.

Интересно, что об окончательной победе современности над другими формами социокультурного устройства лучше всего свидетельствует не исчезновение несовременного мира, но его искусственное сохранение и реконструирование в современном мире. Характерным для современного общества является отделение черт несовременной культуры от их первоначального контекста и распространение в виде современных

Клод Леви-Стросс пишет об этом проще: «Путешествие и путешественники — вот две вещи, к которым я испытываю отвращение; и тем не менее я здесь, готов рассказывать о своих экспедициях». Один из моих студентов в Париже, молодой человек из Ирана, отданный идеям революции, обратился ко мне, запинаясь и почти переходя на крик: «Посмотрим правде в глаза: мы все туристы!» Затем он встал, его лицо исказила гримаса того, что мне показалось ненавистью к себе, и прошипел: «Даже я турист».

Туристы не любят туристов. Бог мертв, но человеку нужно казаться более святым, чем его собратья. Религиозный импульс превзойти другого встречается не только в рабочей этике, на что указал Макс Вебер, но также и в досуге.

Я принял основное положение Веблена, что досуг отражает общественную структуру. Однако мы расходимся в том, что касается выбора измерения структуры, на которой основывается анализ досуга. Анализ Веблена укоренен в классовой структуре и обращает внимание на неравномерное распределение работы в обществе и статус компонентов досуга: например, на то, как демонстративное потребление досуга служит символом общественного статуса.

В результате длительного индуктивного анализа я пришел к выводу, что туризм — это ритуал, выполняемый в соответствии с различными видами дифференциации в обществе. Посещение достопримечательностей - своего рода коллективное стремление преодолеть современное целое, попытка превозмочь разрыв современности, объединить фрагменты в общий опыт. Безусловно, в конечном итоге это стремление обречено на провал, так как даже в попытке создать целое оно воспевает дифференциацию.

Нахождение локуса туризма в среднем классе можно понимать не только с точки зрения экономики. Именно средний класс методично занимается поисками нового опыта, чтобы вплести его в коллективную туристическую версию других людей и мест.

Эта попытка международного среднего класса скоординировать дифференциации всего мира в общую идеологию тесно связана с его способностью подчинять других людей своим ценностям, глобальной индустрии туризма и планам ее развития. Трансцендентное сознание - основное преимущество среднего класса. И туризм, я считаю, является неотьемлемым элементом этого сознания.

Для этого исследования: каким образом общество, подавляющее межличностную нравственность (традиционную мораль, основанную на отделении правды от лжи), может быть одним из самых солидарных, сильных и прогрессивных обществ в истории?

Мой анализ значительно отличается от анализа Маркса в том, что касается роли культуры в современном мире. Я собираюсь отойти от анализа Маркса еще дальше, однако я разделяю основ-зное и, вероятно, самое противоречивое его положение о том, что в современном мире главную роль играют не отношения между людьми, как в традиционном обществе, но между человеком и объектами его производства. За исключением, пожалуй, семей-ной жизни и схожих форм социального устройства, оставшихся с предшествующих времен, в современном обществе человек связан с другими людьми только посредством создаваемых им вещей. Оспаривать этот факт и его экономические последствия мне кажется нецелесообразным.

Товар стал способом достижения цели, которая заключается в бесконечном накоплении рефлексивного опыта, преобразующем вымысел и реальность в обширный символизм - то есть современный мир.

Современные люди, освобожденные от обязательств перед семьей и этнической группой, организуются в сообщества в зависимости от мировоззрения, представленного им объектами культурного производства. В качестве недавнего примера можно привести феномен восточных гуру: приехавшие издалека гости распространяют видение мира во время тщательно продуманных турне, окружая себя толпами поклонников.

Зарождающийся современный образ мышления помешан на расширении своего репертуара опытов, избегании какой-либо специализации, которая угрожает помешать поиску альтернативы и новизны. (Современный образ мышления, противоположностью которого является мышление человека индустриальной эпохи, является в некотором роде реакцией на специализированные и линейные промышленные процессы.)

В традиционном обществе человек не мог выжить, не выстраивая свое поведение по принципу «мы хорошие - они плохие». Хотя такой подход по-прежнему встречается в политике, он не имеет силы в современном мире. Социальная структурная дифференциация нарушила систему традиционных принадлежностей. Теперь невозможно точно определить, кто «мы», а кто «они». В современном мире человек не может выжить, продолжая основывать свое поведение на традиционном видении «мы хорошие — они плохие». С приходом современности целое поле социальных фактов, таких как бедность, раса, класс и работа непрерывно оценивается и интерпретируется.

Подобное сумасшествие различий заставляет сознание человека в своем поиске моральной идентичности выходить за рамки традиционных предубеждений и приверженностей. Только «средние американцы» (если они вообще существуют) и первобытные народы, то есть люди, чья жизнь «повседневна» в самом уничижительном и мучительном смысле этого слова, могут чувствовать себя частью отдельного мира. Современный человек вынужден искать собственную аутентичность повсюду, стараясь других.

Как мне кажется, совокупность туристических достопримечательностей и связанного с ними поведения является одним из самых сложных и упорядоченных универсальных кодов, составляющих современное общество, хотя и не таким сложным и упорядоченным, как, например, язык.

В структуре путешествия есть возможность для этого, но по большей части она остается неиспользованной. Достопримечательности обычно организованы по принципу картотеки незаинтересованного наблюдателя, подобно тому как ученый отделяет свою страсть от объекта, полностью исключая ее в пользу метода; или как политик, который во время предвыборного турне готовит свои речи, основываясь на демографических характеристиках региона, в котором собирается выступать. Короче говоря, мир туриста по-своему целостный, но сформирован он наподобие миров, наполненных людьми, которые оказываются в них — и они сами это знают - всего лишь проездом.