Dark Side
Я в пещере страданий, созданных человеческими руками,
Копаю могилу для себя и своих врагов.
Из всего тёмного, что уничтожает меня,
Ты самое сладкое, что я пробовал.
Пальцы скользят по луку и цепляются за плотную тетиву. Взгляд уже давно ищет свою очередную жертву, а ровное размеренное дыхание едва ли может усмирить будущий внутри черный огонь. Мысли лихорадочно мечутся в голове, а на языке миндалём отдаётся привкус поцелуя. Даже если это было большой ошибкой, он ничего не хочет менять.
Стрела стремительно срывается с натянутой тетивы, устремляясь в раскалённые небеса. Если бы было так же просто усмирить своих демонов, как попасть в эту маленькую парящую птицу, Тарталья все равно не стал бы этого делать. Слабым нет места в этом мире, а чувства слишком сложны, чтобы в них разобраться.
Или он просто не хочет этого делать?
Ему все равно, попал он в цель или нет. Лук всего лишь очередное напоминание о своих слабостях, а срывающиеся друг за другом стрелы свистом разрезают воздух. Тренировки помогают забыться, но ненадолго: стоит очередной мишени пасть под точными ударами, как в памяти тут же всплывают белые цветы и пронзительный взгляд, прорывающиеся сквозь темноту его души.
Во тьме всего есть свет. Но так ли он в нем нуждается?
Глупая привычка везде влезать в гущу событий и в этот раз не позволила пройти мимо. Стража Ли Юэ — пустяковое дело для того, кто видел тьму древней цивилизации. Для того, кто видел звёздный блеск чужих глаз. Очередная прихоть? Или попытка спасти то, что осталось глубоко внутри?
Звонкий смех раздаётся в памяти, и он оборачивается, позволяя луку рухнуть вниз, а стреле — направиться мимо мишени. Она стоит рядом, вертит в руках букет белых цветов и кружится, взметая под собой пыль прожитых веков. Он всего лишь песчинка истории, осколок льда, пронзивший сердце, и верный солдат, что стоит на страже своей королевы.
Ему далеко не двадцать семь, а в памяти все так же раздаётся звонкий смех девушки. Ему далеко не двадцать семь, и он готов взорваться раскалённым шаром и уничтожить все на своём пути. Включая каждую звезду на небосклоне. Ему далеко не двадцать семь и он смеётся над этим, скрывая за маской гримасы боли, когда уродливые железные стражи падают к его ногам, разорванные на клочки. Ему не двадцать семь и он готов провести всю свою жизнь блуждая по лабиринтам искусственного мира.