Этюд

Небольшой, но довольно известный в кругах ценителей искусства и по достоинству оценённый многими критиками театр был полностью забит зрителями, пришедшими узреть первое выступление приехавшего к ним из-за океана актёра, о таланте которого местные театралы уже слагали легенды, переходящие в непостижимые уму слухи и мифы.

Чета Куэрво, всегда думавшая о себе как о лучших представителях высшего света Чикаго, считала своим долгом посещать каждую премьеру, проходившую в их городе и в обязательном порядке приучать своих детей к театру, даже если это и было весьма бесполезно по отношению к их младшему сыну Александру и слишком преувеличено, когда дело касалось Амелии, и без того трепетно относившейся к театральному искусству.

Шекспир не был безусловным лидером в литературных и драматических списках Амелии, однако молодая девушка всегда с уважением относилась к бессмертному гению английской истории и с неподдельным интересом наблюдала за довольно сносной, по ее скромному мнению, игрой приехавшего в Штаты артиста, которого не расхваливал разве что только ее младший брат. Хотя в противном случае девушка бы сильно напряглась и заподозрила, что ее любимого младшенького брата подменили.

Амелия не питала к Александру той тайной любви сестры к брату, скрытой под напускным безразличием или наигранной ненавистью друг к другу, однако воспитание и надежда на то, что родители сделают Алексу замечание, останавливали девушку от того, чтобы самой преподать брату правила хорошего тона и поведения в театре. Поэтому ей оставалось только со скучающим видом наблюдать, как ее эмоционально нестабильный и вступивший на опасную стезю подросткового возраста брат пристаёт к сидящей рядом с ними девушке приблизительно одного с Амелией возраста. Ровный монотонный голос с идеально поставленным произношением, которому позавидовали бы дикторы BBC, нагонял на Мию тоску, и девушка, почувствовав, как ее глаза начинают слипаться, полностью переключила своё внимание на то, что происходило вокруг неё.

Вероятно, минут через пять и после ещё парочки плоских шуточек Александра в сторону незнакомки внимание Амелии вновь переключилось бы на сцену и бедного Гамлета, если бы ее родители, заметившие предмет «обожания» их сыночка на этот вечер, не принялись довольно громко обсуждать сидящую рядом с ними девушку, которая, казалось, не обращает на них никакого внимания, полностью сосредоточившись на происходящем на сцене действии и скрыв от них лицо за светлыми отливающими серебристым в приглушенном свете зала локонами.

— Теперь в театр пускают кого попало, — едко процедила Элен, обращаясь к мужу на испанском, и оценивающим взглядом обвела фигуру девушки. — В таком виде в магазин неприлично выйти, а она в театр пришла! Куда только родители смотрят?

Амелия немного повернула голову в сторону родителей, нахмурившись и посмотрев на них немного непонимающе. Алекс мерзко захихикал над ухом и несильно толкнул Амелию локтем в бок, на что девушка замахнулась на брата рукой, но была остановлена строгим, но тихим окриком матери:

— Амелия! Как тебе не стыдно?

Миа фыркнула, мысленно вопрошая, кому ещё из них должно быть стыдно, и, сложив на груди руки, вперилась взглядом в сцену, стараясь абстрагироваться от громких и совершенно бестактных разговора ее родителей и шуток брата. Мельком Миа заметила, что одежда блондинки действительно резко контрастировала со строгими платьями Амелии и Элен и идеальными костюмами ее отца и брата, словно девушка и не собиралась никуда идти, а в театр попала просто проходя мимо.

— И откуда только у таких деньги берутся? — никак не унималась Элен.

Отец Амелии с не менее скучающим видом, чем дочь, позволял своей супруге высказывать все, что она думала о сидящей через два стула от них девушке, в надежде, что когда-нибудь ей надоест это занятие и она переключится на что-то ещё. Например на того же актёра, что по мнению Диего был достаточно хорош в своей роли и вполне заслуживал того внимания, что уделил ему город.

Амелия поморщилась, когда лицо ее брата оказалось слишком близко от ее собственного.

— Правда, она ничего так? — еле слышно спросил сестру Александр. — Ух, я бы ее… — с мечтательным видом протянул парень, прикрыв глаза, так что он не видел появившегося на лице сестры отвращения. — А ты что думаешь?

Алекс не стал дожидаться ответа Амелии — с подозрением осмотрелся по сторонам, а затем с силой дёрнул сидящую перед ним девушку за волосы. Та от неожиданности приглушённо вскрикнула и обернулась, смерив юношу раздражённым взглядом ярких голубых глаз за линзами очков. Впрочем, на Алекса это не произвело должного впечатления, и парень продолжал нагло улыбаться.

— Эй, красотка, сколько за час берёшь?

Алекс гаденько рассмеялся, а девушка сразу же отвернулась, хотя Амелия успела заметить, как щеки девушки покраснели. Миа фыркнула, закатив глаза, а юноша снова начал толкать то спинку стула девушки, то ее саму в плечо, но она стойко продолжала игнорировать его ребяческие выходки.

— Боже мой, на элитные места в театр у неё деньги есть, а на более или менее приличную одежду — нет, — поджав губы, пробормотала Элен, все ещё продолжала обсуждать с мужем незнакомую девушку. Точнее, обсуждала по-прежнему только она, а отец Амелии только вовремя кивал, не прерывая жену. — А рубашка… Как вообще девушка может так одеваться? К тому же в театр! Она бы еще ноги на другой стул закинула… От неё ещё и мужским парфюмом разит! Ни стыда, ни совести. А ведь она не старше Амелии, — наигранно ужаснувшись сообщила своему мужу Элен.

Диего согласно кивнул, и женщина хотела было ещё что-то сказать, но в этот момент девушка повернулась и, стараясь говорить как можно тише, но вполне отчётливо что-то им сообщила.

Амелия впала в ступор на несколько секунд, пытаясь понять, что она только что услышала. Она была полностью уверена, что уловила смысл большей части того, что сказала им эта девушка, но слова звучали настолько странно, словно ее речь кто-то записал на кассету, а затем несколько раз прокрутил плёнку на одном и том же месте. И судя по лицам родителей и Алекса ей не одной так показалось, так как весь их внешний вид выражал недоумение и растерянность.

Сама же незнакомка, судя по всему, была вполне уверена в том, что она говорила, и выжидающе смотрела на семью Куэрво. И по непонятным ей причинам ответной реакции не поступало.

Амелия почувствовала странное чувство неловкости за всю сложившуюся ситуацию и решила взять все в свои руки.

— Эм, — неуверенно начала Миа, посмотрев на родителей и поджав губы. — Мне кажется, она сказала, что обсуждать других людей рядом с ними даже на другом языке — верх неприличия и бескультурья. Как и глупые тупые шуточки прыщавого подростка вроде тебя, Алекс, который рыдает по ночам в подушку от осознания собственной ничтожности.

Повисло напряжённое молчание, чему Амелия даже удивилась, так как долго молчать ее брат просто физически был неспособен. Весь вид Алекса выражал наивысшую степень задумчивости: парень явно пытался переварить то, что ему только что сказали, и возможно даже обидеться. Но Александр не был бы Александром, если бы смог вовремя заткнуться.

— Она это серьёзно? — Алекс сдавленно рассмеялся, смахнув несуществующие слезы с глаз и ударив себя по колену. — Сама сначала по-английски нормально говорить научись, а потом будешь меня учить! Безродная девка!

Ложу, занимаемую четой Куэрво и странной девушкой, огласила звонка пощёчина. Алекс схватился за тут же покрасневшую щеку, а Элен подскочила на ноги, не смея допустить, чтобы ее сына посмела тронуть какая-то незнакомая девушка, пускай Алекс это и заслужил. Амелия тяжело вздохнула, предчувствуя, чем все это закончится.

— Да как ты смеешь вести себя подобным образом!

Смуглое лицо миссис Куэрво покрылось темными пятнами, а сама женщина тяжело задышала. Со стороны это выглядело довольно забавно, по крайней мере для Амелии, привыкшей к подобному поведению родителей и брата, но все осложнилось тем, что теперь за их разборкой наблюдали уже все собравшиеся в зале зрители и даже актёры, прервавшие свою игру на сцене.

— Охрана!

Эйлин демонстративно отвернулась, сложив на груди руки, и специально не смотрела на Элен, а потому не могла видеть приближения женщины, что схватила дрянную девчонку за локоть. Она громко вскрикнула от неожиданности и давящей боли, когда ее, упирающуюся и сопротивляющуюся всеми конечностями, потянули к выходу из зала. Амелия подскочила на ноги, схватив явно готового устроить собственное представление брата за шкирку, и тут же направилась вслед за матерью. Диего же лениво потянулся и неспешно покинул ложу, зная, что ничего особо важного в момент его отсутствия не произойдёт.

Мужчина был в чём-то прав, потому как к моменту, когда он догнал свою семью, Элен что-то на повышенных тонах объясняла стоящей перед ней девушке, которая, однако, не особо переживала по этому поводу и с вызовом смотрела на женщину, гордо вздёрнув аккуратный носик с нацепленными на него очками.

— Разрешите поинтересоваться, что здесь происходит? — низкий мужской голос эхом прокатился по длинному коридору, потонув в темно-красном бархате, которым были обиты стены.

Амелия обернулась, узнав наводивший на неё последние полчаса дрёму голос, и увидела спешащего к ним актёра. Он то и дело отдёргивал шпагу на поясе, что мешала при ходьбе, но оттого вовсе не выглядел менее внушительно. В его прямолинейных и жёстких движениях прослеживались напряжение и некоторая угроза.

— Эйлин, что произошло? — мужчина замер напротив девицы в потрёпанных джинсах, без колебаний отгородив её от колючего взгляда дородной женщины и её младшего отпрыска. Голос и взгляд его казался на редкость нечитаемым, словно все эмоции он отдал сцене, оставленной позади.

Амелия удивлённо вскинула брови, переведя взгляд с актёра на мать, а затем на брата, который был не менее растерян, чем и остальные, и даже, кажется, забыл о том, что он, в общем-то, собирался строить из себя жертву жестокого обращения с детьми. Девушка, которую, как Амелия поняла, звали Эйлин, уже что-то своим тихим и звонким голосом рассказывала актёру, а тот с периодичностью кивал ей, сосредоточенно слушая, и несколько рассеянно поправляя распушившиеся светлые локоны у хорошенького личика.

— Всё хорошо, — выслушав сбивчивый рассказ, сообщил Алан поспешившей на помощь охране. — Дальше я сам.

Спустя какое-то время, первым пришёл в себя Диего, осторожно кашлянув в кулак, тем самым привлекая к себе внимание актёра и девушки.

— Простите, а вы… вы ее понимаете? — с плохо скрываемым удивлением поинтересовался отец Амелии.

Актёр сначала нахмурился, а затем снисходительно улыбнулся, впервые проявляя какие-то эмоции помимо вежливого участия.

— Конечно, я бы не сбрасывал со счетов конфликт поколений и всё такое прочее, — мягко протянул мужчина, приподнимая одну бровь в несколько ироничном и снисходительном жесте. — Но в целом было бы странно, если бы я не понимал речь моей дочери, вы не находите? Разрешите представиться. Алан Маккензи, — актёр коротко кивнул Диего. — Эйлин сообщила мне, что спектакль был сорван в результате произошедшего… недопонимания между ней и юным джентльменом.

Только сейчас Амелия заметила поразительное сходство между Аланом и Эйлин и поняла причину, по которой эта девушка сидела рядом с ними на одном из лучших мест — чего не сделаешь, чтобы твой ребёнок приобщался к прекрасному? Миа усмехнулась в ответ на реакцию своего брата и матери, которая снова открыла рот, чтобы излиться тирадой в защиту ее любимого сыночка, но была самым наглым образом прервана Диего, судя по всему, не желавшим продолжать эту бессмысленную, созданную на пустом месте прихотью его сына баталию.

— Что ж, — мистер Куэрво многозначительно приподнял брови, смерив жену взглядом, в котором читалось, что обо всей этой ситуации они поговорят дома, — тогда от лица моего сына я приношу свои извинения и надеюсь, что в качестве компенсации за столь неподобающее поведение этого юноши вы примете наше приглашение на завтрашний ужин. Разумеется, мы так же возместим все убытки, это не обсуждается.

Алан покачал головой и приобнял дочь за плечи. Он говорил исключительно вежливо, но Миа не терзалась сомнениями по поводу того, что этот необычный мужчина лишь потешался над закостенелыми манерами её семьи. И это симпатизировало ей куда больше пресных цитат бессмертного классика.

— Я не возьму на себя смелость говорить от лица Эйлин, — всё в той же спокойной манере протянул Алан, прекрасно при этом понимая, что извинялся глава семьи исключительно за сорванный спектакль. Это читалось в его излишне простодушном взгляде и немного саркастичном изгибе губ. — Ваш сын оскорбил её, и потому ей решать, принимать ли ваши извинения или нет. Что скажешь, мартышка?

Амелия рассмеялась бы, учитывая сложившиеся обстоятельства и то, что ее брат выставил себя во всей красе, но сдержалась, потому что выражение лица ее матери говорило о том, что все еще только начинается, и ей было жаль случайно оказавшуюся рядом с ними девушку, которая в общем-то ни в чём не была виновата кроме того, что сидела в их ложе. Но ей начинал симпатизировать этот мужчина, первый среди тысяч бросивший вызов авторитету родителей.

— Я принимаю ваши извинения, — подражая сценическому образу отца торжественно произнесла странная девочка и озорно подмигнула стоящей напротив Амелии.

Диего не растерялся и, сохраняя достоинство, размеренно произнёс:

— Я свяжусь с вашим агентом, чтобы сообщить время и место.

Алан кивнул и, не говоря ни слова, увлек дочь в сторону своей гримёрной. Заявленный спектакль все равно уже давно померк на фоне того, что произошло в их ложе.