82 - Анандамурти: годы в Джамалпуре

В конце марта Баба удивил маргов своим решением провести ДМЧ в маленькой деревне Амбагане на северо-востоке штата Ассам. Во время ДМЧ Баба попросил своего временного секретаря, местного ачарью Самбуддхананду, отвезти его в лесной заповедник Лау Кхова в слоновий коридор и заповедник носорогов, которые находились примерно в восьми километрах от деревни. Самбуддхананда подготовил машину, и они поехали. С ними были трое местных маргов: Индра Талукдар, Йогешвар Баруа и Умеш.

Около леса Самбуддхананда свернул на окружную дорогу, которая вела по окраине заповедника, но Баба сказал ему ехать по дороге, которая шла через чащу джунглей. Эта дорога скоро превратилась в узкую грязную тропинку, проходившую через самую густую часть леса. Марги начали тревожиться, осознавая возможные последствия столкновения со взрослым слоном или носорогом в дикой природе. С наступлением сумерек они осторожно посоветовали Самбуддхананде возвращаться. Но он не обратил на это внимания, зная, что если Баба дал указание, то лучше ему продолжать следовать. Машина проехала ещё немного, и страхи маргов оправдались. Один из них впереди на дороге заметил самку носорога с детёнышем, примерно в ста метрах от них. Самбуддхананда оглянулся и посмотрел на Бабу. Увидев его улыбку, водитель потихоньку продолжил движение вперёд, в то время как марги становились всё более напряжёнными, понимая, что носорог может на них напасть, чтобы защитить своего детёныша.

Когда машина была примерно в десяти или в пятнадцати метрах от носорога, Баба попросил Самбуддхананду остановиться. Баба вышел и пошёл в сторону животных, Самбуддхананда двинулся за ним следом. Один за другим остальные ученики, борясь со своим страхом, вышли из машины и последовали за ними. Баба подошёл к самке носорога и начал гладить её грубую кожу, в то время как растерянный малыш спрятался за матерью. Через минуту или две Баба уже гладил и детёныша. Мать спокойно наблюдала за всем, не двигаясь с места. Потом Баба стал что-то нашёптывать самке носорога на ухо на языке, который никто не мог понять. Ободрённые примером Бабы и чувствуя покорность этого внушительного животного, четверо учеников тоже погладили и мать, и малыша. К этому времени почти стемнело. Баба попросил Самбуддхананду развернуть машину, так как им было пора отправляться в обратный путь. При развороте огни машины осветили носорогов. Изумлённые марги увидели слёзы, катившиеся из глаз самки носорога.

По дороге в Амбаган Йогешвар спросил Бабу, почему мать малыша вела себя в его присутствии так покорно.

- Вы – маленькие дети, - сказал Баба, - вы всё поймёте, когда вырастите.

Умеш решил поинтересоваться, почему она плакала.

- Она плакала, потому что вспомнила свою прошлую жизнь, - сказал Баба. - В прошлой жизни она была человеком и моим другом.

Спустя некоторое время Баба отправился в Калькутту. По дороге его поезд проезжал через Сахебгандж. Как обычно, на станции собралась огромная толпа маргов на даршан с Бабой, который он давал на платформе во время остановки поезда. Среди маргов были и новички – Рамчандра Гопе и его жена Чандравати. Как и многие индийские женщины, она получила инициацию, потому что инициировался муж, но через несколько дней её одолели сомнения в мудрости принятого решения.

С одной стороны, она с детства была очень искренней преданной Кришны. Чандравати испытывала привязанность к его статуе, которую хранила на своём алтаре, и к богослужениям, которые выполняла ежедневно. Во время инициации она получила мантру, предназначенную для создания чувства единства с высшим Сознанием. Чандравати не считала это правильным. «Как Бог и я могут быть одним целым? - думала она, глядя на Кришну на своём алтаре, - где бы он ни был – он там. А я здесь.» Для неё это было не просто абсурдом, но откровенным богохульством.

А с другой стороны, её ачарьей был муж сестры. Между их семьями сложились тесные дружеские отношения, и ачарья убеждал её и мужа, что Анандамурти – воплощённый Бог. Чандравати не верила в это. Как может человек быть воплощённым Богом?

Когда Чандравати узнала об предстоящем приезде Бабы, она решила, что устроит Мастеру проверку, чтобы развеять свои сомнения раз и навсегда. Если он пройдёт проверку, она продолжит медитировать. А если нет, то она всё бросит и вернётся к богослужениям Кришне.

Испытание, которое придумала Чандравати, было простое. Она слышала, что люди приносят гирлянды и надевают их на шею гуру в знак глубокого почтения. Из-за огромного количества учеников лично поднести гирлянду гуру было очень непросто. Обычно Баба сам принимал одну или две, а остальные вручал своему личному помощнику для благословения. Чандравати принесла с собой на станцию гирлянду, но решила, что не будет подносить её Мастеру. Если он, действительно, воплощённый Бог, как говорит её шурин, тогда он прочитает её мысли, сам подойдёт и попросит у неё гирлянду. А если нет, то, значит, он не тот, за кого его принимают, и Чандравати с радостью вернётся к традиционным богослужениям.

Когда поезд остановился, на станции Бабу встречали несколько сотен учеников, и у многих из них в руках были гирлянды. Чандравати держалась позади, наблюдая, не позовёт ли её Баба, до тех пор, пока, наконец, не раздался свисток, и не тронулся поезд. Она надеялась именно на такой результат, с нетерпением ожидая возможности отказаться от медитации и продолжить богослужения. Но, увидев отъезжающий поезд, она неожиданно почувствовала тень разочарования, как будто глубоко внутри она надеялась, что Баба действительно мог оказаться живым Богом. Спустя несколько мгновений её муж, фонтанирующий энтузиазмом, подошёл к ней и сказал, что у них будет ещё одна возможность увидеть Мастера через несколько дней, когда он будет проезжать через Сахебгандж на обратном пути.

Чандравати ненадолго задумалась. «Раз уж у меня есть гирлянда, - думала она, - я буду хранить её в коробке, сбрызгивать иногда водой, и ещё несколько дней она не завянет. Я думаю, что могу дать ему ещё один шанс».

Чандравати ничего не сказала своему мужу и старалась хранить гирлянду свежей, чтобы вернуться с ней на станцию через несколько дней. Она снова встала позади толпы, а её муж, в надежде увидеть Бабу как можно ближе, пробрался вперёд. Чандравати опустила голову и ждала, в то время как все остальные понесли свои гирлянды Бабе. Несколько женщин подбадривали её, чтобы она не стеснялась пойти к Бабе, поприветствовать его и отдать свою гирлянду, но Чандравати вежливо ответила, что в этом нет необходимости.

Наконец, проводник помахал зелёным флагом, и раздался свисток. На этот раз её разочарование превратилось в гнев. Она начала представлять, как бежит к Бабе и бросает ему в лицо гирлянду, как она выругает своего ачарью при первой возможности. Но по какой-то причине поезд не трогался. Несколько маргов снова подошли к поезду поинтересоваться, что случилось. Они вернулись и сказали Бабе, что экипаж поезда не знает в чём проблема. Вроде бы всё работает, но поезд почему-то не трогается. Внезапно Чандравати выкинуло из потока её гневных мыслей. Она услышала взволнованные голоса, которые говорили ей, что её зовёт Баба. Чандравати медленно подошла к открытому окну Бабиного купе. Баба попросил всех отойти и освободить для неё место.

- Матушка, - сказал Баба, когда она подошла, - ты принесла мне гирлянду, так ведь? Видишь ли, этот поезд не тронется, пока ты на меня её не наденешь.

Чандравати утёрла слёзы и надела Бабе на шею гирлянду. Баба сделал намаскар, и в тот же момент снова раздался свисток, и поезд начал движение.