55 - Анандамурти: годы в Джамалпуре
Рамтанука, жена Рама Кхилавана, всегда относилась к Бабе как к своему сыну и обращалась с ним так, как это делала бы обычная индуистская мать. Она сохраняла за собой право бранить Бабу, если он делал что-то, что ей не нравилось. И это чувство близости к Бабе она передала своим четверым дочерям, которые стали преданными ученицами. Однажды Рамтанука пришла домой к Нитьянанде на даршан с Бабой – это было ещё до того, как купили землю для джамалпурского джагрити. Когда Рамтанука пришла, Баба находился в дальней комнате вместе с Дасаратхом и Пранаем. Остальные марги дожидались даршана с Бабой в передней комнате. Спустя какое-то время Пранай вышел и объявил, что Баба прекращает давать даршаны до тех пор, пока марги не решат вопрос с джагрити. Марги расстроились, но смирились с ситуацией и решили заняться этим вопросом. Но не Рамтанука. Баба вышел из комнаты и прежде, чем пойти домой, принял простирания от маргов. Неожиданно Рамтанука начала его ругать:
- Я поклонялась идолам с десяти лет, но я бросила это делать ради тебя, когда получила посвящение! Всё моё окружение ополчилось на меня, но мне было всё равно. Я перестала с ними общаться и полностью направила свой разум к тебе. И сейчас ты говоришь, что не дашь даршан? Тогда зачем я пришла в «Ананда маргу»? Вычеркни в таком случае моё имя из списка маргов!
Дасаратх попытался её успокоить, но Баба остановил его.
- Ты права, матушка, - ответил он, подобно отчитанному матерью сыну, сел и провёл даршан.
Несколько месяцев спустя, уже в новом, только что построенном джамалпурском джагрити, Баба давал очередной даршан, на котором присутствовала и Рамтанука. Когда она вошла в комнату, Баба, опустив ноги, сидел на банкетке. Вслед за ней вошёл бедно одетый человек из Дарабанги, на вид лет пятидесяти. В руках у него был кувшин с водой, которую он набрал из колодца. Несколько маргов, включая Биндешвари, попросили его не садиться слишком близко к Бабе. Само присутствие в джагрити человека, который был больше похож на бездомного, чем на ученика, уже сильно беспокоило их. Но человек не обращал на них никакого внимания и уселся прямо перед Бабой. Как только все успокоились, он приготовил свой кувшин с водой и дрожащими руками потянулся к ногам Бабы с явным намерением их обмыть. Баба убрал ноги.
Когда Рамтанука это увидела, она пришла в ярость.
- Баба, сейчас же опусти ноги!
- Этот человек – грешник, - ответил он ей.
- Может быть это и так, - сказала она, - но если грешник не может найти прибежище у стоп Господа, тогда где он его найдёт?! Баба, опусти ноги или уходи отсюда на своё седьмое небо, или ещё куда-то, откуда ты пришёл!
Баба опустил ноги, и желание плачущего преданного было удовлетворено. Впоследствии Биндешвари попытался сделать выговор Рамтануке, за то, что она кричала на Бабу.
- Вы не понимаете! У этого человека в его одеяле была спрятана марихуана!
- Возможно, Баба дал тебе божественное зрение видеть такое, - возразила она, - но я вижу только одну вещь – его преданность Бабе.
Однажды Рамтанука приготовила для Бабы перы (молочные сладости), которые, согласно мифологии, любил Кришна, когда был маленьким. Они принесла их в джагрити и поднесла Бабе после того, как он закончил свою лекцию.
- Баба, сегодня я приготовила особенное блюдо, что-то, что ты, я знаю, любишь. Ты должен всё съесть, иначе я не позволю тебе уйти.
- Что ты принесла для меня, матушка?
- О, перы! Да, ты права, я люблю перы. Но не сегодня, матушка. Моя мама готовит к моему приходу обед, и она расстроится, если я испорчу себе аппетит. Я съем их в другое время, но не сегодня.
- Нет, Баба, ты должен съесть их сегодня.
Наконец Баба уступил и съел одну перу.
- Как вкусно! – сказал Баба, явно наслаждаясь угощением, - я никогда не ел такие вкусные перы.
Баба поднялся и направился к дверям, но Рамтанука настаивала съесть остальное прямо сейчас.
- Нет, матушка, на сегодня достаточно, - показывая на свой живот, ответил Баба.
Но она ничего не хотела слышать и продолжала настаивать.
- Хорошо, - ответил Баба, - но ты должна покормить меня своими руками.
Обрадовавшись такому предложению, Рамтанука взяла одну перу, и Баба открыл рот. Однако пера так и не попала в место назначения. Рамтанука замерла на месте с протянутой рукой и через несколько мгновений упала на пол в трансе. Баба спокойно встал с банкетки и отправился домой.
Когда она вышла из транса, другие преданные спросили её, что случилось.
- Как только Баба открыл рот, чтобы съесть перу, я увидела всю Вселенную – солнце, луну, звёзды, галактики – целую Вселенную, танцующую у него во рту.
После этого случая она часто погружалась в различные состояния бхавы при виде Бабы, ииногда ей было достаточно просто услышать имя Бабы, чтобы блаженное состояние длилось на протяжении нескольких последующих месяцев.
Сарала Бихари приехала на свой первый даршан с Бабой вместе с мужем. Так приходили к Бабе многие ученицы – их приводили мужья, потому что, как послушные индуистские жёны, они не могли отказаться. По той же самой причине Сарала получила посвящение несколькими месяцами ранее в Джайпуре, где её муж Мангал Бихари был заместителем министра финансов в правительстве штата Раджастан. Собираясь в своё очередное путешествие, они решили направиться в Пури, известный пляжный курорт восточного побережья Индии и одно из самых важных мест паломничества индуистов. Там у них была возможность и совершать богослужения, и проводить время на пляже. Семья планировала уехать на две недели. Когда Мангал Бихари сообщил об отъезде своему ачарье Шанкарананде, Нитьянанда, бывавший в тех местах ранее, предложил им по дороге в Пури остановиться в Джамалпуре, чтобы впервые встретиться со своим гуру. Мангал Бихари очень обрадовался такой возможности.
Прибыв на станцию в Джамалпуре, уставшая от долгой дороги из Джайпура супружеская пара наняла рикшу, чтобы поскорее добраться до джагрити. Они ожидали увидеть традиционный индийский ашрам, большой и роскошный, с дорожками, устланными цветами, тенистыми деревьями, широкими газонами, мраморными полами и с комфортным жильём для навещающих гуру преданных из других городов и селений. Вместо этого они увидели закрытые ворота во двор дома, который нельзя было назвать иначе, как «убогий». Очевидно, что в нём шёл ремонт, и дом находился в самом бедном районе города. Не было никого, кто бы их встретил или даже открыл ворота. Несколько минут супруги безуспешно стучали, после чего из соседнего дома выглянула женщина и сказала, что «они все» в Монгхире на какой-то программе.
Сарала сказала, что отказывается от дальнейших попыток встретиться с гуру, и предложила мужу найти какое-то место, где они смогут принять душ, а после этого отправиться на станцию, чтобы сесть на ближайший поезд до Пури. Но муж убедил её, что раз уж они с таким трудом добрались до Джамалпура, стоит поехать в Монгхир. В конце концов, это недалеко, всего в семи километрах. Супруги вернулись на станцию и сели в автобус, который быстро наполнился маргами, направлявшимися на ДМЧ. Приехав на место, где проходила программа, супруги первым делом спросили, где можно после долгого путешествия принять душ. Им показали временные души, состояние которых настолько шокировало Саралу, что она категорически отказалась ими пользоваться. Её муж-аристократ, тоже несколько растерянный и озабоченный состоянием жены, решил поговорить с ачарьями о возможной альтернативе. Кто-то из них посоветовал нанять рикшу и поехать искупаться в Ганге. Это вариант показался супругам единственно приемлемым.
Когда они поймали рикшу, Сарала была поражена его видом – темнокожий, высокий человек с оголённым торсом. Рикша показался ей тем странным человеком из её беспокойного сна, приснившегося ей прямо перед отъездом в Пури. Человек сказал, что им будет трудно поймать рикшу на обратном пути, и подождал, пока они искупаются, несмотря на то, что супруги сказали, что в этом нет необходимости. Когда же этот человек, доставив их обратно на ДМЧ, даже не взял с них плату и исчез, чувство надвигающейся опасности в Сарале усилилось.
Сарала села в женской части помещения, чтобы послушать лекцию Бабы. Вокруг неё женщины издавали странные звуки, плакали и кричали, вскидывали руки, падали на пол. Это зрелище заставило её думать, что она попала в сумасшедший дом. Но когда Баба прочитал лекцию, она настолько была впечатлена философией, что поборола в себе желание сбежать при первой возможности и осталась. После ДМЧ ачарьи сделали так, что супруги поехали в Джамалпур на машине вместе с Бабой и Биндешвари. Когда Биндешвари наклонился к Сарале и прошептал, что она сидит рядом с Шри Кришной, это ещё больше усилило её убеждение, что она окружена сумасшедшими. Так как они были гостями в этом городе, им предложили остаться в джагрити, но по прибытии в Джамалпур Сарала сказала мужу, что отказывается там ночевать. Она боялась, что если останется, то тоже сойдёт с ума, как, очевидно, это случилось со всеми остальными людьми. И супружеская пара остановилась у Биндешвари.
Следующие семь дней Сарала отказывалась идти в джагрити на встречи с Бабой. Когда её муж ходил с Бабой на прогулки или на даршан в джагрити, она оставалась у Биндешвари дома. Каждый вечер он возвращался всё более и более вдохновлённым, а она каждое утро пыталась уговорить его уехать на следующий день в Пури. Мангал умолял жену остаться ещё на один день, и она уступала, но с каждым днём её раздражение усиливалось. Когда неделя подходила к концу, Мангал понял, что, если он ещё раз попытается отложить их отъезд, его ожидает домашний бунт. Поэтому он направился на станцию, чтобы зарезервировать билеты на вечер воскресенья. На следующее утро Сарала согласилась поехать с ним на воскресный даршан, успокоившись, что они, наконец-то, уедут отсюда. Супруги поймали рикшу, чтобы доехать до джагрити. Мангал Бихари грустил, потому что это был его последний даршан, и неизвестно, когда он сможет вновь встретиться с Бабой, но Сарала радовалась, что её мучениям пришёл конец.