Будапештский дневник (часть 4)

Из Будапешта в Сентендре ездит небольшая электричка, примерно 6-8 вагонов. Она совсем не блестит новизной, а скорее лоснится, как обивка ее сидений, спокойным опытом. Мы едем в Сентендре в воскресенье. Вообще-то, это в Будапеште дни сменяются каруселью с семью лошадьми, а в Сентендре вечное воскресенье. Даже пасмурная погода не может прогнать из этого городка ощущение вальяжной курортной жизни.

Две женщины услышав наш разговор по-русски останавливаются и восклицают — «О, русские!», я язвительно замечаю «Да разве это удивительно? Они же везде». Заметьте, «они». Я ещё подумаю, о своей национальной идентичности, но позже. Улица увлекает нас спуститься ниже, к Дунаю, но мы не следуем ее логике и, дойдя до крыши с зелёным куполом, поворачиваем в сторону шумного центра.

Заходим за горячим шоколадом, умиляемся кофейне, в которой рады и собакам и людям — и тем и тем предлагают печенье и мороженое. Это, кстати, для будапештского сервиса не совсем характерно — радоваться клиентам.

Мои волосы измазались в сливках, горячий шоколад оставляет приятное ощущение в горле. Мы радуемся этому. Восхищаемся красотой маленьких ярких домиков, сравнивая их с пражскими. Сентендре явно льстит сравнение с чешкой столицей, потому что на мгновение вся площадь облачается в золотое — это солнце наконец-то вспоминает про свои обязанности.

Мы доходим до Дуная. Солнце больше не исчезает, поглаживая лучами-пальцами синюю гладь воды. Вдыхаем свежий запах воздуха и отправляемая обратно к станции.

По дороге заходим в музей-магазин Рождества. Русские туристы озабоченно толпятся в проходе, потому что забыли маски. Я недовольно гляжу на них — как не дисциплинированно! Маски им мгновенно предлагает продавщица. Кстати, продавцы тут иногда торгуются по-русски. Некоторые даже с удовольствием практикуют русский с туристами.

Электричка полупустая. Двое подростков устраиваются на заднем сидении и начинают целоваться. Аура курорта? Гормоны? Настоящая любовь? Я уже говорила, что романтическая столица Европы это Будапешт, а не Париж. Электричка послушно толкается и мерно отъезжает от Сентендре, следуя к станции со смешным названием Батяни тер. Здесь мы выходим, и шум машин, витрин и голосов Будапешта медленно заглушает воспоминания о Сентендре.