Серёжа Панов и его женщины

Куратор Максим Пышненко написал для журнала AMINAZINE-2 фантазию о художнике-графике Серёже Панове в 3-х сценах по мотивам реальных событий

Сцена 1. Дружба: «Жизнь прекрасна. Восхитительна»

Серёжа Панов – персонаж без истории, о нём почти ничего неизвестно, возможно ему 30, а может и 40, но может и все 50. Откуда он взялся? Как очутился в интернате? Поведать этого он нам не может, так как вовсе не говорит. Скорее, это дает лишний повод для маневра нашей фантазии. Ниже – некоторые представления о художнике, в которых мы размышляем о параллелях его прошлого и настоящего.

Серёжу интересует многое, но красивые женщины в особенности. И я его прекрасно в этом понимаю. Этому рассказ и будет посвящён в большей степени – любви к красоте. А начнём мы с того, как одним питерским летним утром Серёжа направился в Летний сад на пленэр любоваться статуями прекрасных богинь.

Серёжа – художник, поэтому он не только смотрел, но и рисовал. С изваяниями у него было много общего – они были также, как Серёжа, безмолвны, вместе с тем вдумчивы и безмятежны. Серёже нравилось, что статуи от него ничего не требуют, что он может заниматься своим любимым делом, и никто из них не предъявит, что «это на меня не похоже». А Серёжа как раз любил делать «не похоже». Он так видел реальные вещи, настоящую красоту. Эта красота была его собственная, и ему хотелось делиться ею с миром.

В тот солнечный день в сад его привели друзья, с которыми он подружился совсем недавно. Это были Новые городские художники – команда таких же энтузиастов и любителей красоты, как сам Серёжа. Их свела сама Судьба – или же господин Случай – это было неизбежно. Серёжа не мог заговорить с ними, но они как-то поняли друг друга без слов. Новые городские художники стали своеобразным мостиком для Серёжи в мир искусства. Но обо всём по порядку!..

Сцена 2. Уважение: «Когда я рисую, мой карандаш так и бежит, и ему надо дать волю, иначе — трах! — и всё кончено»

Серёжа в мастерской обложен глянцевыми журналами с головы до ног. Он с трепетом переворачивает каждую страницу как величайшую драгоценность. Его привлекают девушки из модных глянцевых журналов, совсем как Виллема де Кунинга в его ранние годы. Только тот создавал живописные портреты, деконструируя красоту, а Серёжа работает в графике и почти никогда ранее не использовал цвет (по крайней мере, пока).

Несмотря на разницу в материале, что у первого, что у второго – это про альтернативную, индивидуальную красоту, что видна только смотрящему. До Серёжи мир искусства уже встречал таких смельчаков-открывателей женской красоты в лице таких художников как Пикассо, Кокто, Миро и многих других модернистов (а до и после них это бесконечно делали/делают/будут делать дети). Способ создания работ в случае упомянутых художников – это свобода карандаша и мысли, новизна и отречение от стереотипов. Желание созидать здесь и сейчас без оглядки на вневременные каноны – один из главных маркеров актуального художника, которым Серёжа обладает в полной мере. Ведь это и формирует визуальную уникальность.

Серёжа будто сам из другой эпохи, как и весь портретный жанр в целом. Быть ему столь искренне преданным в наши дни, когда даже концептуалисты уже вышли на пенсию – редкий случай и позволить себе может только истинный романтик.

Но вернёмся к нашим красоткам. Безусловно, смотря на них в журнале, думаешь: «Вот это да!»… Но если поставить рядом портрет Серёжи и портрет из глянца, второй кажется совсем неинтересным, потому что первый – абсолютно увлекательный, смешной, дерзкий, эффектный и экспрессивный. Глянец – это лоск и роскошь, то есть пагубная выдумка, к которой почему-то многие хотят стремиться, чтобы было как в лучших модных домах Парижа. Но зачем, если есть добрый и непосредственный Серёжа, способный окунуть весь мир в нечто гораздо более уникальное, развеять журнальные нежизнеспособные стереотипы. У барышень с фото нет и доли той харизмы, которую придаёт им Серёжа в своих портретах.

Сцена 3. Любовь: «Профессиональная натурщица всегда похожа на чучело совы, а эти девушки живые»

Каменные статуи, журнальные красотки – это всё ярко. Но с настоящими дамами ничто не сравнится. Вот и друзья Серёжи так подумали и решили позвать для него живых натурщиц из плоти и крови, воспользовавшись контактной базой знакомого кабаре. В общем, Серёже было где разгуляться.

Мастерская. Перед Серёжей на стуле сидит натурщица. На ней красные чулки, красное кружевное белье, чёрные кружевные перчатки, летящее тёмно-зелёное платье, очень броский макияж, на шее внушительная бижутерия. А Серёжа сидит перед моделью упоенный в костюме, почти в смокинге, и на протяжении нескольких оплаченных часов вырисовывает чёрным по белому черты её лица, одежды, украшений.

В бесцветных портретах Серёжиных женщин пламенная любовь. Каждый рисунок наполнен обожанием человека, который сидит напротив, страстью к жизни и охотой на красоту, которую Серёжа способен увидеть во всех.

Казалось бы – портрет – умирающий жанр – но нет! Серёжа доказывает обратное – публика аплодирует – и вот уже эти картины висят в Музее нонконформизма!

Когда я вижу Серёжу среди натурщиц, я представляю его в «Мулен Руж». Тулуз-Лотрек 21 века? Pourquoi pas. Визуально их искусство абсолютно отличается, но идентичный флёр вокруг них проносится сквозь столетие, хоть Серёжа, в отличие от Лотрека, – божий одуванчик.

Внешне Серёжа, правда, похож на Ван Гога: светлое лицо, выраженные скулы и рыжеватость. Всю жизнь он провёл в изоляции от мира: с рождения в детском доме, затем в интернате. Ванг Гог же страдал от эпилепсии и депрессии, поэтому долгое время проводил в одиночестве в лечебнице.

У Ван Гога была поддержка в виде друзей, например, брата Тео. У Лотрека – их была куча, и все они беспокоились о его судьбе. У Серёжи тоже в определённый момент появились артистические друзья Новые городские художники, с которыми он уже начал проходить увлекательный путь в искусстве, которое раньше ему только снилось.

Красивые женщины Серёжи Панова собраны и напечатаны в отдельном зине, который вышел в свет в рамках издательского проекта AMINAZINE-2, и живут теперь в «лучших домах» Парижа и не только. Издательский проект, состоящий из зинов Новых городских художников и журнала с голосами и мнениями арт-экспертов о найденных нами самобытных авторах, был принят в архивы и коллекции лучших музеев и выставочных площадок, таких как Музей Гараж, Центр Жоржа Помпиду и других.

*В названиях сцен присутствуют отсылки к четырём частям фильма «Шапито-шоу» – Любовь, Дружба, Уважение, Сотрудничество, а также цитаты Анри де Тулуз-Лотрека

** Издательский проект AMINAZINE-2 реализован при поддержке Президентского фонда культурных инициатив