сексуальный интернационал
как charli xcx сделала себя главной покровительницей лгбтик
я сходил на концерт charli xcx. поскольку я практически не хожу на такого рода концерты, незадолго до начала я всерьез задумался: действительно ли мне так сильно нравится чарли или мне больше нравится тот факт, что она мне нравится? дело ли тут в музыке или это вопрос принадлежности к сообществу? сharli xcx — это смесь дешевого слащавого евродэнса и качественной авангардной музыки. нарочито китчевые и формульные мелодии, дурацкие лирические тексты и перебор с автотюном, но все это сдобрено нойзом, эмбиентом, искривленным скрежещущим звуком и другими экспериментами. музыку чарли пишет не только сама, с ней регулярно сотрудничают независимые музыканты — участники лучших фестивалей и лейблов вроде эй джи кука и софи. о ее музыке написано достаточно много, мне важно совсем другое.
стратегия эта относительно новая, но в принципе известная, она убивает сразу двух зайцев: одновременно она обслуживает запрос кэмп-чувствительности на «плохое» искусство (интернализированная критика иерархий: высокое – низкое) и при этом запрос на качественное звучание (на самом деле, как бы говорит слушатель/ца, я разбираюсь в музыке). любая субкультура, особенно музыкальная, — это сообщество вкуса, а вкус определяется через различие. т.е. ваше отличие от вкусов других ставит вас в определенную символическую позицию по отношению к их вкусу и выстраивает — хотите вы этого или нет— определенные иерархии. в качестве условного примера: одни геи ходят на вечеринки с бузовой и гагариной, другие — на техно, а третьи — ездят на экспериментальные фестивали. иными словами, приобщаясь к музыке чарли, вы одновременно признаете свое пристрастие к попсе, критикуя высокомерное знаточество, но при этом вы сами становитесь вне мтв-мейнстрима. вы вроде бы знаток с рафинированным ухом, но в то же время и не музыкальный фетишист, путешествующий с атонал на ансаунд на мутек на ситиэм.
другой важный момент касается субкультурного статуса. чарли конструирует себя через коллаборации с другим музыкантами, многие из которых намного известнее ее самой (рита ора, карли рэй джепсен, томи кэш, трой сиван и т.д.). на данный момент ее имя — это совсем небольшой сегмент на рынке музыке, концерты ее не собирают стадионы, о ней мало кто знает, и в общем ей далеко до настоящей иконы поп-музыки. но вместе с тем ни один из ее соавторов не имеет вокруг себя такого культа в социальных сетях: с автографами, мемами, гифками, дресскодом и даже свечами для поклонения чарли. в последние два десятилетия мы наблюдали много исполнительниц, которые сознательно позиционировали себя как звезды: от удачного полу-иронического образа ланы дель рэй, отсылающего к ретродивам середины века, до откровенно конъюнктурного продукта леди гага. чарли же подчеркивает сконструированный характер своего образа и постоянно говорит в интервью о недостатке популярности. она сама производит нелепые мемы и сама же над ними смеется (например, когда в платье марин серр она поднимает тост за права геев, держа в руке попперсы). такой конструкт поп-звезды работает через самопародию, через признание своих неудач и сознательное снижение звездного статуса. злоупотребляя надоевшей приставкой, я бы сказал, что она постдива, постзвезда, постикона.
коммерческий успех чарли — это правильное таргетирование ниши, она официально позиционирует себя как певица лгбтик-сообщества. большинство музыкантов и музыканток, с которыми она сотрудничает, так или иначе идентифицируют себя как лгбтик: крис из christine and the queens квир и пансекусуалка, трой сиван гей, софи и ким петрас трансгендерные женщины, пабло виттар драгквин и т.п. разумеется, чарли как привилегированную белую цисгендерную гетеросексуальную женщину упрекали в квирбейтинге — коммерческой стратегии удовлетворить запрос на квир-повестку. такие обвинения обращаются к самой позиции говорящего — ведь он или она, не пережив социального исключения, говорит о недоступном опыте. однако чарли всегда достойно отводит подобные обвинения и последовательно продолжает гнуть свою линию. в каждом городе своего тура она приглашала выступить вместе с ней местных драг-квин, а на концерте в москве непосредственно обращалась со сцены к лгбт-сообществу с благодарностью, что мы ее приняли союзницей и помогаем ее карьере развиваться. чарли как некая исчезающая точка, которая стягивает вокруг себя голоса угнетенных или даже квазихристианская покровительница миноритарных групп.
когда мы обсуждали концерт чарли с моим другом кареном саркисовым, он сделал еще несколько интересных наблюдений, приведу их целиком: «плюс ее звездность строится уже не по канонам поп-культуры (недосягаемость, гламур, исключительная харизма), а по модели инфлюенсеров или бьюти-блогеров (радикальная relatability, свойскость). ну и обилие фитов — это тоже часть грамматики подобного брендирования, она рекомендует этих артистов, как инфлюэнсер — продукт. вплоть до самоустранения — как в треке shake it, где она просто оказывается пустым обрамлением, контекстом для остальных — преимущественно квир, черных, плюс-сайз, секс-работников, latinx — исполнителей. в этом мне кажется секрет ее привлекательности, она не хочет быть нишевой артисткой, она желает стать нишей как таковой».
формирование такой нишевой музыки мне кажется наиболее интересным. это не музыка сделанная, лгбтик-персоной, и не музыка, которую сделали предметом культа сами лгбтик (что, скажем, стало с мадонной), и даже не музыка, которая очень хочет угодить повестке защиты прав геев (например, тейлор свифт или леди гага). это музыка, которая изначально и довольно прямолинейно маркируется как квир-музыка, своего рода сексуальный «интернационал». можно, конечно, пойти дальше и обвинить чарли в том, что такой продукт, ориентированный на определенное меньшинство, автоматически исключает другие группы. и хоть она, как указал карен, привлекает и других «проклятьем заклейменных», лгбт — и по большей части геи — остаются главными ее потребителями. и такое таргетирование продукта имеет внутреннюю логику: как писала еще в шестидесятые годы сюзан зонтаг, общественная интеграция гомосексуалов (как творцов кэмп-чувствительности) осуществляется не через политику и мораль, но через эстетическое чувство.
однако в этой новой конфигурации меня смущает следующее: если кэмп-чувствительность времен зонтаг сама определяла то, что может быть воспето как кэмп, то современная культуриндустрия предлагает уже готовый нишевый продукт. субъективность не определяет себя снизу, но субъективность производится сверху. покупая билет на чарли, вы покупаете своего рода эмпауэрмент, а также и доступ в международное сообщество. это сообщество, как и все сообщества, воображенное, оно конституируется через соцсети, приложения для секс-знакомств и глобальное распределение чувственного. это не плохо и нехорошо, просто, видимо, такова эволюция культуриндустрии. да, если что, во время концерта у меня отпали сомнения: мне правда нравится чарли.
