"Светка и французский принц"
Вы-то сами, хоть раз бывали в Чебоксарах? Ну вот, а говорите…
Лично мне этот город всегда чем-то нравился. У меня там, кстати, знакомая жила. Светкой звали. Веселая такая... рыженькая. То есть, это она сначала в Чебоксарах жила, а потом уже в дальнем конце коридора нашей коммунальной квартиры поселилась. Я ее просто обожала!
В родном городе Светка в женской консультации санитаркой работала, но надоело ей безо всякой брачной перспективы шваброй елозить вокруг кресел медицинских и чужих беременных животов. Так в Москву и перебралась.
Удачно вышло. Хотя, с ее-то внешностью, почти французской – как могло быть иначе?
С проводником доехала, перетерпев его прогорклые поцелуи в тесном служебном купе, а после вдруг все удачно обернулась. Обосновалась она в коммуналке возле Курского вокзала и вполне нормально зажила. Военных стала принимать в отглаженных кителях и снабженцев приезжих. За умеренные деньги.
Командировочные являлись в прокуренный Светкин «будуар» в ратиновых пальто и шапках из нерпы. Нерпа - не то рыба, не то зверь, а на вид словно волосы на картон налеплены. Жесткие, редкие и седые. Уродство невозможное. Но в таких шапках-пирожках солидные мужчины, голодные до парижской красоты, охотились за накрашенными Светкиными очами и звучным контральто, с невероятным энтузиазмом.
Под воздействием недорогого вина «Агдам», глубокий смех ее фонил от Курской до самых Красных ворот и памятника великому поэту Лермонтову.
Вот такая была публика у парижской девушки из дальнего города Чебоксар, с отдельной комнатой-пеналом вблизи вокзала. И время было счастливое. Советское.
Тогда мы и познакомились. Мне было почти пять лет. Светка казалась красивейшей из смертных. Я посещала ее комнату в конце коридора на трёхколёсном велосипеде.
Ее зелёные перламутровые веки были сопоставимы, разве что с красотой крыльев самых чудесных майских жуков. Зубы жемчужно сияли, а выразительности в плане чтения стихов Агнии Барто, мог бы обзавидоваться весь состав Малого театра. Если бы хоть раз услышал, конечно.
Я каждое утро крутила педали в сторону Светкиной каморки с книжкой под мышкой и будила ее воплем:
Светка выпрастывала стройнейшие ноги из под одеяла, жадно отхлебывала воды из эмалированной кружки и добросовестно принималась за дело. Ее редакция детских стихов заслуживала отдельного внимания.
- Че? Вот это? «Жадный Егор»? Они, сука, все жадные! Что Егор, что Толик, что Ефим Семеныч, старый козел… Ну, ладно, читаю.
Да уж, сплясали… - горько вздыхала она, вспоминая, как вчерашний «комсомольский галдеж» и пляски в ресторане «Якорь», окончились дружинниками и очередным приводом в милицию.
- Тетя, Света, давай дальше! – требовала я с детской жестокостью, равнодушной к утреней меланхолии после вчерашних якорных танцев.
Светка начинала заводиться. Мне нравилось, что она общалась со мной на равных. Как со взрослой.
- Нет, ну ты посмотри, какая падла! Ему там и зайцем скачут, и волком воют, нет, чтобы спасибо сказать? Подарки, блять, подай и больше ничего не интересно. Ненавижу таких! И зачем про них писать? Где ты только такую книгу нашла? Нет, неси лучше «Федорино горе», про бардак в хате. И то меньше нервы поднимает.
Я послушно ехала за Чуковским. Светкино слово – закон…
Весной в саду разбушевалась ветрянка. Чесучая зараза завалила всех посетителей средней группы одновременно. С высоченной температурой, я валялась в кровати, пачкая бумазейную пижаму «бриллиантовым зеленым», рекомендованным для намазывания ветряных пупырей.
У родителей была экзаменационная сессия, у бабушки – срочные операции, у деда – проект государственной важности. Поиск няни не принес ни единого результата. Бабушка, добросовестно прозвонила всех мыслимых тетей Дунь и даже набрала Розу Марковну, истерзав, висящий в общем коридоре аппарат.
Похмельная Светка выплыла из дальней комнаты на своих роскошных ногах в тот самый момент, когда отчаяние победило разум.
- Майя Хусаиновна! Да шо вы кипешите? Ну, посижу я с вашей девочкой, тем более, что она так любит стихи! Не беспокойтесь, ступайте на работу! А мы с ней хоть Пушкина зачитаем!
Так мы остались со Светкой на целый день.
Первым делом она постирала наши пыльные зеленые шторы, поснимав их с тройного окна, и очистила спитой заваркой старый китайский ковер… Стало очень красиво!
- Замяукали котята, надоело нам мяукать.
Мы хотим, как поросята – хрюкать!
Видали? Хрюкать, они хотят! А по морде не заказывали? Так и у нас, решил Эдик иностранцем прикинуться, но приняли в отделение, как родного! Дохрюкался!
Под Светкиным руководством, я ела вареное яйцо, хитро прихлопывая ненавистный белок скорлупой. Благо – цвет один. На кашу решили забить сразу.
Ветряночные оспины нестерпимо чесались. В качестве утешения она выдавала мне вишневое варенье.
Ну, это пьянь известная, вздыхала она, наливая мне чай, и добросовестно втыкала градусник. Температура зашкаливала. Светка глядела на термометр так, словно он был ее личным врагом.
-Янка, кончай это дело! Хочешь, еще почитаем? Или давай так, ты поспи, а я пока вашим колет наверчу, а то бабушка твоя придет с больницы усталая, а жрать опять нечего.
Готовка и прочие домашние хлопоты были исключительно ее инициативой.
Светка жарила отличные котлеты и еще картошку с хрустиками.
- Огромное спасибо! Это – великолепное блюдо, Света! Его можно даже отправить на ВДНХ! – восхищался дедушка, а потом принялся рассказывать бабушке, как сегодня, после его доклада, какой-то Гусяев влез на трибуну и… Короче, испортил настроение. Я ничего не поняла, но судя по всему, Гусяев – это враг. Мне очень захотелось поддержать дедушку.
Разговор сидящих за столом почему-то резко оборвался… Кто-то уронил вилку. Все обернулись и посмотрели на меня…
Ветрянка потихоньку отползала. Зеленые крапинки, под цвет распускающимся листочкам, плавно выцветали на круглых щеках.
Светка остервенело терла отмытые оконные стекла комканой газетой. Сохлые крошки оконной замазки тихим градом сыпались на подоконник. Посреди комнаты стояли пока пустые, но уже извлеченные из антресоли «дачные» чемоданы.
Светкино настроение, которое я уже научилась угадывать по «выражению спины» было поганым. Мне, кстати, тоже очень не хотелось расставаться.
Ведь мы сейчас уедем, а она снова останется одна. И опять в ее пенал станут приходить вокзальные мужчины в одежде из приклеенных волос или еще какой-то гадости.
И станет самодовольно пить в ее комнатке «Агдам» тот самый жадный Толик и старый козел Ефим Семенович, который не способен оценить ни красоту, ни доброту, ни картошку с хрустиками. И уж точно не станет слушать стихи и не отправит на ВДНХ.
- Теть Свет… А ты когда жениться будешь?
- Когда рак на горе свиснет! Ешь сиди. Специально вам бульон варила с потрохами, как меня бабушка учила. У меня тоже, между прочим, она была…
- Теть Свет, женись на французе, пожалуйста. Он приедет на коне. В шляпе с пером и со шпагой.
- Ага! Как кот в сапогах, блять!
- Теть Свет! Не говори это слово! Дедушка мне сказал, что в СССР за такие слова в тюрьму сажают. А француз приедет с букетом ромашек и заберет тебя в замок. На берегу реки. Ты только мне потом письмо пришли, а я на свадьбу приеду! Хорошо?
… Долгий дачный сезон окончился в желтом сентябре. Трехколесный велосипед к тому времени стал безнадежно мал, потому в комнату в конце коридора, я ринулась пешком. Да и стихи уже научилась читать сама, о чем надо было срочно оповестить Светку. Подарить ей самодельные желудевые бусы, ну, и увидеться, конечно. В первую очередь…
На месте ее не оказалось. Какая-то багровая незнакомая тетка крутила ручку радиоприемника. За столом сидел ее супруг. Его зализанная остатками волос лысина напоминала нерповый мех…
- Чего тебе, девочка? Куда ломишься? Не, ну воспитывать детей не пробовала эта вшивая интеллигенция?! - взвизгнула она.
- Бабушка, а где же тетя Света?! – кинулась я прочь от опоганенной комнаты. С любовью собранные бусы порвались. Овальные ириски желудей непослушно запрыгали по полу…
- Она… Она уехала, Яночка. Вернулась в Чебоксары.
Несколько дней спустя, я услышала дворовый разговор. Новая багровая соседка хвасталась, что получила комнату, потому что пьяная проститутка из пятнадцатой квартиры выскочила из ресторана «Якорь» и угодила под колеса троллейбуса маршрута «Б». А «нерповый» муж давно на очереди стоял. Вот так и повезло…
Я сперва поверила и расплакалась, а потом поняла. Врет сука!
Потому что на самом деле за Светкой приехал француз на коне с букетом ромашек и увез ее в замок у реки.
И теперь надо только одно - каждый день проверять почту, чтобы не прошляпить письмо с приглашением на свадьбу…