Радужный город (новелла). Глава 113
Перевод манхвы и других проектов можно найти в ТГК "Alice's Labyrinth"
Приятного чтения!
— Укх, — прохрипел Сокхва. Почувствовав холодок от руки Чой Хоёна, по коже побежали мурашки, а живот неприятно заколол. Чой Хоён покачал головой и перестал улыбаться.
— Наверное, тебя укачало на грунтовой дороге.
Чой Хоён предложил бутылку воды, не осознавая, что причиной тошноты Сокхвы был он сам.
— Почему ты так много проводил времени с майором Кваком, а вдруг, увидев меня, сразу почувствовал тошноту? Я же просто хочу вспомнить прикосновения нашей матери.
Во время учёбы на Чеджу Сокхва был знаком с одним необычным одноклассником. В целом он был тихим и скромным учеником, но он был добр к Сокхве. Однако всякий раз, когда что-то случалось с персиковым деревом, за которым он ухаживал, он внезапно менял своё поведение и вскипал.
Предпочитающий одиночество Сокхва после того для стал избегать его. Люди с болезненной одержимостью чем-либо — не те, с кем Сокхва мог бы справиться. Ему было страшно не осознавать, в какой момент и по какой причине он может взорваться. Это было похоже на смутный ужас, который испытываешь, заглядывая в неведомые глубины.
— Я отвратителен? — равнодушно спросил Чой Хоён, который был полон решимости услышать ответ.
— Мы не семья. Майор Квак Сухван — моя единственная семья.
Одной из причин, по которой Чой Хоён получил такое признание в статусе Министра, была его внешность. Молодой красивый лидер излучал особый шарм, который завораживал людей. Его безупречная внешность вызывала у окружающих чувство гордости за то, что они выбрали его своим главой.
Если бы Сокхва взглянул на Чой Хоёна издалека, то, возможно, решил бы, что он подходит для следующего поколения лидеров. Но вблизи это было не так. Сокхва попытался проверить, не едет ли за ним джип Квак Сухвана, но грубая хватка Чой Хоёна не позволила ему повернуться. Он снова почувствовал тошноту.
— Если ты откажешься, я ничего не смогу сделать. Так уж устроены семьи.
— Мы с доктором Чоём были в разлуке несколько десятилетий.
— Я знал. Я всё знал. Я знал, что ты жил с мамой на острове Чеджу. Мама никогда не говорила обо мне?
Чой Хоён отпустил руку, которую прижимал к лицу Сокхвы.
— Если разработка вакцины пройдёт успешно, я помогу с массовым производством.
Чой Хоён, который выглядел немного уставшим, приложил руку к кровоточащей руке. Сокхва не думал, что в его словах есть хоть капля искренности.
Белая повязка Чой Хоёна была липкой от красной крови. Сокхва старался не думать о «пленных». Он уже пережил несколько неприятных инцидентов, связавшись со Змеем.
— Господин Министр, — солдат на переднем пассажирском сиденье осторожно потревожил Чой Хоёна, который закрыл глаза. Чой Хоён лишь кивнул в ответ. — Второй джип не выходит на связь.
Сокхва наклонился вперёд, к пассажирскому сиденью.
— Сходи и проверь, а затем возвращайся.
— Да, я проверю и присоединюсь. Если не смогу присоединиться, то прошу вас следовать плану, Министр.
Солдат, вооружённый пистолетом, винтовкой и рацией, вышел из машины. Сокхва попытался последовать его примеру, но Чой Хоён ухватился за ремень и пристегнул его, не давая выбраться. Он вставил в пристёгивающий механизм нож, чтобы нельзя было освободиться.
Сокхва оглянулся назад. Вооружённый солдат, взбирающийся на холм, вскоре погрузился во тьму. Если с джипом, в котором находился майор, что-то и случилось, Сокхва хотел верить, что он успел сбежать.
— Отдохни немного. Нам предстоит долгий путь.
Сокхва попытался вытащить нож, но безрезультатно. Вскоре он крепко ухватился обеими руками за ремень безопасности на его теле. Желание вытянуться на сиденье и немного поспать было непреодолимым. Не спав несколько дней после приезда из России, он едва держался на ногах. Поскольку всё внимание было сосредоточено на Квак Сухване, он не мог спокойно заснуть.
“Мне стоило остаться в России, как он и сказал. Если бы я жил под защитой Сухвана до самой смерти, то не испытывал бы такого беспокойства?”
Сокхву по-прежнему тяготили эти мысли. Только благодаря Квак Сухвану он смог вынести ту боль, которую иначе не смог бы осознать. Когда болит физическая рана, видно хотя бы место, которое требует внимания, но при эмоциональной боли трудно понять, с чего начать.
Сокхва бросил взгляд в сторону прикрывшего глаза Чой Хоёна. Несмотря на то, что они братья, между ними не было ни малейшего сходства. То же самое можно было сказать и о Втором Министре. Он думал, что ничего не почувствует при его казни, но Сокхва понял, что оказался более сентиментальным, чем думал. Он ярко помнил, как Министр кричал стрелять в Чой Хоёна, а через несколько минут его больше не было в живых… Странное ощущение.
Глаза Чой Хоёна слегка приоткрылись, почувствовав на себе пристальный взгляд. Встретившись с ним взглядом, Сокхва не стал скрывать свою настороженность и пренебрежительное выражение лица.
— Если ты осуждаешь меня за убийство Второго, то я ничего не мог с этим поделать. Оставив его в живых, я бы только навлёк беду. Ему не хватает лидерских качеств. Скорее... — Чой Хоён остановился на полуслове. — Это похоже на оправдание, не так ли? Ладно, признаю. Я просто хотел его убить. Давно хотел.
Будучи свидетелем бесчисленных смертей Адамов рядом с Квак Сухваном и видя, как он убивает Адамов, чтобы спасти Сокхву, он никогда не наблюдал за убийством здоровых солдат или людей. Даже когда он столкнулся с бандитами, совершавшими набеги на их продовольственные запасы в России, он не лишал их жизни.
— Убить легко, но нельзя привыкать к этому, — сказал Квак Сухван после того, как разобрался с бандитами. Сокхва подумал, что он имел в виду, что не стоит привыкать к убийствам. Но дело было не в этом. Он беспокоился за Сокхву.
Убийство ради спасения собственной жизни никогда не бывает ошибочным. Более того, Сокхва не мог стать тем человеком, который опустит руки, когда на него замахнутся ножом. Смерть была препятствием, которого следовало избегать. Не было никакой необходимости специально встречаться с Тёмным Жнецом.
Квак Сухван старался, даже убив кого-то, не потерять своего человеческого достоинства. Если человек становится нечувствительным к чужой смерти, его уже нельзя назвать человеком. В мире, где люди не могли оставаться гуманными, Сухван защищал Сокхву. Именно поэтому он оплакивал смерть Второго Министра.
По рации в джипе прозвучало сообщение, от которого Сокхва вздрогнул, и водитель передал рацию Чой Хоёну.
[Джип упал в овраг. Он погрузился под воду, и я проверил его. Я обнаружил четыре тела].
[Да, тела сильно повреждены в результате аварии, но я уверен, что их четыре].
— Я отправлю дополнительную группу, чтобы забрать тела.
Чой Хоён передал рацию обратно и посмотрел на Сокхву.
Сокхва застыл, уставившись прямо перед собой, но в поле его зрения ничего не было.
“Он сказал, что там четыре трупа. В джипе было четыре человека, включая Квак Сухвана”.
Он не мог в это поверить. Трудно представить, что джип упал в овраг и все погибли. Но Сокхва видел крутой обрыв своими глазами. Если Квак Сухван упал в овраг, находясь в джипе…
Сокхва, застыв, как статуя, схватился за лезвие ножа и потянул его вверх. Кровь капала с его рук, стекая вниз и мгновенно окрашивая лезвие.
— Доктор Сокхва, остановись, — Чой Хоён с силой отдёрнул руку Сокхвы.
Его горло сжалось, как будто он наглотался грязи. Он хотел кричать и увидеть майора своими глазами, но всё, что ему удалось сделать – это захрипеть. Он схватил Чой Хоёна окровавленной рукой за воротник. Он хотел говорить, но не смог издать ни звука, словно кто-то повредил его голосовые связки.
Для Квак Сухвана Тёмным Жнецом стал сам Сокхва.
Руки, порезанные ножом, были перевязаны бинтами, волосы всё ещё были влажными, а дыхание сбившимся. Перед ним стояли изысканные блюда, которых он не видел прежде, но он не мог проглотить ничего из еды, словно в горле застрял огромный ком. Когда кто-то обрабатывал его раны и усаживал за стол, Сокхва никак не реагировал. С тех пор, как он схватил Чой Хоёна за воротник, он чувствовал себя разрядившейся батарейкой.
“Пока не увижу своими глазами, не поверю. Квак Сухван не из тех, кто так легко умрёт”.
Но, несмотря на твёрдую уверенность, он не мог заставить себя верить в это, чувствуя, что кто-то стоит позади и готовится напасть.
— Доктор Сокхва, ты ведь любишь тушёную свинину? — как только Чой Хоён сказал, перед носом Сокхвы появилась ароматная тушёная свинина. Сокхва неуклюже ухватился за посуду забинтованной рукой и взял ложку.
Он должен держаться до тех пор, пока не убедится, что Квак Сухван выжил.
“Если он умер… тогда я последую за ним”.
Избежать смерти было сложно, но встретить её не так уж трудно.
Но его мучило одно: он не знал, что будет после смерти. Не было никакой надежды на то, что он сможет возродиться и снова встретиться с ним, как в любовных историях Квак Сухвана.
— Ты думаешь, что майор Квак Сухван мёртв? Я вот в это не верю, поэтому просто жду, пока дополнительная группа вернётся с телами.
— ... Поэтому я ем, — голос Сокхвы неконтролируемо дрожал. — Сухван... жив... я не хочу умирать первым.
Он механически двигал рукой, снова и снова отправляя еду в рот.
Перед самым столкновением Квак Сухван сделал глубокий вдох. Предвидя удар, он упёрся обеими ногами в передние сиденья и крепко зажал голову между руками.
Раздался громкий звук от падения джипа в воду. Машина ехала со скоростью более 100 км/ч и от удара о воду каждая мышца в его теле стала сильно болеть. Вода начала поступать через дверь на заднем сиденье. Из-за удара ручка, к которой были прикованы наручники немного ослабла. Прежде чем вода замедлила его движение, Квак Сухван силой разломал её. Внутренняя часть ручки была сделана из железа. Когда он вытащил свои руки, всё ещё скованные кандалами, вода поднялась до уровня головы.
Квак Сухван попытался выбраться из тонущего джипа наружу, однако остановился. Поскольку ремень безопасности не был пристёгнут, лейтенант, сидевший на пассажирском сиденье, своим телом разбил стекло. Квак Сухван разбил лобовое стекло и схватил лейтенанта. Для подъёма наверх потребуется немало времени, ведь глубина была довольно большой.
Вытащив лицо из воды, Квак Сухван закашлялся. Из ран на голове текла кровь, но это не останавливало его, и он продолжал тянуть за собой мужчину. Сухван положил лейтенанта на песок и ударил кулаком в грудь.
Он делал искусственное дыхание мужчине, пока тот не начал откашливать воду.
Сухван инстинктивно отвернул лицо, а лейтенант, которого рвало водой, ошарашено посмотрел на него.
— ... Раз уж ты пришёл в себя, дай мне ключ от наручников.
Сидящий на земле Квак Сухван выглядел совсем не как человек. С его мокрых волос стекала смешанная с кровью вода, а кожа на запястьях распухла. Лейтенант огляделся по сторонам, а затем прижал руку к кровоточащей голове. Ни Квак Сухван, ни лейтенант не выглядели хорошо.
— Ключ, — Сухван прокашлялся, давая понять, что не хочет повторять это вновь. — Что за наручники?! Чёрт возьми, они сделаны из метеорита?
Он больше не мог сидеть и лёг на спину. Только тогда лейтенант понял, что Квак Сухван спас его из-под воды. Не обращая внимания на пульсирующую боль в голове, лейтенант достал из кармана ключ от наручников. Держа его в руке, он колебался, поэтому Сухван снова встал.
— Знаешь, что я могу сделать с тобой прямо сейчас. Ты хочешь сдохнуть или уже освободишь меня?
Лейтенант глубоко вздохнул, затем расстегнул наручники Квак Сухвана. Он растёр запястья, из которых обильно текла кровь, а затем вправил вывихнутое плечо. Лейтенант нахмурился, услышав неприятный хруст.
Квак Сухван снова выплюнул изо рта кровь. Лейтенант тоже попытался встать вслед за Квак Сухваном, но в итоге упал обратно.
— Куда это ты собрался в таком состоянии? Тебе бы сначала подлечиться, кх! — лейтенант вскрикнул и застонал, обхватив сломанные ребра.
“А что со мной не так?” — спросил себя Квак Сухван, оглядывая внешний вид. Рубашка была пропитана кровью до такой степени, что её можно было назвать красной, и гравий, падавший с его тела, тоже был тёмно-красным. С первого взгляда его можно было принять за Адама, но Сухван продолжал двигаться вперёд.
— Дерьмо! Я должен идти к доктору Соку!
Когда Квак Сухван закричал, сидевшие на дереве чёрные грифы от испуга взлетели вверх.
Он понимал, что это бессмысленно. Если он пойдёт в таком виде, то Чой Хоён его легко одолеет, и он даже не увидит самого Сокхву. Он не хотел показываться пред доктором в таком виде, когда на нём нет ни одного не окровавленного участка. Квак Сухван снова сплюнул кровь. Она продолжала непрерывно течь откуда-то изнутри.
Ему казалось, что он шёл уже довольно долго, но лейтенант, лежавший позади него, всё ещё оставался в поле зрения. Это был его первый опыт, когда он находился в таком плохом состоянии. Такие травмы он получал редко. Его ноги были ватными. Возможно, он потерял много крови. Внезапно на его лице расплылась улыбка: он понял, что тело доктора Сока всегда было таким тяжёлым, словно было набито камнями. Но, несмотря на это, ему с таким телом удавалось постоянно следовать за ним. Удивительно, что он не падал замертво с каждым шагом, ведь буквально каждая клеточка в его теле была каменной.
Квак Сухван едва устоял на ногах, навалившись на дерево всем телом. На дереве остался кровавый след от руки. Он снова сплюнул кровь и поднял голову. Впереди на его лицо падал яркий свет. Он подумал, не пришла ли пора его смерти и не спустился ли к нему Ангел.
Если бы он умер, доктор Сок был бы невероятно огорчён. Только он мог заметить едва заметную улыбку на лице Сокхвы, только с ним он делился это улыбкой.
Сухван постарался отбросить навязчивые мысли.
Он сорвал с себя рубашку и обмотал ею пульсирующее запястье. Сжимая и разжимая кулак, он пытался восстановить чувствительность руки и приготовиться к борьбе.
— Джип упал в овраг. Он погрузился под воду, и я проверил его. Я обнаружил четыре тела.
Солдат, передавший сообщение по рации, положил фонарик и винтовку на землю. Оставить оружие означало сдаться в плен.
Сухван пристально смотрел на него, думая, что это какой-то трюк, но вдруг изо рта хлынул поток крови, и он рухнул на землю.