Радужный город (новелла). Глава 129
Перевод манхвы и других проектов можно найти в ТГК "Alice's Labyrinth"
Приятного чтения!
Сокхва широко раскрыл глаза, не в силах издать ни звука.
Как бы он ни был силён, всё же человек оставался человеком. Если он получит серьёзную травму, то может умереть. Смотреть на экран было слишком тяжело, но он не мог отвести от него взгляд, тщательно наблюдая за каждым шагом.
В этом месте Мать могла не только транслировать изображения, но и отправлять сообщения. Поэтому Сокхва ждал, пока он достигнет зоны, где сможет получить сообщение. Он вынес тело Адама наружу, зашёл в лифт и стал спускаться куда-то вниз.
Если Чой Хоён поджидает майора в приюте, то его местонахождение может быть раскрыто, но Сокхва не мог молчать.
Он набрал сообщение для отправки на клавиатуре. Руки не слушались, и ему пришлось часто исправлять ошибки из-за промахов. Сокхва надеялся, что он, проверяя своё оружие, посмотрит на экран над кнопкой лифта.
[Майор, ты встретился с Ян Санхуном? Адамы в приюте мутировали?]
Сокхва с тревогой смотрел на него.
“Как бы я хотел, чтобы телепатия существовала в реальности”, — с нетерпением подумал он, тыкая пальцем в экран, где находился человек.
— Хаа, чёрт. Чой Хоён, чёртов ублюдок.
Лифт был оснащён системой распознавания голоса, поэтому доктор услышал его грубые высказывания. Он откинул волосы назад, и его зрачки в какой-то момент замерли.
Он нахмурился и посмотрел на экран. Он точно... Он точно заметил экран. Сокхва быстро набрал сообщение.
[Это я, Сокхва, я могу отправлять сообщения. Майор, ты сейчас куда едешь? Чой Хоён, скорее всего, покинул приют. Я проверил все места, где установлены камеры наблюдения, и Чой Хоёна не обнаружил.]
Квак Сухван склонил голову набок, не отрывая взгляда от экрана.
Он нахмурился, явно не веря увиденному. У него были все основания для подозрений. Сокхва быстро набрал сообщение, которое мог понять только он.
[Запах у кабарги приятный. Интересно, как поживает второй?]
Стоявший у экрана Квак резко обернулся к камере.
— Чёрт, чуть всё не испортил. Шёл уничтожать Мать и поздно заметил сообщение от моего дока.
Он улыбнулся Сокхве и нарисовал пальцем в воздухе сердечко. Сокхва понимал, что своими действиями он хочет его успокоить. От этого сердце в груди сжалось ещё сильнее.
— Признаваться в любви, будучи полностью покрытым кровью, как-то неловко. Ты в порядке? Я по тебе очень скучаю.
Сокхва сглотнул ком в горле и продолжил печатать.
Квак нажал аварийную кнопку, остановив лифт.
[Если Адамы вырвутся из приюта, тослучится беда. Совы и Филины уже запустили массовое производство вакцины. Не могу назвать место, сообщение могут перехватить.]
— Док, ты точно в безопасности? Как самочувствие?
[Я в безопасном месте. Всё хорошо. Я тоже скучаю.]
Сокхва добавил то, что хотел сказать больше всего. Прочитав, Квак Сухван на мгновение прислонился лбом к экрану, словно пытаясь ощутить тепло Сокхвы.
— Доктор, ты сказал, Чой Хоёна здесь нет? Если эта сволочь вынесла новый вирус с собой, то консервация приюта ничего не даст. Он должен оставаться в здании. В зале Министра есть комната на случай кризиса. Думаю, он сидит внутри. Возможно, он открыл все этажи, чтобы попытаться вырваться наружу.
Мать не могла бы разблокировать двери сама даже во время чрезвычайного положения. Кто-то получил доступ к системе безопасности и вмешался в неё.
— Я спущусь на второй подземный этаж и отключу систему. Ты же видишь изображения?
Системы были связаны, они могли передавать информацию, но как только одна сторона отключится, они больше не смогут отправлять сообщения. Вдруг на стол упали капли крови. У Сокхвы снова началось кровотечение, и он быстро прижал к носу ткань.
— Я заблокирую приют. Есть люди, которые знают твоё точное местоположение?
Сокхва убрал руку и начал печатать.
Хотя Сокхва хотел сказать ему, что он находится на острове, он сжимал и разжимал кулак в сомнении. Он не мог раскрыть своё местонахождение и надеялся, что Ян Санхун и Чо Ун, которые ушли с острова, свяжутся с Кваком.
“Всего три слова, и он поймёт, где я…”
— Извини, что не сдержал обещание вернуться через три дня.
Он не мог позволить себе терять время, поэтому снова запустил лифт.
Эмоции, которые накапливались в нём, наконец, вырвались наружу. Он написал ещё одно сообщение, но двери лифта уже открылись. Майор схватил Адама за голову, когда тот бросился вперёд, и ударил его головой о пол, растаптывая её своими ботинками.
С этими словами он вышел из кабины и рванул по подземному коридору.
Сокхва переключил камеры на второй подземный этаж, но все экраны были тёмными. Мигал только свет в лифте, а его последнее сообщение раз за разом появлялось на бегущей строке экрана.
“Пусть даже он не увидел… Я скажу ему всё, когда встречусь снова”.
Сокхва развернулся и быстро пошёл в лабораторию, расположенную в отдельном месте. Во время кровотечения он измерил температуру и записал время на доске. Согласно статистике, когда у него шла кровь из носа, температура его тела была выше, чем обычно.
Он внимательно наблюдал за подопытными мышами в клетке. На острове не было людей, но, к счастью, водились мыши. Капитану Киму было довольно трудно их ловить. Мыши, контактировавшие с его кровью, заразились вирусом Адама и тоже истекали кровью. Но, в отличие от обычного штамма, они умирали быстрее, не прожив и полдня.
Обычно вирусы не убивают хозяина так быстро. Значит, новый штамм не считает людей или животных хозяевами?
Он пришёл к гипотезе, что хозяин только он сам. Поскольку вирус мутировал в его теле, это вполне возможно.
Страшная мысль мелькнула в его сознании.
“Если я умру, вирус перестанет распространяться”.
— Доктор! Выходи! — позвал Старик снаружи. Лаборатория была опасной зоной, поэтому даже он не мог свободно в неё входить.
— Я выйду через тридцать минут.
Сокхва снял перчатки и вошёл в душ, где морская вода преобразовывалась в пресную. Он опустил голову, не закрывая глаз, и позволил холодной воде попасть на его голову.
“Неизвестно, сколько образцов у Чой Хоёна, но заражённые не протянут больше суток”.
Высокая смертность означает и высокую скорость распространения вируса. Если ему удалось бы избавиться от вируса в своём теле, то можно было бы остановить эпидемию.
Сокхва, у которого прекратилось кровотечение из носа, вышел голым и снова проверил температуру своего тела. Как и ожидалось, она понизилась и, соответственно, кровотечение остановилось. Частота приступов значительно снизилась по сравнению с началом, поэтому тесты не смогли обнаружить вирус внутри. Даже уровень гемоглобина почти пришёл в норму. Каждый час анализы показывали замедление мутации.
Однако вирус в его организме всё ещё заразен…
Сокхва внезапно поднял голову. Вытеревшись и переодевшись в новую одежду, он в последний раз проверил лабораторию. Он открыл дверь, за которой его ждал Старик.
Старик, который смотрел на экран с трансляцией из приюта, сморщил нос.
— Что это? Ты говоришь тоном Квака? Хочешь свести меня с ума?
Все камеры в Ёндо погасли. Похоже, Квак отключил Мать. Дело было серьёзным. Он опоздал на шаг. Сокхва заговорил, стоя на небольшом расстоянии от человека:
Поскольку его кровь попала на рану во время поцелуя, была высокая вероятность, что он тоже заразился. Однако Квак Сухван не проявил никакой реакции.
Квак Сухван был человеком, который не мог быть носителем вируса и который эволюционировал, чтобы нейтрализовать угрозу. Возможно, его кровь могла стать вакциной для Сокхвы.
“Если я единственный носитель…”
Когда спящий вирус Адама пробудился от вакцины и началось кровотечение, ему перелили эритроциты.
Возможно, первое кровотечение было своего рода механизмом сопротивления его организма, чтобы преодолеть вирус. Доказательством этого факта является то, что он до сих пор не мутировал в Адама.
В Квачхоне, после заражения он выжил лишь из-за того, что перенёс чрезвычайно высокую температуру. На этот раз переливание эритроцитов вызвало ещё более сильную реакцию отторжения.
“Чья это была кровь? Чой Хоёна?”
Сейчас это не имело значения. Сокхва постучал по виску и начал спокойно пересказывать свои мысли. Старик несколько раз кивнул, слушая рассказ, а затем улыбнулся. Как только Сокхва закончил, он встал со стула.
— В гипотезе есть смысл, но предпосылка неверна.
— Квак — последний мутант, но ты тоже мутант. Обычный человек превратился бы в Адама сразу после заражения. Но посмотри на себя. Ты всё ещё человек.
Старик подошел к столу на другой стороне комнаты и достал блокнот. Он тоже вёл записи о температуре Сокхвы с тех пор, как они были в России. После первого переливания крови Квака температура Сокхвы постепенно падала, хотя и незначительно.
— Почему у Квака температура ниже, чем у других? Потому что это выгодно для защиты его организма.
— При низкой температуре иммунитет ослабевает.
— Разве сильный иммунитет спасёт от вируса Адама? Тогда от болезней вроде Эболы или холеры не умирал бы никто. Независимо от того, насколько силён твой иммунитет, человека может сбить с ног один удар. Почему доктор так слаб, хотя у него всегда высокая температура?
Нормальная температура человека составляет 36.5°C. У Квака она находится в пределах 34°C, а у Сокхвы — около 38°C.
— Высокая температура не дала тебе мутировать.
Старик смотрел на Сокхву с жалостью.
— Твоя температура меняется. Учитывая, что до сих пор ты в порядке, это может означать только то, что ты начал развивать иммунитет к вирусу. Ты не носитель, а сама вакцина, которая искоренит вирус Адама. Другими словами, это последний этап эволюции вируса Адама. Высокая смертность уже говорит сама за себя.
Сокхва взглянул на блокнот и пробормотал:
— Чой Хоён знает о смертности?
— Он сын Вонхо и сам доктор. Я мог бы соревноваться с другими, но не с ним. Говорят, он ставил опыты на собственном ребёнке. За такое нужно было убить отца, а не губить город.
Вспоминая дни в Пусане, он убеждался, что Чой Хоён тосковал по отцу.
— Чтобы винить, нужно сначала понять. Я несколько раз видел, как этих бедных детей использовали в качестве подопытных, но у них даже не было способности ненавидеть. У них не было способности испытывать эмоции. Жаль, но такой человек не должен быть Министром. Он, без сомнения, поставит на карту свою жизнь, чтобы достичь того, чего не смог достичь его отец. Это стало его смыслом жизни и целью.
Старик цокнул языком и закатил глаза, называя безумцами не мутантов, а учёных.
Неизвестно, какие опыты ставил Вонхо над Чой Хоёном. Но жалости Сокхва не чувствовал.
“Возможно, Чой Хоён хочет восполнить отсутствие семьи мной. Но моя семья — это только мама и Сухван”.
— Хватит называть меня так! Надоело.
— Чой Хоён будет искать меня. Он думает, что я носитель и хочет использовать меня для вакцины. Но если вы правы, скоро я перестану быть заразным.
— Кровотечение уменьшается с каждым днем, а активность мутировавшего вируса также снижается. При таком темпе через день-два всё закончится.
Сокхва смотрел на почерневший экран.
“Не могу сидеть здесь и просто надеяться, что с ним всё хорошо”.
[А… Так вот что это за координаты.]
Сокхва и Старик одновременно повернулись к экрану. Он оставался тёмным, но голос донёсся из центра Ёндо:
[Доктор Сокхва, похоже, я расшифровал координаты, оставленные Вторым Министром.]
Неторопливый голос принадлежал Чой Хоёну.
Сокхва отказался верить в худшее и переключил камеры. Но убежище всё ещё тонуло во тьме.
[Доктор, слушай внимательно. Тебе нужно быстро бежать. Ли Хичан послала наёмников, чтобы убить тебя, потому что они узнали, что ты носитель мутировавшего вируса Адама.]