Радужный город (новелла). Глава 120
Перевод манхвы и других проектов можно найти в ТГК "Alice's Labyrinth"
Приятного чтения!
Ли Ён Тэ спокойно ждал, пока Сокхва на протяжении времени сохранял молчание.
— Чой Хоён, — наконец Сокхва поднял голову. — Он не достоин зваться Министром. Он приведёт к гибели всех в Радужном городе. Всех, кто не обладает иммунитетом к вирусу. Генерал-лейтенант, вы ведь помните, что было в прошлом, не так ли?
Чой Хоён, Змей Эдемского сада и главный виновник массового заражения вирусом Адама.
Ли Ён Тэ тоже подозревал Чой Хоёна, особенно после предупреждения Сокхвы. Если Чой Хоён сделал всё для того, чтобы занять пост Министра, его точно нужно убрать. Ли Ён Тэ крепко зажмурил глаза. Он давно понимал, что Радужному городу нужны перемены, ведь верхушка совсем прогнила.
Даже при поверхностном анализе можно было заметить, что город стал более пригодным для жизни с тех пор, как Чой Хоён стал Министром, поэтому генерал делал вид, что ничего не понимает. Он заставлял себя верить в то, что такие жертвы допустимы для общего блага и спасения города.
Чой Хоён для жителей не выглядит как тот, кто движется за своей личной выгодой, а для жителей города он действительно улучшил условия, поэтому генерал убедил себя в том, что Змей не сделает ничего плохого людям.
Ли Ён Тэ, поверив словам Сокхвы, выступил против Эдема. Но Министр пощадил его и даже оставил рядом с собой. В отличие от прежних времён, нынешний Министр не был диктатором.
— Доктор Сокхва, давным-давно, когда я служил в полевых условиях, хоть и не имел огромной силы, как у майора, но я неплохо продвигался по службе. У меня не было влиятельных знакомых наверху и мне пришлось самостоятельно двигаться вперёд. Вы же знаете, доктор Сокхва, что я никогда не выбирал ничью сторону? Такова моя стратегия, благодаря которой я до сих пор жив.
Ли Ён Тэ застыл на мгновение и, не решаясь продолжить, сжал губы. Сокхва взглянул на него с горькой улыбкой, не понимая его позиции.
— Однажды мы получили сообщение об Адамах в Зелёной зоне. Это был дом, где жила семья: супруги с ребёнком. Мы окружили дом и вошли, внутри не горел свет, а в комнатах никого не было. Тогда мы приступили к осмотру дома, начиная с подвала и заканчивая чердаком, где я услышал плач ребёнка. Я быстро выбил дверь и выстрелил в спину мужчине, который бежал к ребёнку. Тот сразу рухнул на землю. Я никогда не забуду крика жены. Она назвала меня убийцей за то, что я убил её мужа. Я был уверен, что стрелял в Адама, поэтому перевернул тело, чтобы подтвердить убийство... Но он действительно оказался человеком.
Сокхва не мог вымолвить ни слова после признания Ли Ён Тэ.
— Они испугались, когда солдаты окружили их дом. Боясь, что их заберут, если они начнут задавать вопросы, они спрятались на чердаке вместе с ребёнком. Самое удивительное, что сообщение об Адаме оказалось ложным. Сосед, с которым они повздорили накануне, позвонил со злости. Я собственноручно казнил человека и не понёс никакого наказания. Доктор Сокхва, разве это нормально? Правильно ли я поступил, что не понёс наказания?
Сокхва ничего не мог сказать. Он не понимал, почему Ли Ён Тэ признался в своих прошлых ошибках. Когда он встретил генерал-лейтенанта, то у него появилась надежда на освобождение, но теперь в душе зародилось тревожное предчувствие.
— Я уверен, что нынешний Министр лучше, чем прошлые. Если бы он был главным в тот день, то я ответил бы за свои грехи. Он бы не оставил в живых такого человека, как я, который убил целую семью, чтобы скрыть правду. При нём Радужный город стал лучше, верно?
Генерал-лейтенант Ли Ён Тэ направил пистолет на Сокхву.
— Простите, доктор Сокхва. Думаю, я прошёл слишком долгий путь, чтобы повернуть назад.
Сокхва потянулся к пистолету на поясе.
Он услышал звук выстрела, но стрелял не Сокхва.
В горле ощущалась замедленно тлеющая бомба с фитилём, которая вот-вот готова взорваться. На тыльной стороне сжатого кулака Квак Сухвана выступили синие пульсирующие вены. Вода в реке Тумэн, уже и так мутная из-за недавнего дождя, стала ещё более тёмного оттенка из-за низкой температуры.
Поскольку мост, соединявший Радужный город с Россией, единственным способом попасть в город оставалась прямая переправа через реку. Ширина реки была меньше, чем у реки рядом с приютом Ёндо, но течение оказалось гораздо сильнее. Поверхность казалась спокойной, но даже на небольшой глубине вода яростно бушевала. Для майора пересечь реку не составляло труда. Он надеялся, что после переправы на суше он не встретиться с военными, поскольку времени катастрофически не хватит.
Квак Сухван повернулся спиной к реке и сел обратно в джип.
— Дерьмо! Блять! — он стукнул кулаком по рулю и стиснул зубы. Казалось, его тело разрывает от злости.
“Доктор может умереть. Нет, возможно, он уже мёртв”.
Вакцина, разработанная Сокхвой, представляла собой антиген, останавливающий реакцию вируса Адама, выделенный из нового штамма вируса, но проблема, по его словам, заключалась в крови Сухвана. При введении вакцины и последующем заражении никаких симптомов не возникало. Но если заразиться спящим вирусом Квак Сухвана, ситуация будет иной. Замерший вирус вдруг начинал бурно реагировать, стремительно разрушая эритроциты и проникая в мозг.
Старик упомянул о загадочной природе вируса, заставив Квак Сухвана усомниться в том, что он беспокоится о Сокхве. Скорее, его просто одолело любопытство.
Квак Сухван гнал джип по направлению к Хасану так быстро, как только мог. Он отказывался верить, что Сокхва может умереть от вируса. Он пробыл с ним не менее полусуток, прежде чем его схватил Чой Хоён, и тогда он выглядел хорошо. Он отчаянно хотел верить в это. Но от терзающей тревоги глаза налились кровью, казалось, ещё немного и капилляры лопнут.
В нынешнем положении Сухвану оставалось лишь обчистить карманы этих мерзавцев. Они остановились ниже по течению реки Тумэн, в пятнадцати километрах от Восточного моря. Морской путь до города на лодке сэкономил бы несколько дней. Разбойники Приморского края находилось примерно в двадцати минутах езды отсюда. Квак Сухван мысленно просчитал самый быстрый путь до города, чтобы сэкономить как можно больше времени.
Подъехав к Хасану, он увидел, как быстро выскочили Чо Ун и капитан Ким Хоиль. Вслед за ними показался Старик вместе с командиром Ча.
— Я возвращаюсь в город. Кто со мной – садитесь, а кто нет, возвращайтесь в Россию.
Чо Ун решил остаться с Квак Сухваном, а Ким Хоиль не мог выжить в России в одиночку. Вдобавок он был обязан Сухвану жизнью.
Ким Хоиль покрутил лодыжкой, проверяя подвижность ноги.
— Старик не сможет вернуться, он должен ехать с нами.
— Я и не собирался так просто возвращаться. Давно я не был на родине.
Старик был полностью готов с рюкзаком за плечами. Он приложил руку к джипу, проверяя, хватит ли топлива, и небрежно бросил рюкзак на сиденье. Отсутствие Сокхвы было более ощутимым, когда его место занял Старик.
— Командир, тогда я поеду с остальными сзади.
— Хорошо, не забудь захватить весь оставшийся бензин.
— Я собираюсь ограбить тех сопляков. Если отдадут всё добровольно, убивать не будем. Если не отдадут – отберём силой.
— Сопляков? Вы говорите о тех разбойниках, о которых я думаю?
Командир Ча и остальные побледнели.
— Ха! Квак собирается ограбить разбойников. На их лодке собрался в Радужный город?
Квак Сухван лишь кивнул в ответ.
— Так что давайте не тратить время впустую. Чо Ун и капитан Ким, вы ведь S-класс?
— По результатам оценки в городе да.
Чо Ун хотел добавить звание “командир”, но, судя по обстановке, сейчас было не время.
— Тогда используйте свои навыки. Если этих русских бандитов не получится уговорить, убивайте всех до единого и забирайтесь на борт.
Квак Сухван резко вывернул руль и сорвался в сторону Приморского края. База разбойников находилась неподалеку, и поначалу это создавало большие проблемы даже для Сухвана.
Прибыв в Россию и прежде чем уйти в горы, он обосновался здесь, в Хасане. Но разбойники быстро нашли их, пытаясь отнять еду и лекарства. Пришлось размозжить головы двоим, угрожавшим его жизни. На следующий день нагрянуло ещё человек пятнадцать, и они открыли огонь. Конечно, они берегли патроны, поэтому на каждого приходилось не больше трёх выстрелов.
Квак Сухван, беспокоясь о безопасности Сокхвы, перебрался в другое место, а ночью вернулся к жилищу разбойников. Он не только украл еду и просроченные медикаменты, но и лишил жизни четверых, оказавших яростное сопротивление. С некоторыми из них он также жестоко расправился, чтобы предотвратить дальнейшие неприятности.
В ту ночь он угостил Сокхву консервированными персиками, сказав, что нашёл их по дороге. Тогда доктор ещё ответил ему:
Типичный ответ доктора Сока. Вспоминая это, он почему-то загрустил.
Сухван, который вырос в диких условиях, мог питаться чем угодно, а Сокхва был не таким. Доктор едва распробовал те вкусные персики, сразу передал их Сухвану со словами, что наелся.
“Чёрт, мой доктор Сок, конечно же, жив. Я не хочу становиться сентиментальным”.
Выехав на грунтовую дорогу, ведущую в деревню, он увидел всё тот же унылый пейзаж. Разрушенные во время давних рейдов здания так и стояли заброшенными, превращая город в руины. Перед одним из немногих уцелевших кирпичных домов висели волчьи зубы и кости.
Один пузатый мужик, потягивавший водку в кресле-качалке на деревянной террасе, заметил джип и заорал:
П/п: в оригинале Сухван все маты сказал на русском. Хороший ученик.
Сухван, выстрелив под ноги пытавшемуся забежать в дом пьянице, услышал истошный крик. Сжимая в руке бутылку водки, тот скривился от боли.
Лысый громила был главарём местных разбойников и, судя по всему, узнал его по джипу. Квак Сухван перезарядил пистолет и резко распахнул дверь джипа.
— Блядь, помнишь меня? — в ответ на грубые слова Квака лысый сплюнул.
— Где этот… Эй, Старик, переведи ему, пусть по-хорошему отдаст лодку.
Старик, робко выглянув наружу, перевёл его слова. В ответ лысый показал средний палец. В то же мгновение из дома выскочили остальные амбалы, вооружённые до зубов.
Квак Сухван захлопнул дверь машины, включил передачу и выжал педаль газа до упора. Колёса, буксовавшие в грязи, наконец, ухватились за дорогу и понеслись прямо на них.
Разбойники открыли огонь, но не смогли пробить пуленепробиваемое стекло джипа. Не раздумывая, Квак Сухван направил джип прямо на убегающего главаря и впечатал его в дом.
Лысый мужчина, зажатый между джипом и дверным проёмом, закашлялся кровью. Сухван снова открыл дверь и хладнокровно прикончил отступавших, пуская по пуле в каждого.
Включив заднюю передачу, он отогнал джип, и тело лысого безвольно сползло на деревянный пол. Только тогда Сухван вышел из машины и зашагал вперёд, громко цокая ботинками. Командир Ча и капитаны пошли за ним, прикрывая Сухвана со спины.
Квак Сухван схватил лысого за грудки и поднял. Судя по истошному воплю, у того были серьёзно повреждены позвоночник или внутренние органы.
Тот лишь поджал губы и затрясся всем телом. Квак Сухван выстрелил в окно гостиной дома, расположенного по диагонали от них. В тот же миг послышался детский крик. Он не знал, был ли это его ребёнок или нет, но дитя, обеспокоенное за лысого, прижался к стеклу, затаив дыхание.
— В следующий раз я не промахнусь.
Когда дуло направили на ребёнка, лысый схватил Квака за штанину и принялся яростно биться головой о его ноги.
“Я не хочу заходить так далеко…”
Квак Сухван перезарядил пистолет, и ребёнок закричал. Старик, побледнев как полотно, выскочил из джипа. Схватив лысого, он стал убеждать его подчиниться требованиям Квак Сухвана.
Изрыгая проклятия и кровь, он кипел от ярости, но вскоре кивнул в знак согласия. Когда он потребовал принести ключи, ребёнок, всё ещё стоявший у окна, тут же выбежал с ними.
Квак Сухван достал из багажника верёвку и усадил главаря на переднее пассажирское сиденье. Плотно связав его руки и ноги, он приказал показать дорогу к лодке. Ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Старик, сидя на заднем сиденье, лишь тяжело вздыхал.
— Квак, я понимаю, что ты торопишься и дорожишь доктором, но не переходи черту.
Квак Сухван сжал и разжал кулак, направляясь к причалу. До Радужного города было ещё очень далеко. Он потерял больше недели, находясь без сознания. Сокхва, должно быть, отчаянно ждёт его...
Следуя указаниям лысого, они увидели серебристую лодку с обтекаемым корпусом, напоминающим рыбу меч. Чтобы добраться до Радужного города, ему нужно развить скорость не менее 50 узлов. Квак Сухван спрыгнул с деревянного причала на лодку и тут же завёл двигатель. К счастью, мотор оказался очень мощным.
— Квак! Он говорит, что ты обязательно должен вернуть лодку, как только закончишь! Очень просит!
Эта скоростная лодка на восемь человек когда-то принадлежала русскому богачу.
— Пошёл нахуй, — Квак показал лысому средний палец.
Старик лишь покачал головой, расстроившись, что из русского он выучил только ругательства.
Перегрузив в лодку продукты, оружие и топливо из джипа, он посадил остальных людей, которым предстояло плыть с ним. Лысый, по-прежнему связанный в джипе, что-то кричал, но Квак Сухван проигнорировал его и завёл лодку.
Брызги воды хлестали по лицу, больно впиваясь в кожу.
“Мы не можем закончить жизнь, как тот одинокий олень. Подожди меня немного… Я опоздаю, но обязательно вернусь”.