Радужный город (новелла). Глава 110
Перевод манхвы и других проектов можно найти в ТГК "Alice's Labyrinth"
Приятного чтения!
Потрёпанный дворецкий не мог поверить в действия Квак Сухвана. Хоть он и носил форму, но фактически стал беглецом, а не майором Радужного города.
Сокхва взял ложку и отломал кусочек от золотистой рыбы. Он сосредоточился на еде, а действия вокруг его никак не волновали. Дворецкий в недоумении уставился на него, а Квак Сухван подтолкнул Второго Министра обратно в кресло.
— Майор Квак, — процедил через зубы старик — Я знал, что рано или поздно ты придёшь за мной.
Сухван пересыпал консервированную кукурузу в одноразовую посуду. Поставив её перед Сокхвой, он открыл крышку на своём стакане с рисом. Пока они непринужденно ели, Второй Министр и дворецкий не могли подобрать слов.
— Мне сказали, что вы приказали убить всех рабочих, которые строили это убежище. Вы использовали меня, чтобы устранить последнего выжившего, но на самом деле я оставил его в живых. Не хотел марать руки.
Квак Сухван поднял палочки и указал на потолок убежища.
— Вы убили всех рабочих? — Сокхва бросил на Второго Министра презрительный взгляд.
— Если ты искал меня, чтобы остановить Чой Хоёна, то следовало бы соблюдать правила приличия. Он убил Первого и даже пытался убить меня, поэтому у нас не было другого выбора, кроме как скрыться. Кроме того, нам нужно сообщить всем, что глава Эдемского сада и есть Чой Хоён. Вместе у нас получится это сделать.
— Я подозревал, что вы будете использовать меня в своих интересах.
— Мы ведь поступаем одинаково.
— Вы уже использовали меня и доктора Сока в своих интересах. Это вы пытались манипулировать доктором, чтобы сделать его Министром.
— Твоя наглость не знает границ. Ты ведёшь себя не как человек, который желает сотрудничать, это больше похоже на шантаж.
Квак Сухван перестал улыбаться фальшивой улыбкой и свирепо посмотрел на него. Выражение лица Второго ничуть не изменилось, демонстрируя, что он не трусливый старик.
— Что делает тебя таким смелым?
Второй ожидал продолжения диалога с Квак Сухваном, но раздался голос Сокхвы. Доктор закончил трапезу и решил выпить воду. Вода была чистой и освежающей, но вместо наслаждения он почувствовал прилив презрения.
— Вы прячетесь, чтобы спасти свою жизнь. Что вы делали в день катастрофы? Вы ничего не предприняли для спасения людей.
Молодые солдаты города выполняли роль щита и следовали абсурдным приказам. Второй Министр перебрался в надёжное укрытие, а в городе в тот день погибло бесчисленное множество невинных людей.
— Я не знаю о судьбе людей, с которыми общался и проводил время. Не я и не майор, а вы были в ответе за них. Почему лучшие солдаты должны идти на убой, а не трусливые Министры? Почему мы должны соблюдать такие формальности?
Второй Министр выглядел более напряжённым, чем когда его схватили за рубашку. Сокхва своими словами пошатнул основы Радужного города.
— Доктор Сок, я не обесцениваю трудности, которые вам пришлось пережить. Тем не менее, вспомните, как я просил вас стать моим преемником в то время. Всё это было ради Радужного города, а вы отказались и ушли, — сказал старик, перекладывая всю вину на плечи другого.
— Вы притворились инвалидом, чтобы остаться на посту Министра. Скажите, это было ради Радужного города? Нет, это было ради вашей собственной безопасности. У вас не хватило смелости встретиться с Первым лицом к лицу, не так ли?
Когда он безжалостно говорил правду, лицо Второго стало полыхать красным. Он пытался переиграть человека, рождённого с его же генами. Второй, услышав, как его провоцирует собственный ребенок, не смог набраться смелости, чтобы постоять за себя, и в разочаровании молчал. В разговор вмешался дворецкий, который стоял неподалёку:
— Доктор Сок, дело совсем не в этом. Министр постоянно противостоял Первому, который грезил о диктатуре.
— Хватит говорить за него, — вмешался Квак Сухван, с грохотом отставив посуду.
— Если мы хотим заполучить Чой Хоёна, который пользуется большей поддержкой, нам нужны неопровержимые доказательства того, что он Змей. Нам также необходимо раскрыть факт, что инцидент с заражением вирусом был спланирован Змеем.
Когда Квак Сухван закончил, старик поднялся на ноги, держась за стол так, будто это было в порядке вещей. Хотя его ноги двигались, мышцы сильно ослабли. Гордость Второго Министра заключалась в том, что он не пользовался тростью.
— Власть Министра, о которой вы говорите — всего лишь иллюзия, — с ворчанием старик прошёл в угол гостиной и отодвинул ковёр. Он потянул за ручку на деревянному полу, открыв небольшое отделение, из которого достал пакет с документами. На нём не было ни пылинки, как будто его часто доставали.
Министр положил пакет на стол, отодвинув пустую банку каши.
— Компромат на Чой Хоёна находится здесь. Но ты должен пообещать мне, когда мы его свергнем, то вернёмся к системе с двумя Министрами.
— Вы в курсе, что я могу убить вас прямо сейчас и забрать это, — ответил Квак Сухван.
— Людям нужен герой, как вы, майор Квак, а я буду Вторым Министром, который будет направлять людей, — спокойно ответил старик.
— Так вы ждёте, что вас снова изберут вас Министром?
— Если хотите, то станете Первым. Я с радостью это устрою, только скажите, — ответил Второй.
Квак Сухван оскалился в улыбке. Забавно было видеть человека, настолько уверенного в том, что он может сделать его Министром по щелчку пальцев.
— Предыдущие выборы были честным?
Сарказм Сухвана заставил Второго замолчать.
— Самой абсурдной вещью, когда я только поступил на военную службу, были бюллетени для голосования. Я раздавал бюллетени студентам, но обнаружил, что они уже заполнены. Солдаты должны были голосовать за действующего Министра каждый раз. В противном случае их приравнивали к повстанцам и незаметно устраняли.
Сокхва не мог поверить в услышанное. Он и сам получал бюллетени для голосования и в итоге выбирал уже назначенного человека. Тогда он считал, что Первый и Второй Министры должны возглавлять Радужный город ради безопасности людей. Учителя в учебном центре говорили, что перемены и сомнения равносильны аду. Они говорили, что должны поддерживать систему, потому что безопасность города была достигнута благодаря усилиям руководства и солдат.
Он осознал, что также способствовал деградации Радужного города.
— Учебный центр... тоже наша проблема.
— Согласен с этим. Детей учат быть преданными Чой Хоёну.
— Нет, учебный центр стал проблемой гораздо раньше.
Второй глубоко вздохнул. Ему казалось, что, побывав за пределами города, Сокхва попал под влияние неправильных людей.
— Тогда что следует сделать с ним?
— Стоит предоставить людям свободу выбора без принудительной пропаганды. Это единственный способ предотвратить появление людей вроде меня.
— Это утопия. Доктор Сок, вы слишком замечтались. Вам удалось выжить только потому, что система в городе была стабильной, — усмехнулся старик, глядя на Сокхву.
— А вы живы, потому что пока полезны для нас.
Услышав ответ от Сокхвы на свои слова, старик выпрямил шею, не забыв хлопнуть рукой по столу.
— Адам — наш злейший враг! Думаете, наш город протянул бы без полного контроля?!
— Тогда почему вы использовали Адама? — Сокхва повысил голос. Второй Министр и дворецкий удивились, а Квак Сухван и вовсе расширил глаза. Сокхва никогда не проявлял подобных эмоций в присутствии других. Он сдерживался и терпел, насколько позволяли силы. — С самого начала вы не собирались уничтожать Адама. Вместо этого использовали эту бомбу замедленного действия, чтобы угнетать и угрожать людям. Вы знали, что есть страны, где вирус истреблён? Нет, конечно, не знаете. Как вы можете увидеть мир, если вы оборвали связь со всеми?
На лице Сокхвы появился слабый румянец, как будто у него поднялась температура. Наблюдающий за ним Квак Сухван приблизился. Он не хотел, чтобы из-за этого старика пострадал его человек.
— Что плохого в том, чтобы быть изолированными? Благодаря вирусу мы остаёмся в безопасности! Вы были там и видели своими глазами! Люди там голодают и умирают! А здесь вас обеспечили хорошей одеждой и едой, потому что вы могли принести пользу! Если бы ваша мать чего-то стоила, я бы не позволил ей так умереть!
Костяшки пальцев на сжатом кулаке Сокхвы побелели. Второй Министр слишком поздно осознал, что оговорился, пытаясь переспорить Сокхву, и слова уже вырвались из его рта.
— Я предполагал, что Первый Министр может вмешаться. Но моей вины тут нет, — он говорил об этом спокойно, словно это его не касалось, тем более он не чувствовал вины. Сокхва молча встал и направил на старика пистолет, который достал из внутреннего кармана.
— Вы знали и ничего не предприняли?
Квак Сухван сосредоточенно смотрел на Сокхву, но не успел вовремя остановить его неожиданный поступок.
— Вы понимаете, что сейчас делаете, доктор Сок? — тон Второго оставался ледяным, даже когда на него был направлен пистолет. Сокхва сжал пистолет так крепко, что у него заболела ладонь. Рукоятка нагрелась от его жара, а всё тело охватило пламя. Никогда в жизни он не испытывал такой ярости.
Он никогда не слушал, что о нём говорили другие, а когда кто-то причинял ему вред, он не давал волю гневу. Тогда ему было всё равно. Он терпел и не позволял эмоциям управлять собой, но тогда его поддерживала мать. Несмотря на то, что Второй знал об опасности, он закрыл на это глаза и бездействовал.
— Вы пожертвовали моей мамой, потому что нужно было отправить меня на остров Чеджу?
— Первый поступил так, потому что вы с чрезвычайным энтузиазмом подошли к созданию лекарства. Он не желал, чтобы вы сближались с О Ян Соком.
— Если бы вы спокойно выполнили приказ, Джин Ён осталась бы жива. Думаете, мне не было грустно? Я тоже дорожил Джин Ён и любил её больше всех на свете.
“Как можно позволить умереть тому, кто был тебе дорог и любим? Учитель в учебном центре говорил, что я не могу испытывать тех же эмоций, что и другие”.
Сокхва повернул голову и посмотрел на Квак Сухвана. Его взгляд был расфокусирован, словно он находился в трансе. Однако пистолет по-прежнему был направлен на Второго.
— Вы позволите мне умереть, так и не получив от меня выгоды, майор?
— Я убью вас. Вот моя выгода, — ответил Сокхва.
Квак Сухван не мог решить, что делать: забрать у Сокхвы пистолет или позволить ему убить Второго. Остановить его сейчас — значит встать у него на пути.
“До меня его защищала мать, и я лучше других знаю, как смерть родного человека может свести с ума. Он не мог пропустить мимо слова старика. Бывший лидер целой страны опустился до того, что из-за комплекса неполноценности сказал лишнего”.
— Доктор Сок, я должен прояснить одну вещь. Вы тоже ответственны за смерть Джин Ён.
Увидев дрожащую руку Сокхвы, Квак Сухван хлопнул кулаком по столу. На массивной деревянной доске образовалась вмятина, а его рука покраснела.
— Я прекрасно знаю, что вы за человек. У таких, как вы, нет чувства вины. Вместо этого вы заставляете других чувствовать себя виноватыми. Теперь я понял, как вам удалось долго продержаться на посту.
— Вы думали, только физическая сила имеет значение? Иногда маленький рот обладает гораздо большей силой.
Он притворялся умным оратором, но так он лишь маскировал свою неполноценность от того, что его затмила семья Первого. Второй Министр был обиженным неудачником.
— Доктор Сок, отдай мне пистолет.
Квак Сухван взял пистолет из рук Сокхвы. Он ожидал, что тот будет сопротивляться, но доктор легко отдал его.
— Значит не примете мою помощь?
Судя по запасам еды в шкафу и на полу, у них оставалось не более десяти-пятнадцати дней. Сухван не был тем великим оратором, котором считал себя Второй, но он был солдатом, пережившим огромное количество бед за пределами города.
Раздался короткий выстрел, за которым последовал истошный вопль старика. Сокхва посмотрел на Министра, который, скрючившись, упал на пол. Увидев кровь, окрасившую ковёр, Сухван понял, что произошло.