Радужный город (новелла). Глава 107
Перевод манхвы и других проектов можно найти в ТГК "Alice's Labyrinth"
Приятного чтения!
— Я хочу… Жить в мире без Адама, с тобой, майор. Я ничего не знаю о чувстве справедливости. Я просто не хочу, чтобы меня бросало в дрожь от беспокойства, как сегодня, когда ты исчез, не сказав ни слова, и не хочу жить так, чтобы каждая минута казалась часом до твоего возвращения.
Сокхва старался успокоить участившееся дыхание после долгой речи. Голова продолжала пульсировать, и он сделал ещё один глоток воды. Ощущения были похожи на те, когда у него поднялась высокая температура и его укусил Адам. Это было похоже на симптомы вируса, но если не считать небольшого жара, он чувствовал себя прекрасно.
— Я не могу поступить так, — его голос звучал тихо. — С этого момента я буду делать всё по-своему.
Обычно они почти не спорили, но сегодня ему особенно не хотелось говорить. Что он мог сказать человеку, который только что убил своих солдат? Сокхва прислонил пульсирующую голову к окну машины.
“Может быть, станет легче, если я немного посплю или стоит рассказать ему о лихорадке?”
Он приподнял веки, чтобы посмотреть на майора, но не смог заставить себя заговорить. Когда джип затрясся и его голова ударилась о стекло, он просто сел ровно на сиденье.
Квак Сухван протянул руку и нежно погладил лицо Сокхвы. Сокхва закрыл глаза от прикосновения и больше их не открывал.
На кусте, доходившем ему до пояса, висели красные ягоды. Он сорвал несколько штук и съел их, наблюдая, как муравьи выстраиваются в линию и бегут к своему муравейнику. У него возникло искушение растоптать их, но он понял, что это только заставит ещё больше муравьёв бежать.
Чой Хоёну в голову пришла блестящая идея. Он принёс кипяток и стал лить его в дыру. Муравьи поспешно вылезли наружу, пытаясь спастись от горячего потока.
— А, вы прибыли, генерал-лейтенант Ли Ён Тэ. Как видите, я истребляю вредителей.
Всех, кто вставал на сторону Первого или Второго Министров, изгоняли из города или убивали.
Когда вспыхнул вирус, Ли Ён Тэ поверил словам Сокхвы и выступил в эфире, заявив, что всё дело в вакцине, которую распространял Эдемский сад. Были опасения, что новый Министр что-то скажет по этой причине, но Чой Хоён поддержал его. Возможно, это было связано с тем, что Ли Ён Тэ не поддерживал ни одну из сторон.
— Умрут ли муравьи, если на них вылить горячую воду?
— Не все. Те, что внутри, остаются невредимыми.
— Значит так вредителей не истребить. Я принесу яд. Генерал-лейтенант, разве это не увлекательно?
Резиденция Чой Хоёна находилась примерно в десяти минутах езды от приюта Ёндо. Именно там обычно останавливался Первый Министр, когда приезжал в Сеул, но теперь сад стал выглядеть гораздо ухоженней, чем раньше. На деревьях распустились листья, создавая естественную тень.
— Должно быть, эти муравьи решили, что на них обрушился гнев богов. Пошёл горячий дождь. Как же они испугались.
— Ха-ха. Неужели муравьи действительно думают, как люди?
“То есть ты богом себя возомнил?”
Скрывая свои истинные чувства, Ли Ён Тэ нервно рассмеялся.
— В этом мире полно людей более ленивых и легкомысленных, чем муравьи. Как же просто я стал Министром благодаря голосованию. Разве это не странно? Теперь все думают, что вакцина, которую распространял Эдемский сад, была рабочей. Старое руководство города бросило своих жителей, а спас их не кто иной, как Эдемский сад.
Ли Ён Тэ был одним из немногих, кто знал, что Чой Хоён — Змей. Однако он хранил молчание.
Цель по становлению Эдемского сада государственной религией состояла в том, чтобы объединить религию и власть. Но, как ни странно, Чой Хоён не имел грандиозных амбиций по монополизации власти. Первый Министр был ещё более безжалостен и во всю пользовался своим положением.
— Ем такие вкусные ягоды и скучаю по младшему брату. Должно быть, ему пришлось пройти нелёгкий путь.
Чой Хоён часто упоминал своего младшего брата, но Ли Ён Тэ не знал его личности.
— Не могу поверить, что он проделал весь путь до России, чтобы создать вакцину, разве это не удивительно? Вот почему я не могу забыть о своём брате.
Ли Ён Тэ сглотнул от удивления при упоминании о том, что вакцину создали в России.
Он приехал сообщить, что пост северного филиала Эдемского сада разрушен, а в храме была распространена вакцина. Центральными фигурами были Сокхва и Квак Сухван.
— Получил не только отчёт, но и объявление войны.
Чой Хоён сорвал с куста ещё несколько ягод и протянул их Ли Ён Тэ. Сок из лопнувших ягод испачкал руки Ли Ён Тэ.
— Брат отлично справился со своей работой.
Министр положил в рот ягоду и покатал её.
— Все они хотят перебраться в Соннам. Что вы думаете, генерал-лейтенант Ли?
— Это может быть опасно... Если приедет майор Квак Сухван.
— Не ожидал, что майор Квак Сухван и доктор Сокхва будут такими активными. Неожиданно.
— На этот раз я намерен зайти с другой стороны, — вежливо сказал Чой Хоён и указал на лопнувшую ягоду в руке Ли Ён Тэ.
Наступил рассвет. До исследовательского центра оставалось около трёх километров, и Квак Сухван погрузился в раздумья, пока вёл машину.
Он немного злился на Сокхву. Жертвовать собой ради других было далеко от его ценностей. Если для создания мира без Адама потребовалось бы пролить кровь, он бы пустил реки крови, и даже на глазах у Сокхвы он мог бы постепенно снимать плоть с Чой Хоёна, кусочек за кусочком. Он мог заставить его страдать от боли медленно, пока не обнажатся кости, не позволяя умереть.
Заброшенный более десяти лет назад исследовательский центр зарос кустами и сорняками. Квак Сухван приехал первым и, выключив двигатель, посмотрел на Сокхву. При слабом свете лицо Сокхвы казалось ещё бледнее.
Даже в неясном свете стало заметно, что на его лбу выступил холодный пот. Когда он снова позвал доктора, тот лишь тихонько застонал. Потрогав рукой лоб, он понял, что температура выше, чем обычно.
Квак Сухван вскочил с водительского сиденья и пересел назад. Не имея возможности отнести Сокхву в старое здание, он обнял Сокхву и уложил его на заднее сиденье. Окунув полотенце в воду, он начал снимать с Сокхвы форму. Сначала нужно было сбить температуру. Он вытер полотенцем сухие руки, подмышки и грудь доктора. Холодное полотенце быстро согрелось от жара Сокхвы. Он продолжал обтирать тело полотенцем, пока жар не спал, снова и снова подливая свежую воду.
— ... Мне холодно, — его губы посинели и задрожали. Квак Сухван не дал ему бессознательно потянуться за формой, чтобы укрыться.
— Подожди немного. Сначала нужно сбить температуру.
Квак Сухван знал, как справиться с лихорадкой, ведь ему приходилось сталкиваться с ней время от времени. Но каждый раз ему казалось, что он проглатывает огненный шар. Он просто хотел забрать боль доктора себе.
— ... Думаю, что с вакциной что-то не так.
Даже в таком состоянии он ворочался, пытаясь взять себя в руки, переживая за качество вакцины.
— Это обычная лихорадка. Всё в порядке.
Растирая тело Сокхвы полотенцем, Квак Сухван одновременно делал ему массаж. Если бы он действительно страдал от вируса Адама после инъекции его крови, то он бы уже мутировал.
Но в этот раз он ввёл себе не вирус. Квак Сухван давно решил, что не позволит Сокхве вводить себе кровь Адама, чтобы убедить людей. Он никогда не допустил бы такого.
Он не стал рассказывать о том, как подменил кровь Адама на свою собственную. Он просто массировал ноги и руки Сокхвы, пока жар не начал спадать.
— За что ты извиняешься, майор? — Слабый голос обратился к Квак Сухвану, словно желая утешить его.
Он переливал кровь Сокхве в России, и тогда всё было хорошо. Тогда он почувствовал облегчение, но сейчас он был идиотом, который не смог перебороть свой характер и сел за руль, даже не взглянув на Сокхву. И все же он не хотел раскрывать правду, ведь у них разный взгляд на ситуацию.
Сухван приподнял тело Сокхвы и осторожно поднёс воду к его губам. Ему стоило больших усилий, чтобы не раздавить в своих объятиях Сокхву, жадно глотающего воду. После того, как доктор выпил воду, Квак Сухван помог ему надеть белую рубашку. Если ему становилось слишком жарко, он укутывал его тонким одеялом, чтобы он не заболел ещё сильнее.
“Если бог и существует, то он поистине злобен. Он создал человека, полностью противоположного мне, и заставил влюбиться в него. Мне было больно каждый раз, когда Сокхва страдал, но мне достаточно дышать с ним одним воздухом. Я не хочу, чтобы у него что-то болело, а если бы ему было больно, то только при мне. Мысли о том, что Сокхва может страдать в одиночестве без меня, были душераздирающими”.
В лучшем случае это был суп быстрого приготовления, который нужно было размешать в тёплой воде. В отличие от города, еда здесь была не такой качественной. Как и Сокхва, Квак Сухван чувствовал отсутствие аппетита.
Сокхва свернулся калачиком, показывая, что ему нужен отдых. Сухван сидел с открытой задней дверью и смотрел на улицу. Босые ноги Сокхвы, касавшиеся его спины, были тёплыми. Он чувствовал, как Сокхва зарывается лицом в одеяло, пытаясь скрыть звуки стонов боли.
В России всё было не так. Он общался с людьми, но никогда не чувствовал себя таким несчастным. Вернувшись в город, он с болью осознал, что у него ничего нет. В то время как Чой Хоён наслаждался всем, будучи Министром, он не мог позволить себе даже жаропонижающее и вынужден был смотреть, как страдают дорогие ему люди.
“Неплохо быть Министром”, — усмехнулся Квак Сухван.
Он был ближе к Министрам, чем кто-либо другой.
“Обладать властью и деньгами неплохо, хоть для меня это ничего не значит. Но если бы я знал, что пачки банкнот могут стать щитом для защиты моих людей, то я украл бы их больше”.
Рация стала издавать прерывистые звуки.
[… Дви... Второй отряд движется... Не могу присоединиться... Сзади хвост].
Квак Сухван потянулся к рации.
— Присоединяться не нужно. Мы направляемся ко Второму Министру.