Постправда — это НЕправда

Несколько дней назад я уже начинал писать статью о том, как мы воспринимаем этот мир. Извините, отвлекся. Но, вот, теперь продолжаю. Итак:

В поисках информационных поводов побродил немного по телеграмм-каналам, представляющим разные точки зрения на актуальную событийную повестку. Большинство из них вторичны по отношению к ньюсмейкерам, в качестве которых обычно выступают политики, чиновники, звезды шоу-бизнеса, оппозиционеры и разного рода отморозки. Пирамида прохождения информации обычно выглядит вот так:

1. Ньюсмейкер создает информационный повод.

2. Новость об этом публикуют пресс-службы, информ-агентства, аккредитованные СМИ.

3. Новость подхватывают ток-шоу, блогеры и соцсети.

И по мере продвижения сверху вниз по этой пирамиде инфоповод из факта постепенно превращается в свою интерпретацию. Так возникает виртуальная реальность. Насколько она адекватна реальному положению дел? Попробуем разобраться.

Применительно к современности лидеры общественного мнения (ЛОМы) любят, делая умное лицо, говорить, что мы живем в эпоху постправды.

Википедия определяет термин «постправда», как ситуацию, при которой объективные факты теряют своё значение для формировании общественного мнения. На смену фактам приходит обращение к эмоциям и личным убеждениям. Постправда представляет собой информационный поток, который намеренно конструируется в современном обществе с помощью СМИ для создания виртуальной, отличной от действительности, реальности с целью манипулирования общественным сознанием.

Впервые это слово в 1992 году использовал американский драматург сербского происхождения Стив Тесич в эссе о войне в Персидском заливе. Затем в 2010 году термин использовал блогер Дэвид Робертс в своей колонке для интернет-издания Grist. В 2016 году этот термин был объявлен словом года.

Западные политические эксперты приводят свидетельства того, что в настоящее время политика постправды становится преобладающей во многих общественных системах, включая США, Россию, Китай и другие государства, где публичный дискурс формируется комбинацией 24-часового новостного цикла, ангажированных СМИ и всепроникающих социальных сетей.

Во время оно, когда я много общался с реальными писателями и журналистами, я сформулировал для себя отличие профессии «писатель» и «журналист». Я искренне полагал, что журналист, несмотря на обилие существующих в журналистике жанров, должен работать с реальностью, т. е. с реально существующими людьми, их качествами и обстоятельствами, в которых они оказались. Писатель же работает с художественными образами своих героев и сопутствующих обстоятельств, на фоне которых и проявляются их качества. Т.е. писатель, даже если он пишет свои книги, основываясь на реальных фактах и событиях, всегда работает со своими представлениями об этих фактах и событиях.

Грубо говоря — журналист информирует и чем меньше в его материале самого журналиста, тем объективнее и качественнее его работа. Да, существует искусство задавать вопросы, чтобы раскрыть главные качества своих героев, находить факты, чтобы подтвердить или опровергнуть ту или иную версию событий, но в основе журналистского материала - «его величество факт». Писатель же подает свой литературный продукт через призму своего личного восприятия действительности, своих оценок и суждений. Главный продукт писателя — эмоция, которую он передает своему читателю, помогает ему пережить новый эмоциональный опыт, воздействует на чувства и формирует с помощью наведенных эмоций представления о добре и зле, о приемлемом и недопустимом и т. д. Писатель, прежде всего, воспитывает своего читателя соответственно своим представлениям о мире, своей морали, предлагает читателю принять свою систему нравственных координат. Конечно, бывает, что писатель в своих образах и обобщениях достигает невероятной степени достоверности переживаний и мотивов своих героев, в которых читатели буквально узнают себя, соотносят себя с придуманными писателем обстоятельствами, что помогает им в аналогичных ситуациях принять правильное решение. Таких писателей называют «совестью нации».

Всё то же самое относится не только к мастерам слова, но и к режиссерам и к тележурналистам. Чем ближе их продукт к факту, чем меньше в нем авторского, личного, тем ближе это к объективной журналистике, т. е. к правде. И наоборот, чем больше в продукте личного, субъективного, тем дальше это от журналистики и тем ближе это к фэнтези, к виртуальной реальности, т. е. к постправде.

При нормальном балансе в обществе (т. е. когда общество сбалансировано, и находится в устойчивом положении) одинаково важны и журналисты (функция информирования) и писатели (функция воспитания). Журналисты помогают нам знать, что происходит, а писатели помогают то, о чем нам сообщают журналисты, правильно оценивать. Но иногда этот баланс нарушается, как, например, сейчас. Не нужно думать, что такого никогда не было. Но это всегда плохо заканчивалось. Разве гитлеровская Германия не жила благодаря усилиям Йозефа Геббельса, начальника управления пропаганды НСДАП, в условиях постправды? Разве Советская Россия в начале и СССР в конце своего существования не жили в условиях постправды? Один журнал Огонек столько голов вскружил фейковыми ужастиками и «разоблачениями», что обеспечил тщеславным и, по сути, ничтожным в человеческом плане людишкам — Горбачеву и Ельцину возможность развалить великую страну и обрести славу Герострата. Это же переформатированный «советский человек» им позволил. Эти примеры, увы, вместе со страной, уже в прошлом. А современная западная, прежде всего, конечно, американская, русофобская либеральная пропаганда, увы, в настоящем.

Как это работает? Для создания работающего конвейера постправды принципиально важно разделить общество на своих и чужих и противопоставить эти группы друг другу. Без заложенного в общество социального конфликта, тлеющего или экстремального, технология не работает.

Для этого нужно осуществить присоединение читателя, зрителя, пользователя соцсети к «своим». Это делается либо методом «Мы такие, как ты», либо методом «Они не такие, как мы с тобой». В первом, более сложном случае, некие лица или организации, назовем их спонсорами, находят медиаперсон, вызывающих симпатию аудитории, и из них делают лидеров общественного мнения. Достигается это их частым появлением в качестве героев и экспертов различных ток-шоу, накачкой их аккаунтов в соцсетях, цитированием их мнений и т. д. Если удается материализовать и зафиксировать в информационном потоке такого ЛОМа, через него начинается трансляция в общество нужных, своих оценок и суждений. Во втором случае идут от противного — дискредитируют оппонирующие мнения и оценки, обычно через дискредитацию их носителей, лидеров общественного мнения или значимых персон из противостоящего лагеря. В ход идут любые средства — от обвинений в коррупции, харассменте или психических заболеваниях, до обвинений в экстремизме и сотрудничестве с иностранными спецслужбами. В случае, если удается надежно дискредитировать ЛОМа, все его высказывания обесцениваются. Конкретные примеры приводить не буду, вспомните их сами, это не так уж и сложно.

От разделения общества на своих и чужих заказчики или спонсоры постправды очень легко переходят к риторике военного времени. Очень легко. И вот уже мы все бойцы невидимого фронта, солдаты информационной войны, вынужденные выбирать одну из сторон. Вот только после выбора нужно быть готовым к тому, что на вас обрушится вся информационная мощь с той стороны, стоит только высунуть голову из окопа. И сопровождаться это будет все большей поляризацией общества во все более экстремальных проявлениях, когда любое высказывание, любое действие будет красится либо черной, либо белой краской. При этом представление о том, что есть белое и что есть черное у сторон конфликта будет скорее всего противоположным.

Я уже упоминал в одном из своих комментариев на этом канале Сергея Лукьяненко и его роман "Мальчик и тьма" в котором он сформулировал интересную, на мой взгляд метафору. Возможно, он тоже подсмотрел её у кого-то из великих, но я это увидел впервые именно у него. В описанном им мире люди делились на светлых и темных. Светлые видели в других людях только свет и не видели тьмы. Темные видели в других только тьму и не видели свет. В итоге и те и другие ошибались. И только люди, обладающие истинным зрением, могли видеть в других и тьму и свет.

Рискну предположить, что темные, светлые и люди с истинным зрением могли видеть мир как-то так:

А теперь сравните это с реальной картиной мира:

Используя в своем романе метафору людей светлых и темных, Сергей Лукьяненко, тем не менее, не дает нравственной оценки ни тем, ни другим. В романе и те, и другие имеют право на жизнь, хотя жизнь темных, это смерть светлых. В конце, правда, светлые, всё-таки, побеждают, но только, устроив подлую провокацию против темных. А что, в войне «светлых» и «темных» любые средства если и не хороши, то вполне допустимы. И вот на этом в конце 1990-х - начале 2000-х воспитывалась наша молодежь.

Поляризация общества по придуманным людьми линиям раздела, деление его на своих и чужих, «светлых» и «темных», это прямой путь к войне. Сначала, как сейчас, к информационной, психологической, ментальной. Потом, и причем очень скоро, к войне горячей. Ведь идеи, когда овладевают массами, становятся материальной силой. Это еще «дедушка Ленин» знал. И направлена эта сила будет, естественно, против чужих. Ну, чтобы потом остались только свои.

В свое время Ленин хотел превратить войну мировую, империалистическую в войну гражданскую. И это ему демоническим образом удалось. На радость внешним врагам. Сейчас наши империалистические враги хотят победить нас не в мировой войне, нет, а развязав внутри России войну гражданскую. Пока всё у них идет по плану. Можем ли мы этому что-то противопоставить? Не знаю. Могу лишь предложить попытаться. Попытаться отделить грех от грешника, даже если этот грешник находится в группе чужих. И вспомнить Слова Иисуса Христа: «Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как себя самого» и «любите врагов ваших».

Может тогда и увидим мы наш мир не таким, каким рисует его нам постправда, без полутонов и красок, а таким, каков он есть на самом деле?

Продолжение следует.