Женщины охотников-собирателей иногда охотятся, но гендерное разделение труда существует: комментарий к работе Anderson et al. (2023) "Миф о мужчине-охотнике"
Аннотация
Гендерное разделение труда — характерная черта всех известных современных обществ охотников-собирателей (фуражиров). Хотя гендерные роли, безусловно, гибкие, а известные и хорошо изученные случаи женской охоты действительно существуют, чаще всего охотятся именно мужчины. В новом исследовании (Anderson et al., 2023) был проведён обзор этнографически описанных обществ собирателей, и выяснилось, что женщины охотятся в 79% из них, причём охота на крупную дичь встречается в 33%. Основываясь на этом единственном виде труда — одном из десятков, практикуемых в обществах собирателей, — авторы ставят под сомнение само существование гендерного разделения труда. Как группа экспертов по охотникам-собирателям, мы считаем, что утверждения об отсутствии или слабой выраженности гендерного разделения труда в обществах фуражиров противоречат эмпирическим данным. Мы провели глубокий анализ данных и методов исследования Anderson et al. (2023) и обнаружили свидетельства систематической ошибки отбора и многочисленные ошибки кодирования, подрывающие выводы статьи.
Anderson et al. (2023) инициировали полезную дискуссию, направленную на исправление возможного заблуждения о том, что женщины никогда не охотятся. Однако их анализ не опровергает обширный массив эмпирических данных о гендерном разделении труда в обществах фуражиров. Кроме того, узкий фокус исключительно на охоте принижает ценность других форм труда и игнорирует компромиссы, с которыми регулярно сталкиваются фуражиры обоих полов. Мы предостерегаем от этнографического ревизионизма, который проецирует западные представления о труде и его ценности на общества фуражиров.
Ключевые слова: антропология, охота, собирательство, женская охота, гендерное разделение труда
1. ВВЕДЕНИЕ
Одной из наиболее последовательных и хорошо установленных эмпирических закономерностей в изучении современных охотников-собирателей (фуражиров) является существование гибкого полового/гендерного разделения труда, в рамках которого мужчины и женщины вносят разный, но взаимодополняющий вклад в обеспечение пропитания. Мужчины, как правило, значительную часть времени тратят на охоту за средней и крупной дичью, но часто возвращаются с пустыми руками, тогда как женщины большую часть времени уделяют уходу за детьми, сбору растительной пищи и иногда охотятся на мелкую дичь — обычно более надёжные источники питания (R. B. Bliege Bird and Codding, 2015; Kelly, 2013; Marlowe, 2005, 2007; Murdock and Provost, 1973). Несмотря на такое взаимодополняющее разделение труда, которое варьируется в зависимости от экологических факторов (Marlowe, 2007), гендерные роли не являются жёстко детерминированными и изменяются в зависимости от культурного контекста (Brightman, 1996; Noss and Hewlett, 2001). Например, женщины могут быть вполне успешными охотницами (Goodman et al., 1985; Noss and Hewlett, 2001), причём сообщения об участии женщин в охоте восходят к прошлым векам (Hoffman, Farquharson, & Venkataraman, 2024), а мужчины регулярно занимаются сбором и уходом за детьми (K. Endicott, 1974; Kramer, 2018; Marlowe, 2007; Turnbull, 1965; Wood and Marlowe, 2013). Однако в большинстве популяций собирателей женщины охотятся редко, а иногда не охотятся вовсе. По одной из оценок, частота охоты женщин в обществах фуражиров составляет около 7% (Gurven and Hill, 2009).
Недавнее исследование поставило под сомнение само существование гендерного разделения труда среди этнографически описанных фуражиров (Anderson et al., 2023). Следуя Anderson et al. (2023), мы понимаем под полом биологически обусловленные признаки, тогда как гендер отражает культурно обусловленные черты, возникающие на пересечении социальных норм и личного самовыражения. На основе обзора этнографий, содержащих явные описания охоты, Anderson et al. (2023) сообщили, что охота женщин встречается в 79% обществ фуражиров, а их охота именно на крупную дичь — в 33%. На основании этих данных авторы подчёркивают «значительную роль женщин в охоте, что радикально меняет стереотипы о труде...», и ставят под сомнение само существование гендерного разделения труда. Другие распространённые виды труда в обществах фуражиров (например, сбор, обработка пищи, уход за детьми) не анализировались с точки зрения гендера для подтверждения этого тезиса. Эти утверждения широко освещались в прессе (Aizenman, 2023; Alex, 2023; Criado, 2023; Miller, 2023) и цитируются в нескольких научных статьях (Atanasiu and Fornaro, 2023; Bebber et al., 2023; Friant, 2023; Hora et al., 2023; Lacy and Ocobock, 2023; Miszaniec et al., 2023; Muñoz-Reyes et al., 2023; Smallwood et al., 2023).
Научные парадигмы должны постоянно подвергаться сомнению. Мы согласны с тем, что исторически охота и мужской труд в обществах фуражиров были переоценены в исследованиях. Например, см. обсуждение гендерного смещения в исторических наборах данных, таких как «Этнографический атлас», у Bliege Bird and Codding (2021). Мы приветствуем готовность Anderson et al. (2023) бросить вызов ортодоксии, которая часто используется для оправдания мизогинии и ограничения возможностей женщин (Bachaud and Johns, 2023; Vallerga and Zurbriggen, 2022). Тем не менее, их утверждения о современных обществах фуражиров противоречат обширной литературе о женской охоте и гендерном разделении труда. Неправильное представление этнографических данных принижает множество важных вкладов женщин (и мужчин) фуражиров за пределами охоты и игнорирует век накопленных эмпирических исследований. В этой работе мы критикуем утверждения Anderson et al. (2023), показывая, что многочисленные методологические ошибки искажают их результаты в одном направлении.
1.1. Методологическая критика исследования Anderson et al. (2023)
Anderson et al. (2023) кодировали данные на уровне общества. Они не представили доказательств того, что проводили анализ на уровне абзацев, который уже давно является стандартом в межкультурных исследованиях (Ember, 2007). Невозможно определить, где именно в тексте находилась информация, использованная для оценки охоты женщин. В результате их анализ невоспроизводим. Кроме того, их схема кодирования не учитывает частоту охоты женщин в обществе с точки зрения затраченных усилий или количества добычи. Охота женщин кодировалась как бинарная переменная и регистрировалась как «присутствует», независимо от того, был ли это единичный случай или регулярное участие. Не было установлено минимального порога для включения, и, например, общества, в которых охота составляла всего 1,2% от общих средств, добытых женщинами (Marlowe, 2010), были закодированы как общества с женской охотой. Помимо кратких комментариев об «оппортунизме» в охоте, результаты Anderson et al. (2023) мало что говорят о значимости или более широком социальном контексте охоты женщин.
1.2. Методология отбора и систематическая ошибка
Anderson et al. (2023) обнаружили свидетельства охоты женщин в 50 из 63 (79%) обследованных обществ фуражиров. Чтобы эта оценка была репрезентативной для реального разнообразия современных фуражиров, процедура отбора должна была быть несмещённой. Anderson et al. (2023) описывают свою процедуру отбора следующим образом: они выбрали 391 общество фуражиров из этнографической базы данных D-PLACE (https://d-place.org/) (Kirby et al., 2016) и отобрали подмножество из 63 обществ, для которых были доступны «явные» сведения об охоте. Чтобы учесть автокорреляцию (проблема Гальтона), общества выбирались в географически разнообразных регионах. В тексте статьи не приводится дополнительная информация о процедуре отбора. Однако старший автор в интервью газете El Pais (в статье «Женщины всегда охотились так же, как и мужчины») заявил, что в выборку включались только те общества, для которых источники явно описывали «поведение и стратегии охоты». Исследования, не содержащие таблиц, статистики или деталей, исключались из выборки (Criado, 2023). В методах не использовались другие статистические процедуры, распространённые в количественном этнографическом анализе, а критерии включения не были ни чётко описаны, ни однозначно операционализированы. Учитывая, что полученная Anderson et al. (2023) оценка в 79% значительно выше предыдущих количественных оценок в 7% (Gurven and Hill, 2009), стоит рассмотреть возможность систематической ошибки отбора.
1.3. Неправильное исключение данных из D-PLACE
Сначала мы изучили, следовали ли Anderson et al. (2023) собственным заявленным критериям исключения. В этом разделе нашей критики мы работали с названиями популяций в наборах данных так, как они были представлены, не корректируя возможные случаи псевдорепликации. Сначала мы рассмотрели, включались ли в анализ общества, не представленные в D-PLACE (Таблица S1). Мы выявили значительное количество обществ в выборке Anderson et al. (2023), которых нет в базе данных D-PLACE (включающей «Этнографический атлас», набор данных Бинфорда, Стандартную межкультурную выборку (SCCS) и набор данных о коренных народах Северной Америки). Конкретно, из 63 обществ с «явными данными об охоте» 22 (35%) в D-PLACE отсутствовали. Из 50 обществ с предполагаемыми свидетельствами охоты женщин 18 (36%) не были найдены в D-PLACE. Это ставит вопрос о том, как выбирались общества за пределами D-PLACE, поскольку никаких деталей не приводилось. Мы обнаружили, что из 22 обществ, отобранных за пределами D-PLACE, в 18 (81%) имелись свидетельства охоты женщин (если верить авторам). При отсутствии методологических деталей о том, как избегалось смещение, этот результат предполагает систематическую ошибку отбора.
Далее мы рассмотрели, существовали ли среди изначальных 391 обществ D-PLACE такие, для которых имелись явные описания охоты, но которые тем не менее были исключены. Здесь мы нашли свидетельства того, что Anderson et al. (2023) не следовали собственным заявленным критериям отбора и исключили некоторые группы, которые должны были быть включены, что снова завышает частоту охоты женщин. Наши попытки получить из D-PLACE (Kirby et al., 2016) тот же список из 391 обществ, с которого начали Anderson et al. (2023), не увенчались успехом из-за недостатка информации в их статье, и поэтому мы не смогли воспроизвести их анализ. Вместо этого, чтобы оценить возможность того, что некоторые релевантные этнографии были ошибочно исключены, мы ограничили поиск двумя недавними крупномасштабными и всеобъемлющими количественными синтезами поведения фуражиров (Koster et al., 2020; Kraft et al., 2021). Мы изучили пересечение между этими двумя наборами данных, D-PLACE и набором данных Anderson et al. (2023) (Таблица S1). Мы выявили 18 обществ, описанных в D-PLACE, для которых существовали всеобъемлющие явные данные об охоте, но которые были исключены из анализа Anderson et al. (2023). Это свидетельствует о том, что исследование не следовало собственным критериям исключения. Более того, из этих 18 обществ (анбарра, арнемлендцы, бари, бороро, г/ви, гадио энга, канела, мамаинде, майя, мекраноти, нукак, онге, пиро, шипибо, шаванте, яномамо, йеквана, юкпа) в 9 (г/ви, нукак, онге, яномамо, арнемлендцы, шипибо, мамаинде, бари и майя) явно сообщалось, что женщины не охотятся, а в остальных 9 упоминалась только охота мужчин. Это снова поднимает вопрос о систематической ошибке отбора и снова искусственно завышает оценки охоты женщин. Полный пересмотр всей базы данных D-PLACE, вероятно, выявил бы ещё больше случаев неправильного исключения.
1.4. Избирательное включение источников, не входящих в D-PLACE
Далее мы рассмотрели включение Anderson et al. (2023) источников, не входящих в D-PLACE (Таблица S1). Koster et al. (2020) отобрали наборы данных, характеризующие охоту на протяжении всей жизни, а Kraft et al. (2021) — исследования, подробно описывающие вклад в обеспечение пропитания на уровне общества, частично для характеристики гендерных различий в добывании. Поскольку эти исследования обобщают некоторые из наиболее авторитетных наборов данных о поведении фуражиров в области пропитания, они, вероятно, представляют собой лучшие из имеющихся явных описаний. В двух этих публикациях было суммарно изучено 60 уникальных обществ. Из них Anderson et al. (2023) включили в своё исследование 18 (!кунг, аче, агта, ака, бака, батек, бофи, кри, эфе, гунвингу, хадза, хиви, инуиты, марту, мбути, пуме, пунан, цимане), и из них 15 были закодированы как общества с женской охотой. Четырнадцать из этих обществ содержались в D-PLACE. Это оставляет 42 общества со всеобъемлющими описаниями поведения в области пропитания, включая охоту, которые они не исследовали.
Из 60 уникальных обществ из работ Koster et al. (2020) и Kraft et al. (2021) 34 содержались в D-PLACE, а 26 не входили в неё (ачуар, батек, бофи, долганы, этоло, хиви, инуджуамьют, каул, луфа, мачигенга, маку, маринг, мвае, майангна, ненцы, нимборан, нуаулу, нуноа, кичуа, татуйо, цембага, цимане, ваорани, вола, ваяна, ясса). Учитывая, что Anderson et al. (2023), по-видимому, сами искали источники за пределами D-PLACE, неясно, почему многие из наиболее всесторонне описанных обществ не были выбраны. В этих популяциях, согласно опубликованным работам (Kaplan et al., 2000; Koster et al., 2020; Kraft et al., 2021), охота женщин встречается редко или не упоминается вовсе. Например, Koster et al. (2020) представили данные по 40 маломасштабным обществам. Данные в основном не содержат смещения в сторону описания женской охоты (J. Koster, личное сообщение). Только 3 из 40 обществ (бака, цимане, марту) продемонстрировали свидетельства охоты женщин. Аналогично, в дополнительных материалах к Kraft et al. (2021) содержится подробная информация об источниках данных, включая гендерные аспекты добычи пропитания.
Конечно, отсутствие доказательств не является доказательством отсутствия, и всегда возможно, что охота женщин была недооценена. Однако, учитывая, что наборы данных Koster et al. (2020) и Kraft et al. (2021) основаны на исследованиях, в которых проводились длительные полевые работы, в первом случае с особым акцентом на охоте, именно для этих обществ наименее вероятно, что свидетельства охоты женщин были упущены. Это показывает, что даже если бы Anderson et al. (2023) строго следовали собственным критериям исключения, ограничивая поиск D-PLACE, они упустили бы множество высокорелевантных данных, противоречащих их выводам.
Мы признаём, что это не точное воспроизведение, поскольку Anderson et al. (2023) не предоставили достаточно деталей в методах, чтобы сделать это возможным. Учитывая сложности работы с крупными этнографическими базами данных, мы сочувствуем усилиям Anderson et al. (2023) и не считаем, что они намеренно отбирали данные выборочно. Наша точка зрения заключается в том, что выбор других обществ привёл бы к совершенно иной (более низкой) оценке. Более того, добавление большего числа обществ в знаменатель расчёта частоты Anderson et al. (2023) резко изменило бы их оценку. Это без учёта более 300 других обществ из их первоначальной (неподтверждённой) выборки, в некоторых из которых охота, вероятно, описана подробно. Даже отвлекаясь от многочисленных ошибок кодирования (см. следующий раздел), оценка Anderson et al. (2023) в 79% ненадёжна и, вероятно, сильно завышена. Для получения обоснованной оценки потребовался бы полный анализ сотен этнографических отчётов.
2. ОШИБКИ КОДИРОВАНИЯ
Во-вторых, мы тщательно перепроверили исходные этнографические материалы для 63 обществ, которые, по утверждению Anderson et al. (2023), содержат явные свидетельства охоты женщин. Их данные представлены в Таблице 1 и в сопутствующем файле с дополнительной информацией. Ниже мы описываем несколько проблем, связанных с этим набором данных, решениями по кодированию и выводами, сделанными на их основе (см. Таблицу S2).
Кодирование этнографических текстов по конкретной теме, такой как охота женщин, представляет сложность, поскольку релевантный материал обычно краток (иногда это одно предложение или меньше) и часто неоднозначен. Решения по кодированию почти всегда требуют субъективной оценки, которая может различаться у разных исследователей. Поэтому крайне важно, чтобы исследования этнографических записей чётко указывали конкретные тексты, использованные для каждого решения по кодированию. Поскольку Anderson et al. (2023) не проводили анализа на уровне абзацев, мы не знаем, какие именно доказательства из исходных этнографий были использованы для обоснования их решений по кодированию. Соответственно, мы заново закодировали исходные этнографические материалы, использованные Anderson et al. (2023). Мы отбирали текстовые фрагменты, наиболее релевантные для кодирования наличия охоты женщин, частоты охоты и размера добычи. В нашем реанализе (повторном анализе) для того, чтобы случай считался положительным свидетельством охоты женщин, он должен был предполагать «активное» участие женщин (не духовное или ритуальное).
Хотя в других источниках содержалась релевантная информация об охоте женщин в этих обществах, которую Anderson et al. (2023) не учитывали (см. ниже), мы ограничили наш реанализ только этнографическими источниками — и источниками, использованными в них, — на которые ссылались Anderson et al. (2023). Таким образом, наша цель не заключалась в проведении авторитетного анализа охоты женщин или анализа на уровне абзацев для 63 обществ из исследования Anderson et al. (2023). Наша задача состояла в том, чтобы выяснить, как Anderson et al. (2023) применяли свою схему кодирования к своим источникам. Мы обнаружили, что они применяли её неравномерно и недостаточно, а в многих этнографиях, на которые они ссылаются, содержатся явные утверждения, противоречащие их кодированию. Наше перекодирование 63 обществ, включённых в исследование Anderson et al. (2023), представлено в Таблице S2 и служит основой для следующих пунктов.
2.1. Проблемы с отбором по типу пропитания и популяции
Первая проблема связана с отбором по типу пропитания и популяции. Хотя номинально Anderson et al. (2023) сосредоточились на обществах охотников-собирателей (фуражиров), в их наборе данных присутствуют некоторые общества садоводов и крупномасштабных земледельцев, ошибочно описанные как фуражиры. К обществам со смешанным типом пропитания (садоводство) и земледельцам, ошибочно закодированным как фуражиры, относятся кикуйю (земледельцы), вопкаймин (садоводы), ирокезы (земледельцы), цимане (садоводы) и матсес (садоводы). Вероятно, это связано с тем, что D-PLACE не классифицирует общества по типу пропитания, а скорее по относительному вкладу источников пищи в рацион. Хотя антропологи признают, что эти исторические ярлыки типов пропитания несовершенны и могут не отражать текущее поведение в области пропитания, в межкультурных исследованиях принято определять охотников-собирателей как народы, зависящие от присваивающего добывания на 90% своего рациона (Kelly, 2013). Такие ярлыки также учитывают текущие права на землю или их отсутствие у популяций (Codding and Kramer, 2016).
2.2. Ссылки на вторичную литературу
Во-вторых, мы обнаружили, что многие ссылки были взяты из вторичной литературы. Использование вторичных источников проблематично, поскольку они часто вырваны из этнографического контекста и лишены релевантной информации, которая могла присутствовать в исходной этнографии. Конкретно, 15 из 63 случаев ссылались на вторичные источники, а 14 из 63 случаев ссылались на единственный почти 30-летний вторичный источник (Brightman, 1996). Существуют значительные расхождения между Таблицей 1 в работе Anderson et al. (2023) и их электронной таблицей с дополнительной информацией: в 31 из 63 случаев ссылки различаются. Кроме того, в 15 из 63 случаев в таблице с дополнительной информацией ссылки вообще отсутствовали. Ещё в 15 из 63 случаев Anderson et al. (2023) ссылались на источник, в котором содержатся доказательства, полученные как минимум из одного другого источника, на который они не ссылаются. Мы называем это нераскрытыми вторичными источниками (см. Таблицу 1).
2.3. Несогласованность кодирования
В-третьих, кодирование было несогласованным. Например, джахай из Малайзии были закодированы как общество, в котором женщины не охотятся, на основании явного утверждения Ван дер Слайса (Van Der Sluys, 1996): «женщины никогда не охотятся». Однако это то же самое утверждение, что и для !кунг, которых Anderson et al. (2023) закодировали как общество, в котором женщины охотятся: «женщины полностью исключены из охоты. Женщины никогда не участвуют в охоте !кунг» (Marshall, 1976). Аналогично, Ли (Lee, 1979, с. 235) писал: «Женщины не охотятся».
2.4. Недостаточный поиск исходного материала
В-четвёртых, хотя Anderson et al. (2023) исследовали каждое общество «посредством поиска в оригинальных источниках, цитируемых в D-PLACE (Binford, 2023; Kirby et al., 2016), а также путём поиска в оцифрованных базах данных и архивах», есть случаи, когда хорошо известные авторитетные источники не были проанализированы. Например, Anderson et al. (2023) закодировали батек из Малайзии как общество с охотницами на основании работы Эндикотта (Endicott, 1984). Однако в более поздней книге того же автора содержится количественная информация о вкладе женщин. Эндикотт и Эндикотт (2008) написали: «Тем не менее, женщины добывали 2% по весу животных, охотясь методами, отличными от использования духовых трубок, и 22% всех бамбуковых крыс». Женщины не добывали животных с помощью духовых трубок (Таблица 4.1, с. 76) (Endicott and Endicott, 2028). !Кунг также были закодированы Anderson et al. (2023) как общество с охотницами. Однако в своей знаменитой этнографии «Ниса: Жизнь и слова женщины !кунг» Шостак (Shostak, 1981, с. 220) написала: «Женщин !кунг нельзя считать охотницами в каком-либо серьёзном смысле...». Аналогичная ситуация наблюдается у цимане — садоводов из Боливии. Авторы ссылаются на Мединасели и Куинлан (Medinaceli and Quinlan, 2018), но игнорируют недавнее кейс-стади по охоте женщин цимане (Reyes-García et al., 2020).
Пятая проблема связана с псевдорепликацией, когда один и тот же случай учитывается несколько раз. Это приводит к завышенным и неточным оценкам. Существует несколько примеров. !Кунг и джу/’хоанси рассматриваются как независимые точки, хотя эти термины относятся к одному и тому же населению (Lee, 1979). То же самое касается агта и айта с Филиппин (Goodman et al., 1985). Более того, эфе, суа, мбути (бамбути) и бамботе, а также мардуджара и марту (марту) учитываются независимо, несмотря на то, что они являются членами тесно связанных групп (Bahuchet, 2012; Myers, 1979). Мы признаём, что эти ошибки у Anderson et al. (2023) не были преднамеренными. В некоторых случаях, возможно, действительно оправдано учитывать их как независимые данные. Например, эфе и мбути живут по соседству, но известно, что у них разные стратегии охоты: эфе традиционно охотятся с луком, а мбути — в основном с сетями (Bailey and Aunger Jr., 1989). Однако из-за потенциальной культурной автокорреляции, которая может завышать частоту охоты женщин, такие решения должны быть обоснованы и объяснены.
2.6. Отсутствие упоминаний об охоте женщин в исходном материале
Шестая проблема заключается в том, что для некоторых ссылок нам не удалось найти никаких упоминаний об охоте женщин в исходном тексте (например, ганидж). В другом случае охота упоминалась, но не связывалась с женщинами (лардил). Ещё в одном случае описывалось, что силки для ловли делались из волос женщин, но женщины не упоминались как участницы охотничьего труда (майду). В нескольких случаях (лардил, жители Торресова пролива, инуиты и калааллит) рыбалка кодировалась как охота, хотя в тексте статьи это различие не прояснялось, несмотря на то, что антропологи традиционно различают эти категории (Kelly, 2013).
2.7. Охота — не бинарное явление
Седьмая проблема заключается в том, что Anderson et al. (2023) отождествляют любое упоминание об охоте женщин с доказательством их регулярного участия в охоте, особенно на крупную дичь. Например, исследование Рут Ландес (Landes, 1938) о женщинах оджибва цитируется как доказательство охоты женщин. Действительно, Ландес описывает несколько случаев, когда женщины выбирали быть охотницами. Однако она также отмечает: «Те женщины, которые переступают профессиональную грань и берутся за мужскую работу, делают это случайно, под давлением обстоятельств или личных склонностей... [Другие] женщины считают их необычными или странными». То есть Ландес подчёркивает, что эти женщины скорее исключение, чем правило (Landes, 1938, с. 136). Аналогично, для центральных эскимосов (инуитов) Боас (Boas, 1889) описывает два случая охоты женщин: один — вторичный отчёт, полученный из рассказа Джона Рэя о его путешествиях 1845–46 годов. Рассказ Рэя, который Боас излагает полностью, описывает, как женщины охотятся на греющихся на солнце тюленей, используя дубины (поскольку они не носят копья). Другой случай — участие женщин в коллективной охоте на тюленей у прорубей, где женщины (и дети) охраняют проруби и отпугивают тюленей, заставляя их всплывать у проруби, где находится мужчина с копьём. Однако Anderson et al. (2023) не приводят комментариев Боаса, касающихся общей картины поведения: «Тем временем женщины, которые остаются дома, заняты домашними делами, чинят обувь и шьют новую одежду...» (Boas, 1889, с. 154). И: «Главная задача мужчины — обеспечивать свою семью охотой, то есть жену и детей... Женщина должна заниматься домашними делами, шитьём, готовкой. Она должна следить за лампами, делать и чинить покрытия для палаток и лодок, обрабатывать шкуры и растить молодых собак» (Boas, 1889, с. 171–72).
2.8. Реанализ этнографических источников Anderson et al. (2023)
Учитывая эти проблемы, мы заново закодировали три переменные из исследования Anderson et al. (2023), используя те же этнографические источники, на которые они ссылаются (Таблица 1 и Рис. 1). Вместо бинарной переменной охоты, использованной Anderson et al. (2023), мы закодировали частоту охоты женщин в каждом обществе на основе контекстной информации (Таблица 1). Наши пять категорий частоты охоты: нет доказательств охоты женщин, доказательства того, что женщины не охотятся, а также доказательства того, что женщины охотятся редко, иногда или часто. Мы сделали это отдельно для двух размеров добычи. Anderson et al. (2023) закодировали четыре категории размера добычи: мелкая дичь (1), средняя дичь (2), крупная дичь (3) и вся дичь (4). Критериев для различения мелкой, средней и крупной дичи не было указано или операционализировано, и не использовался стандартный порог по размеру тела. В некоторых случаях размер добычи определялся косвенно. Например, в некоторых случаях виды добычи кодировались как «крупная дичь» на основании того, что их убивали большими палками и мачете. Поскольку большими палками и мачете можно убивать добычу разных размеров, мы считаем этот критерий проблематичным. Мы следовали стандартному разделению, принятому в зооархеологии и палеонтологии, используя критерии мелко-средней дичи (< 45 кг) и крупной дичи (> 45 кг) (Barnosky, 2008; Meltzer, 2020). Соответственно, у нас было две переменные охоты женщин: частота охоты на мелко-среднюю дичь и частота охоты на крупную дичь. Мы также заново закодировали основной тип пропитания для каждого общества. См. Приложение для подробного описания нашей схемы кодирования и межэкспертной надёжности независимых кодировщиков.
Затем мы сравнили бинарную переменную охоты из исследования Anderson et al. (2023) с нашими двумя переменными частоты охоты. Из 50 обществ, которые Anderson et al. (2023) закодировали как общества с охотницами, мы обнаружили, что в 8 из них либо не было доказательств охоты женщин, либо были доказательства против охоты женщин. Ещё в 8 обществах были лишь доказательства того, что женщины охотятся редко. Таким образом, от 8/50 (16%) до 16/50 (32%) обществ, закодированных Anderson et al. (2023) как общества с охотницами, оказались ложноположительными. Мы также обнаружили, что 2 из 13 (15%) обществ, закодированных Anderson et al. (2023) как общества без охоты женщин, на самом деле имели доказательства охоты женщин, то есть были ложноотрицательными. См. Рис. 2.
Мы также переоценили утверждение о том, что в трети обследованных обществ есть доказательства участия женщин в охоте на крупную дичь, сравнив переменную размера добычи из исследования Anderson et al. (2023) с нашими двумя переменными частоты охоты. Из 63 обществ с «явными доказательствами охоты» Anderson et al. (2023) определили размер добычи для 45, из которых 15 они закодировали как охоту на крупную дичь (33%), а 2 — как охоту на дичь всех размеров, что в сумме даёт 17/45 (38%) обществ, где женщины участвуют в охоте на крупную дичь. При нашем перекодировании частоты охоты женщин на крупную дичь для этих 17 обществ мы получили следующие результаты: Нет доказательств: 3/17 (18%); Никогда: 2/17 (12%); Редко: 7/17 (41%); Иногда: 3/17 (18%); Часто: 2/17 (12%). Таким образом, менее трети из изначально закодированных случаев предполагали регулярную охоту женщин на крупную дичь. В тех случаях, когда женщины действительно охотятся на крупную дичь, в нескольких этнографиях явно указывалось, что это происходит очень редко. Некоторые описывали случаи, когда женщины охотятся на крупную дичь в одиночку только после смерти мужей. Другие случаи относились к коллективной охоте на китов или предполагали участие собак. Некоторые происходили в контексте пар муж—жена, где женщины косвенно способствовали успеху охоты. Некоторые случаи предполагали использование огнестрельного оружия — уникально современной технологии, недоступной в доисторический период.
Рисунок 1. Схема, иллюстрирующая проблемы методологии отбора и кодирования в исследовании Anderson et al. (2023).
Голубые блоки обозначают отбор данных и кодирование, проведённые Anderson et al. (2023). Красные блоки описывают ошибки отбора. Оранжевые блоки описывают ошибки кодирования.
Почти два десятка обществ были отобраны за пределами базы данных D-PLACE без объяснения, причём эти общества были сильно смещены в сторону положительных сообщений об охоте женщин. По меньшей мере 18 обществ, представленных в D-PLACE, содержали явные описания охоты, но не были включены в анализ Anderson et al. (2023); ни в одном из них не описывалась охота женщин. Мы также выявили по меньшей мере 26 обществ за пределами D-PLACE с явными описаниями охоты, где охота женщин либо редка, либо отсутствует. Anderson et al. (2023), по-видимому, сместили включение в анализ обществ, не входящих в D-PLACE, в сторону тех, где женщины охотятся. В совокупности неправильное включение обществ со смещением в сторону охоты женщин и неправильное исключение обществ, где охота женщин редка или отсутствует, вероятно, привело к систематической ошибке отбора. Окончательная оценка доли обществ фуражиров, в которых женщины охотятся, потребует будущего исследования с строгой и несмещённой стратегией отбора.
При нашем собственном перекодировании частоты охоты на крупную дичь во всех 63 обществах (то есть в 17, закодированных Anderson et al. как общества с охотой на крупную дичь, а также в 46, закодированных как общества без охоты на крупную дичь, без учёта псевдорепликации) мы получили следующие результаты: Нет доказательств: 32/63 (51%); Никогда: 6/63 (10%); Редко: 16/63 (25%); Иногда: 6/63 (10%); Часто: 3/63 (5%). Таким образом, только в 9/63 (14%) обществ из исследования Anderson et al. (2023) можно сказать, что женщины «регулярно» охотятся на крупную дичь (но два из этих 9, агта и айта, — это одна и та же популяция). См. Табл.1 и Рис. 3.
Из-за систематической ошибки отбора и недостаточного поиска исходного материала в исследовании Anderson et al. (2023) наши пересмотренные оценки частоты охоты женщин в их наборе данных не могут считаться репрезентативными для обществ фуражиров. Наша позиция заключается в том, что (1) данные Anderson et al. (2023), даже будучи, вероятно, сильно смещёнными в сторону обществ, где женщины охотятся, тем не менее поддерживают гораздо более низкую оценку частоты охоты женщин, и (2) оценки могут сильно варьироваться в зависимости от критериев включения и решений по кодированию.
Рисунок 3. Сравнение кодирования размера добычи в исследовании Anderson et al. (2023) (четыре панели) с нашим перекодированием размера добычи (оси X и Y).
Размер точки указывает на количество обществ с данной комбинацией частоты охоты женщин на мелкую и крупную дичь согласно нашему кодированию. Для сравнения с нашим кодированием мы объединили категории "мелкая" (1) и "средняя" (2) из исследования Anderson et al.
Общества внутри и за пределами оранжевых прямоугольников — это те, для которых кодирование размера добычи в исследовании Anderson et al. (2023) согласуется и не согласуется с нашим соответственно. Anderson et al. (2023) закодировали два общества как охоту женщин на мелко-среднюю и крупную дичь, которые мы разместили на панели "Крупная дичь" (верхняя правая). Мы отнесли частую или периодическую охоту на добычу определённого размера как согласующуюся с утверждением, что женщины охотятся на добычу такого размера, и как не согласующуюся в противном случае.
3. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мы согласны с Anderson et al. (2023) в том, что необходимо опровергнуть категорически ложное представление о том, что женщины-фуражиры не охотятся или не способны охотиться, и благодарим их за то, что они вынесли эту важную тему на общественное обсуждение. Хотя мы ценим их намерения, Anderson et al. (2023) не опровергают текущие консенсусные взгляды на гендерное разделение труда среди современных фуражиров, которые основаны на значительном массиве эмпирических данных. Как и Anderson et al. (2023), мы признаём, что этот массив данных значительно отфильтрован через призму опыта и взглядов этнографов XX века, которые могли иметь собственные предрассудки и интересы, но, вероятно, были менее осведомлены о своей позициональности и её влиянии на последующие этнографические описания.
Мы обозначили несколько концептуальных и методологических проблем в анализе Anderson et al. (2023). Конкретно, анализ Anderson et al. (2023) невоспроизводим, поскольку их критерии отбора неясны, а 35% обществ в их выборке не взяты из D-PLACE — базы данных, которую они называют источником всех обществ в их выборке. Более того, эти 35% были сильно смещены в сторону обществ, где, по их кодированию, женщины охотятся. Многие другие общества с обширной информацией об охоте также не представлены в D-PLACE, но не были включены в их анализ, а авторитетные источники об охоте в обществах из выборки Anderson et al. (2023) не были учтены. Кроме того, существует как минимум 18 обществ в D-PLACE с информацией об охоте, которые необъяснимо были исключены из их анализа, и ни в одном из них не было доказательств охоты женщин.
Наконец, было допущено множество ошибок кодирования. Например, из 50/63 (79%) обществ, закодированных Anderson et al. (2023) как общества, где женщины охотятся, наше перекодирование показало, что в 16/50 (32%) обществах женщины охотятся редко или не охотятся вовсе; мы также обнаружили 2 ложноотрицательных случая. В целом, в смещённом наборе данных Anderson et al. (2023) мы нашли доказательства того, что в 35/63 (56%) обществах женщины охотятся «иногда» или «часто». Более того, по сравнению с 17/63 (27%) обществами, где, как утверждалось, женщины регулярно охотятся на крупную дичь, наше перекодирование показало, что это верно лишь для 9/63 (14%). Точная оценка охоты женщин в обществах фуражиров потребует будущего тщательного и несмещённого анализа этнографических записей (см., например, Hoffman, Farquharson, & Venkataraman, 2024), но она, безусловно, намного ниже оценки Anderson et al. (2023) и вряд ли опровергнет текущее представление о том, что это относительно редкое явление.
Основная проблема заключается в том, что охота женщин — не бинарное явление, и рассмотрение её как такового, особенно с очень низким порогом для классификации общества как такого, где женщины охотятся, затемняет гендерное разделение труда внутри групп. Антропологи давно признали, что характер кооперации у фуражиров сложен и многогранен, а деятельность женщин и мужчин по обеспечению пропитания играет важную и часто взаимодополняющую роль. Более того, охота женщин изучается уже десятилетиями, и антропологи хорошо понимают, когда и почему она происходит. Однако сосредоточение на охоте в ущерб другим критически важным видам деятельности — от сбора и обработки пищи до сбора воды и дров, изготовления одежды, жилищ и инструментов, беременности, родов, кормления грудью, ухода за детьми и здравоохранения, образования, браков, ритуалов, политики и разрешения конфликтов — принижает сложность и, следовательно, важность ролей женщин в жизни собирателей. Для создания более полной картины жизни фуражиров в настоящем и прошлом не стоит искажать реальность. Исправляя возможное заблуждение о том, что женщины не охотятся, не следует заменять один миф другим.
Вивек В. Венкатараман: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста, визуализация, руководство, администрирование проекта, методология, исследование, формальный анализ, курирование данных, концептуализация.
Джорди Хоффман: Методология, формальный анализ, курирование данных.
Кайл Фаркухарсон: Методология, формальный анализ, курирование данных.
Хелен Элизабет Дэвис: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста.
Эдвард Х. Хаген: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста, визуализация, формальный анализ, курирование данных, концептуализация.
Рэймонд Б. Хеймс: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста, концептуализация.
Барри С. Хьюлетт: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста.
Люк Глоувацки: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста.
Ханыль Чан: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста.
Роберт Келли: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста.
Карен Крамер: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста.
Шейна Лью-Леви: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста, валидация.
Кэти Старкуотер: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста, валидация.
Кристен Сайм: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста.
Дункан Н.Е. Стиббард-Хоукс: Написание — редактирование и рецензирование, написание оригинального текста, концептуализация.
Декларация о конфликте интересов:
Авторы заявляют, что у них нет известных финансовых конфликтов интересов или личных отношений, которые могли бы повлиять на работу, представленную в данной статье.
Мы благодарим Полли Висснер, Элизабет Кэшдан и Иана Уоллеса за их полезные комментарии.
Aizenman, N. (2023, July 1). Men are hunters, women are gatherers. That was the assumption. A new study upends it. National Public Radio.
Alex, Б. (2023, June 28). Worldwide survey kills the myth of "Man the Hunter." Science.
Anderson, A., Chilczuk, S., Nelson, K., Ruther, R., & Wall-Scheffler, C. (2023). The myth of man the hunter: Women's contribution to the hunt across ethnographic contexts. PLoS One, 18(6), Article e0287101.
Atanasiu, V., & Fornaro, P. (2023). On the utility of colour in shape analysis: An introduction to colour science via palaeographical case studies. Heliyon, 9(10), Article e20698.
Bachaud, L., & Johns, S. E. (2023). The use and misuse of evolutionary psychology in online mano- sphere communities: The case of female mating strategies. Evolutionary Human Sciences, 5, Article e28.
Bahuchet, S. (2012). Changing language, remaining pygmy. Human Biology, 84(1), 11-43.
Bailey, R. C, & Aunger, R., Jr. (1989). Net hunters vs. archers: Variation in women's subsistence strategies in the Ituri Forest. Human Ecology, 17(3), 273-297.
Barnosky, A. D. (2008). Megafauna biomass tradeoff as a driver of quaternary and future extinctions. Proceedings of the National Academy of Sciences, 105 (supplement^), 11543-11548.
Bebber, M. R., Buchanan, B., Eren, M. I., Walker, R. S., & Zirkle, D. (2023). Atlatl use equalizes female and male projectile weapon velocity. Scientific Reports, 13(1), 1-9.
Binford, L. R. (2023). D-PLACE dataset derived from Binford 2001 "constructing frames of reference" [dataset]. Zenodo. https://doi.org/10.5281/ZENODO.10171857
Bliege Bird, R. B., & Codding, B. F. (2015). The sexual division of labor. In R. Scott & S. Kosslyn (Eds.), Emerging trends in the social and behavioral sciences (pp. 1-16).
Bliege Bird, R., & Codding, B. F. (2021). Promise and peril of ecological and evolutionary modelling using cross-cultural datasets. Nature Ecology & Evolution, 6(1), 6-8.
Boas, F. (1889). The Central Eskimo. In Sixth Annual Report of the Bureau of Ethnology, 1884-1885, 399- 669. https://repository.si.edu/handle/10088/91644.
Brightman, R. (1996). The sexual division of foraging labor: Biology, taboo, and gender politics. Comparative Studies in Society and History, 38(4), 687-729.
Codding, B. F., & Kramer, K. L. (Eds.). (2016). Why forage? Hunters and gatherers in the twenty-first century. Santa Fe: School of Advanced Research.
Criado, M. A. (2023, June 29). Women have always hunted as much as men. El Pais.
Ember, C. R. (2007). Using the HRAF collection of ethnography in conjunction with the standard cross-cultural sample and the ethnographic atlas. Cross-Cultural Research, 42(4), 396-427.
Endicott, K. (1974). Batek Negrito economy and social organization [Ph.D. dissertation]. Harvard University.
Endicott, K. (1984). The economy of the Batek of Malaysia: Annual and historical perspectives. Research in Economic Anthropology, 6(1), 29-52.
Endicott, К. M., & Endicott, K. L. (2008). The headman was a woman: The gender egalitarian Batek of Malaysia. Waveland Press.
Friant, S. (2023). Human behaviors driving disease emergence. Evolutionary Anthropology 33(2), Article e22015. https://doi.org/10.1002/evan.22015
Goodman, M. J., Griffin, P. В., Estioko-Griffin, A. A., & Grove, J. S. (1985). The compatibility of hunting and mothering among the Agta hunter-gatherers of the Philippines. Sex Roles, 12(11), 1199— 1209.
Gurven, M., & Hill, K. (2009). Why do men hunt? A reevaluation of "man the hunter" and the sexual division of labor. Current Anthropology, 50(1), 51-74.
Hoffman, J., Farquharson, K., & Venkataraman, V. V. (2021). The ecological and social context of women's hunting in small-scale societies. Hunter Gatherer Research, 7(1-2), 1-32.
Нога, M., Struska, M., Matejovska, Z., Kubovy, P., & Sladek, V. (2024). Muscle activity during crouched walking. American Journal of Biological Anthropology 183(1), 79-91. https://doi.org/10 .1002/ajpa.24834
Kaplan, H., Hill, K., Lancaster, J., & Hurtado, A. M. (2000). A theory of human life history evolution: Diet, intelligence, and longevity. Evolutionary Anthropology, 9(4), 156-185.
Kelly, R. L. (2013). The lifeivays of hunter-gatherers: The foraging spectrum. Cambridge University Press.
Kirby, K. R., Gray, R. D., Greenhill, S. J., Jordan, F. M., Gomes-Ng, S., Bibiko, H.-J.,.. . Gavin, M. C. (2016). D-PLACE: A global database of cultural, linguistic and environmental diversity. PLoS One, 11(7), Article e0158391.
Koster, J., McElreath, R., Hill, K., Yu, D., Shepard, G., van Vliet, N.,... Ross, C. (2020). The life history of human foraging: Cross-cultural and individual variation. Science Advances, 6(26). https://doi .org/10.1126/sciadv.aax9070
Kraft, T. S., Venkataraman, V. V., Wallace, I. J., Crittenden, A. N., Holowka, N. B., Stieglitz, J., . . . Pontzer, H. (2021). The energetics of uniquely human subsistence strategies. Science, 374(6575), Article eabf0130.
Kramer, К. L. (2018). The cooperative economy of food: Implications for human life history and physiology. Physiology & Behavior, 293(Pt B), 196-204.
Lacy, S., & Ocobock, C. (2023). Woman the hunter: The archaeological evidence. American Anthropologist. https://doi.org/10.llll/aman.13914
Landes, R. (1938). The Ojibwa Woman. Columbia University Press.
Lee, R. B. (1979). The IKung san: Men, women, and work in a foraging society (pp. 343-344). Cambridge University Press.
Marlowe, F. W. (2005). Hunter-gatherers and human evolution. Evolutionary Anthropology, 14(2), 54-67.
Marlowe, F. W. (2007). Hunting and gathering: The human sexual division of foraging labor. Cross- Cultural Research, 42(2), 170-195.
Marlowe, F. (2010). The Hadza: Hunter-gatherers of Tanzania. University of California Press.
Marshall, L. (1976). The IKung ofNyae Nyae. Harvard University Press.
Medinaceli, A., & Quinlan, R. J. (2018). Firearms effects on Tsimane' hunting and traditional knowledge in Bolivian Amazonia. Ethnobiology Letters, 9(2), 230-242.
Meltzer, D. J. (2020). Overkill, glacial history, and the extinction of North America's ice age megafauna. Proceedings of the National Academy of Sciences, 227(46), 28555-28563.
Miller, K. (2023, August 9). Move Over, Men: Women Were Hunters, Too. New York Times, NA, NA.
Miszaniec, J. I., Paulsen, I., Darwent, J., & Darwent, C. (2023). Fallback foods and foraging demographics in early Thule diets: Paleoethnobotanical and zooarchaeological results of a column sample from Ganigak (49-NOB-OOl), Norton Sound, Alaska. Journal of Archaeological Science: Reports, 51, Article 104164.
Munoz-Reyes, J. A., Torrico-Bazoberry, D., Polo, P., Figueroa, O., Guzman-Lavin, E., Fajardo, G.,. .. Pita, M. (2023). Evidence of the active participation of women in the intergroup conflict based on the use of aggression and cooperation. Scientific Reports, 23(1), 17742.
Murdock, G. P., & Provost, C. (1973). Factors in the division of labor by sex: A cross-cultural analysis. Ethnology, 22(2), 203-225.
Myers, F. R. (1979). Review of The Mardudjara aborigines: Living the dream in Australia's deserts by Robert Tonkinson. American Anthropologist, 81(2), 423-424.
National Academies of Sciences, Engineering, and Medicine. (2019). Reproducibility and replicability in science. National Academies Press (US).
Noss, A. J., & Hewlett, B. S. (2001). The contexts of female hunting in Central Africa. American Anthropologist, 103(4), 1024—1040.
Reyes-Garcia, V., Diaz-Reviriego, I., Duda, R., Fernandez-Llamazares, A., & Gallois, S. (2020). "Hunting otherwise": Women's hunting in two contemporary forager-horticulturalist societies. Human Nature, 32(3), 203-221.
Shostak, M. (1981). Nisa: The life and words of a IKung woman. New York: Vintage Books.
Smallwood, A., Haas, R., & Jennings, T. (2023). Lithic usewear confirms the function of Wilamaya Patjxa projectile points. Scientific Reports, 23(1), 19044.
Turnbull, С. M. (1965). Wayward servants the two worlds of the African pygmies. The Natural History Press.
Vallerga, M., & Zurbriggen, E. L. (2022). Hegemonic masculinities in the "Manosphere": A thematic analysis of beliefs about men and women on the red pill and Incel. Analyses of Social Issues and Public Policy: ASAP, 22(2), 602-625.
Van Der Sluys, C. (1996). Use and trade of rattan by the Jahai in Hulu Perak. Malaysia: Akademika. https://www.semanticscholar.org/paper/9ebce69fbfae444683099d80ce8d2c0eaba578e0.
Wood, В. M., & Marlowe, F. W. (2013). Household and kin provisioning by Hadza men. Human Nature, 24(3), 280-317.
[Приложение S1 с подробным разбором всех таблиц и расчётов из работы Anderson et al. (2023) здесь не приведены. За ними обращайтесь к оригинальному тексту]