Самоизоляция

Шутки шутками, но к карантину я подошел действительно подготовленным. Потому что уже около 4-х месяцев нахожусь в некоторой самоизоляции.

Важно понимать, что я из тех ребят, которые могли случайно уехать не только в другой город, но и страну. Когда мне нечего делать, я могу пройти десяток километров просто так. Я обожаю выступать, солировать, ораторствовать и долго бухать под отличный разговор. То есть, я очевидно не интроверт. И совсем не закрытый.

А в декабре, уволившись, вдруг заперся дома с глазу на глаз со всеми своими внутренними проблемами. Понятия не имею, как так вышло и почему. Я, кажется, просто действовал так, как мне следовало действовать. Или делал то, что мне оставалось (курсивом) делать, if u know wat i mean.

Да, я не только сидел дома. Там в промежутках была и неделя в Португалии, и десять дней в Прибалтике. Но зуб даю: я был полностью самоизолирован. Заперт в эгоистическом аду. Да и покидал пределы квартиры, как правило, в рамках района. Чуть позже мир моего внимания расширился до семьи, слава богу, там и был пойман событиями, которые формируют жизнь сейчас.

За этот период я прожил столько ментальных битв, сколько не проживал, по крайней мере в такой концентрации, никогда. И психовал, и депрессовал: ненавидел и презирал себя, мир, близких. И провалился в жесткий невроз, боялся потерять — себя, мир, близких. И оказывался в растерянности, не понимал, что такое мир, я. Кто такие эти близкие?

Самым жестким во всем этом, как ни странно, оказался опыт полной свободы. Он шел параллельно неврозу, и стал отчетливо виден, когда я уже начал вылезать из него. Сычевание не прекратилось, хотя у меня по-прежнему были деньги, было время, был выбор. Все было. И я, впервые ощутив эту безграничность, охренел и продолжил прятаться.

Это, оказывается, страшно. Все дороги открыты, иди, куда хочешь. Бери суверенитета столько, сколько сможешь унести. И физическое ощущение нашего бесконечного одиночества, отсутствие не только границ, но и опор. Пустота. Свободное падение. Твоя неважность и ненужность. В общем, все то, что можно встретить в хороших духовных размышлениях, только теперь ты от этого никогда не спрячешься. Оно уже в тебе.

А потом понемногу начинаешь улавливать, какая красота в этой неважности. Легкость в этой скоротечности. Как смешны страх и неуверенность. Как тщетны потуги и отвратительна апатия, на этой тщете основанная. В общем, оказывается, если не боишься и идешь туда, куда не можешь не идти, не превращаешься ни в овоща, ни в теплого, ни в мягкого. А становишься намного больше собой, где-то даже жестче и злей, а где-то тише и прозрачней. И начинаешь, кажется, что-то понимать про бога. Самую малость.

Мне вообще всегда казалось, что в тюрьме есть несколько серьезных духовных выгод. При удачном стечении определенных обстоятельств, естественно. Это коммуникация на еще одном, очень далеком от привычной реальности слое — ее мы оставим. А второе — это невозможность спрятаться от себя. И это то, что мы сейчас получаем. Помимо нового приложения, конечно, и также невозможности спрятаться от заботливого глаза слуг царевых.

Сижу я с этой идеей третий день взаперти и понимаю, что мне то ли повезло, то ли стратегическая интуиция не подкачала — но я к формату СИЗО подготовился за эти месяцы в формате «колония-поселение». Меня не тревожат те конфликты, которые происходят внутри и в быту. Потому что они уже прошли границу срывов и желаний скрыться, и существуют в контексте рабочей неизбежности. Я не испытываю острой необходимости куда-то постоянно гнать себя. Не потому что ленивый — мне по-прежнему хочется многих дел и масштабных действий — просто пока их нет, я не превращаю их отсутствие в трагедию. Да и мир сейчас как будто на полуприсяде притаился. И я с ним.

То есть, мне в нынешнем положении вполне норм. Не топчик, не подумайте. Я же по-прежнему не интроверт. Наоборот, особено остро почувствовал важность живых людей и живых отношений. При общей неважности того, о чем эти отношения. И абсолютной вредности — как я их называю — «надстроек», неких оценочных слоев. Ох, сколько я этого дерьма понастроил. Убираюсь теперь. А ведь есть люди, которые тусят совсем одни. Безусловно, я бы с великим удовольствием провел недельку в одиночестве, семья, тем более во главе с трехлетним электровеником — это охренеть, какая утомительная компашка. Но они есть, живые и теплые. С ними можно поругаться, а потом обняться. А у кого-то нет ничего.

К чему я это все написал? Наверное, к тому, что многим будет реально трудно. Поэтому не забывайте: там, где трудно — там всегда точка для роста. Я уже давно не адепт этих ростов и прочего дерьма, просто жизнь — это в любом случае процесс какого-то научения. И вот такие неожиданности могут сослужить в итоге хорошую службу. Держите это в голове в самые дерьмовые моменты, и они станут капельку легче.

Вечер в хату, арестанты!