Пох-похороны

Только во время похорон Антона Носика я задумался, почему умерших людей перестали провожать всем подъездом. Когда я жил в обычной пятиэтажке, такое прощание с человеком было в порядке вещей.

Стоит упомянуть, что жители невинского дома, в котором я жил, знали толк в уюте, поэтому подъезды были очень аккуратны. Стояла арка из вьющегося между гнутых арматурных хлыстов дикого винограда, лавочка, мусорка. Даже металлическая рамка для очистки обуви была. Стоит ли говорить, что жители подъезда были знакомы друг с другом?

Когда в моем подъезде кто-то умирал, открытый гроб с его телом ставили на пару табуретов как раз под этой аркой. Прощались всем подъездом. Каждый желающий подходил, чтобы сказать невнятные слова, положить пару гвоздик, молча постоять несколько минут и спокойно пойти по делам.

За одиннадцать лет жизни в своем невинском подъезде я попрощался с шестью соседями и прошел мимо пары десятков умерших в соседних подъездах. Не со всеми был знаком, но все равно было грустно.

Я понял, что если завтра умру, мой труп не будет выставлен под аркой моего московского подъезда. Не потому, что у него нет арки, а мусорку какой-то пидарас к хуям выкорчевал, придется самому покупать и ставить. И не потому, что у лавочки круглые подлокотники и гроб скатится по ним на асфальт. А потому, что если попросить у соседей табуретки под гроб — не дадут. Скажут, что не смогут потом их использовать, зная, что на них лежал малознакомый покойник.

Так и живем.