Быть женщиной - справедливо
Я не помню, в какой именно момент своей жизни я пришла к одной очень простой мысли - я девочка и это несправедливо. К этим идеям я пришла в подростковом возрасте, но что послужило толчком сейчас уже и не скажешь. С детства во мне росло и цвело какое-то непонятное для сознания ребенка чувство, что всё должно быть по справедливости и что все друг с другом равны. Только спустя годы появилось осознание - кто-то всё-таки равнее.
Я взрослела, становилась осознаннее и понимала, что мир относится ко мне немного по-другому, чем к моим друзьям-мальчикам. Всё это начиналось с незаметных мелочей: костюм принцессы вместо классного костюма снеговика на детский утренник, куклы и набор посуды вместо набора лего; "не забирайся на деревья - ты же девочка", "не разбивай коленки - ты же девочка", "не прыгай через заборы, не залезай в канализации, не ходи туда, куда ходят мальчики - ты же девочка". С этого простого "ты же девочка" началось осознание: я девочка и это несправедливо.
Что-то серьезное, помимо банальных пожеланий быть красивой и стремлений быть аккуратной и изящной, началось в средней школе. Тогда, в классе шестом или седьмом я впервые на себе почувствовала, что быть девочкой, девушкой, женщиной может быть ещё и унизительно - когда неприятный, толстый одноклассник решил, что имеет право без разрешения прикасаться к моему телу. Вопроса "почему мальчиков не трогают за интимные места" в тот момент не возникло, но с каждым сальным взглядом, с каждой попыткой заглянуть мне под юбку или коснуться моей задницы я ощущала, что женщина - это что-то грязное. В следующий раз я дала отпор - кулаки и пощечины маленькой девочки не были тяжёлыми, чтобы защититься и прекратить эти отвратительные домогательства, но я была горда собой уже тем, что не молчала - потому что остальные молчали, потому что трогали забитые гормонами и желанием выплеснуть кипящее половое созревание мальчишки не только меня. Я не понимала, почему остальные девочки после таких "жестов внимания" хихикают и отводят в сторону смущённо глаза, а я - бью в ответ - но потом осознала. Потому что их так научили. А у меня с детства росло и цвело какое-то непонятное чувство, что всё должно быть по справедливости.
Нас, девочек, так воспитывают. Быть правильными, быть удобными - с каждым пожеланием быть всегда красивой и женственной, быть понимающей и чуткой, с каждым пожеланием хорошего мужа и семьи в девочке закладывается мысль - она никто иная, как будущая жена и хозяйка. А если ты этого не хочешь, то ты какая-то неправильная, сломанная, возможно, ещё и лесбиянка. Быть неправильной в современном обществе для женщины вообще кажется каким-то клеймом. Вот она - противница выбранной для неё Домостроем и инстинктом размножения судьбы - гоните её и насмехайтесь.
Стереотипы, скажет кто-то, это всего лишь мысли и слова. Их можно игнорировать в своем информационном поле, при достаточной выдержке и силы воли любая сможет пойти против навязанной обществом парадигмы хранительницы очага и уюта. Но эти мысли и слова, говоря языком метафорики, всего лишь семечко в зародыше, который после превращается во что-то страшное. С детства девочек учат, что они - вещь, инкубаторы, а если кому-то не нравится грубая лексика, то приложение к мужчине. Как за каменной стеной - и не важно, что эта стена может придавить и её саму. Взрощенная установка - наше тело вещь и мы сами тоже - оказывается посеяна не только в наших девчачьих головах.
Я была на первом курсе, когда меня впервые попытались изнасиловать.
Пьяный боров, втрое больше меня самой, прижимающий меня к стене, трогающий за все, куда дотянулись его сальные руки и очень активно намекающий свалить с вечеринки куда-то в его комнату, и мой собственный страх. Если бы не помощь со стороны, я бы не выбралась - и мне повезло. А кому-то другой, кому-то, кому не пришли на помощь - нет. И на рассказ об этом спустя несколько дней я получила очень красноречивое: "ты знала, куда шла. чего ты ещё ожидала?".
И это то, что выросло из проклятущего расцветшего в головах "ты же девочка". Запреты на лазание по деревьям превратились в жестокое "сама виновата". Ты оделась в красивое платье, надела юбку выше колена или блузку с глубоким декольте? Сама виновата. Ты накрасилась ярко, вела себя шумно, выпила много? Шлюха ты, провоцировала сама. Страшное слово - изнасилование - не всегда бывает громким, не всегда мерзкий и грязный преступник тянет свою жертву в ближайшие кусты. Иногда это может быть даже знакомый, друг, парень, муж. Иногда это может быть тихо, алкоголь или вещества - она об этом никогда не расскажет. Статистика по раскрытым изнасилованиям говорит куда более ярко, чем тысячи моральных примеров с телеэкранов.
Ведь если сама женщина не имеет права на свое тело, то почему остальным бы его не взять?
Об этом вам обязательно расскажут народы Кавказа и их похищенные невесты - и не важно, пятнадцать им было или тридцать один - так делали предки, значит, традиции стоят выше человеческой жизни. Об этом вам обязательно расскажут мусульманские страны, где женщины носят закрытые ткани и остаются безвольными предметами мебели в доме своего полноправного мужа - это стол, это тумбочка, а это моя жена. Об этом вам обязательно тоже расскажут тысячи и десятки жён не только в России, не только в странах бывшего Союза, которые терпят, и терпят, и терпят побои, ссоры, крики и слезы - они замазывают синяки тоналкой и свято верят, что виноваты сами, ведь ужин был холодным, а супруг с работы пришёл уставшим.
Мы не имеем права на свое тело. А быть женщиной - несправедливо.
Конституция скажет вам, что права полов уравнены и будет права - на законодательном уровне. На уровне социальном законы бессильны, разводят руками депутаты Госдумы и выдают госзаказ на детей и деторождение - потому что стране и каждому отдельно взятому в ней мужчине нужны наследники. Вопрос "а чего наследовать-то" остаётся как-то без ответа. На законодательном уровне не выжечь из людских голов, что период менструации, оказывается, мешает женскому полу рационально мыслить - такую до руководства допускать точно нельзя, пускай упрется головой в собственный стеклянный потолок и под куполом смотрит, как добивается высот её бездарный коллега за один только член между ног. Законами не устранить из мыслей установку, что "женщина за рулём, что обезьяна с гранатой", а на статистику смертельных ДТП с участием водителей мужчин никто даже не смотрит - это не важно, куда важнее, что та дура припарковалась неправильно. А на машину вообще насосала. Не вытащить клещами закона и мысли, что нет великих женщин-ученых, женщин-художников, женщин-строителей и женщин-руководителей. А Ада Лавлейс, Мария Кюри, Фрида Кало и все правительницы Российской империи, вращаясь в гробу как пропеллеры, могли бы осветить собой маленький городок.
Ты - женщина, а значит, что ты не имеешь права на свое тело, свою память и свои достижения. Быть женщиной - несправедливо.
Но мы боремся. Борьба эта очень тяжёлая, мы вырываем из грязных рук каждую нашу сестру с боем и слезами. Мы боремся ежедневно с тем монолитом, что висит над нами переизданием Домостроя, верой в сильный и непоколебимый патриархат, с каждым уродом и каждым злодеем, что свято и беззаветно верит в отсутствие у нас права на собственное тело и мысли - мы боремся. Мы боремся незаметно и громко за право быть теми, кем сами хотим быть, мы боремся за свои желания, за свои мечты, мы боремся с осуждением, недоверием, несправедливостью. Мы боремся за то, чтобы быть.
Восьмое марта - это совершенно не про цветы и конфеты, совсем не про весну и прекрасное, далеко не про украшение коллектива и женственность. Восьмое марта - это день апофеоза нашей борьбы, наш маленький, но такой важный День Победы.