Явление из ЦИКа

Добровольно-принудительные наблюдатели, ежедневное пересыпание бюллетеней из ящика, 12 часовая рабочая неделя председателя или как я работал членом избирательной комиссии.

Позапозавчера произошло событие, которое я никак не могу определить, хоть и принимал участие в его организации. Это нельзя назвать выборами, так как никого не выбирали; это нельзя назвать голосованием, так как оно регулируется каким-то странным законом, специально под это прописанным, а правила этой «игры» менялись в процессе ее проведения; нельзя назвать это «обнулением», так как поправок было множество, и они были разными. Это нельзя назвать даже социологическим опросом, потому что не было ни выборки, ни четко сформулированного вопроса, ни честного подсчета – такие данные просто невозможно анализировать. Единственное чем это можно назвать - это преступление и обман. Преступление против жизни и здоровья граждан, которых насильственными методами принуждали голосовать в пандемию смертельной болезни, преступление перед членами комиссии, которые за копейки работали много дней по 12 часов.

Но с точки зрения права, это тоже не преступление. Никакого суда и приговора не будет… по крайней мере пока. Так что я назову это словом «Явление» и покажу вам несколько его зарисовок, как член избирательной комиссии. Сразу скажу, я считаю себя соучастником этого преступления, преступления против жизни и здоровья граждан, и есть, пусть и небольшая, но вероятность, что я кого-то заразил, хоть и сдал анализ на КВ с отрицательным результатом за неделю до голосования. Однако между участием и неучастием я стараюсь выбирать участие, пусть и с риском, но если когда-нибудь по этому процессу будет суд – что ж, совершу явку с повинной.

Итак, по порядку:

Наблюдатели

Когда на участке работают наблюдатели от кандидатов, они лезут во все щели, от них комиссии прохода нет, это неприятно для комиссии, но хорошо для выборов. Они держат комиссию в тонусе, не дают вбросить или даже посчитать «как попало». В случае если присутствуют наблюдатели от общественной палаты, то их как правило направляют в добровольно-принудительном порядке. У нас на участке это были в основном студентки, которые всем своим видом показывали полное безразличие к процессу, а на вопрос, почему они пошли наблюдать вообще отвечать отказались.

Избиратели

На нашем участке расположены несколько ведомственных домов, в котором выдавали квартиры представителям силовых структур. Я видел пару логотипов, на обложках паспортов избирателей, так что знаю точно. Тем не менее в день голосования многие голосовали против. По моим ощущениям 1 июля около половины голосовали против. Конечно, это не точные цифры, но когда человек опускает в бюллетень в КОИБ, иногда видно в какой части бумажки галочка.

Пришла одна трогательная бабушка 92 года и проголосовала. Пришла она явно не только чтобы проголосовать, а чтобы поговорить. Рассказала про то как она жила в войну. «Куда кинут к фронту, туда и ехали. Копали окопы, стояли на крышах тушили зажигалки. Девочки 20 лет. Как-то раз дали американских шоколадок, я отдавала сестре» - рассказала бабуля. Она рассказала, про то как вызывала скорую 92-летнему мужу, а его не брали в больницу потому, что он слишком старый; и про то, что после этого перестала верить врачам и ходить в поликлиники. Знаете, что ей подарили на 75 лет победы? Коробку печенья! Как вам? Я вышел проводить ее на улицу с участка и спросил потихоньку как она проголосовала. «За», - ответила бабуля. «Я всегда за голосую». «Но почему?», - спросил я - «Вы же так плохо живете, сами говорили». «А я их много повидала, 10 штук уже, этот еще ничего». И действительно, подумал я, если сравнить Путина со Сталиным и Хрущевым, он вполне ничего….

Некоторые избиратели просили проголосовать за родственников. Мы, конечно же, не дали, но были комиссии, которые не отказывали. Это я к тому, насколько у нас дискредитирован институт выборов, многие просто не понимают что это такое. Приходил один дядечка – руководитель профсоюза в военной академии. Когда я спросил его, как его организация защищает трудящихся учебном заведении, он ответил: «Зачем их защищать, их никто не нарушает». Вопросов у меня больше к нему не было.

Надомники

Надомное голосование – самое серое место избирательного процесса. Но на нашем участке комиссия честная и надомников мало, так что это не было особой проблемой. Однако я люблю ходить по домам т.к. мне очень интересно как живут люди. А живут они очень плохо. Начнем с того, что заявления за них подают как правило, соцработники. То, что квартиры разбитые и завалены каким-то мусором, это часто норма. Самое страшное, что я видел в своей жизни, было в 2018 году на выборах президента. Я тогда был наблюдателем. Пришли мы в квартиру, в которой все просто разваливается, обои отклеились, на полу мусор, мебель драная, избиратель вообще не может встать и говорить, т.к. лежит уже несколько лет парализованный. Но посреди этого ужаса стоял огромный плазменный телевизор, по которому выступал Путин. Вот такой русский киберпанк. Телевизор, кстати, подарила управа.

Я это понимаю как психолог, но как человеку мне это не ясно - люди живут ужасно, но они систематически голосуют за власть. В любом виде. Одна бабуля на выборах в думу все время искала Путина или Собянина, мне большого труда стоило объяснить ей, что его и его партии тут в списке просто нет. (Путин не член ЕР, если кто не в курсе). Не подумайте, я не считаю, что такие люди не имеют право голосовать. Имеют, конечно, но вот принуждать их к голосованию с помощью соцслужб – преступление. Не будь этого принуждения голосовали бы из них только единицы.

Предприятия

Голосование на предприятиях похоже на надомное только ещё хуже. Политологи говорят, что с 2018 года появилась мода на принуждение к голосованию сотрудников предприятий со стороны начальства. Но в этом году все это достигло апофеоза. Сотрудникам рассылали уведомления по Whatsapp, рассказывали как важно пойти голосовать на специальных собраниях, требовали скинуть фото с бюллетенем руководству и так далее. Всякие барьеры к голосованию на предприятиях были сняты. Члены нашей комиссии уезжали в какие-то офисы, даже в Мак Дональдс и привозили оттуда полную урну. В ночь подсчета я лично запихивал все это в КОИБ и видел, что там. 99,9 % «ЗА», причем я уверен в честности моей комиссии. До какого состояния нужно довести людей, чтобы они все повально голосовали «ЗА», это даже статистически трудно сделать, но руководителям это удалось. В какой же атмосфере насилия работают эти люди? Трудно представить.

Организация процесса

Несколько дней мы боролись с агитацией на участке, которую нам постоянно спускали сверху. То огромные таблички «Я проголосовал за защиту животных», то значки и наклейки с надписью «Я проголосовал за свое будущее» - сил мало было со всем этим бороться. Некоторые избиратели спрашивали: «За что мы голосуем то?» и мы не могли им объяснить потому, что у нас не хватало раздаточных материалов. Было всего несколько буклетов, где пропагандистскими слоганами написана польза поправок. Даже знаменитых лотерейных билетов на всех не хватало, хотя люди их очень просили.

Люди, которые придумывали это «Явление», безусловно люди умные и хитрые. Есть одна деталь, которую заметил только я, как психолог. В самой будке для голосования висела схема с картинкой как нужно голосовать технически – что можно поставить галочку в квадрате или крестик. Так вот, эта схема тоже была агитацией при чем агитацией в лучших традициях поведенческой психологии. Поясню, в таблице было изображено два схематичных бюллетеня – слева и справа. Слева галочка, в том месте, где на бюллетени написано «Да», справа – крестик, где написано «Нет». Почему это агитация? Да по законам психологии. Есть такой эффект – эффект привязки, его открыл Даниел Канеман еще в 70х годах двадцатого века. Например, если судья кинет игральную кость и выпадет цифра три, а потом ему надо будет выносить приговор по делу, то с большей долей вероятности он даст обвиняемому 3 года. Или если человеку показать цифру 350 а потом спросить какова высота Эйфилевой башни, то (если он не знает ответ), названное им число как правило будет недалеко от 350 метров. То есть бессознательно люди склонны принимать те решения, на которые есть косвенные указания перед принятием решения. Читаем мы с вами слева направо, а большинство людей принимают решение именно в будке для голосования. А слева в будке у нас что? Правильно четкая галочка «ЗА». Это кажется надуманным и малозначительным, но по данным исследований того же Канемана, процентов 5-7 так получить вполне можно.

Каждый день нам приходилось вычеркивать подавших на голосование онлайн, а затем вписывать тех, кто не проголосовал, чтобы добавить их в список, если они придут голосовать лично. Список, который нам подавали был не отсортирован. В нем путались фамилии, имена и адреса. Поэтому нередко приходилось проглядывать все 4 книги по 300 квартир, чтобы найти нужного избирателя. И это у нас не так много избирателей. Всего 1700 где-то а в других комиссиях до 3х тысяч. Кроме того, нас заставляли руками перебивать таблицы с явкой с каких-то распечаток для отчётности и отчитываться о явке каждые 2 часа. Зачем? Понятно, чтобы потом усиливать явку с помощью предприятий. Думаю, схема была следующая: низкая явка – звонок директору предприятия, тот подает заявление – мы выезжаем.

Система госуслуг рассылала людям уведомления, чтобы они регистрировались где им удобно. Они регистрировались по прописке на нашем участке к которому были прикреплены. В результате они у нас открепились и одновременно прикрепились. Из основных списков их вычеркнули, а в дополнительные из-за волокиты не внесли. Пришлось как-то решать эту глупую проблему несколько раз.

Полиция

На каждом участке обязательно дежурит полицейский, ДПСник и росгвардейцы, причем, круглосуточно. Их сняли с работы на неделю, чтобы они торчали на участке, а саму работу им никто не отменял. Дежурный по нашему УИК оказался моим участковым. Очень обрадовался, говорил, что искал меня в прошлом году для разъяснительной беседы, но не нашел, т.к. я не живу по прописке. По удивительному стечению обстоятельств он оказался психологом по первому образованию, и совершенно нормальным мужиком. Он поведал, что им полагается стрелять каждую неделю по 8 патронов в тире, но многие его коллеги ленятся. Он любит стрелять и ходит в тир каждую неделю, а из-за лени своих коллег может использовать больше патронов.

Вообще я очень люблю разговаривать с представителями силовых структур, узнаешь много интересного про быт ведомства. Как правило, людям просто не дают нормально работать: то спустят распоряжение искать протестующих, то штрафовать курильщиков, то за нарушение самоизоляции, то роспотребнадзор что-то потребует проверить, то привезут митингующих - их оформляй. Потом отменяют эти распоряжения и дают новые. И так бесконечно.

Пожарные

Пришел сотрудник подведомственной МЧС организации. Он должен был нам прочитать краткий курс пожарной безопасности, а мы за него расписаться. Знаете, что он сказал: «В случае пожара – выносите меня скорее», а потом попросил сделать несколько фоточек для начальства, как он нам показывает огнетушитель и щитки. Я попытался от него потребовать хотя бы какого-то объяснения, что делать при пожаре, но он отказался. Вся эта система просто сверху донизу профанация. Причем даже там где ее не сложно было бы избежать. Ну что тебе трудно 3 предложения сказать про то, как пользоваться огнетушителем и куда бежать из помещения в случае пожара?

Врачи

На участке еще дежурит 2 врача. Человека тоже оторвали от работы ради этого «явления». Врач рассказала, как их кинули в красную зону. Сказали - либо сидите без зарплаты, либо идите в зону заражения. Зарплаты копеечные все деньги в надбавках, а их снимают. Во время пандемии заставляли неправильно писать диагнозы то в одну, то в другую сторону.

Комиссия

Я уже год работаю в комиссии и уверен в ее честности, в плане подсчета, но сами условия работы были чудовищные. Голосование длилось 6 дней и все эти дни председатель и секретарь должны были работать с 8 до 21. Мы ездили на предприятия, ходили по надомникам и заполняли тонну бумаг, за все это нам заплатят те же копейки, что и в прошлом году. Мне, в общем эти деньги не важны, я идейный – а другие коллеги потратили рабочие дни, силы и здоровье. Ради чудо-обнуления – тысячи членов комиссий подвернулись ужасному стрессу. Под конец мы несколько раз поругались из-за того, что кто-то совершал какую-нибудь ошибку, вся процедура начиналась заново, и люди начинали искать виноватого. При этом не ошибиться при такой нагрузке было просто невозможно. У людей тряслись руки и сдавали нервы, как будто мы на фронте работаем. Ради чего все это?

Я считаю, что избирательные комиссии не должны в принципе формироваться из госслужащих или других людей, благополучие которых так или иначе связано с государством. Ведь в таком случае конфликт интересов просто неизбежен. Кроме того, такие люди просто физически боятся нарушить негласные правила, боятся «втыка начальства». Когда участок закрылся и мои коллеги начали считать списки, я предложил заказать пиццу, и некоторые просто испугались, что если пиццу передадут через окно, нам «сделают втык». Никто не говорил, что это нарушает процедуру, незаконно или неправильно с точки зрения голосования, нет основной аргумент – неведомый «втык» начальства. Пару таких «втыков» я видел, звонили по телефону, что-то говорили про то, что мы неправильно сидим относительно камеры. Сомневаюсь, что у этого есть какие-то реальные последствия если честно.

Что было бы, если бы большинство членов комиссий были независимыми представить не трудно. Например, они могли бы бойкотировать этот процесс публично. Встать в день голосования перед камерами и сказать: «Мы в этом бардаке не участвуем, до свидания!» и уйти с участка.

Я могу это сделать, а мои коллеги нет. Ведь они потеряют работу и средства к существованию. А работа может быть даже любимая и хорошая, пусть и платят за неё не так много. Моя комиссия, например, состоит в основном из сотрудников детского досугового центра. Прекрасные люди, любят свою работу, любят детей, но они все равно работают на государство, следовательно, находятся под вниманием и давлением. Они не способны на протест, да и не должны быть способны. Моя комиссия состоит из честных людей, они не фальсифицируют выборы, не вбрасывает бюллетени, это я знаю точно. Но, к сожалению, встать и сказать избирателям на предприятии: «Если вас принуждают голосовать это незаконно, вы имеете право жаловаться в ЦИК!» они тоже не могут, и нельзя их за это винить. Они не хотят лишних проблем, и их можно понять. Но комиссии должны состоять из людей, которые ради соблюдения не только буквы, но и духа избирательной процедуры должны быть готовы сказать нет; из тех, кто готов поставить свое благополучие под угрозу ради того, чтобы все было не просто формально честно, а четко и справедливо. И это даже возможно сделать, в России найдется достаточно добровольцев, чтобы стать членами УИК по всей стране. Я сам с огромным удовольствием и за свои деньги поехал бы куда-нибудь в Сибирь проводить выборы. Но этого пока что не будет. Нынешнее государство это не позволит. Они будут каждый раз перед выборами менять правила игры. Будут мучить, и заставлять людей считать за себя и вбрасывать за себя, и платить им копейки. Они будут заставлять голосовать бюджетников, и тщательно следить, как те проголосовали за ту же копеечную зарплату, которую срежут при первой возможности. Вся эта система выстроена на проклятом подчинении нереальным угрозам. На страхе и конформизме. И пока будет так, наш режим останется прежними протухшим консервантом, срок годности которого истек еще в 2008-м году.

Эпилог

Проблема не только в том, что все это было не легитимно, криво, и похоже на действо и цирк. Проблема еще и в том, что весь этот процесс сверху до низу держится на подчинении страхе, напряжении и насилии. И самое отвратительное здесь то, что все это «Явление» ни о чем не говорит, кроме того, что можно показать хорошие цифры. Мы не знаем, как на самом деле проголосовали люди; мы не знаем, сколько на самом деле их было; мы не знаем за что они и против чего; мы вообще ничего не знаем, кроме как то, что у нас в стране много фальсификаций. Этот процесс не то что не легитимен, он просто напросто невнятен и бесполезен для всех граждан России, кроме политических элит. Даже для тех, кто за Путина, ведь эти поправки ничего им не гарантируют.

Быть может нам уже всем пора встать с дивана и сказать «НЕТ» как-нибудь громче? А пока, добро пожаловать в новую Россию, полдень 21 век….