ТРЕВОЖНЫЙ НОЯБРЬ ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРОГО
Ночью 5 ноября 1952 г. Петропавловск поколебали сильные подземные толчки. Непрерывное сотрясение почвы, продолжавшееся более пяти минут, вызвало большую тревогу среди населения города. Полураздетые люди с детьми на руках выбегали из домов, затем, немного успокоившись, возвращались в жилье, одевались и вновь выходили на улицу, оставаясь там до рассвета.
Это событие стало отголоском страшной трагедии, постигшей северные Курильские острова. Первый толчок в самом крупном из здешних населенных пунктов — Северо-Курильске — почувствовали ясной ночью 5 ноября без пяти минут четыре. Трясло около получаса, при этом слышался сильный гул, сопровождавшийся взрывами. Затем наступило затишье, спустя десяток минут сменившееся шумом первой нахлынувшей на город морской волны. Спустя примерно двадцать минут подошел второй водяной вал, а затем — третий, вынесший в море остатки того, что разрушили два первых. Деревянный город был уничтожен полностью. На его месте осталась захламленная обломками пустошь, среди которой возвышались ворота городского стадиона. Точное число погибших в нем неизвестно до сих пор. Разные исследователи называют различные цифры, но в любом случае они исчисляются тысячами человек…
Сразу же после первого толчка в Петропавловске погас свет: персонал электростанций остановил двигатели для предотвращения их аварий. Впрочем, темнота длилась недолго: после прекращения сильных сотрясений освещение вновь включили и впоследствии его подавали бесперебойно. Несколько минут не работала телефонная связь: дежурные телефонисты, испугавшись, выбежали на улицу. Прекратил работу и городской водопровод, разорванный в четырех местах.
Все здания в городе, даже самые маленькие, получили различные повреждения. В большинстве из них пострадали печи, с крыш попадали печные трубы, на стенах возникли трещины, из многих окон вылетели стекла. На стенах здания обкома КПСС появились трещины шириной до двух сантиметров, в большинстве кабинетов отвалилась штукатурка, открылись двери и форточки окон, сместились и остановились настенные часы, стрелки которых зафиксировали время трагедии — четыре часа утра.
В обоих Петропавловских портах деформировались причалы, в некоторых местах они получили трещины шириной до восьми сантиметров. Поднятые землетрясением волны перехлестывали через причалы, срывая стоявшие возле них кунгасы и катера, разрушая штабели грузов, хранившиеся на берегу.
Приборы на городской сейсмической станции, рассчитанные на запись землетрясений силой до семи баллов, зашкалили, и силу первого толчка точно определить не удалось. Но все признаки свидетельствовали о том, что он был более семи баллов.
Немедленно после первой встряски областные власти приступили к выяснению обстановки и определению мер помощи нуждавшимся в ней. Для этого организовали особую группу из пяти членов бюро обкома КПСС, которую затем преобразовали в областную комиссию "по оказанию помощи населению, предприятиям, организациям и учреждениям области, пострадавшим от землетрясения". В нее вошли председатель облисполкома А. Ф. Спасеных, секретарь обкома КПСС В. И. Алексеев, начальник областного управления Министерства государственной безопасности А. Е. Черноштан и начальник Главкамчатрыбпрома А. Т. Сидоренко. Возглавил комиссию первый секретарь обкома КПСС П. Н. Соловьев.
Первой заботой комиссии стало установление связи со всеми районами области и приведение в готовность сил и средств спасения, как гражданских организаций, так и воинских формирований. Для оказания помощи пострадавшим на первое время выделили двести тысяч рублей, приготовили одежду, обувь, продовольствие и зарезервировали две сотни мест в городских больницах. Для того, чтобы можно было оперативно принимать решения, организовали воздушную разведку. Ее вели самолеты авиакорпуса генерала Грибакина. Руководить спасательной операцией на Курилах на самолетах отправилась оперативная группа под началом генерала Урбановича.
Последствия удара стихии в основном прояснились в течение дня 5 ноября 1952 г. Они оказались ужасны.
Первый сигнал о бедствии пришел по телефону из села Халактырка, расположенного в двадцати километрах от Петропавловска. С одной стороны село стояло на берегу океана, с другой — отделялось от близлежащих сопок рекой. С двух сторон его и затопило поднявшейся водой: с моря и приливной волной, подошедшей с реки. Жители Халактырки во главе с председателем сельсовета Николаевым бросились спасаться на ближайшей возвышенности.
В Петропавловске для вывоза этих людей мобилизовали грузовой автотранспорт и машины скорой помощи. На место происшествия руководить спасательными работами отправились А. Ф. Спасенных и В. И. Алексеев. Они установили, что мост через реку снесло водой, и сельчане фактически оказались на острове, будучи со всех сторон окружены водой. Оттуда слышались крики женщин и детей, налицо были признаки паники. С людьми общались, голосом перекрывая шум воды. Им сообщили, что помощь близка. Вскоре вместо снесенного моста подошедшие на помощь саперные части генерала Урбановича собрали понтон. Саперы имели машины-амфибии, на которых они были готовы вывезти все население села. Но к этому времени накат волн уменьшился, и надобность в эвакуации миновала.
Напор воды в Халактырке уничтожил три дома и унес три людские жизни: двух взрослых и ребенка. Пострадавшим оказали помощь, погибших похоронили на месте 7 ноября 1952 г. Этот день, главный праздник страны советского периода, стал траурным, хотя официально траур никто не объявлял: все произошедшее тут же было засекречено.
Следующим в городе получили сообщение от пограничников о том, что при входе в Авачинскую губу смыло несколько матросов и командиров. Для их спасения послали военные катера, которые сняли людей, державшихся на плавающих в море бревнах и обломках смытых волной береговых построек.
Из районов области приходили известия о пострадавших и имеющихся разрушениях. Пограничники с мыса Лопатка доложили о том, что здесь море поглотило два наряда, то есть четырех человек, охранявших государственную границу.
Наибольшие бедствия обрушились на бухты Большая и Малая Жировая. Первая информация об этом вновь поступила от пограничников: "Большая Жировая — спаслось сорок человек, погибло неточно около ста человек. Малая Жировая — спаслось двадцать шесть человек, погибло сорок человек, трупы подобраны. Население просит помощи".
Изредка доходили и более обнадеживающие новости. Так, одновременно в одиннадцать часов 5 ноября пришли две радиограммы похожего содержания. Первая — из Жупаново: "Трясет, пока все нормально", вторая — из Озерной: "Все в порядке, понемногу трясет, но держимся". Разрушения в этих комбинатах имелись, но, к счастью, никто из их населения не пострадал.
В середине дня 5 ноября стало известно о том, что в районе реки Богачевки на берега бухты Ольга, где размещалось хозяйство Богачевской нефтеразведочной экспедиции Камчатского геологического управления, трижды обрушились высокие водяные валы. Они унесли жизни десятерых человек: бурильщика Майстренко, кунгасника Субтильного и трех его детей, жены и ребенка токаря Паршина, двух членов семьи кунгасника Хакимова. Погибла и одна женщина, накануне прибывшая из Жупановского комбината и желавшая устроиться на работу. Ее фамилию даже не успели запомнить (как выяснилось позже, это была Н. П. Дудникова).
С наступлением рассвета оставшиеся в живых смогли оценить масштаб потерь: оказались смыты и уничтожены два материально-технических и один продовольственный склад, три жилых дома. Вода разметала и унесла в море ценности, находившиеся в хранилищах (продовольствие, промышленные товары, принадлежавшие Жупановскому рыбкоопу, буровое оборудование, строительные материалы, спецодежду, комплекты для строительства стандартных домов, свыше двух тысяч бочек). Сильно пострадало размещенное на берегу бухты имущество и техника: оказались затопленными и поврежденными шесть тракторов, две грузовых автомашины ЗИС-151, десять кунгасов и десять цистерн для горючего (общая сумма ущерба превысила три миллиона рублей).
Перед началом бедствия в бухте разгружался пароход "Салтыков-Щедрин". Все, что было снято с него на берег, смыло в море. К тому же экспедиция оказалась без продовольствия. Ее начальник В. А. Перваго 6 ноября 1952 г. сообщил, что его хватит только на пять суток. Обстановку несколько разрядил подошедший теплоход "Академик Губкин", привезший продукты. Пока же люди подбирали на берегу уцелевшие ценности, устраивали временное жилье и сооружали навесы для размещения доставленных теплоходом продуктов, материалов и оборудования.
7 ноября самолет сбросил экспедиции восемьсот килограммов масла, сыра и крупы, а 10 ноября военные летчики доставили еще около десяти тонн провизии. Министерство геологии СССР выделило и направило специальными самолетами четыреста комплектов ватной и брезентовой одежды, пятьсот пар рукавиц, три сотни пар валенок и кирзовых сапог, утепленные палатки. Государство выделило пострадавшим двадцать тысяч рублей.
Несмотря на все произошедшее, вскоре экспедиция продолжила бурение, целью которого были поиски нефти, и запросила для завершения плана текущего сезона и задания на первую половину будущего 1953 г. тысячу тонн топлива и шестьсот тонн продуктов.
Три дня шли спасательные работы в селе Налычево Елизовского района. Здесь располагалось отделение промысловой артели имени Ленина и жили тридцать девять человек. Село полностью затопило первым накатом воды, смывшим все дома, за исключением двух. При этом погибли пять человек: четверо детей и одна пожилая женщина. Тел обнаружить не удалось: их вынесло в море. Оставшиеся в живых убежали на возвышенное место, откуда полураздетые и разутые добрались до пограничной заставы. Пограничники их приняли, разместили, одели, обули, накормили и сообщили о бедствии в город.
Для помощи пострадавшим, так же как и в Халактырку, послали военных, оснащенных плавсредствами. Когда они добрались на место, вода уже сошла, но к селу нельзя было приблизиться ни на плавсредствах, ни на машинах, тонувших в размытом грунте. Дорога оказалась поврежденной. На место выехал секретарь Елизовского райкома КПСС Ляшенко, который вместе с военными сумел добраться до пограничного поста, имевшего телефонную связь с городом. Отсюда он сообщил о том, что от погранзаставы их отделяют три быстрых речки, и попасть туда они не могут. Следовать же в Налычево нет смысла, так как вся деревня смыта.
Тогда за пострадавшими послали десантный корабль ДК-104, руководимый командиром Зуевым. Его экипаж доставил в Петропавловск всех оставшихся в живых жителей Налычево: тринадцать детей, двенадцать женщин и пять мужчин.
На место происшествия корабль пришел поздно вечером 6 ноября. Подходов к берегу командир не знал, но, обнаружив пограничный пост мыса Налычева, решил связаться с ним, разобраться в обстановке и узнать, где находятся люди. Попытка выяснить это от пограничников, вышедших на прибойную полосу, не увенчалась успехом: шум сильного прибоя, свист ветра и большое расстояние до суши не позволяли расслышать голоса.
В таких условиях ничего не оставалось делать, как послать на берег для установления связи людей. Сделать это в сильный прибой при помощи шлюпки было рискованно. Поэтому моряки решили, одевшись в резиновые костюмы, прыгать в воду прямо с трапа. Первым это сделал, обвязавшись веревкой, помощник командира Кузнецов. Рискуя собой, он добрался до берега. Подоспевшие пограничники помогли ему натянуть веревку. После этого остальные моряки, держась за нее, выбрались на сушу. Здесь они выяснили, где находятся люди, после чего попытались вернуться на корабль. Усилившийся шторм и начавшийся снегопад не позволили сделать этого, поэтому моряки решили ждать улучшения погоды на берегу.
Утром 7 ноября возвратившаяся группа доложила обстановку командиру. Корабль двинулся к месту, где укрывалось население. Подойти к берегу ближе, чем на пятьдесят метров, он не смог из-за отмели и сильного наката волн. Матросы вновь надели резиновые комбинезоны, протянули веревку на берег и выбросили трап. Первыми на руках на корабль перенесли детей, затем доставили на шлюпке взрослых. Эта сложная операция прошла успешно. "Прекрасно работали шесть матросов, четверо из которых переносили ребят с берега на борт по леденеющей воде, и двое, которые перевозили взрослых".
Людей разместили в хорошо натопленном кубрике, напоив вначале горячим чаем, а затем накормив обедом и ужином. "Вся команда любовно встретила пострадавших, особенно детей. Пока родителей брали на корабль, матросы уже обогрели и напоили ребятишек чаем". Командир Зуев все время операции не сходил с мостика, управляя кораблем.
В одиннадцати милях от мыса Шипунского расположена бухта Моржовая, крупнейшая в Кроноцком заливе. Здесь с 1930-х годов размещалась база владивостокского Китзверьтреста. На ней были полностью разрушены все дома и производственные постройки, погибли семь человек, в том числе дети, смыло запасы взрывчатых веществ, использовавшихся для китобойного промысла, унесло в море часть скота.
Один из работников базы — Белошитский — спасая себя и своих товарищей по несчастью, совершил настоящий подвиг. После того, как поселок смыло водой, он, полураздетый, прошел пешком более восемнадцати километров, отделявших базу от мыса Шипунского, где располагался пограничный пост. Здесь Белошитский рассказал о бедствии, после чего людям, оставшимся в бухте, пришла помощь. Во время пути он, пробираясь по скалам, упал и сломал несколько ребер, разбил голову. Героя отправили в городскую больницу.
Пограничный пост Шипунский сообщил в Петропавловск: "В Моржовой люди терпят бедствие. Один человек прибыл на пост в тяжелом состоянии. Есть жертвы, раненые. Кроме белья ничего нет, нуждаются в помощи".
Помощь пришла на траулере "Палтус". Его капитан докладывал: "При входе в Моржовую бросился глаза желтоватый снег на сопках: осыпан землей… В бухте плавают сено или трава, кустарник, части обломанных деревьев. Войдя в узкую часть бухты, в большом количестве встречались кусты, деревья, доски, разбитые шлюпки, три бочки… Скот: три коровы бродят. Взяли людей на борт, производим забой скота. Заведующий базой "Моржовая" Дружинин сообщил, что унесло весь запас пороха и взрывчатки китобоев, находившийся на берегу в большом ящике, герметически закупоренном. После отката обратно волны в море он плавал некоторое время в бухте. Опасен судам — гранаты… Поиски трупов и имущества затрудняет выпавший снежок. Трупик девочки на судне, делают гроб, дано указание рыть могилы".
На "Палтусе" находилась комиссия во главе с заместителем председателя облисполкома Шевчук. В результате поисков удалось обнаружить два детских тела, которые похоронили на месте. Из-за невозможности забрать скотину живьем, ее решили забить на месте. Все уцелевшее население базы траулер привез в Петропавловск.
В бухте Вилюй пострадало хозяйство одноименного колхоза. Здесь были уничтожены восемь домов, магазин, продовольственный склад, пристань, рыбоперерабатывающая база. Погибли двадцать два человека. Найти удалось лишь шестнадцать тел, которые предали земле на месте. Раненым оказали необходимую помощь, из Авачинского рыбокомбината сюда привезли отсутствующие продукты.
Оперативный дежурный Камчатской военной флотилии Масленников докладывал: "Поселок Вилюй — погибло шестнадцать человек, разрушено восемь домов, магазин, продсклад. В бухте Саранная погибли восемь человек, разрушен магазин, склад". После уточнения этих данных, выяснилось, что в бухте Саранной также уничтожены восемь домов, магазин, склад, пристань и база, но жилой поселок уцелел. Здесь число жертв составило семь человек, причем сразу ни один труп обнаружить не удалось. Потом найденные тела похоронили в поселке Новая Тарья.
На берегу бухты Ольга, расположенной в Кроноцком заливе, вода снесла два дома и магазин, здесь пропал без вести один человек. На место для оказания помощи прибыл военный тральщик № 333.
На мысе Пиратков разрушило метеостанцию, пять человек ее обслуживающего персонала подобрал траулер "Механик Лесовой", который затем ушел в район Северо-Курильска.
Решающую роль в спасении уцелевшего населения и военнослужащих Северных Курил и южной части Камчатки сыграли экипажи судов транспортного и рыболовецкого флота, а также военные моряки. Первое сообщение о бедствии на Курилах пришло с парохода "Красногорск". Его капитан Белов извещал все суда, путь которых пролегал возле островов, о том, что в результате землетрясения Северо-Курильск ушел под воду. Капитан просил всех, кто его слышит, идти на помощь. Такое же сообщение передала по радио пограничная застава острова Парамушир.
Все пароходы Камчатско-Чукотского государственного морского пароходства (КЧГМП), находившиеся вблизи Северо-Курильска, получили из Петропавловска приказ спасать людей. Пароходские и рыболовецкие суда, стоявшие в порту, стали срочно готовиться к выходу.
После уточнения положения на островах Парамушир, Шумшу и Онекотан туда в общей сложности отправились двадцать семь кораблей и судов Камчатской военной флотилии, КЧГМП, Дальневосточного пароходства и Главкамчатрыбпрома, способные принять на борт до двадцати тысяч человек. На каждый из них погрузили по три тонны муки и другие продукты. Оказывать медицинскую помощь на месте были готовы находившиеся на судах двадцать четыре врача, имевшие необходимый запас медикаментов. Пароход Камчатрыбфлота "Анатолий Серов" загрузили одеждой, предназначенной для пострадавших. Руководил отрядом кораблей и судов командующий Камчатской военной флотилией контр-адмирал Пантелеев, который ушел вместе с ним в район Северо-Курильска. Связь со всеми судами, находившимися на спасательных работах, держал в руках транспортный отдел обкома под руководством Н. З. Мельникова.
Организацией всей этой большой работы и занималась 5 ноября 1952 г. областная комиссия, размещавшаяся в здании обкома КПСС. Каждые два часа здесь собирались руководители, обсуждавшие обстановку, сообщавшие о принятых мерах, согласовывавшие действия различных ведомств и принимавшие решения, обязательные для всех. На следующий день, 6 ноября 1952 г., в Петропавловск пришел приказ министра Вооруженных Сил СССР Маршала Советского Союза А. М. Василевского о порядке эвакуации населения Северных Курил. Теперь комиссия стала в основном руководить судами, приемом пострадавших и отправкой их по назначению.
Вот лишь две радиограммы, пришедшие в ее адрес с пароходов "Невельск" и "Андерма", характеризующие обстановку в районе бедствия. Первое судно сообщило: "Имею возможность принять людей в трюм номер три, в котором находится груз: мука, крупа, соль, которые могут быть закрыты сверху брезентами. Прошу вашего указания на посадку людей в трюм". Второе судно 7 ноября 1952 г. докладывало о ходе спасательных работ и возникавших сложностях: "В 15.00 принято всего сто человек. Опрокидываются сейнеры, с них вывалились за борт рыболовные снасти. Дрейфуем вдали от порта. Зацепился в районе винта, часть концов обрезал, работы по очистке винта продолжаю".
С Курильских островов вышедшие из Петропавловска транспорты "Корсаков", "Каширстрой", "Уэлен", "Маяковский" и "Хабаровск" сняли в общей сложности 5 493 человека. Всех их отправили в Приморье и на Сахалин. В Петропавловск на пароходе "Вычегда", на судах Дальневосточного пароходства и на самолетах прибыли 2 820 человек, из них около тысячи на "Вычегде" и лайнере "Азия" намеревались отправить в Приморье и на Сахалин, а остальных, в основном военнослужащих, решили оставить в Петропавловске. Пострадавших разместили в городе и его окрестностях, в воинских частях. Все нуждавшиеся получили теплую одежду, обувь, белье, для них организовали питание, больных разместили в городских лечебницах и воинских госпиталях.
О том, как работали в спасательной экспедиции камчатские рыбацкие суда, свидетельствуют приведенные ниже факты. По отчету заместителя начальника Главкамчатрыбпрома П. Д. Киселева, задания по оказанию помощи населению Северных Курил получили экипажи "Чапаева", "Анатолия Серова", "Камчатского комсомольца", СРТ № 645, 649, 663, 669, "Беркута", "Тихоокеанской звезды" и "Механика Лесового". Об их выполнении они доложили 12 ноября.
На места бедствия суда прибыли 6 и 7 ноября. Они эвакуировали население и персонал рыбных баз Утесная, Левашово, Рифовая, Прибрежная, Каменистая, Галкино, Океанская, Алаид, Шелихово, забрав отсюда в общей сложности 1 019 человек. СРТ взяли 2 540 военнослужащих, которых они передали на большие суда. Пароход Камчатрыбфлота "Чапаев" снял и отвез в Корсаков 1 400 человек, "Анатолий Серов" принял и доставил во Владивосток 542 пострадавших.
Кроме этого, СРТ № 645 и 649 проверили все рыбные базы Северо-Курильского рыбопромышленного треста. На них находились комиссии, уточнявшие убытки и принимавшие меры по сохранности имущества. "Все работы на базах организовывались экипажами судов в тяжелых неблагоприятных метеоусловиях только на судовых шлюпках".
А вот как действовал экипаж теплохода Камчатрыбфлота "Поярков" под руководством капитана И. Е. Скаврунского. 9 ноября 1952 г. судно вышло на осмотр побережья к югу от ворот Авачинской губы. 10 ноября оно посетило бухты Ахомтен (ныне Русская), Асачу, Мутную, Рукавичную. Начальник Камчатрыбфлота приказал капитану следовать в бухту Большая Ходутка затем, чтобы с улучшением погоды снять людей и доставить их в Петропавловск. Здесь на рыбной базе Министерства внутренних дел стихия снесла три жилых барака и дом, засольный сарай и икорный цех. К счастью, жертв среди заключенных и служащих колонии не было.
Теплоход пришел в бухту вечером 10 ноября, но из-за наступившей темноты снимать людей с берега стало невозможно. Капитан собрал командный состав на совещание, на котором решили дожидаться рассвета 11 ноября. С наступлением рассвета спустили вельбот, куда сели моряки-добровольцы во главе со старшим помощником Башкирцевым. Вельбот оправился к берегу, откуда навстречу ему вышла шлюпка, в которой находился руководитель рыбалки заключенный Ванштейн. Из-за сильного ветра обе шлюпки вернулись к судну.
Снимать людей начали только в восемь часов вечера при свете прожектора. При этом дул ветер силой до девяти баллов, начиналось обледенение. В этих условиях вельбот трижды ходил к берегу, перевезя двадцать шесть человек. Здесь особо отличились старший помощник капитана Башкирцев, старший механик Лазебный, второй механик Фоминых, матрос Бабенко, боцман Рудаев, моторист Тимошенко, электромеханик Самойленко. Доставленных с берега накормили и разместили на отдых, организовав просушивание их одежды.
Находившийся на судне инструктор отдела рыбной промышленности обкома КПСС В. Бровенко отметил заслуги заключенного Ванштейна, посчитав необходимым "рекомендовать руководству исправительно-трудовой колонии возбудить ход о досрочном освобождении… принявшего все меры, чего не отрицают остальные заключенные". Ванштейн спасал людей, поддерживал среди них порядок и сохранял имущество, принадлежавшее колонии.
В самом эпицентре событий оказалось судно КЧГМП "Вычегда". Вечером 1 ноября оно покинуло Петропавловск, имея на борту промысловый груз. Около восьми часов вечера 2 ноября "Вычегда" вошла в Первый Курильский пролив, но ввиду сильного северо-восточного ветра и полученного неблагоприятного прогноза погоды, обещавшего шторм силой до двенадцати баллов, капитан решил выйти из пролива, вернуться к мысу Лопатка и лечь там в дрейф. Вечером 4 ноября после улучшения погоды "Вычегда" двинулась по назначению.
5 ноября в час ночи, проследовав Первым Курильским проливом, судно вышло в Охотское море. В четыре часа утра его корпус на протяжении нескольких минут испытывал сильную вибрацию, которую восприняли "как отражение тектонического явления, происходящего в ближайших районах". Спустя полтора часа пришла радиограмма капитана теплохода "Красногорск", стоявшего во Втором Курильском проливе: "В результате землетрясения в Северо-Курильске город ушел под воду. Суда, находящиеся в районе северных Курил, прошу немедленно следовать в Северо-Курильск для спасения людей".
"Вычегда", откликнувшись на призыв, немедленно форсированным ходом двинулась к порту. Экипаж занялся подготовкой к предстоящей работе грузовых устройств, сеток, тросов и штормтрапов. На рассвете при подходе к месту с судна обнаружили множество обломков разрушенных домов, различного имущества, мешков с продовольствием. В начале одиннадцатого "Вычегда" подошла к проливу, из которого течение выносило пустые катера, сейнеры, баржи. На одной барже заметили человека, оказавшегося баржевиком-корейцем, и взяли ее на буксир. Затем решили отбуксировать два сейнера, дрейфовавшие без экипажей, но в это время к югу от пролива увидели "огромное количество обломков, имущества и домов, уносимых в море". Капитан приказал выйти из этого района, оставив баржу на якоре на рейде Северо-Курильска.
Во время прохождения Второго Курильского пролива в районе мыса Чебуйный заметили сейнер и два катера, бившиеся о прибрежные скалы. На берегу залива Козыревского от поселка Байково сохранились только постройки, отстоявшие от уровня воды не менее чем на двенадцать метров. Все портовые постройки и дома, расположенные ниже, были уничтожены, представляя собой "огромное количество разрушенного имущества и домов". Большинство спасшихся людей укрывались на возвышениях. Берега обоих островов, как Шумшу, так и Парамушира, отмечала темная мокрая полоса высотой от восьми до двенадцати метров от уровня воды. Такой след оставили волны, затопившие их шесть часов назад.
Северо-Курильск, большая часть которого располагалась в низине, был разрушен: на берегу грудились обломки домов и остатки имущества. Население, сумевшее покинуть город, укрывалось на высоте около сотни метров над уровнем моря. "Только незначительное количество людей ходит в районе обломков".
В четверть двенадцатого судно известило пароходство радиограммой: "Подходим к Северо-Курильску. К югу от пролива огромное количество плавающего имущества и плавсредств. Следую на поиски людей, поиски плавсредств. Указаний не имею".
В половине двенадцатого "Вычегда" вошла в район плавающих обломков, подозвала находившийся здесь рыболовный траулер, сняла с него подобранных им людей и начала собирать все встречные катера, забирая с них спасенных. Через час с катеров известили, что все люди с воды подняты.
Капитан "Вычегды" доложил в пароходство: "12.10. Принимаем людей, подобранных катерами. Много раненых, нужна помощь. Сообщите в Северо-Курильск о необходимости выслать в порт врача. Сняли с катеров семьдесят человек. По сообщению старшин (катеров. — С. Г.), район обломков обойден. Люди сняты, следуем в Северо-Курильск для принятия людей".
Поднятые на борт первые семьдесят спасенных в большинстве своем были без одежды и находились в состоянии шока. Около десятка из них имели ранения и ушибы. Всех их разместили в теплых сухих помещениях и машинном отделении для просушки и обогрева, приготовили питание.
Пароход с полчаса ходил по этому району, но живых людей здесь не обнаружил, после чего его капитан решил направиться в Северо-Курильск для приема жителей с берега. Катера остались среди обломков, но "не для поиска людей, а для сбора различного имущества и спиртных напитков", то есть занялись мародерством.
"Связи с берегом не имею. На сопках выше поселка много людей, видимо, опасаются спуститься вниз. Посадку можно производить шлюпками, но течение сильное, не дает результатов… На берегу пока не организовались".
В половине второго пароход встал на якоре на рейде Северо-Курильска и затребовал с берега плавсредства. Они подошли, но доставлять людей с берега их команды отказались, ссылаясь на отсутствие начальства и распоряжений от него. Экипажи почти всех катеров, кроме одного военного, были пьяны и продолжали мародерствовать, лишь два-три катера помогали "Вычегде" поддерживать связь с сушей.
В половине третьего дня на берег для установления связи с воинским командованием и для сбора людей отправилась судовая шлюпка, но найти военных ей не удалось, так как они находились в другом районе города. В порту царила полная анархия: большинство из пребывавших здесь были пьяны, занимались поисками имущества. Никто из них не мог объяснить, где находится кто-нибудь из представителей власти. Значительная часть населения убежала в сопки. Никто не занимался организацией его посадки на катера и шлюпки для доставки их на судно. Судовая шлюпка взяла около тридцати человек, в основном, рядовых военнослужащих. Кроме нее с берега подвозили людей, также, главным образом, солдат, еще два-три катера.
К концу дня 5 ноября на "Вычегду" доставили лишь около полутора сотен человек. Как отметил капитан, "фактически стоянка на рейде не принесла ожидаемых результатов, ввиду полного отсутствия централизованного управления спасением плавсредствами". Впрочем, перевозка людей на спасательных шлюпках большого эффекта дать и не могла из-за значительного расстояния до берега и сильного течения в проливе.
К концу дня 5 ноября погода начала резко ухудшаться, к часу ночи 6 ноября задул шестибалльный ветер, создавший "исключительно неблагоприятную обстановку для стоянки на рейде". Для того, чтобы удерживать судно на якоре, его машина все время работала передним малым и средним ходами.
В семь часов утра 6 ноября, с улучшением погоды, "Вычегда" вновь приблизилась к Северо-Курильску. Из-за сильного ветра и течения отправить на берег шлюпку не удавалось до десяти часов утра. В это время на рейд вошел эсминец, на котором находился командующий Камчатской военной флотилией контр-адмирал Пантелеев. Пароходство сообщило: "Всем судам, находящимся в районе Северо-Курильска, также Курильских островов… Правительством назначен руководить Пантелеев, его приказания выполнять беспрекословно". Капитан "Вычегды" отправил к адмиралу своего помощника с письмом, в котором он характеризовал создавшуюся ситуацию и просил немедленно централизовать управление плавсредствами Северо-Курильского рыбтреста. Затем шлюпка с подобным письмом отправилась к находившемуся на берегу генералу Дука.
Около полудня шлюпка вернулась и привезла людей. К трем часам дня удалось наладить доставку пострадавших, и судно начало принимать их с катеров с обоих бортов. К этому времени на рейде Северо-Курильска находились уже пять крупных судов. По мнению капитана "Вычегды", такое "большое и ненужное одновременное скопление судов создавало риск как стоянке судов на рейде, так и движению по рейду". К шести часам вечера "Вычегда" закончила принимать людей, которых насчитали около семисот, большей частью женщин и детей. "Часть спасенных не имеет одежды верхней и нижней, обуви… необходимо подготовить. Составляем листки спасенных".
К вечеру 6 ноября погода вновь начала портиться, и ко времени отхода стала совсем неблагоприятной. В начале седьмого пароход снялся в Петропавловск, хотя получил по световому семафору распоряжение Пантелеева о необходимости следовать во Владивосток. Свое решение капитан объяснил тем, что он не может создать большому количеству принятых людей надлежащие условия для длительного перехода, а также оказать им полноценную медицинскую помощь.
Экипаж "Вычегды" в ходе спасательной операции показал лучшие качества советских моряков. Он работал исключительно добросовестно и бескорыстно, не считаясь с риском, временем и затратами сил. Все члены экипажа разместили в своих каютах множество детей, женщин, раненых. Особенно напряженно работала палубная команда судна, рассаживавшая людей в шлюпки, доставляя их с берега, размещая и оказывая первую медицинскую помощь.
Механики и машинисты в сложной навигационной обстановке обеспечили безупречную работу механизмов, что позволило судну в тяжелую штормовую погоду не только самому удерживаться на рейде Северо-Курильска, но и спасти от гибели значительное количество судов местного рыбтреста. Отлично работали и радисты, круглосуточно обеспечивая прием и передачу информации и получение распоряжений Главдальфлота и КЧГМП.
Попутно с выполнением основной работы "Вычегда" дважды промерила эхолотом фарватеры Второго Курильского пролива, причем изменения глубин из-за землетрясения не обнаружила.
Подводя итоги спасательной операции, капитан "Вычегды" Смирнов отметил в докладной записке, датированной 9 ноября 1952 г. и адресованной обкому КПСС, следующие крупные недостатки в ее организации:
— самоустранение оставшихся в живых представителей местных властей и руководителей рыбного треста от эвакуации населения, спасения плавсредств и управления ими;
— мародерство экипажей катеров;
— отсутствие среди них дисциплины, для наведения которой "приходилось применять самые решительные меры для вынуждения старшин катеров поддерживать связь судна с берегом";
— неучастие в спасательных работах военных десантных барж, которые занимались только сбором плавающего имущества, необходимого воинским частям;
— паника на берегу из-за появления ложных слухов о подходе новой пятидесятиметровой волны, заставившая население всю ночь укрываться на высоких сопках, несмотря на холод и пургу;
— невозможность установления непосредственной связи со штабом гарнизона ввиду различия волн радиостанций;
— гибель большого количества катеров, сейнеров и других плавсредств в проливе из-за халатного отношения оставшихся в живых руководителей рыбного треста, самоходные суда которого не предприняли никаких попыток использовать хорошую погоду после полудня 5 ноября, когда почти все катера и сейнеры дрейфовали без команд вблизи Северо-Курильска. Они тонули в проливе вплоть до вечера 6 ноября.
Наряду с оказанием помощи пережившим бедствие и преданием тел погибших земле подводились материальные итоги разгула стихии. В самом Петропавловске особенно пострадали судоверфь, жестянобаночная фабрика, хлебозавод, морской и рыбный порты. В городе работала специальная комиссия, а на предприятиях — свои бригады, которые должны были уточнить суммы убытков и определить степень разрушения объектов и меры по ликвидации последствий землетрясения.
По данным Петропавловского горжилуправления, "во время землетрясения, происходившего 5 ноября 1952 г., из имеющихся шестидесяти семи домов жилого фонда причинен ущерб сорока семи жилым домам с повреждением крыш, печей, труб, остекления окон, чердачных перекрытий… Ущерб причинен на общую сумму семьдесят две тысячи рублей".
12 ноября 1952 г. справку "Об убытках, произведенных в артели имени Ленина в селах Халактырка и Налычево в связи с землетрясением и наводнением 5 ноября 1952 г." подписал председатель Камчатского облпромсоюза А. Слепков. В соответствии с этим документом, общая сумма убытков организации превысила полтора миллиона рублей. Пострадали и были полностью уничтожены два капитальных цеха, две икрянки, два засольных сарая, соленая и копчения рыба, жилые дома, производственный инвентарь и оборудование, а также собачьи упряжки.
Самый большой ущерб понесли предприятия Главкамчатрыбпрома. На его рыбообрабатывающих базах "Малая Жировая", "Большая Жировая", "Саранная" и "Вилюй" оказались почти полностью уничтоженными все производственные и жилые постройки, подмытыми засольные чаны. Уцелели лишь один скотный сарай и небольшое подсобное помещение, да и те находились в полуразрушенном состоянии.
С Жупановского рыбокомбината унесло в море семь лодок и кунгасов, четыре тонны тросов, канатов и якорных цепей, а также восемнадцать якорей. Здесь разбило эстакаду для вытаскивания рыбных кунгасов, повредило фундаменты производственных зданий и жиротопку. Рыбозавод № 1 лишился приемной пристани, здания икорного цеха, части узкоколейки, овощехранилища. Пришли в полную негодность сто семьдесят центнеров заготовленной трески, смыло в море полторы сотни бочек с горючим. "Весь жилой фонд расшатан, большинство печей разрушено, требуется срочный капитальный и текущий ремонт".
Пострадало и хозяйство Озерновского рыбокомбината, где вода залила производственную базу двух рыбозаводов. На заводе № 3 повредило четыре дома, склады, сорвало мост через речку, унесло в море несколько бочек с рыбой и пустую тару. На заводе № 2 разрушило две пристани, подмыло икорный цех, унесло часть пустых бочек. Здесь водой размыло берег в устье реки. Рыбоконсервный завод № 58 потерял лишь два десятка ящиков рыбы. Жертв на комбинате не имелось, а меры по спасению людей и имущества приняли на месте.
На Петропавловской жестянобаночной фабрике из-за сползшего в сторону бухты грунта оказались повреждены строящиеся подсобные цехи. В фундаменте механической мастерской образовались две трещины шириной по тридцать сантиметров. В старом корпусе фабрики пострадало железобетонное перекрытие, которое без немедленного укрепления могло обрушиться. Оказались серьезно повреждены два барака: дальше эксплуатировать их было уже невозможно.
Убытки Петропавловского морского рыбного порта исчислялись в двести пятьдесят тысяч рублей.
В торговом порту имелись значительные повреждения. Здесь сместилась причальная линия на втором, третьем и четвертом причалах. По сообщению начальника порта А. Г. Мирзабейли, "во всех квартирах жилого фонда в объеме 9 000 квадратных метров нарушена штукатурка стен, часть которой совершенно отпала… На территории морпорта обнаружено значительное повреждение водопровода… Волною выброшено на берег две несамоходных плавединицы и моторный катер… Весьма серьезное явление обнаружено 12 ноября — разрыв подземной сети на грани анкерной стяжки металлического шпунта, что явно показывает на возможное нарушение анкерных тяг. Образованные в грунте вертикальные трещины по границе анкерных тяг металлического шпунта подтверждают это предположение…".
Производственные здания и сооружения порта получили повреждения, убыток от которых оценивался в полмиллиона рублей, пострадали и сорок жилых домов, принадлежавших предприятию. Ведший работы в порту стройтрест № 6 лишился затонувшей баржи со стройматериалами стоимостью более двухсот тысяч рублей.
Общая сумма ущерба от удара стихии по Камчатской области на 14 ноября 1952 г. оценивалась в 20 754,3 тысяч рублей. Никакого убытка не понесли сельскохозяйственные колхозы Усть-Большерецкого и Елизовского районов. Число жертв на побережьях Камчатки составило сто сорок один человек.
В ходе организации и проведения спасательных и восстановительных работ отличились как руководители крупных предприятий и их подразделений, так и множество простых тружеников, поступки которых нередко граничили с подвигами. В числе наиболее проявивших себя назывались начальник КЧГМП П. С. Черняев, начальник Петропавловского морского рыбного порта А. Г. Мирзабейли, начальник управления флота Главкамчатрыбпрома В. Я. Додонов. "Эти товарищи в период проведения спасательных работ обеспечивали быстрое и своевременное направление судов на побережье для оказания помощи пострадавшим, лично руководили этой работой, сутками не уходя с объектов…".
Операциями по спасению людей руководили, находясь на судах в районе Северо-Курильска, начальники политотделов КЧГМП и флота Главкамчатрыбпрома Н. Т. Екимцов и В. И. Николаев, заместитель начальника Главкамчатрыбпрома П. Д. Киселев. Все они "обеспечили своевременное выполнение задания, за что получили высокую оценку от военного командования".
Особо отмечались моряки парохода "Вычегда": капитан Смирнов, старший помощник А. Г. Ширяев, второй помощник С. М. Лебедев, третий помощник Н. А. Александров и другие. "Эти товарищи из состава экипажа — первого судна, которое прибыло на спасательные работы в район Северо-Курильска, — проявили себя как очень спаянный коллектив. Они организованно провели спасательные работы, оказали пострадавшим первую медицинскую помощь, доставили в Петропавловск 818 человек".
Самоотверженно трудились и другие моряки: капитаны пароходов КЧГМП "Хабаровск" и "Корсаков" А. И. Несытов и Антидзе, диспетчер пароходства Е. И. Карташов; члены экипажа парохода Главкамчатрыбпрома "Чапаев": капитан П. И. Анода, помполит П. С. Герасько, второй помощник О. И. Устьев, старший механик Н. Б. Домра, второй механик Я. Янадабаев, боцман Д. С. Птицын; моряки парохода "Анатолий Серов": капитан И. И. Баклаг, помполит Я. Н. Кузнецов, старший помощник М. Н. Пиявкин; капитан и старший механик среднего рыболовного траулера № 669 Стрелков и Носков. "Эти товарищи проделали большую работу по спасению людей в районе Северо-Курильска, сняли и вывезли с рыбных баз более тысячи человек в неблагоприятных метеорологических условиях и оказали им необходимую помощь, проявив при этом организованность и самоотверженность".
В бухтах Саранная, Большая Ходутка и при обследовании побережья Камчатки успешно трудились члены экипажей теплохода "Поярков" и буксира "Геркулес". Отважно работал на спасении людей и имущества Богачевской экспедиции в бухте Ольга старшина катера "Айсберг" Тарасов. Беззаветно спасали человеческие жизни в Северо-Курильске и на судах, находясь в тяжелых условиях, часто подвергая себя риску, врачи Е. И. Уварова, П. С. Волковский, В. А. Кремнева.
20 ноября 1952 г. исполнительный комитет Елизовского районного Совета депутатов трудящихся представил к правительственной награде председателя промысловой артели имени В. И. Ленина Халактырского сельсовета Михаила Трофимовича Скоморохова, 1913 года рождения, члена КПСС с октября 1952 г., "за проявленное мужество, организацию населения и руководство по спасению людей и имущества от наводнения при землетрясении 5 ноября 1952 г. в селе Халактырка Елизовского района".
В конце ноября 1952 г. были подготовлены списки особо отличившихся для представления их к награждению. В них вошли сто две фамилии. "Особо просим отметить работы товарищей: 1. Елисеева — начальника заставы в селе Налычево, который принял тридцать два человека, спас от наводнения, обеспечил их питанием, одеждой и обувью за счет заставы и в течение трех дней содержал на заставе. 2. Зуева — капитана корабля военной флотилии ДК-104, обеспечившего вывозку в трудных условиях тридцати двух человек из села Налычево. 3. Титова — капитана военного тральщика № 338, обеспечивавшего четкое выполнение задания по обследованию побережья и спасению людей, а также имущества".
Подземные удары, начавшиеся 5 ноября 1952 г., продолжались несколько дней. В течение 8 ноября были отмечены свыше двадцати толчков силой от трех до пяти баллов, причем они имели различные эпицентры. Так, сильная встряска произошла в 17 часов 58 минут на юго-востоке на расстоянии четырехсот километров от Петропавловска. Почва колебалась и далее: трясло весь день 9 ноября, причем шесть толчков были достаточно сильными.
Все сообщения о катастрофе несли гриф "Совершенно секретно". Никаких сведений о ней в периодической печати того времени нет: масштабы произошедшего держались в тайне от людей. Впрочем, шила в мешке, как известно, не утаишь. Но отсутствие достоверной информации, исходившей от официальных властей, породило многочисленные разговоры и рассуждения, зачастую имевшие мало общего с действительностью. Все описанные выше события "вызвали большую тревогу среди населения пораженных населенных пунктов, а там, где было связано с большими разрушениями и человеческими жертвами, дело доходило до паники… На этой почве имеет место распространение религиозных слухов. В целях предотвращения этих нездоровых явлений принимаются меры по усилению разъяснительной работы".
Для разъяснений власти привлекли имевшихся в городе специалистов-геологов, сейсмологов и вулканологов. Они выступили на совещании секретарей партийных организаций, посещали собрания трудовых коллективов, читали популярные лекции. Ученые разъясняли строение земной коры, природу землетрясений и цунами, рассказывали, как надо себя вести в случае их возникновения и какие меры предосторожности при этом следует предпринимать.
"Все это способствовало успокоению населения и его нормальной работе на предприятиях и в организациях". Не обошлось и без верноподданнических заявлений: "Главное же воздействие на сознание населения имели меры, которые принимались к спасению людей и оказанию материальной и моральной помощи пострадавшим. Люди видели, что при любом стихийном бедствии они не будут брошены на произвол судьбы, о них проявляется и будет проявляться забота со стороны нашей Партии и Советского Правительства. Большинство пострадавших выражает свою благодарность нашему Советскому Правительству, Коммунистической партии и лично товарищу Сталину за их спасение и оказанную помощь и, несмотря на большие личные материальные потери, а также гибель своих родных и знакомых, стремятся к тому, чтобы быстрее устроиться на определенных местах и работать вместе со всем нашим народом на благо Родины".
Впрочем, разъяснения удавались не всегда. Спецдонесения, составленные "соответствующими органами", гласили, например, что "иногда ответственные партийные руководители, вместо разъяснения положения и пресечения панических разговоров, сами их разжигают". Так, заместитель начальника по политчасти Камчатского геологоуправления заявил своим сотрудникам: "Прошедшее в ночь на 5 ноября землетрясение еще повторится. Это землетрясение аналогично землетрясению 1923 года, которое продолжалось три месяца".
Распространению панических слухов среди части населения, особенно в Петропавловске, способствовали не прекращающиеся колебания земной тверди. Некоторые горожане, испуганные произошедшим, намеревались уехать с Камчатки и объявляли о продаже домов. Многие жители поселка Индустриальный на ночь уходили из домов, близко стоявших к воде, к родным и знакомым, жившим выше на сопках, одевали на ночь детей.
Общую картину настроения городского населения дополняли и такие факты. Житель поселка Индустриальный уверял, что "Курильские острова смешались с землей и провалились в бездну. Из города Северо-Курильска спасено двадцать четыре человека. А по всей Камчатке погибло больше шести миллионов… До сих пор трясет, а 25 ноября, говорят, землетрясение повторится до двенадцати баллов".
Сотрудница обкома партии, рассказывая о своем состоянии при землетрясении, заявила: "Особенно пострадали острова Курильской гряды. Жизнь была на волоске, сейчас сердце кровью обливается, видя сирот и бескровных. В Северо-Курильске дело непоправимое… Только сейчас чувствуешь, как дорога жизнь…"
Старший механик судна Камчатрыбфлота в присутствии ряда лиц, очевидно и доложивших об этом "куда следует", говорил 5 ноября: "Хотя бы Камчатка провалилась, все равно от нее толку нет никакого — один убыток и мучения для людей. Мы вот на ней белого света не видим, кушать абсолютно нечего, климат плохой. Люди не живут, а мучаются".
Житель улицы Рябиковской так описывал свои впечатления: "Я думал, дом развалится. Оказывается, это вулкан взорвался: Курильские острова затонули, солдат много погибло, их привезли на Камчатку не живых. От нас ходили корабли и самолеты с врачами спасать людей". Ему вторил лебедчик торгового порта: "Взорвался подводный вулкан, половину одного острова оторвало и утопило в море. Много погибло народу. Рассказывают, что по морю только трупы, деревья и домики плавают".
Женщины, как и следовало ожидать, были более эмоциональны. Жительница улицы Советской рассказывала о своих страхах: "Мама не хотела уезжать с Камчатки, а сейчас твердит: "Давайте уедем!". Мы каждую минуту ждем смерти. Но не только мы погибнем, погибнет вся Камчатка". Табельщица строительного треста в середине ноября ожидала извержения Авачинского вулкана: "Не спим почти две недели. Ой, сколько людей погибло, жутко! Живем одной минутой, вот как не хочется умирать, держусь, как могу, но уже нервы не выдерживают. И куда меня черт занес!".
Наряду с этими заявлениями, отражавшими панические настроения части населения, госбезопасность отмечала "вылазки враждебных элементов", якобы использовавших землетрясение в качестве предлога для распространения провокационных антисоветских и религиозных слухов. Вот два их образчика. Нетрудно заметить, что первый является откровенной глупостью, высказанной явно неумным человеком.
5 ноября инструментальщик Камчатторга заявил: "Это не вулкан взорвался, а сброшена атомная бомба на Курильских островах. Когда я служил в армии в городе Нагасаки (? — С. Г.), то был очевидцем, как американцы впервые проверяли атомную бомбу… Америка умная, у нее все люди умные, а у нас остались дураки. Германию победила Америка, а не мы. А помните, печать и правительство давали лозунг: "Догнать и перегнать Америку!", а догнали? Вот вам сегодня и результат. Это подготовка к празднику. Сегодня живем, а завтра нас не будет. Может так и быть. Смерть предстоит нам не только от воды. Кто выйдет из домов, тот также погибнет".
А вот в рассуждениях обычной домохозяйки с улицы Строительной, как видится с позиций сегодняшних знаний о том, что в мире все взаимосвязано, присутствовала большая доля истины. "Трясло здорово, и я думала, что все провалится и завалится, но каким-то образом сохранилось. Это землетрясение получилось потому, что люди Бога прогневали — так написано в Евангелии, и это не последнее землетрясение, будет еще. А к концу века вся земля завалится, потому что много нагрешили. В это землетрясение остались живы потому, что часть людей еще верует в Бога, и Бог согласился оставить их в живых, но сделал предупреждение… Землетрясение произошло перед праздником, потому что люди забыли старые праздники, прогневали Бога, празднуют новые праздники. Поэтому Бог своим землетрясением и предупредил, чтобы не забывали его, напомнив о своем существовании".
И все же порядок восстановился быстро, большинство населения вело себя нормально, не паниковало и продолжало трудиться на рабочих местах…
Землетрясение на Курильских островах и Камчатке, произошедшее 5 ноября 1952 г., показало, что дела в области изучения сейсмических явлений поставлены плохо, а Академия наук СССР не уделяет этому важному вопросу достаточно внимания. Об этом, по мнению первого секретаря обкома КПСС П. Н. Соловьева, свидетельствовал тот факт, что существовавшие в Камчатской области две сейсмические станции — в Петропавловске и Ключах — не смогли даже отметить первого, самого сильного, толчка. Петропавловская станция располагала необходимыми приборами, но оказалась не готова к регистрации землетрясения, так как была вверена неопытному работнику, не имевшему специального образования и трудившемуся по совместительству. На Ключевской станции сейсмографы были разобраны для ремонта. Здесь приборы располагались в неприспособленном помещении, поэтому на их показания влияли не только смещение почвы, но и ветер, искажавший записи.
Местные власти в докладной записке о состоянии и мерах по улучшению изучения сейсмичности Камчатки, датированной 27 ноября 1952 г., поддержали предложения начальника Камчатской вулканологической станции Академии наук СССР Б. И. Пийпа о необходимости создания в регионе сети сейсмостанций: упорядочения работы двух уже существующих и создания четырех новых. Их предполагалось разместить на западном побережье Камчатки в районе поселка Ича, на севере в селе Оссора, на острове Парамушир или на мысе Лопатка и Командорских островах. Здесь же можно было расположить наблюдательные посты гидрометеослужбы.
Курильская трагедия стала предпосылкой к созданию в Петропавловске уникального научного учреждения — Института вулканологии, одной из задач которого явилось прогнозирование столь грозных стихийных явлений, а значит — сведение к минимуму того вреда, который они могли нанести населению и хозяйству Камчатки, да и всего Дальнего Востока России.