ОБРАЗЫ АНТИЧНОСТИ В ТВОРЧЕСТВЕ СРЕДНЕВЕКОВЫХ ЗОДЧИХ. НА ПРИМЕРЕ ХРАМОВ АНИ ЭПОХИ БАГРАТИДОВ
А. Ю. Казарян, член-корреспондент РААСН, филиал ЦНИИП Минстроя России НИИТИАГ, Москва
Аннотация. Целью статьи является попытка представить творческое воплощение образов грекоримской античности в период расцвета зодчества в Ани – столице Армении эпохи Багратидов, то есть в последней трети X и первой половине XI в. Формы и принципы, почерпнутые из отстоявшей на несколько веков культуры, трактуются в исследовании не пассивно заимствованными и в меру возможностей воспроизведенными, а активно и творчески интерпретируемыми. С этой целью анализируются восходящие к античным мотивам орнаменты на ряде анийских храмов, особенные для Средневековья порталы эллинистического типа и другие формы, архитектурные композиции типа «купольного периптера» и «купольной ротонды», второй из которых нашел воплощение в Ани в сочетании с разными структурами интерьеров: тетраконхом, шести- и восьмиконхами. Последовательность исследования архитектурных форм от частных (орнамент) до наиболее крупных определяется хронологическим появлением их в арсенале анийских зодчих.
Особое внимание уделено процессу преобразования популярных с VII в. композиций церквей, с приданием им качеств античных образов посредством достаточно свободных интерпретаций греко-римских форм, хорошо знакомых армянским мастерам эпохи Багратидов. Обзор, обобщающий результаты ряда более ранних и новых исследований автора, расширил наши представления о характере обращений армянских столичных зодчих к античным образам. Можно заключить, что эти обращения предоставляли зодчим широкий выбор решений и подсказок и стимулировали творческий подход в поиске образов идеального христианского храма.
В противовес, казалось бы, устоявшемуся противопоставлению истории искусства Средних веков как античности, так и Ренессансу, вопреки скептическому отношению к возможности осмысления и творческой переработки греко-римских архитектурных идей мастерами средневековья, углубленный анализ их произведений в последние годы все чаще приводит к новым оценкам, близким к тем, которые для определенных антикизирующих явлений средневекового Запада были даны в работах Э. Панофского. В его книге 1969 г. периоды наивысшего интереса средневековой культуры к античности получили название «ренессансов» [1]. Явления, аналогичные этим «ренессансам», отчасти с более глубокой проработкой античных источников, имели место и на христианском Востоке2 . Интерес к отмеченной проблематике не угасает, чем объясняется актуальность темы, выполненной автором статьи и возглавляемым им коллективом ученых НИИТИАГ в 2020 г.
Целью статьи является попытка представить творческое воплощение образов греко-римской античности в период расцвета зодчества в Ани – столице Армении эпохи Багратидов, то есть в последней трети X и первой половине XI в. Формы и принципы, почерпнутые из отстоявшей на несколько веков культуры, трактуются в исследовании не пассивно заимствованными и в меру возможностей воспроизведенными, а активно и творчески интерпретируемыми. Речь пойдет именно об образах, о придании строившимся в Ани храмам качеств и отдельных архитектурных форм, отсылающих к античной традиции. Конечно, изначально армянская архитектура христианского периода впитала эту традицию, которая и по сей день лежит в генетических основах армянской архитектуры, в принципах понимания тектоники стен и сводов, масштаба и пропорций, применения орнамента.
Во времена послеарабского возрождения в IX – первой половине X в., в частности, в ранних резиденциях Багратидов в Еразгаворсе и Карсе, строительство храмов следовало образцам эпохи «золотого века» армянской архитектуры (VII в.), с некоторым упрощением форм. Принципиальные изменения, с решениями новаторских задач, произошли в Ани, особенно в произведениях знаменитого на христианском Востоке зодчего Трдата, последней трети X в. В частности, повысились пропорции интерьеров храмов, развитие получили частые вертикальные членения опор, перспективно трактованные подкупольные арки. Качества, заставившие ученых проводить параллели с архитектурой позднероманских и готических соборов Европы, проявились и на архитектуре фасадов армянских церквей, заимевших тогда перспективные порталы и окна, в том числе окулусы с концентрическими ободами, а также изящную аркатуру, значительно преобразованную по сравнению с ее образцами на памятниках VII в. Кафедральный собор в Ани – наиболее яркий пример творчества Трдата, в полной мере воплотивший комплекс этих особенностей. Вместе с тем, уже в нем проявилось новое устремление к применению принципов и форм античной архитектуры.
Аркатура этого собора, впервые огибавшая весь прямоугольный в плане объем здания, оказалась близка к упорядоченной ордерной системе. Высокая купольная глава, также была оформлена аркатурой, над которой присутствовал фриз из ряда больших рельефных цветков, подобия которому обнаруживаются на памятниках ахеменидского Персеполя, но также на эллинистических диадемах [3].
В архивольтах основной аркатуры и на поверхностях тромпов фасадных ниш появились и другие орнаменты, столь характерные для античной традиции: меандры и псевдомеандры, особые виды плетений, ряды бусинок. Тот же набор орнаментов, но в более сдержанном количестве, а также близкая интерпретация аркатуры присутствуют в следующем произведении Трдата – огромной ротонде церкви Св. Григория Просветителя Гагкашен (по имени царя Гагика Багратуни), построенной, как свидетельствует «Вселенская история» Степаноса Таронеци, по образцу храма Звартноц – произведения католикоса Нерсеса Строителя (641–661). В Гагкашене, следующей за ней церкви Апостолов, одной из церквей на холме цитадели были применены дентикулы, мелкие сухарики и вариации типичного для античности орнамента из аканта, ранее крайне редко используемые в церковной архитектуре Армении.
Модификации подверглись и капители аркатуры, присутствовавшей на обоих храмах. Наряду с восточного типа капителями в виде приплюснутых шаров появились и формы, напоминающие ионические капители – вновь легкий намек, отсылка к далекому античному наследию. Орнаменты – частная сторона архитектуры, которая, может показаться, отражала случайную моду на декорацию. Однако в церковной архитектуре, развивавшейся в довольно регламентированном русле, случайности были почти исключены. Можно заметить, что вслед за строительством Анийского собора попытки отражения особенностей античной архитектуры проявлялись во всех известных нам монументальных постройках. Их заказчиками выступали анийские шаханшахи (цари царей) и приближенные к ним князья. За исключением орнаментации, проявления эти видны невооруженным глазом в порталах эллинистического типа [4, с. 203, 238; 5; 6, с. 782], кажущихся аппликативными на фоне стены средневекового храма.
Однако они гармонично вписывались в центральное поле фасадной аркатуры. Большинство подобных порталов содержит раму с рельефом в два или три уступа. Участок обрамления, расположенный на перемычке, вверху продолжен фризом и карнизом, которые часто слиты в единый элемент. Порталы явились одной из цитат, служащих намеком на эллинистический характер национальной традиции, параллелью чему можно считать переводы греческих текстов, благодаря которым армянскому читателю были доступны фрагменты греческой классики, а античные традиции активно перерабатывались в армянской среде и, в частности, в XI веке.
Известно девять порталов такого типа, созданных в Ани и ближайших к столице монастырях Хцконк, Мармашен и Оромос в пределах конца X в. и 1030-х гг. XI в. Порталы храма Гагкашен и купольной церкви у цитадели представляли наиболее ранние и очень развитые образцы этого типа. В соборе Апостолов порталы имеют значительные упрощения и большую монументальность образа (рис. 1). Здесь впервые рама решена строгими гладкими ступенями. Орнаменты представлены только на сандрике, причем пальметты схематизированы и утратили трехчастное деление, свойственное античному аканту. Обобщает композицию ряд дентикул.
Портал церкви Мармашена (завершена в 1029 г.) отражает пристрастие к линейной графике, утонченной пластике и изысканности деталей (рис. 2, 3). Наоборот, в порталах храмов Сурб Степанос Хцконка и Сурб Ованнес в Оромосе (1038) присутствуют глубокие ступени. Важная роль отведена карнизу, который в Хцконке предстает ряд редко расставленных арочкек, с вписанными в них тяжелыми гроздями винограда. Наконец, последний из анийских храмов эпохи – церковь Спасителя, возведенная Аплгарибом Пахлавуни в 1035 году, содержит портал с крупными обобщениями деталей и выразительной профилировкой, охватившей также сандрик. Ощущается стремление зодчего к гротеску при соблюдении структуры и классических пропорций [7; 8].
Сами армянские образцы и поиск их аналогов в античном искусстве создают впечатление, что с самого начала применения эллинистических порталов анийские мастера не стремились уподобить их конкретным образцам. Передача общих черт такого портала являлась главной задачей, с чем связана и широкая вариативность творчества. Хронологически следующим произведением анийских мастеров стало уникальное по архитектурной идее здание жаматуна в монастыре Оромос, 1038 г., возведенное в качестве притвора церкви и, скорее всего, мавзолея шаханшаха Ованнеса-Смбата.
Заимствованными из античности и творчески переработанными тут оказались плоские потолки многоколонного зала. Конструктивно они состоят из крест-накрест перекинутых перемычек, на которых высечены рельефные кресты, и заполняющих пространства между рукавами плитами, на которых представлены орнаментированных розетки (рис. 4) [9]. В целом, если отвлечься от крестов, эти потолки напоминают перекрытия небольших по пролету пространств греческих и римских храмов, ярким образцом которых является храм в крепости Гарни, служивший в христианское время, вероятно, мартирием. Менее заметно на первый взгляд внедрение античных идей в композиции анийских церквей. Мы почти не замечаем их в интерьерах, где стандартный набор форм и структура пространства в целом сохранялись. Наоборот, внешний облик был подвержен более смелым преобразованиям, особенно, надо полагать, если речь шла о придании черт античной постройки.
Сравнение объемных композиций церквей Ани с однотипными храмами предшествовавшей, раннесредневековой эпохи, позволяет почувствовать ту разницу, которая могла быть результатом усвоения основ композиций античных храмов, как прямоугольных в плане, так и круглых. Показателен пример большой церкви Мармашенского монастыря, к северу от Ани. Храм был построен влиятельным при дворе князем Ваграмом Пахлавуни, скорее всего, в 1025– 1029 гг., по окончании чего на южном фасаде появилась пространная строительная надпись. Стилистически формы и орнаментация близки круглой церкви Сурб Саргис монастыря Хцконк, построенной другим известным князем, Вест Саргисом в 1024 г. Это обстоятельство предполагать в Мармашене работу мастеров, завершивших строительство в Хцконке.
Мармашенская церковь типа купольного зала – одна из самых впечатляющих построек армянской архитектуры. Эффектное своими отточенными, материально значимыми формами, оформление внешних объемов демонстрирует еще один пример проникновения в монастырскую среду столичных архитектурных идей. Аркатура, составленная из пяти звеньев на западном и восточном фасадах и семи на продольных, представляет собой непрерывную последовательность звеньев, что стало возможным благодаря применению пучковых пилястр на углах здания. Замысел охвата здания аркатурой был связан с обращением к архитектуре Анийского собора, – таково устойчивое мнение ученых.
В то же время формы аркатуры, ее пилястр и архивольтов, роднят решение с отмеченной хцконкской церковью. В обоих постройках налицо превращение опор аркатуры в ордерные элементы, выложенные из определенного числа рядов фасадной кладки. Очень похожи друг на друга и главы этих церквей. На их барабанах присутствуют мощные пучковые колонны, словно поддерживающие широкий ломанный карниз под складчатым покрытием купола. Композиционные изменения форм основного объема мармашенской церкви по сравнению с Анийским собором, вопреки прежним утверждениям, связаны были не только с меньшим масштабом монастырской церкви (рис. 5).
В ходе исследования было замечено, что своими пропорциями, редчайшим для XI в. пониженным наклоном кровель и слабым проявлением крестообразной структуры, и, самое главное, количеством элементов ордера на фасадах – 5 пролетов на поперечном и 7 пролетов на продольном фасаде – основной объем мармашенской церкви перекликается с гексастильным периптером, в его компактной вариации в Римский период. Именно в том, который представлен храмом в крепости Гарни – единственно сохранившимся образцом античного храма в Армении. Этот храм I или II в. н. э., по предположению, недавно выдвинутому Ф.И. Тер-Мартиросовым, был освящен в начале IV в. в мартирий Св. Хосровидухт, сестры царя Трдата III Аршакуни, сыгравшей роль в его крещении Григорием Просветителем. Именно поэтому интерес к храму мог сохраняться и Средние века.
Во всяком случае, мотивы орнаментов этого храма были воспеты мастерами Звартноца в середине VII в. Поэтому мы вправе предположить, что и в XI в. обращение к храму в Гарни могло иметь место со стороны зодчего, работавшего в Мармашене, но уже не к орнаментам, а к структуре экстерьера. Конечно же, в этом обращении нельзя усматривать принцип обычного средневекового копирования. Зодчий, скорее всего, по велению заказчика, попытался приблизить формы средневекового храма к знаковой стороне структуры античного периптера. Мы имеем право говорить о программном характере такого обращения, поскольку вторая по величине церковь в Мармашене, однотипная упомянутой церкви в Хцконке, своей композицией восходят к круглой церкви, существовавшей к тому времени рядом с Гарнийским храмом, к церкви Сурб Сион (вероятно, сер. VII в.). Образно говоря, Ваграм Пахлавуни, мог повелеть создать в Мармашене подобия обоих построек Гарни. По сути, образно их можно назвать купольным периптером и купольной ротондой [10].
Не менее интересными результатами завершилось исследование темы ротонды в архитектуре Ани и окрестных монастырей, к которой ранее изредка обращались. В частности, ученые сравнивали восьмиконхи и особенно церковь Спасителя в Ани с позднеантичными постройками от Пантеона (125 г.) до ротонды Ромы и Августа в Остии (III в.) и мавзолея Галерия в Салониках (295–306) [11, с. 134; 12, с. 65]. П. Донабедян в устройстве профилированного цоколя церкви Сурб Саргис в Хцконке усматривал напоминание «принципа ротондальности» здания [13, с. 214]. Он также подчеркнул факт вписывания нескольких центричных структур в ротондальный объем, который был воплощен в более ранних армянских храмах Звартноц (641–661) и Банак (650-е гг.) [13, с. 211].
Тема ротонды получившая свое начало в Армении еще в VII в., была возрождена анийскими зодчими в эпоху Багратидов, с одной стороны, в связи с воссозданием типа тетраконха с обходом или амбулаторием в храме Гагкашен в Ани по образцу храма Звартноц (church of Zvartnots) (641–661), а с другой, – по причине ее необыкновенной, требующей еще научного обоснования, притягательности этой темы в среде анийцев. Гагкашен является классическим примером средневекового копирования образца, подтвержденным в средневековой историографии. Однако исследование этого храма обнаруживает, что даже в таких образцовых примерах копирования сохранялось широкое поле для творческой интерпретации, затрагивавшей и архитектурную композицию, и конструктивную систему, не говоря уже о декоре.
В результате раскопок Анийской экспедицией Н.Я. Марра в 1905 и 1906 гг. [14, с. 55– 60] раскрылись план и пространственная композиция Гагкашена, которые почти в точности перекликались с образцом. По ним Торос Тораманян реконструировал трехъярусную объемную композицию круглого храма Гагкашен. Уже исследованный им к тому времени Звартноц помогал в разгадке пространственной структуры Гагкашена. Посреди круглого пространства ротонды диаметром 32,65 м вырастал тетраконх, вписанный в кольцо, отделенное от внешней стены круговым обходом, амбулаторием. Ярусы определяли кольцевой обход вокруг тетраконха, сам тетраконх и его купольная глава. Выявление отличий храма царя Гагика от образца представлялось особенно важным большинству исследователей этого памятника [4, с. 199; 15, с. 302; 16, с. 40–41; 17, с. 460– 462].
Не только вопреки внешней композиции образца, но и в отличие от принципов разработки Анийского собора, в Гагкашене отсутствуют глубокие арочные порталы. Последние заменены почти плоскими, эллинистического типа (рис. 6). Преобразованию подвергся и интерьер, имевший повышенные пропорции и особо вытянутые колонны по полукружиям тетраконха и за полкупольными столбами. Сравнительное исследование Гагкашена и Звартноца показало, что самая существенная разница состоит не в соотношениях пространств внутри этих храмов, как считалось ранее, а в толщине кольцевой стены – величине, почти скрытой от неискушенного зрителя, но очень существенной в конструктивной системе обоих храмов. В Звартноце стена толщиной 83 см служит фактически ограждающей мембраной, тогда как в анийском храме 125-сантиметровая стена являлась солидной конструкцией, необычно мощной не только для этой эпохи, но и для архитектуры VII в.
Кажется, зодчий Трдат был крайне обеспокоен судьбой копируемого Звартноца, превращенного к тому времени в руину, и поскольку целью его было сооружение храма в формах значительно более элегантных, чем они были в Звартноце, можно предположить, что Трдат прибег к крайне необычному методу усиления структуры здания. Утолстив стену в полтора раза, он тем самым заключил внутреннюю композицию в жесткий цилиндрический кожух, связанный, как и в Звартноце, кольцевым сводом с внутренним кольцом. Иными словами, эта конструкция фактически компенсировала те изменения образа, которые позволил себе зодчий. Происходила творческая переработка и других центричных композиций.
Так, во внешний цилиндрический объем были вписаны тертаконх, шести- и восьмиэкседровая композиции. Каждая из этих композиций имела предшественников в архитектуре VII в., с той разницей, что в ранних памятниках экседры поликонхов выявлялись снаружи применением глубоких ниш между ними, а в анийских церквях проявилась тенденция к умалению роли ниш или полному отказу от них. Обобщенные в многогранный (условно круглый) объем ротонды-тетраконхи монастырей Хцконк и Мармашен, а также ротонда-восьмиконх церкви Спасителя (1035) служат наиболее успешным примером соединения планово-пространственных структур античных в своей основе идей [18; 19].
Задумка архитектора церкви Спасителя совместить генетически разные идеи ротонды и поликонха привела к рождению новой конструктивной системы: структурно наиболее важными лучами в ней оказались не оси плоских экседр, а соединения между ними, своеобразные пилоны, укрепленные со стороны интерьера колоннами. В целом, система выгодно сочетает преимущества каркаса и монолитной стены [20; 21]. Примененный в этой церкви цоколь очень похож на цоколь храма в Гарни позднеримской эпохи. В то же время, профилированный цоколь церквей в Хцконке и Мармашене может представляться интерпретацией иного типа цоколя античных храмов, вероятно ротонд. Во всяком случае, такие формы чужды средневековой архитектуре.
Вопреки расхожему тезису о соответствии внешней композиции внутренней структуре в армянских средневековых постройках, такой подход отвергается в результате исследования архитектуры Багратидского периода. Именно поэтому с образом ротонды могли сочетаться структурно разные купольные композиции. Особняком стоит еще один памятник Ани – так называемая Пастушья церковь, возможно, того же периода 1020–1030-х гг. Известная по старым фотографиям и чертежам, она почти полностью разрушена. Ее трехъярусная композиция отдаленно напоминает силуэт Гагкашена. План нижней камеры усыпальницы имел звездообразный контур с шестью рукавами изнутри (генетически связанный с шестиэкседровыми (six-foil) сооружениями) и перекрывался потолком на сходящихся в центре арках.
Находящаяся над ней часовня изнутри круглая, с куполом на четырех арках, устроенных на кронштейнах [22, с. 671; 23, с. 140–145]. Таким образом, в сложной композиции этого здания архитектор неоднократно обыгрывает тему ротонды, предлагая вариации ее развития от самой простейшей, с двумя внутренними цилиндрами верхней часовни, до самых сложных. При этом архитектор, возвращаясь к применению ниш в формировании основного объема, создает сплошную вереницу из 18 ниш, которая придает ритм округлой форме, но не служит выявлению внутренней 6-конечной структуры. Настоящая статья, обобщающая ряд более ранних и новых исследований автора, расширило наши представления о характере обращений армянских столичных зодчих к античным образам. Можно заключить, что эти обращения предоставляли зодчим широкий выбор решений и подсказок и стимулировали творческий подход в поиске образов идеального христианского храма.
1. Panofsky E. Renaissance and Renascences in Western Art. – Stockholm: Almqvist & Wiksell, 1960.
2. Իսաբեկյան Հ. Հայկական ռենեսանսի ճարտարապետությունը (Исабекян Г. Архитектура армянского ренессанса) — Ереван: Айастан, 1990.
3. Казарян А.Ю. Новые данные о куполах храмов Ани. Часть первая. Кафедральный собор зодчего Трдата // Вопросы всеобщей истории архитектуры. — Вып. 10. 2018. — С. 145– 169.
4. Токарский Н.М. Архитектура Армении IV–XIV вв. — Ереван: Армгосиздат, 1961.
5. Азатян Ш. Армянские порталы с элементами античной декорации // Вестник общественных наук. — № 4. 1972. — С. 39–43.
6. Cuneo P. Architettura Armena dal quarto al diciannovesimo secolo / Con testi e contribute di T. Breccia Fratadocchi, M. Hasrat’yan, M. A. Lala Comneno, & A. Zarian. — Roma: De Luca Editore, 1988.
7. Казарян А.Ю. Цитирование античности. Порталы эллинистического типа в армянской архитектуре XI века // Вторые Даниловские чтения «Античность — Средневековье —Ренессанс». Сборник трудов конференции (Москва, 11–12 марта 2015 г.). — Москва: Редакция журнала «Новое литературное обозрение», 2018. — С. 151–169.
8. Muradyan G. Greek Authors and Subject-matters in the Letters of Grigor Magistros // Revue des études arméniennes. — T. 35. 2013. — P. 29-77.
9. Kazaryan A.Yu. Decorated Flat Surfaces and the Invention of Design in Armenian Architecture of the Bagratids Era // Зборник радова: Прва међународна конференција “SMARTART – уметности наука у примени. Од инспирације до интеракције Факултет примењених уметности”. — Београд, 2020 (Proceedings: First International Conference SMARTART – Art and Science Applied. From Inspiration to Interaction Faculty of Applied Arts, Belgrade, 2020 [ZbornikSmartArt2019.pdf]. — P. 21-31. URL: https://2019.smartart-conference.rs/wp-content/uploads/2020/11/1.01.pdf
10. Kazaryan A. ‘Domed Peripteros’ of Marmashen Monastery. Revisiting the Question of Armenian Medieval ‘Renaissance’ // Cahiers Archeologique. — T. 57. Paris: Picard, 2018. — P. 55- 73.
11. Strzygowski J. Die Baukunst der Armenier und Europa. — Wien: Anton Schroll & Co. G.m.b.H., 1918.
12. Халпахчян О.Х. Восьмиапсидные центрально-купольные сооружения средневековой Армении // Architectural Heritage, 30, 1982. — P. 60–76.
13. Donabédian P. L’éclatante couronne de Saint-Serge: Le monastère de Xckōnk‘ [Khətzkonq] et le dôme en ombrelle dans l’architecture médiévale // Revue des études Arméniennes. — № 38, 2018–2019. — P. 195-355.
14. Марр Н.Я. Ани. Книжная история города и раскопки на месте городища. — Москва; Ленинград, 1934. — С. 55–60.
15. Maranci Ch. The Architect Trdat: Building Practices and Cross-Cultural Exchange in Byzantium and Armenia // The Journal of the Society of Architectural Historians. — Vol. 67. No. 1. 2008. — P. 294–305.
16. Toramanian T. St. Grigor (Gagkashen) Church of Ani / Ed. by G. Ghafadaryan, G. Hovhannisyan. — Yerevan, 2014 (In Armenian, English and Russian).
17. Ousterhout R. G. Eastern Medieval Architecture: The Building Traditions of Byzantium and Neighboring Lands. — New-York: Oxford University press, 2019. — P. 460–462.
18. Favro D. Encircled by Time: The Church of the Savior // R. G. Hovannisian (Ed.), Armenian Kars and Ani. — Costa Mesa: Mazda, 2011. — P. 127-154.
19. Kazaryan A., Özkaya İ.Y., & Pontioğlu, A. (15 November 2016). The Church of Surb Prkich in Ani (1035). Part 1: History and Historiography – Architectural Plan – Excavations of 2012 and Starting of Conservation. RIHA Journal, 0144, URL: http://www.riha-journal.org/articles/2016/0144-kazaryan-özkaya-pontioğlu
20. Kazaryan, A. Architectural Image and Structural System: Two Churches of Ani in the Epoch of the Bagratids // Advances in Social Science, Education and Humanities Research, volume 471 (Proceedings of the 2nd International Conference on Architecture: Heritage, Traditions and Innovations (AHTI 2020)). — Paris: Atlantis Press, 2020. URL: https://doi.org/10.2991/assehr.k.200923.018
21. Kazaryan, A. The theme of a Domed Rotunda in Ani School of Armenian Architecture during the Bagratids' Era: Interpretation of the Classical Image // DISEGNARECON. — Vol 13, No 25. 2020: Traveling from the Orient to the West and return. Cities, Architecture and Restoration. Writings in memory of Paolo Cuneo / Editors Simonetta Ciranna and Paolo Girardelli. ISSN 1828- 5961. DOI: https://doi.org/10.20365/disegnarecon.25.2020.6.
22. Cuneo P. L’architettura dell scuola regionale di Ani nell’Armenia medievale. — Roma: Accademia Nazionale dei Lincei, 1977. 23. Karapetyan S. Ani – 1050. Illustrated album. — Yerevan: RAA, 2011 (in Arm., Engl. and Russ.).