«Светя другим, сгораю сам» или как не «выгореть» в профессии

Ключевая проблема в любой помогающей специальности – это эмоциональное выгорание. Когда специалист потихоньку «дохнет».

Вот три важнейших ипостаси. Если все время их менять, как жонглер меняет шары, то ощущение пустоты, отчаяния от «дня сурка» не наступает – лечишь все время новых людей, учишь все время новых и пишешь о чем-нибудь не одном и том же.

Когда мы взялись за первое издание Психотерапевтической энциклопедии, компьютеры еще были в диковинку. Половина издания была набрана на электрической печатной машинке - шеф сам сидел и «стукал» на ней свои статьи. Правок было много, я постоянно носился по городу с напечатанными текстами. Какая уж тут рутина – все кипело!

Как-то Б.Д. говорит: «Сергей Александрович, я тут созванивался с профессором, к нему надо сбегать. Вот вам его телефон.».

Профессор – уже пожилой человек, зав кафедрой социальной психологии. И вот звонишь ему домой (потому что на работу звонить бесполезно, это большой университет) и он любезно приглашает: «Приезжайте».

И вот я приезжаю, и меня принимают в самом лучшем месте, на кухне, наливают чаю с баранками. Я у него забираю готовый материал, отдаю ему в ответ что-то от Бориса Дмитриевича и замечаю удивительное: у него за спиной висит ковер из толстой льняной ткани с петельками, на которых висит штук 200 или 300 деревянных ложек - целая коллекция.

Кто бы мог подумать – зав кафедрой социальной психологии собирает ложки!

Интересная черта и отличный способ борьбы с рутиной и выгоранием. И надо отметить, что любое коллекционирование – это прекрасный способ переключения и получения позитивного эмоционального заряда.

Чтобы вы немного понимали, какие люди там встречались, расскажу вам напоследок историю про удивительного Армена Аветисяна – совесть петербургских художников, как его называли.

Он умирал от злокачественной формы диабета, но все равно пил с нами коньяк… и тут же колол себе инсулин! Я говорил ему: «Арменчик, ну здоровье же...» А он отвечал: «Сережа, о чем ты говоришь! Ты хочешь, чтобы я лег на больничную койку, вместо коньяка получал капельницы и прожил всего на полгода дольше?.. А друзья? Как я без них? У меня интенсивная, яркая жизнь, и я не хочу чувствовать себя инвалидом ни одного дня».

Он все равно умер в палате, но пробыл там всего несколько дней. А сколько вечеров он провел с нами в задушевных разговорах, спорах о жизни и об искусстве!..

Вот такой титан, такое отношение к жизни и к смерти...