Брайан Ино

Я очень люблю эмбиент музыку, поэтому я не могу не рассказать вам о человеке, который стоял у истоков этого жанра – о Брайане Ино.

Ино – именно тот человек, который является свободным творцом. Во многом я хочу быть похожем на него. Он никогда не сковывал себя жанровыми узами, всегда мыслил свежо и эксцентрично. Он работал с Дэвидом Боуи, Боно, Бирном, U2, Coldplay, Петром Мамоновым и Гребенщиковым.

Ино в первую очередь мыслитель. Он является основателем фонда "Long Now". Однажды Брайан задумался, что большинство людей живёт в формате "brif now"– это люди, которые мыслят масштабами своей квартиры, одного дня, люди для которых важно "быстро/дёшево", а не "медленнее/лучше". Так и возник фонд "Long Now", который пропагандирует долгосрочную культуру. Вы можете ознакомиться с их проектами: "Розетта", "Long Bet" или "Clock of the Long Now" в интернете. Для меня, в своё время, было удивлением узнать, что Ино ещё до бума минимализма и эссенциализма, продвигал эти вещи.

С точки зрения эксцентричности тут тоже всё на уровне. Например, однажды Крисси Хайнд (вокалистка группы The Pretenders) пришла взять у него интервью. Брайан провёл его в красном кимоно и, расположившись на подушках при свечах, рассуждал о преимуществах мексиканской и японской порнографии. А, когда он внезапно запел, в комнате появилась двухметровая темнокожая девушка, которая зажгла ему сигарету и, не проронив ни слова, исчезла.

Что же касается музыки – сам термин "эмбиент" ввёл Ино. Однажды он лежал в больнице, прикованный к кровати, и в палате играла пластинка с музыкой для арфы, но из-за поломки играла очень тихо. Тут и случилось озарение. Потом Ино увлёкся "мебелировочной музыкой" Эрика Сати. В итоге появилось то, что стало смыслом эмбиента, его костяком: "музыка может вбирать в себя звуки окружающей среды и быть при этом медитативной и, в хорошем смысле, фоновой".

Ино жил в России и любит нашу культуру. Я не буду углубляться в детали, а просто приведу две его цитаты:

"Меня всегда очень впечатляло, насколько велико для русских значение культуры. Я всё вспоминаю, например, одного случайного таксиста — такой постоянно курящий человек-гора, долго-долго объяснявший мне разницу между Достоевским и Диккенсом. До сих пор Россия очень очаровывает меня этой культурной энергией."

"Когда я жил в России, там шла своего рода волна возрождения форм революционного искусства. Звуки Му были впечатляющей командой. Я чувствовал, что они были связаны с глубокими корнями русской литературы — с Гоголем, например, — где индивидуальность формализуется обществом или государством и что происходит, когда форма не вмещает содержимое индивидуальности. Мамонов поражал меня как настоящий гений, такой, который может появиться только в России."