«ПАКЕТ ДЛЯ ЧАЕК». РИДИНГ ПО КНИГЕ ТИМОТИ МОРТОНА «СТАТЬ ЭКОЛОГИЧНЫМ»
В каких отношениях нам следует быть с природой и техникой? Кто несёт ответственность за пакет, который может стать губительным для чайки? На ридинге обсудили эти и другие вопросы вместе с Полиной Колозариди, выбрав субъективный метод чтения для поиска чуткости в отдельных словах и сюжетах.
«В определенной мере суть «Ледяных часов» сводилась к очевидному визуальному приколу: смотрите, лед тает, время истекает»
В книге Тимоти Мортон пишет о проекте, в котором принимал участие. «Ледяные часы» (“Ice Watch”) исландско-датского художника Олафура Элиассона были установлены рядом с Лувром во время двадцать первой сессии Конференции сторон Рамочной конвенции ООН по вопросам изменения климата, известной также как саммит по глобальному потеплению, который продлился тринадцать дней.
Проект состоял примерно из восьмидесяти тонн льда, собранного в Гренландии и перенаправленного в целостности и сохранности в Париж, где лед был собран в виде двадцати гигантских блоков, образующих круг. Сверху льдины выглядели как насечки, обозначающие время на наручных часах. Люди могли взаимодействовать с глыбами, забираться на них, протянуть руки, поговорить о них. Эти часы представляли множественность тепморальностей: солнце топит лёд, люди наблюдают за ним, мухи на него садятся.
Лёд, который тает, можно обозначить как «гиперобъект» (объект, который существует в очень многих пространствах, измерениях и т. д., например, интернет) в понимании объектно-ориентированной онтологии (далее — ООО).
Во многом задача ООО — это противостоять тому, что называется корреляционизм (группе философских идей, согласно которым объективная реальность недоступна вне её корреляционной зависимости от форм субъективного доступа к ней). По Канту, например, объективность сама по себе (вещь-в-себе) считается непознаваемой. ООО же утверждает, что в такой парадигме, люди привыкают к реальности, напоминающей контейнеры, в которых сидят вещи, куда мы их укладываем и где пытаемся их удержать.
Контейнер — монотонное пространство, не допускающее альтернатив. Наш личный опыт, в котором вещи понимаются одинаково, а ускользая из нашего поля зрения, исчезают.
«Лед — своего рода ящик Пандоры, в который запрятана бесконечность…будущее — вовсе не контейнер для льдины…Он [лёд] задает трехмерные координаты прошлого и будущего…Будущность — не какой-то серый туман, который был бы одинаковым и для льдины, и для протона, разогнанного где-то под Женевой. Разные объекты — разные будущности».
Для Мортона есть куча объектов, множество вещей всебе, у которых есть своя темпоральность, недоступная нам. Он предлагает нам сказать, что объекты существуют, а вот субъектный взгляд — где-то зашит в объекты, а где-то нет. С помощью ООО мы от него избавляемся. Остаётся только объект, включая гиперобъект, который невозможно объять.
Мортон умело жонглирует ответственностью в тексте. Эпизод с чайкой, которая гибнет от пакета, запечатленный в тексте, заставляет задуматься о человеческом долженствовании миру. Разработчики, создатели, креаторы делают что-то, чего не было в той форме, которую они придали проекту. Должны ли они при проектировании учитывать страдания чайки и другие подобные риски? С одной стороны, Мортон снимает монополию производства человеком мира, в котором мы живём. Ответственность лежит не только на человеке, слишком уж антропоцентрично так думать.
«Следовательно, нам нужно проявлять осторожность, когда мы, люди, создаем какие-то проекты, поскольку мы буквально проектируем будущее, и это будущее не совпадает с нашей идеей о вещи, с тем, как, по нашей мысли, она будет использоваться и т. д., — последнее является лишь нашим режимом доступа».
С другой стороны, Мортон говорит о том, что у нас, как у создателей, есть особая ответственность. И «мы» как создатели, отдельны от «мы» как пользователи. Именно здесь понятие гиперобъекта актуализируется. Гиперобъекты синхронизируются и рассинхронизируются с человеческим временем, но в конечном счете они «заражают» всё подряд, если мы оказались внутри них (этот феномен Мортон называет «липкостью»).
«Ядерное устройство предназначено не только вашему врагу. Оно и для тех, кто будет существовать через двадцать четыре тысячи лет. Диетическая кола не только ваша. Она еще и для моих зубов, для моих кишечных бактерий, которые могут погибнуть из-за содержащейся в ней кислоты».
А что с пользователем? Как будто масштаб ответственности пользования пластиковым стаканчиком меньше, чем его проектирование. Но потребитель создает спрос, из-за чего оказывается под бременем ответственности. Неравномерно, но ответственность проявляется повсеместно. По Мортону, если человек может себя осознать как часть абстрактного проектного бюро, то у него побольше ответственности. Если не может, то он ближе к чайке.
При прочтении может сложиться ощущение снятия накала ответственности, но факт о чайках умело встроен в структуру. Когда человек заводит свой автомобиль, он, конечно, не виноват в глобальном потеплении, но выходит так, что множество машин складывают это большое последствие.
«Проживая в здании, спланированном так, чтобы отводить грязный воздух куда-то еще, мы понимаем, что «где-то еще» значит «больше нигде», поскольку всё — на одной и той же планете».
Понятие «аффорданс» (от англ. afford — «предоставлять», «делать возможным», «позволять») часто используется при разработке интерфейсов. Аффордансами называют возможности, которые существуют в рамках конкретного инструмента — на сайте или в приложении. Например, кнопка share позволяет (affords) поделиться сообщением, файлом или музыкой. Выходит, что именно кнопка в интерфейсе делает возможным соответствующее действие пользователя.
Ход Мортона в этом тексте очень важный. Возможность — это не только то, как мы можем нажимать на кнопки. Возможность — это способность думать определенным образом. В этом понимании способы философствования — это тоже контейнер или аффорданс. Это контейнер, который мы можем использовать как-то, а как-то не можем. Мортон сам понимает, что он делает контейнер, и что он тоже разрабатывает что-то. Но, во-первых, он не перестает разрабатывать. Во-вторых, манифестирует тем самым то, что мир существует сейчас в таком состоянии, в котором старые контейнеры/аффордансы не работают. И мир, это не только мир философии. А на льды, которые тают, на чаек, которые едят пакеты, — Кант не годится.
- Чат Ридинг Клуба «Пограничные чтения»
- Запись ридинга на YouTube