ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД

Утончённые эстеты насмешливо кривились: разве искусство существует для разоблачения социальных пороков? Для этого есть милиция, психиатрия, медицина. А искусство – оно для возвышения духа человеческого…
Сюжет картины подсказала история родной сестры: молодая пианистка связала судьбу с выпускником той же новосибирской консерватории, начинающим композитором-дирижёром. Несколько лет семейного счастья закончились пьянством мужа из-за "творческого кризиса" и разводом… Художник чувствовал, что картина и сюжетом своим, и исполнением задевает за живое. Среди многочисленных работников Центрального Дома художника, где проводились выставкомы, уже пошла о ней молва…

Впервые картину отважились повесить на весенней выставке в выставочном зале на улице Беговая в 1984 году. Она быстро стала героиней дня. Каждый день для художника был тогда праздником. Он приходил в свой зал и обязательно находил у картины зрителей. Иногда его узнавали, и начинались расспросы, рассказы, воспоминания – будто картина сама настраивала зрителей на откровенность. Но чаще художник садился в противоположный уголок и зарисовывал с натуры сценки у картины.
Количество посетителей, разыскивающих на выставке «Прощальный взгляд» росло с каждым днём, и смотрительница зала посоветовала завести художнику Книгу отзывов. Он даже пожалел, что не завёл её сразу. Зрителей распирали эмоции, на один отрицательный отзыв тут же отвечали десятки защитников картины.

Весною, в мае, перед вишнями
Искусство возвратилось снова
От футуристов к передвижникам,
От злых художников – к Доброву! –
так начинался один из множества отзывов.

Но вскоре судьба уготовила художнику великое испытание. В январе 1985 года, во время его поездки к матери на Дальний Восток, сгорела его мастерская на Столешниковом переулке. Это случилось глубокой морозной ночью. И ещё полдня несколько пожарных расчётов боролись со стихией, пытаясь спасти старинный дом, в котором верхний третий этаж занимали мастерские художников. В огромном зале почти полностью обрушился потолок. И единственной уцелевшей картиной, стоявшей отдельно в углу, оказался «Прощальный взгляд». Его спускали на пожарной люльке. Прилетевший через день потрясённый художник оказался перед ледяным домом с обугленными чёрными глазницами окон… Жена понимала – если бы сгорел ещё и «Прощальный взгляд»…
Всем было ясно, что здание обречено. Но Добров не сдался. Когда через несколько дней из оледеневшего пепла был вырыт большой стол, он с силой ударил кулаком по столу: «Здесь была и будет моя мастерская, и хватит меня жалеть!»

В октябре 1985 года «Прощальный взгляд» висел уже в Центральном Доме художника, а через месяц - в Манеже на VII Республиканской выставке «Советская Россия». Картина по-прежнему была самой популярной на выставке. В общей Книге отзывов каждый день появлялись о ней новые записи. А художник, как обычно, любил хоть ненадолго прийти понаблюдать, послушать, порисовать. Главную информацию ему постоянно сообщали верные друзья картины – смотрители, дежурные по залу. От них он узнал, что на выставке побывал новый глава государства Горбачёв М.С. со своей свитой. Когда его подвели к «Прощальному взгляду», он произнёс: «Так… проблема поставлена…»

Очерки о вернисажах печатались в центральной прессе, и в обязанности жены входило искать по киоскам очередную газету с публикацией, о которой случайно кто-то говорил. До сих пор хранит художник эти газеты: «Московский комсомолец», «Советскую Россию», «Труд», «Известия», журналы – «Художник», «Спутник», «Сельскую новь»…
Газета «Московский художник» с весны по осень 1986 года регулярно печатала полемические заметки о феномене картины «Прощальный взгляд». Мнения были полярные: и восторженные, и беспощадные, на которые художник реагировал очень болезненно. Сам он никогда не любил участвовать в дискуссиях, считая, что хорошая картина способна сама себя защитить.

Популярность картины была столь велика, что случались и казусы. Однажды днём художник прилёг отдохнуть и был разбужен грохотом железа на крыше его мастерской (это было уже в начале 90-х). Полусонный художник выбежал на крышу и увидел ребят, пробравшихся на его крышу через соседнее выселенное здание. Это случалось и раньше, поэтому он давно уже ночевал в мастерской. По обыкновению Геннадий стал просить ребят уйти, мол, тут живут и посторонним нельзя. «А ты кто такой, что командуешь? – раздался дерзкий голос. – Сам-то как забрался сюда?» - «Я художник, тут моя мастерская». – «Какой ты художник, ты бомж и нашёл тут ночлег». – «Нет, я не бомж, - продолжал настаивать озабоченный хозяин, - тут моя мастерская, где я работаю». – «Да ладно врать-то. Вон внизу таких бомжей полно бродит!» - «Не верите? Ну пойдёмте, я покажу вам свои картины».

Ребята пошептались между собой и спустились за художником в узенькую стеклянную дверь. Когда они увидели «Прощальный взгляд», то были абсолютно подавлены: «Да у нас такая картина в общежитии висит у вахтёра…». (В 1990 году был выпущен большой настенный календарь с картиной «Прощальный взгляд»). Ребята оказались учащимися музыкального училища, их общежитие находилось на соседнем Дмитровском переулке.
Люди так искренне верили картине, что часто на выставке находился кто-то, кто был убеждён, что художник нарисовал сам себя. Другие сомневались, начинались споры.
В сентябре 1986 года журнал «Художник» напечатал цветную репродукцию картины «Прощальный взгляд», призывая коллег к профессиональной дискуссии (начинались перестройка и свобода слова). Одновременно журнал «Трезвость и культура» поместил большую репродукцию картины и очерк о её судьбе. Отклики приходили в течение всего следующего года, редакция была завалена письмами со всей страны, по ним можно было изучать географию и социологию. Благодарности, благодарности, благодарности…

Каждую неделю жена художника приезжала в редакцию, читала письма и делала выписки. Были замечательные письма. Где-то в тайге, на приисках самодеятельный художник сделал с репродукции большую копию картины, почти в натуральный размер (1,5м х 2,0м) и сфотографировал на её фоне всю бригаду. Написали про своё трудное житьё-бытьё, про «русскую традицию», которая разрушила жизнь их бывших товарищей. И – неожиданное: «Мы решили ввести у себя в бригаде сухой закон. Если и можно бросить пить русскому человеку, то только благодаря вот таким картинам, как «Прощальный взгляд»!
Такие чистые порывы наполняли сердце художника теплотой…

Людмила Доброва, жена художника.