«Она охотница, хищник, который готовился»
Женщины-маньяки — редкий и во многом загадочный феномен криминалистики. Их мотивы, почерк и психология сильно отличаются от мужчин, поэтому каждое подобное дело вызывает особый интерес у следователей, психологов и общества. В этой статье мы разбираем историю Марии Петровой — молодой преподавательницы физкультуры, которую назвали «убийцей мужского типа». В интервью с оперативниками и психологами прозвучали шокирующие детали: как Петрова охотилась на мужчин в Москве, какие версии выдвигало следствие, что толкало ее на убийства и почему суд признал ее невменяемой.
«Это не женский способ — бегать с ножом и нападать на мужчин»
С самого начала следствие оказалось в тупике: свидетели описывали убийцу как мужчину в спортивном костюме, но позже несколько жертв уверенно заявили, что напал на них «кто-то женского пола». Для следователей это стало шоком — подобный способ охоты на случайных прохожих считался «мужским почерком».
Следователь признается: «Ну, как так? Такого быть не может. Это же вообще не женский способ. Что происходит в голове, чтобы вот так вот бегать стажом и нападать на мужчину?»
Несмотря на сомнения, версию о женщине-преступнице приняли, и именно это перевернуло ход дела.
Таким образом, сам факт, что убийцей оказалась женщина, поставил под вопрос устоявшиеся представления о гендерных различиях в криминальной психологии.
Следователи установили, что преступления были не всплеском аффекта, а результатом продуманной охоты. Петрова заранее выходила на улицу с ножом, «рекогносцировала» территорию, примерялась к жертвам.
Дмитрий Миронов объясняет: «Что такое эти пробежки? Это не пробежки, по большому счету. Она охотница, она хищник, который готовился, осваивал свою территорию, уже кайфуя от того, как она там бегает, как она видит потенциальных жертв»
Это описание разрушает представление о «бессмысленных» нападениях: напротив, действия Петровой выглядели системными, как ритуал, дающий ей эмоциональную разрядку.
«Глаза как у волка — наливались кровью»
Момент задержания стал для оперативников драматическим. Стажер случайно заметил на кроссовке подозреваемой пятно крови и проследил за ней до дома. Уже в лифте милиционеры ощутили смертельный страх от ее взгляда.
«У нее такие глаза, вот когда встречаешься со злобной собакой, с волком, то у нее просто глаза такие как вот округлились и как наливаются кровью»
Этот образ стал символическим — внешне обычная преподавательница физкультуры в один момент превращалась в «хищника», вызывая животный ужас даже у подготовленных людей.
На допросах Петрова пыталась объяснить убийства самообороной и случайностью. Она утверждала, что первый раз полоснула ножом по горлу парня, потому что он якобы приставал к ней на остановке.
«Первый вопрос. Зачем ты таскала с собой нож? … Она отвечает: брала на случай собак. Он сидел нетрезвый и меня оскорбил. Я подумала, он может меня изнасиловать»
Однако следствие видело в этих объяснениях лишь «скорлупу», которую она создала после задержания. Защитные версии выглядели неубедительными, а ее действия все больше походили на реализацию фантазий.
Она получала удовольствие уже в фантазиях
Оперуполномоченный Миронов подчеркивает, что мотив Петровой заключался в получении удовольствия. Для нее убийства были не реакцией на угрозу, а способом эмоционального самореализования.
«Она таскала с собой нож не один месяц. Это же фантазии. Она питалась этим, фантазировала. И уже в фантазиях получала удовольствие»
Таким образом, преступления становились для нее ритуалом взросления, способом почувствовать себя «охотницей, воительницей, амазонкой».
«Она становилась женщиной через убийства»
В своих интерпретациях следователь шел еще дальше — он видел в преступлениях Петровой своеобразный путь самопознания.
«Она через это становилась женщиной. Может быть, сложно это объяснить… Она становилась полноценной женщиной. Тут именно какая-то природа
Хотя такой вывод спорен, он показывает, что даже опытные сыщики видели в ее действиях не только патологию, но и внутреннюю, искаженную логику развития личности.
Она убивала на глазах у десятков свидетелей»
Особенность ее почерка в том, что Петрова не стремилась скрывать преступления. Она нападала в людных местах, где были очевидцы, и не спешила уходить.
«Кажется, у Петровой совсем не было страха быть пойманной. Она убивает и нападает на глазах у десятков свидетелей… Убить человека ножом и избежать следов его крови на одежде практически невозможно»
Эта демонстративность стала одной из причин, почему ее назвали «убийцей мужского типа» — подобная смелость и вызов обществу характерны для классических серийных маньяков-мужчин.
Хотя Петрову признали виновной в двух убийствах и трех покушениях, уголовной ответственности она не понесла. Эксперты Института Сербского пришли к выводу, что она совершала преступления в состоянии невменяемости.
«Эксперты… пришли к выводу, что Мария совершала их в состоянии невменяемости… Ее отправили на принудительное лечение в психиатрический стационар»
Фактически это стало «бессрочным приговором»: более 20 лет она находится в психбольнице, не имея шанса предсказать, когда выйдет на свободу.
«Я буду в авторитете — ведь я убивала мужиков»
Примечательно, что сама Петрова хотела попасть не в больницу, а в тюрьму. Она считала, что там ее ждали бы уважение и статус.
«Просила неоднократно попасть именно на зону… там я буду на высшем эшелоне. Потому что я убийца. Я убивала мужиков»
Этот фрагмент подчеркивает — Мария осознавала силу собственного образа и хотела конвертировать его в «тюремный капитал». Но общество решило иначе: ее изолировали навсегда в условиях, которые для нее оказались хуже колонии.
Расшифровано с помощью https://speech2text