Такая ли уж доблесть

Не мог никак понять, что Леонардо Да Винчи понимает под «доблестью» в своих «Суждениях о науке и искусстве». Вроде как старик пишет о ней как о некой «добродетели». Словари говорят, что доблесть стоит считать нравственно, этически положительным свойством человека. Леонардо противопоставляет доблесть деньгам и сообщает своему читателю, что укрепление мастерства и оставленные совершенные произведения «доставят тебе больше почестей, чем деньги». Но постойте, это же лишь разговоры о славе, при чем здесь высокая этика.

Зачастую мы впитываем слова автоматически, «на бегу», через общение в контексте, относя их быстро к какую-то из категорий, находя синонимы или понятные образы. При слове «доблесть» мое сознание рисовало картинку с рыцарем, который, стало быть, доблестный и всячески хороший. Почему хороший непонятно, но должен же быть хорошим — доблестный же. Такая смысловая рекурсия.

Открыл корнеслов Шимкевича 1842 года. Оказывается есть корень ДОБа. У него есть такие значения: временной промежуток, участь/доля, выгода, способ, образ. Надо сказать многовато смыслов для словообразующего корня. Слово-корень уже в то время не употреблялось в чистом виде, но чаще в каких-то образованных от него словах удобный, подобрый или вообще добрый. Отдельного корня ЛЕСТЬ я у Шимкевича не нашел, остается пользоваться привычным значением.

Получается, что доблесть — это не более чем добрые отзывы, похвала, удобный пиар, наконец. Ценностного содержания в понятии не оказалось. В чем его добродетель тоже неясно, кроме как выгода для носителя доблести. Остается непонятным, почему Леонардо так за нее ухватился, демонстрируя не прикрытое ничем тщеславие. Куда уж тут до добродетели.

***

Обновлено: контекст