Сам себе экспериментатор

Понял, что очень не люблю мысленные эксперименты.
Они вызывают во мне серьезное отторжение.
Речь, конечно, идет не об инженерных моделях, когда надо прикинуть в уме, куда вкрутить шуруп, и не о размышлениях о том, что скажет жена, если я решу уйти жить в лес, а обо всяких социальных и психологических дилеммах с моральным выбором и обязательно дурными вариантами решения. Типа той истории, где к одним рельсам привязана счастливая семья с лабрадором, к другим старый мизантроп со смертельной болезнью, а мы стоим за рычагом и решаем, на кого из них направить поезд.
Тут есть несколько моментов, которые смущают.
Во-первых, 99% людей, решавших эту задачу, никогда не попадет в ситуацию настолько запредельной чистоты и накала. Однако же, выбрав из предложенных решений, можно запросто создать у себя в мозгу прецедент, и применять его по аналогии в менее значимых делах, отращивая в себе радикальность. Сказать себе – да, теперь я точно знаю, как поступлю в такой ситуации – и начать как бы заранее ненавидеть старых смертельно больных мизантропов, толкающих тебя на сделку с совестью. Если кто-то мечтал увидеть, как создается матрица из фильма «Матрица» – это как раз тот самый случай.
Еще один момент (тоже довольно занудный и связанный с первым) – ситуаций, описанных в мысленных экспериментах, не существует. Это чистая абстракция, к которой жизнь добавила бы тысячи деталей, драматически перемешав все переменные и кардинально поменяв расклад. Даже если, например, выяснить обстоятельства, при которых выдуманные участники эксперимента расположились на рельсах, то история зазвучит совершено иначе, и выходов из нее станет больше – в том числе и на том этапе, где никто еще никуда не привязан. Однако у изобретателей экспериментов есть странное правило – они могут придумывать новые условия («от рычага отойти нельзя, к нему руки привязаны», «подать сигнал нельзя - звукосветоизоляция»), а ты нет. Думаю, в людях впечатлительных и внушаемых такие расклады могут развить ощущение выученной беспомощности: «Вот окажусь я за решающим рычагом, а у меня и руки привязаны, и рот зашит, и ноги к полу приклеены, да и вообще, вокруг сплошной бетон без окон и дверей, и людей нет совсем, позвать некого – как я сам-то живым выберусь?»
Еще есть третий пункт – человек детерминирован, никакого выбора на самом деле нет, все решения принимаются гораздо раньше, чем осознаются, особенно в экстримальных ситуациях. Размышлять сейчас о том, как поступить в невозможной ситуации завтра – нелепая трата времени.
Тем не менее.
Так как в любой компании всегда случается, что кто-нибудь начнет обычное: «ну давай представим, что мы на необитаемом острове…», или «ну, предположим, сидим мы в падающем самолете…», за годы жизни у меня сформировался небольшой набор ответов, подходящих почти для любого мысленного эксперимента с моральной дилеммой. Вот эти ответы: «не знаю», «так не бывает», «я там не окажусь», «решу по обстоятельствам», и «идите на хер».
Еще добавлю, что я наверняка не прав, и мысленные эксперименты очень полезны.
А еще, скорее всего, в мире существуют идеальные мысленные эксперименты, о которых я не знаю – с достоверными условиями и применимыми результатами, с четкой логикой и внятной предысторией.
Однако есть подозрение, что размышления об их теоретической возможности – тоже мысленный эксперимент.