Глаза заведущие
Первые десять лет своей жизни я провел посреди тайги, в крохотном поселке, где было всего несколько каменных зданий – диспетчерская аэродрома малой авиации, школа, детсад, магазин и общежитие для летчиков.
Остальную свободную от леса площадь занимали частные домики и остатки разгромленного сельского хозяйства.
Сразу через дорогу от общежития простиралось перепаханное и заброшенное поле, упиравшееся в зубчатый сосновый горизонт. В лучшие времена на нем росла рож, или пшеница, а теперь это был циклопических масштабов пустырь. Поле казалось грозным и полным тайн – над ним летали вороны, из него торчали остовы сгнивших тракторов, обломки самолетных крыльев и ржавые вертолетные винты. Увидев это поле впервые, я сразу же захотел пересечь его и дойти до края, до видневшейся вдали загадочной лесной опушки.
Родители настрого запретили мне это делать.
Оно и понятно – поселок глухой, местные жители казались нам чем-то вроде диких индейцев, а в лесах, по слухам, скрывались бежавшие из колоний зеки.
А еще там водились медведи и прочая живность – короче, дошкольнику в наших краях не стоило отходить далеко от дома.
Да мне и самому было страшно решиться на это приключение.
Но оно все же случилось.
Как-то раз мы с друзьями – такими же коротышами-дошколятами – возились во дворе со своими грузовичками и совочками. На дворе стояла серая осень, нам было скучно и уныло, и я предложил прогуляться. Совершить Большое Путешествие. Почему бы и нет? Одному конечно страшно, а с друзьями должно быть весело – как в мультике про дорогу с облаками.
Предложение получило поддержку большинства, и мы пошли.
Шагали мы долго, и путь был тяжелым. Поле оказалось не таким ровным, как виделось со стороны, и нам приходилось то и дело преодолевать мокрые канавы и скользкие кочки. Горизонт, казавшийся легко достижимым, на деле совершенно не приближался. Над нами страшно кричали вороны, дул сильный ветер, обувь промокла, и колени у всех были в грязи и навозе. Друзья пригорюнились, кто-то начал ныть, что хочет вернуться. К тому времени я уже и сам пожалел, что подбил всех на эту авантюру, и стал посматривать в сторону дома.
В очередной раз обернувшись, я вдруг увидел, что рядом с общагой собираются люди – маленькие фигурки метались вдоль дороги. В одной из них я опознал свою маму, а в другой – папу. Вскоре и мои друзья разглядели в фигурках своих родителей.
Испуганные и взволнованные, мы повернули назад.
Оказалось, что нас уже больше часа ищут по всему поселку.
Когда мы вернулись к общежитию, никто не радовался – ни мы, ни родители. Мы были испуганы, родители злы. Но, что меня удивило – я не получил тогда ни подзатыльника, ни пинка. Видимо, наказывать ребенка при всех показалось отцу не комильфо. Я ожидал, что это произойдет уже дома, в общаге, в дали от чужих глаз, но и там на меня только лишь наорали и всего лишь посадили на неделю под замок.
Так я познал прелесть и выгоду коллективной ответственности.
Много раз с той поры, когда мне что-то было нужно, я убеждал окружающих, что это нужно всем – и мы шли к моей очередной нелепой цели дружною толпою. Почти всегда в финале этих походов моих спутников ждало разочарование, а самые умные из них еще на середине пути догадывались, что происходит, и продолжали шагать дальше безо всякого энтузиазма, ведомые исключительно силой инерции.
Уже в старших классах, когда после очередного такого случая лучший друг обозвал меня мудаком, я понял, что он прав, и пообещал себе больше не втравливать людей в свои дурные хотелки.
Будет неправдою сказать, что я ни разу и не нарушил этот обет, но не покривлю душой заявив, что искренне старался больше так не делать.