Проповедь на 8-е воскресенье после Троицы

9 апреля 1945 года, в концлагере Флоссенбург был повешен лютеранский пастор Дитрих Бонхеффер, герой антифашистского сопротивления. Образованный человек, талантливый теолог и добрый пастырь, в отличии от большинства немецких лютеран, которые были лояльны Гитлеру, бросил ему вызов. Бонхеффер не просто организовал подпольную церковь, неподконтрольную властям, но и вступил в сговор с теми, кто стремился убить тирана. Образованный человек, талантливый теолог и добрый пастырь, в отличии от большинства немецких лютеран, которые были лояльны Гитлеру, бросил ему вызов, вступив в сговор с теми, кто стремился убить тирана.

Несмотря на то, что такой поступок нарушил бы две заповеди из десяти: не убий и почитай старших, он считал, что это доброе дело. Бонхеффер писал: «Попытка убрать Гитлера, даже если бы это означало убийство тирана, была бы по сути делом религиозного послушания; новые методы угнетения со стороны нацистов оправдывают новые способы неповиновения… Если мы утверждаем, что мы христиане, нечего рассуждать о целесообразности. Гитлер — это Антихрист».

С точки зрения хритианства – это крайне неоднозначное высказывание и поведение. Наблюдая за Иисусом Христом и Его словами в Евангелии, и читая произведения Его учеников, позже составивших Священное Писание Нового Завета, мы точно не встретим указаний на то, что убийство, даже убийство такого тирана как Гитлер или, скажем, Путин, может считаться добрым делом, а не грехом. Разве не учит нас Иисус, что «Его Царство – не от мира сего», что нужно любить врагов и подставлять вторую щеку? Как же проповедник Евангелия, дошел до того, что посягнул на жизнь правителя?

Для начала нужно разобраться с тем, что такое доброе дело с христианской точки зрения. В большинстве религий добрым считается то, что заповедано богами, что может обеспечить человеку их расположение или лучшую судьбу после смерти. Как правило, это связано с разного рода жертвами и ритуалами. Мир делится на сакральный, где происходит взаимодействие с высшими силами, и на профанный – мир повседневной жизни человека. Если правильно задобрить высшие силы своими жертвами, ритуалам или правильным поведением, то можно рассчитывать, что они будут содействовать в работе, учебе, семейной жизни и т. д.

Отношения с высшими силами превращаются в своего рода торговлю — ты мне, а я тебе. Добрые дела тут лишь еще одна разменная монета. Соблюдаешь заповеди — получаешь помощь высших сил, нарушаешь — в жизни начинаются проблемы. Хорошо помню как моя прабабушка, родом из села Херсонской области, запрещала работать в большие православные праздники. «На Благовещение птица гнезда не вьет, девка косы не плетет», приговаривала она. Большой грех в этот день даже пуговицу пришить — Бог разгневается и накажет.

В этом мышлении заключалась суть фарисейства — иудейского учения, которое очень жестко критиковал Иисус. Фарисеи верили, что строгое соблюдение заповедей расположит к ним Бога и приблизит приход Мессии – Царя, который освободит их народ от власти римских оккупантов, принесет свободу и процветание еврейскому народу. Христос говорил: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина (то есть делаете правило о десятине куда менее суровым, чем записано в Моисеевом законе) и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру». (Матф.23:23)

Он напоминал, что Божий закон сводится к правосудию — взаимоотношениям, где вещи называются своими именами, где преступления не поощряются, а осуждаются, где жертва получает достойную компенсацию, а агрессор достойное наказание вне зависимости от богатства и социального положения.

Также к милосердию — заботе о слабых и беззащитных, поддержке тех, кто оказался в сложной ситуации, отказу от мести провинившимся и мести им. Милосердие не противоречит правосудию, а дополняет его. Оно ставит в центр взаимоотношений человека, а не бездушную систему. Потому что суть правосудия — не наказать, а защитить. Прежде всего тех, кто оказался в уязвимом положении.

И, наконец, Бог призывает к верности. Иронично, что Иисус обвиняет в неверности тех, кто поставили верность в центр своего мировоззрения. Потому что в итоге для них соблюдение закона, причем куда более жестского, чем Моисеев, стало самоцелью. «За скобки» они вынесли не только человека, но и по факту – самого Бога.

Сейчас, смотря на консервативные христианские общины, такие как старообрядцы, амиши, отделенные пятидесятники и незарегистрированные баптисты, которые соблюдают строгий дресс-код, особенно для женщин, имеют свой христианский жаргон и правила поведения, то может показаться, что вот — пример верности Богу на фоне безбожного мира. Но всегда нужно задавать есть ли место в таких общинах правосудию и милосердию? Если нет, то скорее всего это не более, чем проявления фарисейства.

Но и попытка полностью слиться с окружающей культурой тоже очень опасна. Бонхеффер, живший во времена расцвета нацизма, с ужасом наблюдал, как его единоверцы спокойно подчинились тоталитарной власти и начали распространять ее пропаганду в церкви. Появилось даже целое движение «немецких христиан», которые проповедовали, что Иисус был не иудеем, а арийцем, а людям еврейского происхождения в церкви не место. Под их влиянием, Евангелическая церковь перед началом Второй Мировой войны составила заявление: «в этот час [Немецкая Евангелическая церковь] объединяется с нашим народом в молитвах перед Богом за фюрера и рейх, за весь вермахт и всех, кто выполняет свой долг перед родиной». И этим церковь оправдала развязывание войны, которая принесла бесчисленные разрушения и смерти и привела к разрушению самой Германии….

В сегодняшнем евангельском тексте Иисус обращается к ученикам: Вы соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленой? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям. Вы свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного. Через Христа Бог препоручает своей Церкви ответственность за мир.

Бонхеффер писал, комментируя эти слова Иисуса и наблюдая за происходящим вокруг него: «Сосуд под которым прячет свой свет видимая община, может быть как человеческим страхом, так и сознательным уподоблением миру ради какой-нибудь цели. Не чрезвычайная заметность, а приспособленность к внешним вещам становится признаком общины. И выходит, что критерий христианства именно в том, чтобы свет не светил. Но Иисус говорит: пусть ваш свет светит». Парадоксально, но в уподоблении миру может оказаться еще меньше правосудия и милосердия, чем сектантстве. Это то, что можно, в противовес фарисейству, назвать саддукейством — именем одной из иудейский сект времен Иисуса, которая подстроилась под римскую администрацию и хорошо себя чувствовала под ее властью. В итоге именно возглавляемый саддукеями Синедрион санкционировал арест Иисуса и передачу его Пилату на казнь. В новом проповеднике они видели опасного нарушителя статуса-кво, угрожавшего их положению.

Не существует простого ответа на то, как быть солью земли и светом миру. Это крест, который мы получаем вместе с безусловным оправданием наших грехов. Бонхеффер пишет: «Что такое добрые Дела, которые можно увидеть в этом свете? Это лишь те добрые дела, которые в них сотворил сам Иисус, призвав, сделав их светом миру под его крестом: нищета, чуждость, кротость, миролюбие и, наконец, гонимость и отверженность и во всем это одно: нести крест Иисуса Христа. Крест — вот необычайный, светящий здесь свет в котором только и видны все добрые дела учеников. Ни разу нет речи о том, что видим становится Бог; нет, видны "добрые дела", и за них люди хвалят Бога. Становится виден крест и дела креста, становятся видны нужда и отречение тех, кто назван блаженными».

Для Бонхеффера этот крест заключался в том, что убить Гитлера и спасти тем самым миллионы людей от страданий и смерти. Избавиться о тирана, который утопил мир в крови и продолжал упиваться войной, поработив сознание миллионов европейцев. Он пошел на это, осознавая себя гражданином Германии, ответственным за будущее своего народа. Свой поступок Бонхеффер оправдывал именно как гражданский долг и с достоинством принял обрушившиеся на него репрессии.

Как он писал: «Кто в ответственности берет на себя вину — а этого никакому ответственному субъекту не избежать, — тот вменяет эту вину себе самому и никому другому и отвечает за нее. …. Человека свободной ответственности оправдывает перед другими людьми нужда, перед самим собой — его совесть, но перед Богом он надеется только на благодать». Бонхеффер взял на себя смелость совершить доброе дело, так как знал, что Бог оправдал его, и что его поступок может принести благо в жизни огромного количества людей.

Добрые дела - это не способ заработать расположение Бога. Наши отношения с Ним основаны на том, что все наши грехи и в прошлом и даже в будущем распяты на Кресте. Иисус, единственный в Своем роде Сын Бога, самая драгоценная жертва, которая только могла бы быть за нас принесена. Он пошел на крест ради того, чтобы мы могли избавиться от фарисейской картины мира, когда пытаемся заслужить своими делами расположение. Оно уже завоевано окончательно и бесповоротно. Завоевано для того, чтобы освободить нас для добрых дел, к которым мы призваны, то есть нам нужно отвергнуть и искушение саддукеев подстроиться под существующий миропорядок.

Не существует универсального ответа на то, какими эти добрые дела должны быть. Хочу подчеркнуть, что ни в коем случае не призываю никого убивать или нарушать другие заповеди. Пример Бонхеффера говорит нам о том, сколь сложна и противоречива жизнь верующего. Часто, чтобы сделать добро, приходится формально нарушить какую-то заповедь. И это крест добрых дел, который мы несем.

Мы несем крест, как мужья и жены, родители и дети, бабушки и дедушки. Крест начальника и крест подчиненного, учащегося и педагога. Есть крест граждан Украины, который совсем не похож на крест граждан России. Иисус разрушил границу между Богом и человеком и мы смело можем сказать, что для верующих в Него весь мир сакрален. Не такой сферы, которую можно «вынести за скобки». Ученики Христа — соль земли и свет миру.

И нашей общине нужно иметь огромную мудрость, чтобы «избежать закваски фарисейской и саддукейской». С одной стороны, мы не должны превращаться в закрытую секту, живущую для самих себя. А с другой — избегать разрушительного влияния национализма и других бесчеловечных идеологий, которые лишат нас своей сути. Ведь мы — соль земли и свет миру. Хотим мы этого или нет.

Закончить я хочу последней цитатой Бонхеффера: «Нечего хвалить в несущем крест ученике, в общине, свет которой так светит, которая так заметна на горе, — за их добрые дела можно хвалить только Отца на небесах. Поэтому люди видят крест и общину креста - и верят в Бога. Но это свет воскресения».