Бог из квартиры номер 16 (рассказ не для эстетов)
«Веришь, я уже по горло сыт этой паршивой работой!
Б....ь, даст мне кто-нибудь бритву, верёвку или стрихнин?!»
(Апостол Пётр на юбилейной вечеринке Люцифера)
В небольшом зеркале ванной комнаты отражалось усталое лицо взлохмаченного и плохо выбритого мужчины. В желтовато-тусклом свете кожа приобрела нездоровый землистый цвет. Опытному диагносту тёмные круги вокруг глаз могли рассказать о проблемах с почками, а вид склер указывал на недавний разлив желчи у пациента.
Человек в зеркале о чём-то усиленно думал и, поглощённый занятием, полностью утратил контроль за мимическими мышцами, от чего его «визитная карточка» приобрела выражение страдающего идиотией.
Пока он медленно и небрежно размазывал щёткой по зубам белый абразив, его губы и подбородок, как у больного бешенством, покрывала стекающая пузырящаяся зубная паста. Очнувшись, он сплюнул в раковину клочья белой пены с прожилками крови, прополоскал рот водой и, тяжело вздохнув, закончил с утренним туалетом. Часы показывали полдень воскресенья…
Вот уже четвёртый десяток лет, как Борис Бляблин влачил своё бесполезное существование, уныло пропуская через себя необходимые для метаболизма питательные вещества и газы, как говорится, коптил небо, приближая неминуемый парниковый эффект планетарного масштаба, особенно после его любимой фасоли в томатном соусе.
Как и многие герои нашего времени, он уже давно во многом разуверился и перестал искать смысл жизни, поэтому день ото дня маялся. Страдая высокоразвитой формой мизантропии, меланхоличный, он люто ненавидел не только человечество, что положено в таком случае, но и самого себя.
Попробуйте задать русскому человеку вопрос – «Любите ли вы Санкт-Петербург?». Можно с уверенностью ожидать, что большинство респондентов дадут положительный ответ. Увы, Борис в их число не входил.
Дух просвещённой столицы, величественные архитектурные ансамбли, культурное наследие, «поребрики» – всё это только раздражало его.
В начале девяностых во время великого переселения русского народа, когда многие семьи вынуждены были всё бросить и сменить место жительства, он ещё мальчишкой переехал с родителями из "хлебного" Ташкента в Северную Пальмиру, где, прожив два десятка лет, всё никак не свыкся с отвратительной и переменчивой серой балтийской погодой, когда, даже прекрасным солнечным летним днём, выйдя на улицу, приходилось брать с собой зонт или дождевик.
Борис всегда ко всему относился с недоверием. Вероятно, первопричину стоит искать в его детских переживаниях, когда мама впервые принесла домой мохнатый кокосовый орех. Весь вечер мальчик крутился вокруг него, предвкушая попробовать заветное кокосовое молоко. Но, на поверку, молоко оказалось сладковатой бесцветной жидкостью, не имеющей ничего общего с коровьим. Это очень расстроило ребёнка и зародило первые сомнения.
В бунтарском возрасте, когда максимализм в утреннем содержании мочи превышает допустимую норму, а чёрное с белым не имеют между собой цветового градиента, он столкнулся с еще большим разочарованием, так как, свойства многих продуктов, заявленные в телевизионной рекламе, наглым образом не соответствовали его ожиданиям.
Возьмём, к примеру, популярный шоколадный батончик с нугой и карамелью, призванный снять усталость. На Борю, после того, как он съедал шесть шоколадок, тот действовал противоположным образом – ему хотелось спать, а от сладкого - пить. Тогда, наступала очередь нового разочарования, ведь хваленый «Спрайт» отнюдь не освежал. Напротив, после него жажда мучила с удвоенной силой.
Без весомых причин, считая себя умным и гениальным учеником, он откровенно плохо учился. Не потому, что не хотел учиться, как бывает с одарёнными детьми, которым скучна и неинтересна школьная программа, а потому что не получалось.
В институт он поступил не с первого раза. Предметы давались с трудом, а низкие оценки вгоняли в тоску, что подстёгивало внутриутробное развитие зародыша когнитивного диссонанса, который ждал своего времени, чтобы, как «чужой» из фильма, причиняя страдания, вырваться наружу из грудной клетки.
Боря, собственно, и закурил в 17 лет лишь по той причине, что образ небритого брутального ковбоя в шляпе с сигаретой «Marlboro» непременно гарантировал чувство свободы, уверенность в себе и успех у женщин. Прискорбно, но сигареты не сделали из него героя женских романов, что еще больше усилило недоверие ко всему и вся. В бога он до поры до времени не верил, пока…
Здесь уместно поведать историю, которая приключилась с Бляблиным летом два года тому назад...
В тот день он, подперев голову руками, сидел на колченогом кухонном табурете и ждал, пока ртуть его мыслей из неуловимых шариков соберётся в одно целое. Мужчина размышлял, как бы ему придумать такую болезнь, чтобы, заразив одного, угробить многих.
Сейчас сложно вспомнить, что послужило отправной точкой для «Блицкрига» дрозофил. Он грешил на яблочные огрызки и испорченные сливы, которые несколько дней не убирал со стола. В прогретой летним воздухом квартире с плодовой мушкой, как и с оппозицией, всегда важна бдительность и решительное применение силы. Но, к превеликому и запоздалому сожалению, он прозевав своего «нулевого пациента». Всему виной его лень, природная мягкость и излишний либерализм.
Мушки были везде. Комната, кухня, ванная – везде отродья с крылышками.
Борис не был параноиком в том понимании, которое вкладывают в этот диагноз врачи, скорее, он был крайне мнителен. Поэтому весь вчерашний вечер он был занят тем, что ходил по квартире с диктофоном и записывал звуки в местах скопления дрозофил.
На компьютере в редакторе Борис обработал полученные файлы, увеличив до максимума громкость и очистив звуковые дорожки от посторонних шумов.
Каково было его удивление, когда в наушниках удалось подслушать их переговоры. Потрясённый своим открытием он долго не мог поверить своим ушам, оказывается, у мух существует свой координационный центр. Где-то среди мусора в самом тёмном и непролазном для его пальцев месте сидит муха-генерал в окружении штабных и ординарцев, выбирает лапкой на карте направления для контрударов и подписывает приговоры дезертирам...
За прошлую ночь мусорные пакеты, неубранные тарелки, кружки с остатками компота превратились в новые поселения и форпосты этих чёртовых созданий.
- Как же я задолбался каждый день проигрывать в этой войне, - расстроенный Борис дал волю своим чувствам, позволив себе немного всплакнуть, и предался пораженческим настроениям, которые охватили среди древних римлян, когда некогда великая империя пала под натиском варваров.
Перед Борисом стоял вопрос выживание - или он, или мухи, иначе придётся сдать позиции и отдать крылатым рейдерам квартиру возле метро и переехать к матери в Выборгский район города.
Бляблин решил действовать и первым делом уничтожил «Москву», так он назвал мусорный мешок в ванной комнате с банановой кожурой, пучками тошнотворных волос из сливного отверстия и комками многослойной туалетной бумаги.
Плотно завязал верх пакета и вынес на помойку, обрекая на смерть целый мегаполис мух. Уничтожил дома, улицы, скверы, рынки, коренных жителей и гостей столицы. Перед тем, как отправить "Вавилон" в тартарары, Борис долго с ненавистью всматривался сквозь прозрачный полиэтилен, как жители этого города бегут на работу, прихорашиваются лапками, трапезничают и ведут сытую жизнь оккупантов. Повсюду их помёт, грозди куколок, детсады личинок. Несколько поколений считали этот пакет своей малой родиной, а некоторые патриоты – Отчизной.
От содеянного его начала мучить совесть, но потом пришло озарение, что он совершил истинно богоподобный поступок, то есть, поступил прямо, как всамделишный бог!
Борис, поражённый своим трансцендентным открытием, оглох от грохота падающих балок некогда прочной и устойчивой системы его взглядов. Институтский фундамент материализма осел и пошёл трещинами.
- Бог есть! Бог был всегда! Сколько же я блуждал во тьме, одурманенный ересью атеизма! Как всё оказалось просто и, почему только сейчас я пришёл к этому выводу, - он мысленно поблагодарил дрозофил за откровение, которое лежало на поверхности.
Бляблин представил, как раньше Господу жилось комфортно. Вокруг ползают, плавают и летают всякие троглодиты, жрут себе подобных и интенсивно плодятся. Хвощи размером с добрую берёзу тянутся к солнцу, кистепёрые рыбы, одуревшие от своей безнаказанности, ковыляют по суше и назад в воду категорически не хотят.
- Эволюция, говорите, естественный отбор? Не смешите меня! Пастырь добрый, как слепой садовник, нисколько не сожалея, секатором своего замысла удаляет в своём саду, как тупиковые ветви развития своих питомцев, так и цветущие бутоны удавшихся экспериментов. Но, как назло, итоги хаотичной селекции больше походят на цирк уродов. Тогда бог, время от времени, устраивает перезагрузку катаклизмами.
Ждёт, когда утихнут волны и осядет пыль, и начинает конструировать из ДНК снова. А чем ему еще на небе заниматься, без Ютуба и спортивных каналов?
Часики тикали. Глядь, а в долине Неандерталь две двуногие мохнатые твари со скошенным лбом совокупляются с яростным рыком.
– Что ж, посмотрим, какой из этого выйдет толк, - и бог точным броском послал разряд молнии в трухлявое дерево, что росло возле пещеры умелых гоминидов, тем самым подарив человечеству огонь…
Борис представил во всех красках, как Создатель сидит на своем роскошном небесном троне, умиляется и одобрительно смотрит на всю шевелящуюся под ногами биомассу и покрякивает от удовлетворения, как же он всё ладно устроил и придумал.
И вот Верховный Демиург, утомившись от креационистских трудов, решил немного вздремнуть и на несколько вселенских мгновений прикрыл светлы очи. Спит, тектонически храпит и видит сквозь дрёму, как шумеры месят ногами глину для табличек, как египтяне, с подведёнными сурьмой глазами, безжалостно оскопляют финикийцев, греки режут персов, филистимляне иудеев. Как на дрожжах растут какие-то пирамиды, зиккураты, рождаются и гибнут цивилизации, снуют сумасшедшие мессии и честолюбивые лжепророки.
– Скукота смертная, то ли дело с людишками на Марсе было, - пробормотал спросонья бог и дальше продолжил почивать.
Окончательно пробудился Великий уже от аппетитного аромата барбекю, что разносился над средневековой Европой.
- Вы, пошто самочек коптите?! – разгневался Всевышний на сутулых букашек в сутанах с крестами. Брызги его гневной слюны падали на землю и, отскакивая, оборачивались блохастыми крысами. И, пока люди почёсывали бубонные припухлости, для куража, на самых сладострастных из них просыпал щепотку сифилиса.
Теперь он решил держать руку на пульсе событий. Внимательно присмотрелся к происходящему и опечалился. Захандрил настолько, что неделю в одиночку беспробудно пьянствовал, опустошив погреб с амброзией, а ведь он сумел продержаться в трезвости три Больших вселенских взрыва, не дотянув до поощрительного значка всего миллиард лет.
Альфа и Омега, как и Бляблин, слишком поздно осознал, что в нужный момент забыл убрать мусор, чем окончательно проворонил экспериментальную площадку с рабочим названием «Земля». Человечки, что те дрозофилы, уже настолько расплодились в Старом свете, что отправились сеять своё сорное семя в Новый. Тысячи вчера, стали миллионами, чтобы завтра стать тьмой...
Каким же я был близоруким, - злился на себя Бляблин, - Бог существует, только он играет не в нашей команде! Всё, чем занимается на протяжении многих веков этот старик с подагрой, так это пытается истребить настырных Homo Sapiens.
У него нет колоссальной мухобойки, чтобы за раз пришлёпнуть Калифорнию или Сомали, поэтому остаётся только трясти, наводнять, иссушать, морозить и стравливать между собой, уподобившиеся богу существа. Одно время моровая язва и стафилококковая инфекция были его главным козырем, но подлый Флеминг со своей пенициллиновой плесенью испортил эту забаву.
Бог устал, разочарован и вот-вот уйдёт играть в новую песочницу, а Борису придётся переехать назад к маме. Как говорится, благими намерениями…
- Наши с ним битвы проиграны, - подытожил цепочку рассуждений Бляблин, - Радуйтесь мухи!...