Пьянство до добра доводит: Поучительная история одного пьяного пекаря
Моё почтение, дамы и господа. Меня зовут Чарльз Джокин. Я спасся с Титаника, спас других и я... как-то вам неловко говорить... и я - алкоголик.
Родился я в 1878 году в семье благочестивых пресвитериан в Беркенхеде, что на северо-западе Англии. В море впервые вышел в 11 лет, но душа к корабельным премудростям не лежала, поэтому я стал поваром. Ну, не совсем поваром, я начал выпекать хлеб и плюшки.
Я любил мять тесто, а оно отвечало взаимностью, поэтому в 1912 году на злополучном "Титанике" я уже работал главным пекарем, в ус не дул, получая 12 фунтов в месяц, и командовал дюжиной помощников-остолопов.
Ту трагический ночь, я, признаться, помню плохо. Была не моя смена, я лежал в своей каюте, думал о своей ненаглядной жёнушке и прихлёбывал виски.
В 23:40 раздался удар и вдоль правого борта раздался такой противный скрежет, словно все демоны ада разом стали играть на чёртовых скрипках. Не люблю скрипки и ирландцев.
По коридору все забегали. Я поднялся, помолился, оделся и, прихватив флягу с виски, прошествовал на камбуз. Раз офицеры начали готовить шлюпки, рассуждал я, значит людям надо будет подкрепиться, поэтому я, как старший пекарь, распорядился, чтобы мои помощники взяли хлеб и разнесли по 4 буханки на каждую посудину.
На шлюпочной палубе был полный бардак. Согласно расписания о тревоге я был старшим шлюпки №10. Беда в том, что многие дамочки и дети с воплями носились, не желая усаживаться в неё, дескать, они боятся и на "Титанике" им спокойней.
Я отхлебнул и, видит бог, это было вынуждено, мне пришлось использовать слова и жесты, которые почтенным читателям знать не стоит, уговорил тех занять свои места.
Я уступил своё спасительное место помощнику и дождался, когда шлюпка отчалит.
Но виски – это очень уж странный предмет…
Виски – если есть, то его сразу нет!
Я вернулся в свою каюту, чтобы промочить горло. Рассудив, что спешка нужна только при ловле блох, я одетым лёг на кровать и некоторое время выпивал лёжа, рассуждая над превратностями судьбы.
Так в думах я пролежал около часа. Раздался скрежет ломающихся перегородок, что пробудило меня от оцепенения.
Я надел спасательный жилет, рассовал по карманам бутылки и бодро вышел на палубу "А".
Здесь со мной встретился второй помощник Лайтоллер, весьма противный тип. Представляете, он позже утверждал, что я - Чарльз Джокин был «чертовски пьян» и он мысленно простился со мной.
На палубе валялись деревянные шезлонги и я, чтобы размяться, начал выкидывать их за борт. Выбросил их штук пятьдесят или шестьдесят, уж не помню. Говорят, что некоторым тонущим, плавающие в воде шезлонги, потом спасли жизнь. А меня шезлонги раздражали.
Тут "Титаник" стал нехорошо крениться. Все побежали на кормовую палубу.
Когда корма судна стала быстро погружаться, я перелез через поручень у кормового флагштока и ухватился так, чтобы оказаться снаружи корабля, когда тот будет опускаться вниз.
Видите меня, я крайний справа!
Не успел я докурить папиросу, как «Титаник» ушёл под воду, не создав водоворота. Так я оказался в воде, даже не намочив на голове причёску.
Говорят, что я был 4 часа в воде. Как по мне, то 2. Знаете ли, время в компании с хорошим виски не замечаешь.
Замечу, что весьма удобно выпивать в спасательном жилете. Холода я не чувствовал, а когда ноги сводило судорогой... - О, тёпленькая пошла.
Когда рассвело, я заметил перевёрнутую шлюпку Б, на которой, как пингвины, сидели спасшиеся. Места на ней не было, но повар Айзек Мейнард узнал меня и ухватился за мою руку. За это я его угостил.
Следующая шлюпка меня подобрала и я оказался на борту "Карпатии", пришедшей нам на помощь.
Тот самый Лайтоллер не поверил своим глазам, когда меня увидел - всё благодаря молитвам и доброй выпивке.
Многие говорили, что моё пьянство спасло меня и других. Я не паниковал, не торопился в воду, поэтому покинул «Титаник» последним, максимально сократив для себя время водных процедур.
Голова моя была сухой, а в ледяной воде мою кровь грел изрядный запас высококалорийной жидкой пищи, если вы поняли, что я имею в виду.
Я умер в больнице Патерсона 9 декабря 1956 года в возрасте 78 лет, от воспаления лёгких. Жил бы и дальше, но в старости решил завязать...
Внимание, Паганель крайне осуждает пристрастие к алкоголю!
👉 Оценивайте статью, подписывайтесь и помните, что в критических ситуациях вам помогут знания, полученные из его статей.
