Ima, Soko ni Iru Boku: всё будет хорошо?

Сюдзо Мацутани (можно просто Сю), главный герой исэкая «Здесь и сейчас», — неисправимый оптимист. Он проигрывает поединок в школьной секции кэндо, но не опускает руки и верит, что «завтра [он] победит».

Однако завтра преподносит ему иное. Сю попадает в другой мир, где идёт война: безумный параноик-диктатор Хамдо ведёт священную войну против всех. Земли разорены, всюду пустыня, воды не хватает, редкие поселения уничтожаются войсками Хамдо, предварительно «спася» оттуда детей и женщин — первых для пополнения армии нынешней, вторых — для порождения армии будущей. Никакой иной роли им не уготовано.

В дивном новом мире Сю сперва преследуют, пытают, держат в камере, а затем наряжают в форму и приписывают к отряду, где некоторые сослуживцы — такие же дети, как и сам герой, — находят повод для издевательств. И всё это время, до самого конца сериала Сю верит в одну простую идею: «пока мы живы, должно случиться что-то хорошее».

Что ж, это действительно так: Сю ещё встретит хороших людей, найдёт редкие минуты спокойствия, а другой мир получит надежду на перерождение. Но меня правда беспокоит сентенция Сю. Ведь что останется от человека к тому моменту, когда это хорошее случится? Сможет ли человек, повидавший всякое дерьмо, ощутить хорошее?

Например, Сю говорит те слова сокамернице Саре, но сразу понимаешь: дальше для неё всё будет только хуже. И так и происходит. То, через что проходит Сара в заточении, — ад в чистой форме. Герой встречает её уже забитой, запуганной, потерявшей всякую надежду. После обнадёживающей фразы нашего оптимиста у неё порвут одежду и заберут блеск в глазах, а побег из пиздеца возможен только через очередное непостижимое для морального человека испытание: цена свободы — убийство мучителя. Хорошее случилось, свобода обретена, пытки кончены. Но они не исчезли бесследно. Новая спокойная жизнь Сары в обретённой семье омрачена постоянным напоминанием о пережитом. Напоминанием, которое будет с ней всю оставшуюся жизнь.

Несомненно, если плохое заканчивается, это хорошо. Уж точно лучше, чем «ужас без конца». Однако хорошее, случившееся после разрушающего личность плохого, вряд ли будет восприниматься хорошим. Скорее, такое хорошее — это всего лишь не плохо. Как этим хорошим насладиться?

Однажды я ходил на тематический фэндомный фестиваль: косплееры, выступления, вкусности, квесты и прочие активности для посетителей. И внезапно понял, что совершенно не могу веселиться. Вроде бы всё создано для наслаждения: место, мероприятие. Ан нет! И ведь у меня даже близко не было подобного травмирующего опыта. Уж как чувствует, как смотрит на жизнь и на всё последующее хорошее человек, прошедший через ад, — со стороны и представить невозможно.

Вера в лучшее будущее, увы, не отменяет дерьмового настоящего — даже если это настоящее в одночасье станет прошлым. Вся грязь превратится в голый лёд, а замороженное хранится лучше и дольше, постоянно напоминая об аде. Совсем не удивительно желание Сары всё закончить.

Жить в надежде на хорошее также можно, творя злодеяния. Парадоксально оптимизм Сю коррелирует с надеждой Набуки, командира военного отряда в войсках диктатора. Набука беспрекословно следует приказам, совершенно понимая аморальность и неправильность действий. Однако он верит, что война закончится, и тогда всё будет хорошо. Тогда можно будет вернуться домой. Именно так Набука оправдывает участие в военной игре, следование приказам. Подсознательно он всё понимает, но главное для него сейчас — выжить любой ценой, не взирая на средства. Первую часть девиза Сю легко перефразировать относительно Набуки, добавив больше пессимизма: «пока мы живы, мы можем творить любое зло».

Оно же относится и к Эламбе, главе партизанов, противостоящих диктатору. В желании закончить войну, он перенимает методы противника, становящиеся особенно явными зрителю, когда Эламба заявляет, будто нашёл способ ненасильственного прекращения войны, а следом применяет всё то же старое доброе насилие — конечно же, ради хорошего будущего! Так стоит ли будущее хорошее того? Стоит ли того нынешняя жизнь?

Наконец, пережитое может кардинально изменить человека и его понимание, что есть суть хорошее. Табул из отряда Набуки — отличный пример. Его весь сериал показывают как отъявленного негодяя: Табул избивает пленников, новых товарищей, готов не только выполнять приказы, но также и совершить подлость не приказную, а исходящую из собственного желания. Табул — полная мразь без каких-либо оттенков. Однако единственная фраза Набуки о нём, относящаяся к прошлому Табула, добавляет трагизма. Табул не всегда был таким. Война изменила его личность, его методы, его восприятие морали. Пока Табул жив, он творит зло и не понимает этого, а хорошее для него, которое может случиться, — продвинуться по карьерной лестнице. Также, пока жив диктатор Хамдо, продолжается так называемая священная война, а хорошее для Хамдо — победа в этой войне. У каждого хорошее — своё собственное.

Сю, снова встретив Сару, поддерживает девушку теми своими же словами: «пока мы живы, должно случиться что-то хорошее», — но вдруг запинается, на секунду сомневаясь в собственной вере. Сомневаюсь и я. Причём не только относительно уместности такого выражения поддержки другого человека. К тому моменту сериал через другии линии персонажей достаточно накидал камней в девиз Сю. А если смотреть ретроспективно, то что же от него останется? Пока человек жив, он может стать не только лучшей версией себя, но и худшей, творящей ужасное; он может стать и бледной копией себя прошлого, потерявшей вкус жизни. Также может измениться и понимание хорошего, которое, по словам Сю, обязательно случится: это может быть хорошее, что воспринимается как не плохое, или хорошее, которое хорошо для тебя, ставшего уёбком. Ну как подобная сентенция может поддержать?

Нужно иметь поистине сильную волю, чтобы, как Сю, не сломиться под тяжестью реальности, верить в будущее хорошее и сполна ощутить его, когда оно случится, а также верить в себя: что, пока жив, сам не станешь последователем зла. Но предположим. Предположим, что прошедший через ад человек не потеряет веру в будущее хорошее и сможет хорошее воспринять. Предположим также, что человек не превратится в мразь или способен измениться (иначе говоря, пусть жил грешно, но умер не смешно — не такой плохой вариант, как бесконечный статус негодяя). Останется последний вопрос: насколько длительным будет хорошее будущее, воспринимаемое хорошим человеком?

Первый эпизод сериала показывает мирную жизнь. Никаких войн, диктаторов, никакого дурного предзнаменования, никакого дамоклова меча, что ощущается в поселениях другого мира, куда позже перенесётся Сю. Только обыденность, родной дом с семьёй и вкусной едой, школа и секция кэндо, приветливые торговцы, дополнительно к заказу угощающие героя картофельными крокетами. Умиротворённый закат. Лала Ру, девушка из другого мира, которую Сю встретит в конце эпизода, окажется долгожительницей, наблюдавшей многие и многие войны. Лала Ру говорит, что война в природе людей, что они попросту не могут без насилия.

Английское название сериала Now and Then, Here and There (Сейчас и тогда, здесь и там) вместе с линией Лала Ру и единственным мирным эпизодом связываются в единую концепцию, окончательно добивающую пессимизмом: война никогда не меняется. Сколь угодно можно говорить о недопустимости повторения истории, напоминать через антивоенные произведения, но человечество ничему не учится и раз за разом наступает на те же грабли, неся страдания обеим сторонам конфликтов. Война — она сейчас (в настоящем) и тогда (в будущем), здесь (где ты непосредственно её видишь) и там (чуть дальше, чем ты можешь разглядеть), и нет ей конца. А мир — лишь краткая передышка. Что ж, это лучше, чем бесконечная война, но всё ещё не хорошо.

Оптимизм главного героя «Здесь и сейчас» кажется мне логически недоказуемым, как и любая иная вера. Девиз Сю — иррациональная точка опоры. Потеряй и её — и за что тогда зацепиться? С моим пессимистичным взглядом крайне сложно увидеть что-то светлое в сериале. Раз уж я так выше спорил с оптимистичными фэйками вымышленного ребёнка, то и хорошее нахожу в пессимизме. Если мир — очень зыбкая и короткая штука, то ценить её стоит куда сильнее. Не как что-то само собой разумеющееся, а как нечто, что закончится одним днём, одним указом, одним выступлением, одной подписью. Контрастный всему последующему сюжету сериала первый эпизод показывает: умиротворённое наблюдение за закатом особенно ценно, раз так недолговечно. Пренебрегать спокойными минутами — преступление. Когда ничего не происходит, когда ничего не случилось, это хорошо.

Однажды всё невозможное случится. Тогда останется только надеяться, что жизнь стоит того, чтобы жить; стараться верить в себя, что не превратишься в зло; отказываться хоть малейше участвовать в том, что считаешь недопустимым. А если пришлось, как Саре, пройти через ужас, разрушающий личность, вопреки всему найти в себе последние силы поверить, что «пока мы живы, должно случиться что-то хорошее». И держаться её хотя бы до завтра.

До завтра.