Почему дружба России и Сербии не должна приравниваться к непризнанию Косово?
Екатерина Яцкевич - специалист - международник
01.11.2020г.
Однажды я зашла в сербский ресторан в Москве, и обмолвилась о том, что изучаю албанский язык. После этого сербка-хозяйка ресторана долго говорила мне о том, что русские предатели и пожелала мне отправляться в Албанию.
Дело в том, что отношения между Россией и Сербией воспринимаются чаще всего через формулу «серби воле Русиjу и воле Руси зато что су близки по религиjи и по jезику и осећамо се лепо jедни поред других». Любовь сербов к русским строится в первую очередь на отношении к нашей стране как к защитнице — изначально от турок, затем от немцев (в ходе мировых войн), а после развала Югославии — от оголтелого национализма бывших соседей. Теперь же Россия воспринимается как единственная сила, способная вернуть Сербии Косово, по крайней мере частью населения. Именно Россия настаивает на выполнении Резолюции 1244 Совета Безопасности ООН, именно Россия всячески подчеркивает двусмысленный статус Косово и наконец, только Россия использовала свой воинский контингент в Сербии не на стороне НАТО.
Косово, куда же без Косово
…Из аэропорта в Белград меня подвезли сербы, с которыми я летела в самолете. По дороге разговор зашел о Косово и России. Моему собеседнику-водителю было где-то 20−25 лет. Его родственники когда-то жили в Косово, а потому для него эта тема была очень острой. Из его слов я поняла, что сербы как будто рассчитывают на помощь России в косовском вопросе. И я спросила, какой может быть эта помощь. В ответ я услышала — ввести войска. На мои недоуменный вопрос, куда деть полтора миллиона албанцев он ответил, что когда-то они выгнали оттуда сербов. Этот уклончивый ответ свидетельствует о том, что в рядовом сознании отсутствует представление о том, как на самом деле поступить с Косово, однако есть осознание того, что край был отобран, почти что завоеван, и горькое чувство несправедливости произошедшего, которое вызывает желание решить косовский вопрос силой.
Что значит вернуть Косово? Полагаю, само по себе проживание албанцев на территории края не было бы такой проблемой, если бы не предыстория. И албанцы, и сербы живут в Косово уже больше тысячи лет. Напомним, славяне пришли на Балканы в VI—VII веке, албанцы же являются автохтонным населением. На Косовом поле против захватчиков сражались и албанцы, и сербы, о чем не раз напоминала историк-албанист Нина Смирнова. В дальнейшем албанцы легче, чем сербы, согласились принять ислам (отнюдь, впрочем, не все). Отчасти это можно связать с тем, что на албанских землях происходила борьба Рима и Константинополя. Смена веры позволила албанцам получить несколько лучшее положение в Османской империи, и пока сербы уходили из Косово, албанцы все крепче обосновывались там.
В XIX веке ислам использовался Стамбулом в качестве инструмента манипулирования и для обоснования принадлежности албанских вилайетов (в том числе Косовского) Османской империи. Албанцы, ведущие национально-освободительную борьбу почти весь XIX век, не получили такой же помощи и сочувствия в христианской Европе, как сербы или черногорцы. К тому же. населенные албанцами земли воспринимались как удобная разменная монета. Населенные албанцами территории интересовали сербов и сербов и греков, продвигавших в то время свои национальные проекты — Начертание, Мегали идея, — а также черногорцев. Эти амбиции поддерживались Россией, в то время как Османская империя, незаинтересованная в потере территорий, заигрывала с национальным самосознанием албанцев, не переставая их жестоко эксплуатировать и кроваво подавлять восстания.
После распада Османской империи в результате младотурецкого переворота албанцам удалось провозгласить независимость, однако Косово оказалось в составе Сербии, а затем Королевства сербов, хорватов и словенцев (неславян-албанцев предпочли даже не упоминать). Белград направлял в провинцию сербских поселенцев, чтобы изменить состав ее населения, что создало почву для межэтнической напряженности, которая разжигалась и извне на деньги Великобритании и Италии, а затем поддерживалась нацистской Германией.
В годы Второй мировой югославы координировали освободительную борьбу албанского народа, стараясь обходить косовский вопрос. Попытки албанских лидеров привлечь косовских албанцев к борьбе с нацистами, задействуя их патриотические чувства, были в один момент грубо прерваны югославскими координаторами (подробности этой истории вы можете прочитать в книге Нины Смирновой «История Албании в XX веке»), опасавшихся, что если косовские албанцы будут вести борьбу с немцами под руководством соплеменников, удержать Косово в составе Югославии уже не удастся. Это успешно использовалось немцами. И вот, за албанцами прочно закрепилась дурная слава пособников фашистов.
Конец этот истории известен — албанцы в составе Югославии не были ассимилированы, но при этом не получили собственной Республики. Высокая рождаемость и бедность способствовали росту протестных настроений, находивших себе как мирное, так и откровенно террористическое применение. Со временем албанцы и сербы стали жить как будто бы в параллельных мирах, причем албанцы все успешнее формировали собственные структуры власти, третируя при этом сербское население.
Тем временем югославское руководство попыталось уже в третий раз восстановить контроль над территорией с несербским населением силовыми методами. И это было ошибочным решением. Югославия уже проиграла войну в Боснии и Герцеговине и Хорватии и не могла рассчитывать на международную поддержку в Косово. Да, УЧК вела террористическую деятельность, но когда началась силовая операция в Косово, из края всего за два года бежали 800 тысяч человек.
Даже если бы не было бомбардировок НАТО, если бы операция была удачной, чтобы она принесла? Допустим, уничтожение УЧК или ее верхушки, устранение параллельных структур власти и установление контроля над территорий. Но албанское население края это бы, безусловно, обозлило. А значит, осуществление контроля было бы возможно лишь полицейскими методами. (Будем считать, что вариант заставить албанское население отправиться жить в другие страны, все же отметается). Что бы это дало? Помимо контроля за ресурсами и предприятиями, находящимися на территории Косово, это бы означало отстранение албанцев от руководства краем, как уже было в конце 1980-х. Возможно, были бы созданы условия для возвращения сербов в Косово. Но, по всей видимости, албанцы и сербы продолжали бы жить обособленно, а поскольку косовары продолжали бы доминировать числом, успех операции в любом случае оказался бы временным.
С тех пор прошло 20 лет. В Косово существует развитая партийная система, свои органы управления, действующие хоть и с учетом указаний и многочисленных рекомендаций Евросоюза, США, Японии, Турции, Катара и других партнеров, но все же вполне работоспособные. Косово настолько встроилось в систему международных отношений, что представитель Косово уже выступает в Совете Безопасности ООН. И хотя удельный вес Косово по-прежнему крайне мал, что позволяет Евросоюзу нарушать данные Косово обещания, а США навязывать своему протеже абсурдные соглашения, Косово уже не представляет из себя некоторое аморфное тело, да и система управления в крае существенно изменилась со времен УЧК.
И что же теперь будет означать «возвращение» Косово Сербии? Слом этих структур? Подчинение Косово и его населения властям в Белграде? Предоставление Косово автономии? А для чего это нужно?
Достижимые цели, действительно стоящие того, чтобы к ним стремится, это, на мой взгляд — возвращение сербских беженцев на территорию Косово и устранение межэтнической розни, которое обеспечило бы им возможность спокойного проживания в крае. Но на данный момент и сербы, и албанцы действуют по принципу «ни шага назад». Албанцы не готовы в большинстве своем пойти даже на создание Ассоциации сербских муниципалитетов, воспринимая ее как инструмент возвращения Белграда, а сербы не готовы уважительно относиться к албанцам. Что характерно, совершенно не понятно, как представляют себе в Белграде будущее «временной албанской администрации в Приштине». Порой кажется, что только смена руководства Косово и Сербии может привести хоть к каким-то подвижкам в переговорах о статусе Косово.
А что же Россия?
Старшее поколение русских воспринимает сербов почти исключительно как товарищей в борьбе с Западом, братьев по несчастью, с которыми они вместе борются с рассчетливым и циничным врагом, и считает предательством отступление от этого образа. Старшее поколение сербов «верит в Бога и Россию» и прививает молодежи надежду на то, что косовский вопрос будет однажды разрешен вводом российских войск. Однако некоторые, как хозяйка сербского ресторана, убеждаются в том, что Россия не так заинтересована в разрешении косовского вопроса, сколько в сохранении статус-кво и удержании Сербии в качестве последнего друга на Балканах, и разочаровываются таким прагматизмом.
А Россия не предлагает никаких инициатив. Россия снабжает Сербию вооружением, осуждает албанских террористов и настаивает на необходимости соблюдения Резолюции 1244 СБ ООН, не объясняя, что бы это могло означать.
Но российское руководство едва ли вступит в противостояние с НАТО из-за Косово, более того, никто не заинтересован в такого рода обострении. Решение же косовского вопроса де-факто передано на откуп Евросоюзу и США. И на данный момент именно Евросоюз способен и хотя бы декларативно готов оказать конструктивную поддержку Сербии.
Почему сербы смотрят на Запад?
Ранее я уже говорила о нескольких сценариях поведения малой страны, позволяющих ей исцелить уязвленное самолюбие. В настоящий момент руководство Сербии недвусмысленно взяло курс на то, чтобы ассоциировать себя с чем-то большим. И не с православной культурой, не со славянским миром, а с Евросоюзом.
Почему? Потому что Евросоюз активно действует. Его институты и стандарты по-прежнему привлекательны. Его внутренняя структура создает условия для прекращения межгосударственных конфликтов. Европа действительно стала территорией мира и сотрудничества, зачинщица двух мировых войн Германия больше не воспринимается как угроза международному миру. И Евросоюз заинтересован в том, чтобы поддерживать мир на своих юго-восточных границах, отделяющих его от Ближнего Востока и Азии.
Евросоюз является главным инвестором в инфраструктуру стран Западных Балкан и активно стимулирует региональное сотрудничество. Евросоюз регулярно выделяет крупные объемы помощи странам полуострова. И эти меры действительно способствуют трансформации региона. Это планомерная деятельность, а не разовая акция.
Также Евросоюз стремится к справедливому разрешению Косовского конфликта. Политика Евросоюза в отношении Белграда и Приштины в высшей степени сбалансирована. Евросоюз поддерживает работу Специального трибунала по Косово в Гааге и плавно проводит политику на декриминализацию косовского руководства, насколько это возможно в условиях, когда реальную власть в крае осуществляют кланы наркомафии. Не случайно, именно ЕВЛЕКС (юридическая миссия Евросоюза в Косово) осуществил операцию по аресту главы организации ветеранов борьбы УЧК (алб. Освободительная армия Косово) для выдачи его Специальному трибуналу по Косово в Гааге. Так Евросоюз показывает свою готовность быть объективным в отношении сербов и албанцев.
Именно Евросоюз берет на себя смелость настаивать на создании в Косово Ассоциации сербских муниципалитетов — это почти единственная позиция, которую Сербия действительно может выторговать у Косово.
При этом Евросоюз последовательно отстаивает необходимость признания Сербией Косово, что является единственно возможным разрешением конфликта. И если нынешние власти Сербии строили свою политическую карьеру в 1990-е годы и потому не могут себе позволить пойти на такой шаг, то новое поколение сербов, как мне думается, было бы готово отказаться от Косово ради стабильности, и пожалуй, сделало бы это с большей готовностью, если бы не откровенное хамство албанцев. Именно Брюссель подталкивает стороны не только к диалогу, но и к проявлению взаимного уважения, и эта позиция вызывает уважение. Конечно же, еще большее уважение она вызывала бы, если бы проводилась не столь медленно — однако экономическая и военно-политическая зависимость от США — с одной стороны — и, откровенно говоря, националистически настроенное руководство что Косово, что Сербии, — с другой, — весьма сильно ограничивает свободу рук Евросоюза.
Для США Косово и Сербия интересны не как соседи, а как во-первых, стратегически важный регион, во-вторых, родины крупных сербских и албанских диаспор, и в-третьих, как полигон противостояния с Евросоюзом (а отнюдь не с Россией, как бы не было приятно так думать). Президент Трамп стремился использовать косовскую проблему как козырь в политической борьбе, однако после того, как он понял, что раскусить этот орешек ему не под силу, он удовольствовался продавливанием абсолютно не соответствовавших интересам косовской (и лишь немного сербской) сторон Вашингтонских соглашений, которые позволили США значительно укрепить свое влияние в регионе, но не способствовали смягчению напряженности в условиях между Сербией и албанской администрацией в Приштине. Но Трамп, сделав вид, что он способен поспособствовать разрешению Косовского конфликта, не разрешая его (то есть не обсуждая политический статус Косово), вызвал симпатию у сербского политического руководства уже тем, что он не стал грубо настаивать на необходимости признания независимости косовской Республики.
Эпилог
Мы стремимся к равновесию, но мир стремительно меняется. Несмотря на то, что и русскому, и сербскому мировоззрению свойственно некоторое мессианство, оно все больше вытесняется на второй и третий план, поскольку на смену идейному мышлению приходит прагматизм. Если раньше Сербию и Россию сплачивала общая вера, то затем ей на смену пришла борьба с нацизмом, а затем социалистический строй. Теперь у нас есть много общего в прошлом, но мало взаимопонимания в настоящем.
Ускользающей связующей нитью остается косовский вопрос, и пока Россия поддерживает Белград в его попытках выторговать больше у албанцев и важных переговорщиков, сохраняется видимость дружбы. Но когда-то косовский вопрос будет решен, и что тогда? Решение косовского вопроса будет некрасивым и вряд ли понравится тем, кто воспринимает происходящее через призму прошлого. Но оно и правда откроет Сербии новые перспективы. Она со временем окажется в Евросоюзе, где ей необходимо будет конкурировать с сильными партнерами, отказавшись от соглашения о зоне свободной торговли с Россией, о чем уже заявлял президент Александр Вучич.
Грядут перемены, и если кто-то стремится к настоящей дружбе между народами, то стоит заняться продвижением сербской культуры — показывать сербское кино, говорить о сербских писателях в школах и переосмыслить то общее, что есть у наших народов, а не осуждать Белград за намерение "сдать" Косово, не воспринимать Сербию как друга против общих врагов. России необходимо будет выступить с более конструктивной программой сотрудничества, чем сейчас, которая, возможно, поможет Сербии оправиться после моральной травмы от "де-юре" потери Косово. Потому что зрелые отношения строятся не на страхе, не на завышенных ожиданиях, не на легендарных образах, а на понимании, сочувствии и взаимном уважении.