Об туркменбаши

Надысь помянул subj в каментах и аж ностальгия прошибла. Надо по этому поводу напомнить старую байку, а может и быль.

Было это в самый апогей правления великого диктатора, когда в полном разгаре была кампания за чистоту туркменского языка, очистки его от всяких наносных внешних загрязнений, заимствований и прочих признаков цивилизации колониализма.

Итак, на регулярной планерке правительства под председательством туркменбаши, транслируемой в прямом эфире записываемой для последующей редактуры для национального телевидения, дошла очередь до министра строительства доложить о текущих огромных успехах и о небольших временных трудностях.

И вот он уже завершил развертывание полотна непрерывных побед и свершений и перешел к мелким недостаткам, а именно — к какому-то проблемному объекту, по которому сорваны все сроки и непонятно что делать.

Ясное дело, что туркменбаши, грозно хмурясь в камеру, перебивает жалкий лепет министра и вопрошает о причинах такого неслыханного безобразия.

Министр не первый раз играет свою роль в этой мизансцене, а потому, ничтоже сумняшеся, открывает рот и начинает говорить, дескать, видите ли, богоподобный автор «Рухнамы», пусть продлится ваша служба великому народу десять тысяч лет, но у нас не было для строительства...

И тут он вспоминает, что слово «цемент» — это колониальный осколок, цельнотянутый из русского языка (вместе с остальной технической терминологией) в великий, могучий, правдивый, свободный туркменский язык. И что перед его выступлением как раз был разнос министра культуры и министра телевизора и прессы за низкопоклонство перед иностранной терминологией в то время, когда у нас есть такая сокровищница отечественной словесности и т.д.

И министр строительства замирает с открытым ртом, тщетно пытаясь как-то выпутаться из положения. Так он и стоит минуту, другую...

Внезапно позади вскакивает какой-то мелкий клерк из занюханного департамента, который тут, в свите министра, оказался случайно, потому что прямой начальник приболел, а его замминистра в отпуске. И этот жалкий чиновнишка четким исполнительским голосом на чистом туркменском докладывает:

«У нас не было каменной муки!»

Оный клерк был немедленно произведен в министры строительства, а бывший министр был отправлен под конвоем в годичную ссылку в родной аул (была такая интересная и самобытная мера наказания, а может и сейчас есть).

Такая вот поучительная история для маленьких этатистиков-карьеристиков — в назидание молодым и старым.