Любовь в ночном клубе. Глава 18
Хозяйка бара не будила и не выгоняла его, дождавшись, пока он проснётся сам. Суиль проснулся, взял такси и, как ни в чём не бывало, вышел на сцену.
Тусан, как и обещал, не появился ни в клубе, ни в общежитии. Хёнчхоля тоже не было видно. Сказали, что он в отпуске.
Стоило ему закрыть глаза, как в памяти всплывали слова того мужчины:
«Сиди смирно, а потом тихо уезжай».
Суиль сидел с пустым взглядом и считал узоры из роз на обоях.
По радио вовсю приветствовали июль. В первый же день месяца там уже с восторгом обсуждали летние отпуска.
Вспомнилось, как, кажется, в третьем классе средней школы он провёл лето на пляже Ыльванни, в Инчхоне, вместе с отцом и его группой. Это было меньше чем через год после смерти бабушки, когда он только начал жить с отцом.
Отец и его друзья-музыканты прокатили Суиля на лодке вдоль побережья, а потом в палатке играли в карты и пили пиво. Суилю, тогда ещё школьнику, дали рамён с соджу.
На удивление, его не стошнило, и он хорошо справился с соджу, а отец, как будто в этом было что-то особенное, сказал, что он молодец.
В ту ночь его так искусали комары, что на следующий день ноги распухли. Когда Суиль начал хныкать от боли, отец, густо мазавший его ноги ментоловой мазью, сказал:
«Суиль, тебя не комары покусали, это ты сам им себя отдал. Разве не здорово? Дать пищу даже такому ничтожному созданию. Правда ведь?»
Почему-то эти слова показались ему очень крутыми, и он широко улыбнулся. Улыбнулся, думая о том, какой он классный парень, раз подкармливает даже комаров. Сейчас он понимал, что это был бред, но тогда ему нравилось всё, что говорил отец.
Из приёмника зазвучала песня группы Key Voice «Let's Go to the Beach».
Пойдём на пляж, где падают звёзды,
Пойдём на пляж, где плещется молодость,
Прошепчи мне сладкие слова любви…
Он подпевал и насчитал уже около сотни роз, когда внезапно осознание того, что Тусан, с которым он спал и провёл ночь, и Тусан, который сделал калекой человека, ударившего его, - один и тот же человек, показалось ему нереальным.
Он на время забыл, что Тусан - бандит. Он должен был бы его бояться, но страха не было, и Суиль понял, что, похоже, по-настоящему влюбился в Тусана.
Он покачал головой с горькой усмешкой.
Съев обед, который приготовили ему парни, он наскоро умылся и вышел на улицу. В руке он держал чёрный блокнот, в котором были записаны контакты всех, кого он знал. Блокнот был старым, многие записи в нём были перечёркнуты чёрными линиями. Это были люди, сменившие номер, или те, с кем связь оборвалась.
Он подошёл к таксофону, опустил монету и начал звонить по порядку, с первого номера на первой странице. Сегодня он решил позвонить только пятерым.
Суиль, не отличавшийся красноречием, нарочно говорил бодрым голосом, спрашивал, как дела, и обсуждал последние новости. Он болтал, спрашивая даже о том, как поживают люди, которые его совсем не интересовали. В голосах собеседников отчётливо слышалось недоумение по поводу его неожиданного звонка.
Перед тем как повесить трубку, он спрашивал: «Случайно, у вас нет никакой работы?». Он так нервничал, что он произносил эти слова, затаив дыхание. Он говорил, что не обязательно певцом, что он согласен на любую чёрную работу, и просил позвонить, если что-нибудь появится. И оставлял номер телефона общежития.
Сначала было трудно, но к третьему разу стало немного легче. Он повесил трубку после четвёртого звонка и уже набирал пятый, как вдруг услышал:
То ли он заходил домой, а потом вышел искать Суиля, но Тусан неторопливо шёл в его сторону. Суиль положил трубку.
Взгляд Тусана, который шёл к нему с ухмылкой, на мгновение задержался на блокноте.
Суиль сунул блокнот в карман брюк.
- Блокнот. Звонил другу в Сеул.
- Номера друга не знаешь, что ли?
- Да так, у него номер сменился.
Суиль солгал, и в этот раз, кажется, сработало.
По пути в общежитие они зашли в магазин и купили по мороженому.
Тусан шёл спиной вперёд, не сводя с Суиля пристального взгляда.
- Что? - спросил Суиль. Его голос дрожал, когда он, как дурак, задал этот вопрос.
Тусан ничего не ответил, лишь усмехнулся.
- Хёнчхоль хённим сказал, чтоб мы с его девушкой поужинали.
- Ага. Зайдём, переоденемся и сразу пойдём.
Всю дорогу до общежития он просто молча смотрел на него. И иногда улыбался.
А может, изменился не Тусан, а чувства самого Суиля.
Когда он встретился с Кан Чжэуком, а потом пил в одиночестве, ему было так больно, что он не мог дышать. Было горько от того, почему мир так жесток только к нему. Но сейчас в голове было пусто.
Суиль отказался от Тусана. Хотя это была любовь в одни ворота, одностороннее чувство, так что и отказываться, по сути, было не от чего.
Нужно сидеть смирно, а потом тихо уехать.
Суиль смотрел на Тусана и давал себе это обещание.
Вернувшись в общежитие, он вместо старой одежды, привезённой из Сеула, распаковал кремовую летнюю рубашку, которую Тусан купил ему в универмаге. Он собирался приберечь её, но всё-таки хотел хотя бы раз надеть её при Тусане, раз уж это его подарок.
Когда Тусан подходил ближе, Суиль уклонялся. Он делал это незаметно, чтобы не обидеть, - слегка отводил плечо, убирал корпус. И Тусан, который в обычной ситуации силой бы поцеловал и обнял его, на этот раз оставил его в покое. Это было к счастью. Тусан молча наблюдал, как Суиль одевается. Из-за этого взгляда Суиль суетился, как будто одевался впервые в жизни. Он даже пуговицу не мог застегнуть с первого раза, и руки его дрожали.
Тусан усмехнулся. Подошёл, отстранил руки Суиля и сам застегнул ему пуговицы.
Застегнув все пуговицы, Тусан легонько коснулся его щеки.
На шутливый вопрос Тусана Суиль ответил нарочито ворчливо и надел брюки.
Дождя не было, но погода оставалась пасмурной. В воздухе чувствовалась влага.
- Завтра пикник, - нарушил молчание Тусан.
- Это что ещё за разговоры? Если я еду, то и ты едешь.
От категоричного тона Тусана Суиль вздохнул.
- Не веди себя так на встрече с Хёнчхолем и его девушкой, - тихо сказал Тусан, когда они выходили из машины, и Суиль кивнул. Он и сам не собирался сидеть с унылым лицом перед счастливой парой.
Когда они вышли на оживлённую улицу, стало немного легче дышать.
Девушка Хёнчхоля, представившаяся как Пэ Чонэ, была невысокой, с приятной полнотой. Она производила впечатление мягкой и простой женщины. Макияжа на ней было по минимуму, а вместо модной в то время помады кирпичного цвета она выбрала розовую.
Рядом с Чонэ Хёнчхоль выглядел ещё более солидным.
- Хённим, заходите. И ты, Тусан.
Когда они вошли в кофейню, взгляды посетителей устремились на них четверых. Было заметно, как люди инстинктивно сторонились Хёнчхоля и Тусана, которые с первого взгляда походили на бандитов. Разумеется, ни Тусан, ни Хёнчхоль не обращали на это ни малейшего внимания.
- Девушка, вы невероятная красавица, - сказал Тусан, как только увидел Чонэ.
Чонэ покраснела и ответила: «Да что вы, перестаньте шутить». Скулы Хёнчхоля, сидевшего рядом, поползли вверх от гордости.
- Два айс-кофе, пожалуйста, - сказал Тусан подошедшему официанту, даже не спросив мнения Суиля. В помещении было жарче, чем казалось, а вентилятор, словно для украшения, был даже не включён.
- Вы очень хорошо смотритесь вместе, - сказал Суиль.
- Правда ведь? Вот видишь. Говорит же, что мы хорошо смотримся, да? - Хёнчхоль расплылся в широкой улыбке от слов Суиля. Он легонько толкнул локтем сидевшую рядом Чонэ, которая от этого качнулась и тут же выпрямилась. Чонэ была очень застенчивой.
- Так когда свадьба-то? - громко спросил Тусан.
Хёнчхоль, залившись краской, замахал руками. А Чонэ от смущения так съёжилась, что, казалось, вот-вот коснётся головой стола.
- Какая ещё свадьба. До этого ещё далеко.
- Не ври. По лицу видно, что скоро.
Хёнчхоль засмеялся в ответ на слова Тусана.
В кофейне Суиль произнёс от силы два-три слова. Он потягивал кофе и заставлял себя улыбаться. К счастью, Чонэ тоже в основном сидела, опустив голову, и лишь улыбалась, так что ему было не так совестно.
Громкоголосые Тусан и Хёнчхоль поболтали о своём и решили сменить место. Хёнчхоль вышел первым, ведя за собой Чонэ, а Суиль последовал за ними.
Тусан, опасаясь, что Хёнчхоль услышит, назвал его «хённим».
Суиль обернулся. Тусан, склонив голову набок, молча смотрел на него сверху вниз. Прочесть что-либо в этом взгляде было невозможно. Суиль опустил голову.
Суиль не видел, с каким выражением лица Тусан произнёс эти слова. Он лишь подумал, что его поймали на лжи у таксофона. Чувствуя себя идиотом из-за того, что его уличили даже в такой мелочи, Суиль сцепил руки.
Суиль пошёл следом за Тусаном, который обогнал его и шёл уже довольно далеко впереди.
Хоть бы он шёл немного медленнее. Подумал Суиль, и от вида удаляющейся спины Тусана ему вдруг стало невыносимо грустно. Глаза покраснели. Он закусил губу, с трудом сдерживая слёзы. Оказывается, одного лишь решения сдаться недостаточно, чтобы на душе сразу стало спокойно.
Тусан обернулся, и Суиль тут же опустил голову.
В пабе они ужинали и пили пиво. Тихая и скромная Чонэ, немного выпив, начала говорить.
Она рассказала, что вышла замуж в двадцать три и прожила семь лет, терпя побои, как собака. Из-за патологической ревности мужа она провела свою молодость, не смея даже накрасить губы. После развода бывший муж преследовал её, пока Хёнчхоль не проучил его, а любовное письмо, которое написал для него Суиль, растопило её сердце. Рассказывая это, Чонэ утирала слёзы.
Возможно, из-за душевных ран прошлого Чонэ не могла смотреть людям в глаза. Она часто с тревогой оглядывалась по сторонам. Обычно, видя Суиля, все либо говорили, какой он красивый, либо спрашивали, не из Сеула ли он, комментируя его акцент, но Чонэ этого не делала. Наоборот, она сидела, опустив голову и вся сжавшись от напряжения, словно ученица, которую вызвали для наказания.
Суиль даже представить себе не мог, каким адом были для неё те семь лет.
- Девушка, жизнь ещё невероятно долгая. Забудьте обо всех тяжёлых временах и живите счастливо с Хёнчхолем, пусть это будет вам наградой за все страдания.
Самый младший из них, Тусан, говорил, как мудрый старик. Хёнчхоль засмеялся, и Чонэ тоже улыбнулась. Только Суиль не мог улыбнуться.
Он завидовал Чонэ, которая встретила человека, способного заставить её забыть о тяжёлом прошлом. Завидовал, что у неё впереди «невероятно долгая» жизнь, которая вознаградит её за всё.
Если бы только было можно, Суиль тоже хотел бы получить награду за свои прошлые страдания. Хотел стать счастливым. Но тут же упрекал себя: разве он страдал так же сильно, как Чонэ, чтобы желать какой-то награды? Он думал, что чрезмерная жадность навлекает беду, и что у него ничего не получается именно потому, что он, не зная своего места, слишком многого хочет.
- Кстати, что за постыдная история с этим дядькой Самраком в его-то возрасте? - Хёнчхоль перевёл разговор на Самрака.
Чонэ, которая, видимо, бывала в клубе и уже слышала об этом, молча кивнула.
- Говорят, босс вызвал директора Кана, - равнодушно бросил Тусан.
При этих словах, сорвавшихся с губ Тусана, Суиль вздрогнул. И только теперь всё понял. Он гадал, откуда Самрак мог знать этого человека, а оказалось - через босса.
- Он с ума сошёл? В этой истории виноват сам дядька Самрак. Ему спасибо надо сказать, что его за измену не засудили, а он ещё и директору Кану жалуется. Вечно этот ублюдок босс раздувает из мухи слона.
- Сами разберутся, - ответил Тусан так, будто его это совсем не касалось.
Услышав имя директора Кана, Суиль не находил себе места. Он уже не слышал, о чём они говорят.
Приближалось время идти в клуб, и Хёнчхоль поднялся первым, сказав, что проводит Чонэ домой.
- В следующий раз я угощу вас настоящим ужином. Как бы там ни было, готовить я немного умею, - сказала Чонэ.
Она по-прежнему не смотрела в глаза, но её лицо заметно посветлело. Перед уходом она впервые заговорила с Суилем, сказав: «Вы невероятно красивый». Суиль ответил ей тем же: «И вы, Чонэ, невероятно красивая». И застенчивая Чонэ, и робкий Суиль покраснели.
По дороге на парковку Тусан обнял Суиля за плечи. На этот раз он не оттолкнул его руку.
Суиль остановился. От слов «Давай и мы так жить» у него замерло сердце.
- Не хочу! - вырвалось у него против воли.
Тусан с недоумением посмотрел на него.
- Не хочу. С тобой - не хочу, - твёрдо сказал Суиль. Сказал так, словно давал клятву.
- Ну и ладно. Главное, что я хочу.
Тусан, кажется, решил, что Суиль шутит, и не выглядел ни капли серьёзным. Он даже усмехнулся, приподняв уголки губ. Суиль разозлился. Он сжал кулаки и задрожал.
- Почему ты… не слушаешь, что тебе говорят?
- Я сказал, я не шучу! - закричал Суиль.
В гневе он ударил Тусана сжатым кулаком. Он бил его в грудь, щипал за руки, пинал по ногам. Тусан какие-то удары принимал, от каких-то уворачивался, кружа вокруг Суиля. Суиль, гоняясь за ним и нанося удары, вконец выдохся. И просто рухнул на землю.
Он тяжело дышал, его тело дрожало, кулаки были крепко сжаты. Тусан, который ничего не понимал и только отшучивался, был невыносим. Невыносим, но так любим. Невероятно любим.
Тусан сел перед ним на корточки.
Тусан подставил ему свою голову. В глазах защипало от слёз.
- Тусан-а. Я тебя ненавижу. Правда, ненавижу. Я не шучу.
- Да понял я, понял. Но я же сказал, что ты мне нравишься.
Суиль нахмурился, сдвинув брови. Он изо всех сил старался не заплакать.
- Почему ты не слушаешь, что тебе говорят?
- Это лучше бы ты меня послушал.
Тусан разгладил пальцем морщинку между его бровями и цокнул языком.
Суиль закрыл лицо руками. Не потому, что текли слёзы. А потому, что, глядя на Тусана, ему было бы трудно отказаться от своих чувств к нему.
Внезапно его тело оторвалось от земли. Не успел он и пикнуть, как оказался на плече у Тусана. Тусан так и пошёл, неся его на плече по оживлённым ночным улицам Нампходона.
Суиль, болтаясь на его плече, плакал. Он так горько рыдал, что прохожие смотрели на них с тревогой, думая, что его похищают.
- Блять, чего уставились? - рявкнул Тусан на людей.
От этого он становился ещё больше похож на похитителя, но Тусан продолжал изрыгать ругательства, а Суиль не переставал плакать.
- Ох, доля моя, - выдохнул Тусан.
Пойдём на пляж, где падают звёзды,
Пойдём на пляж, где плещется молодость,
Прошепчи мне сладкие слова любви…
Откуда-то доносилась песня, и Тусан начал ей подпевать. Тело Суиля безвольно качалось в такт его шагам.
Суиль, у которого от слёз распухло всё лицо, включая нос, выглядел так, будто его избили.
Его ведь не били по-настоящему, а такое проходило через час-другой. Суиль по опыту это хорошо знал.
- Побудь здесь. Я принесу воды и льда.
Оставив Суиля в фургоне, Тусан вышел.
Так не должно быть, нельзя полагаться на Тусана. Он повторял это снова и снова, словно заклинание.
Но, прекрасно зная, что нельзя, он всё равно хотел на него опереться. Суиль закрыл глаза, в которых было так неприятно, будто туда попал песок.
Дверь открылась так быстро, что, видимо, он бежал. Тусан протянул ему бутылку с водой.
Суиль начал пить. Осушив всю бутылку, он утолил жажду. Он облизал мокрые губы. Тусан, наблюдавший за ним, забрал пустую бутылку и протянул пакет со льдом. Тот оказался холоднее, чем он ожидал, и Суиль вздрогнул, но тут же пришёл в себя. Лёд коснулся горящего лица, и оно начало понемногу остывать. Казалось, что и отёк спадает.
- Тебе нечего мне сказать? - спросил Тусан, глядя на молча прикладывающего лёд Суиля.
Суиль помедлил и с трудом открыл рот:
- Прости, что я тогда… у таксофона соврал.
Тусан низко опустил голову и усмехнулся. «Ох-хо-хо», - простонал он.
- Я спрашиваю, тебе больше нечего сказать?
Подняв голову, он посмотрел на Суиля, и на этот раз его лицо не улыбалось.
Он не знал, к чему клонит Тусан, но был твёрдо намерен ни за что не говорить о встрече с Кан Чжэуком. Ему казалось, что Кан Чжэук точит зуб не на него, а на Тусана. По какой-то причине в этот раз он закрыл на это глаза, но следующего раза, скорее всего, не будет.
Суиль сглотнул и прикрыл глаза пакетом со льдом. Рука Тусана перехватила пакет.
- Когда я злюсь, я страшен, - тихо прошептал Тусан.
Большая рука приблизилась и подняла его подбородок.
Взгляд его был спокойным и твёрдым. Каждый раз, когда у него был такой взгляд, Тусан казался другим человеком. Совсем не тем парнем, который глупо шутил, хихикал и всячески пытался ему угодить.
Кто из них двоих был настоящим Тусаном?
Тусан поцеловал его. Суиль приоткрыл губы, принимая поцелуй. От прикосновения его влажных, тёплых губ на душе стало спокойно. Казалось, тот Тусан, которого он знал, наконец-то вернулся.
Большая рука Тусана обхватила лицо Суиля. Он наклонил его голову, прижавшись губами к его губам в глубоком поцелуе. Суиль крепко сжал запястья Тусана, державшие его лицо. Сжал так, словно просил не отпускать его.
Даже после поцелуя Тусан не отстранился, их губы соприкасались, и он потёрся кончиком носа о его.
- Впервые встречаю того, кто так не слушается.
- Вообще-то я старше тебя, - Суиль хотел было рявкнуть, но, заметив взгляд Тусана, сбавил тон.
- Бред. Какой ты взрослый, если постоянно плачешь?
- Ну, если так обидно, можешь ночью отыграться.
Тусан пошло усмехнулся и чмокнул Суиля в губы. От его слов, сказанных без прямого указания на объект, Суиль покраснел. Его бросило в жар.
- О чём думаешь? - спросил Тусан с широкой улыбкой, делая вид, что ничего не понимает.
Суилю стало так неловко, что он прикрыл лицо пакетом со льдом. Рука Тусана и на этот раз выхватила пакет.
- Ты опять о пошлом думаешь, да?
- Как же «ничего такого». Так хорошо было? А что больше всего понравилось? - игриво допытывался Тусан, не давая Суилю отвести взгляд.
Когда Суиль, покраснев до самой шеи, уткнулся лицом в его плечо, Тусан поцеловал его в затылок. Суиль чувствовал, что Тусан улыбается.
В зале по какой-то причине было шумно. В уже готовом к открытию клубе собрались и официанты, и парни, охраняющие вход.
Директор где-то откопал нового певца.
Двадцатисемилетний парень по имени Ан Ёнхи, даже на репетиции одетый в костюм, явно вдохновлённый Джоном Траволтой из фильма «Лихорадка субботнего вечера», пел «La Bamba». Его жесты и движения были женственными.
- Это девчонка или парень? - нахмурилась Ына.
Танцевал Ёнхи просто умопомрачительно, и пел неплохо. В его произношении иностранных слов слышался местный акцент. Суилю это показалось забавным, и он усмехнулся про себя.
Приложив к глазу пакет со льдом, он вместе с остальными наблюдал за ярким выступлением Ёнхи. Директор с довольным лицом смотрел на сцену и кричал «Браво!», а Самрак с кислым видом хлопал в ладоши.
Тусан, который собирался только высадить Суиля и сразу уехать, тоже смотрел на сцену. Потом он легонько ткнул его в бок.
- А! Поезжай осторожно, - с улыбкой сказал Суиль и снова повернулся к сцене.
- Что? - спросил Суиль, прикладывая пакет со льдом к правому глазу.
- Как я могу, здесь же столько людей? - покраснел Суиль.
Группа снова заиграла. На этот раз это была «Diana» Пола Анки. Выбор песен Ёнхи был непредсказуем - то ли он собирался петь старые поп-хиты, то ли танцевальную музыку.
Тусан наклонился прямо к уху Суиля.
- Можно же отойти вон туда и поцеловаться.
- А я хочу это посмотреть… - Суиль указал пальцем на сцену.
Он так давно не видел таких зажигательных выступлений, одни только пародисты, что было жаль упускать момент.
Тусан посмотрел в потолок. Он выглядел так, будто злился, но не мог этого показать и размышлял, что же ему делать.
Суиль, поглядывая на Тусана, всё же не мог оторвать взгляда от сцены. Он и не думал, что для песни «Diana» нужен такой ослепительный танец. Ёнхи буквально владел сценой. Уголки губ Суиля невольно поползли вверх.
- Ладно, досмотрю эту песню и сделаю, - Суилю тоже было жаль просто так его отпускать, и он попытался задобрить Тусана.
Когда выступление Ёнхи закончилось, отовсюду раздались восторженные крики. Тусан, который и не смотрел на сцену, а вместо этого тискал тощую задницу Суиля, даже присвистнул.
Директор обнял за талию спустившегося со сцены Ёнхи. Он подозвал к себе и музыкантов, и Ыну с Самраком, и Суиля.
- Всем познакомиться. Это Ан Ёнхи, с сегодняшнего дня он вместо Самрака будет петь в прайм-тайм. Танцор-певец.
- Приятно познакомиться. Я Юн Суиль.
Видимо, все остальные уже поздоровались, так что только Суиль, подошедший последним, обменялся с Ёнхи рукопожатием и представился. Ёнхи смерил Суиля взглядом с головы до ног и сказал:
Почему-то он продемонстрировал враждебность. Суилю, которому так понравилось его выступление, стало немного обидно.
Взгляд Ёнхи переместился на Тусана. В отличие от того, как он говорил с Суилем, сейчас его голос стал вкрадчивым, он назвал своё имя и протянул руку. Но Тусан не то что не пожал её, но даже не назвал своего имени, а просто смерил его взглядом сверху вниз.
- Эй, это Пэк Тусан. Щенок, ты что, даже не поздороваешься? - упрекнул его директор, и только тогда Тусан лишь слегка качнул головой.
Ёнхи был ниже Суиля, но, видимо, из-за танцев, у него было подтянутое тело с красивыми линиями. Особенно его задница - она была так подтянута, что, хоть он и был мужчиной, на неё нельзя было не заглядеться. Суиль украдкой взглянул на свою собственную тощую задницу.
Рука директора всё не отрывалась от талии Ёнхи.
- Ёнхи-я, пойдём ко мне в кабинет. Надо кое-что обсудить.
Когда директор назвал имя Тусана, Суиль поник. Было очевидно, что ему прикажут делать. Когда соперницей была женщина, он не испытывал такой ревности, но при виде парня моложе себя, с красивой фигурой, у Суиля опустились руки.
- Я скоро вернусь, - Тусан хлопнул Суиля по руке и медленно пошёл за теми двумя.
Как только директор исчез, оставшиеся начали ругаться. Особенно негодовал Самрак.
- Блять! Я даже парик приготовил, а они так со мной?! - Он швырнул парик на пол, изливая своё негодование. Макияж и одежда, которым он уделил сегодня больше внимания, чем обычно, готовясь к возвращению, оказались напрасными - его место на сцене отнял Ёнхи. Суилю тоже было интересно, почему директор, который так пёкся о Самраке, что даже вызвал директора Кана, вдруг так поступил.
- Ох, господи, у меня от таких парней голова раскалывается, терпеть их не могу, - Ына потёрла виски и поднялась на сцену для репетиции.
- Давай быстрее. Я уже заждалась.
Пока музыканты сидели на стульях и курили, Ына по очереди нажимала на клавиши синтезатора.
- Суиль, а чего у тебя лицо так опухло? Опять побили? - спросил Самрак, заметив Суиля с пакетом льда у глаза. В его уверенном тоне, что его «опять побили», сквозило подозрение в адрес Тусана, с которым Суиль пришёл.
- Нет, это я… днём поел рамён и уснул, вот лицо и опухло немного…
- Нет! Тусан меня не бил! - подскочил Суиль. Сказав это, он понял, что это прозвучало так, будто его всё-таки ударили - неважно, Тусан или нет, - и мысленно выругался.
- Опухло, потому что я поел рамён и уснул. Правда, хённим.
Чем больше он оправдывался, тем больше это походило на ложь. Самрак вздохнул.
- Суиль-а, мне невероятно жаль. Вся вина на мне - я просто стар и бессилен.
- Нет, хённим, правда, это не так…
Сколько бы он ни отрицал, Самрак верил в свою версию. С поникшими плечами он ушёл с работы раньше времени.
Суилю было жаль Тусана, который внезапно оказался тем, кто его избил. Он подумал, что должен как-нибудь отблагодарить его позже.
Тусан, ушедший в кабинет директора, вернулся позже, чем ожидалось. Суиль, который сначала ждал его, оставив дверь в гримёрку открытой, в итоге вышел ждать в коридор. Чтобы попасть на подземную парковку, нужно было пройти мимо гримёрки, так что они бы встретились в любом случае.
Из конца коридора неторопливо шёл высокий парень. Увидев Суиля, он на мгновение удивлённо расширил глаза, а затем широко улыбнулся.
- Чего стоишь, ноги мучаешь? Ждал бы внутри.
Суиль посмотрел на Тусана снизу вверх. Затем его взгляд скользнул ниже пояса. Давненько я ему не отсасывал.
Суиль надул губы, как ребёнок, у которого отняли лакомство. Тусан легонько ткнул его в щеку и сказал:
Как только они вошли в гримёрку, Суиль запер дверь и расстегнул ширинку на брюках Тусана.
Суиль думал, что тот растерялся, но в голосе Тусана слышался смех. И действительно, в отличие от серьёзного Суиля, Тусан улыбался.
- Я ему не дал, - сказал Тусан прежде, чем Суиль успел спросить.
- Я же говорил, что смотрю только на тебя. Босс велел отсосать ему, но я не дал.
Суиль почувствовал облегчение. Но тут же забеспокоился.
- А так можно было? Тебе не влетело от босса?
Сам-то он ладно, но ему не хотелось, чтобы Тусану доставалось от директора из-за подобного. Он не хотел быть жалким человеком, неспособным отделить личное от рабочего. Если, конечно, такое вообще можно считать рабочим моментом.
- Ты что, совсем меня не знаешь?
- Знаю, знаю, что у тебя характер дерьмовый, но…
От слов Суиля Тусан нахмурился. Он скривил губы и легонько боднул его лбом.
- Ну ты и тормоз. Впервые такого, как ты, вижу.
- Но характер-то у тебя и правда дерьмовый.
- Да ладно, по-честному, я же просто ангел.
- Что, ангелы перевелись, раз ты им заделался? - не унимался Суиль, и Тусан усмехнулся.
Он упёр руки в бока и, склонив голову, посмотрел на Суиля сверху вниз.
Из расстёгнутой ширинки выглядывал его набухший, твёрдый член.
От слов Суиля Тусан опустил взгляд.
- Ах, этот засранец, совсем не вовремя.
- Как это он у тебя так легко встаёт?
- Что-что. Ты такой красивый, что у меня встаёт, стоит только на тебя посмотреть.
Суиль подошёл к Тусану и поцеловал его. Он вынул его член и начал легонько поглаживать. Тусан, в свою очередь, захватил губы Суиля в плен и принялся их целовать, издавая влажные звуки.
- Ты ведь правда ему не дал? - вывернув голову и освободив губы, снова спросил Суиль.
Ему хотелось сказать это уверенно, вслух, но Суиль проглотил эти слова.
- Это всё твоё, - задыхаясь, сказал Тусан и снова поцеловал его.
Он целовал его. Он был возбуждён ещё сильнее Суиля, он сгорал от нетерпения. И Суиль был благодарен Тусану за то, что тот сказал, что это всё его, пусть даже это были пустые слова.
Суиль прикусил язык Тусана и втянул его в рот. Слегка пожевывал его. Тусан нахмурился, словно ему было больно. Но он не просил остановиться. Суиль долго покусывал губы и язык Тусана, но, почувствовав, что рука, сжимавшая член, стала влажной, наконец подумал, что пора отсосать.
Суиль опустился на колени и посмотрел на Тусана снизу вверх. Он взял в обе руки его член, стоявший так твёрдо, что почти прижимался к животу, и провёл языком от основания до головки.
Его большая рука нежно сжала волосы Суиля. Одна только головка заполнила весь его рот. Суиль крепко обхватил член обеими руками и начал осторожно посасывать. Пальцы в его волосах сжались сильнее.
- Что такое? Суиль ты там? Откройте-ка дверь.
Видимо, репетиция закончилась - Ына забарабанила в запертую дверь. От громкого стука Суиль так вздрогнул, что чуть не прикусил член, который был у него во рту. Он поспешно выплюнул его и вскочил на ноги. На лице не было ни кровинки.
- Блять, - выругался Тусан. Суиль шлёпнул Тусана, который просто стоял со своим эрегированным членом и ничего не делал.
Тусан с трудом запихнул в штаны то, что разрослось до неуправляемых размеров, снял пиджак и обвязал его вокруг бёдер.
- Да, денёк сегодня не задался.
- Это потому, что у тебя встаёт где попало и когда попало, - Суиль посмотрел на Тусана с укором.
Когда дверь открылась, Ына, сощурившись, переводила взгляд с Суиля на Тусана.
- Вы тут какой-то ерундой занимались, да?
- Ерундой не ерундой, а ты хоть бы шанс дала! - рявкнул Тусан.
- Ох, я вам, кажется, помешала. Простите, - сказала Ына с совершенно невозмутимым видом, покосившись на пиджак, обмотанный вокруг бёдер Тусана.
Суиль, весь красный, вытолкал Тусана за дверь. Хотя правильнее было бы сказать, что Тусан вышел сам.
Едва оказавшись в коридоре, Тусан поцеловал Суиля. Суиль, который пытался его оттолкнуть, огляделся по сторонам и, убедившись, что никого нет, ответил на поцелуй.
- Поезжай осторожно, - сказал он, изображая кокетство, которого в нём не было, и Тусан громко рассмеялся.
- Я приду, когда ты будешь петь.
- Не думай ни о чём другом, думай только обо мне. Понял?
Суиль, до этого отвечавший без запинки, замолчал. И без его слов все мысли Суиля были только о Тусане.
Суиль понимал, что «другие мысли», о которых говорил Тусан, и «другие мысли», которые были у него на душе, - это совершенно разное. Определённо разное, но всё равно он не мог так легко ответить «хорошо».
Тусан молча посмотрел ему в глаза, а потом поцеловал. Он потёрся о его губы и, словно не желая отпускать, несколько раз шумно втянул их в себя.
- Ну до чего же ты непослушный, - сказал Тусан, прижавшись своим лбом к его лбу. - Как можно быть таким непослушным?
Глядя на Суиля, Тусан сделал несколько шагов назад, а потом повернулся спиной. С пиджаком, обвязанным вокруг талии, он неторопливо побрёл прочь.
Суиль стоял в коридоре, пока силуэт Тусана не скрылся из виду. Коридор, который до этого не казался тёмным, в тот же миг, как исчез Тусан, погрузился во мрак. Один конец, ведущий в кабинет директора, и другой, ведущий в зал, казались невыносимо далёкими.
Суиль постоял немного в тёмном коридоре, растерянно озираясь, а потом пошёл в сторону зала, где его ждала группа.
