Возжелай меня, если сможешь. Глава 42 (122-124)
Снова раздался оглушительный раскат грома. Грейсон уставился на Дэйна широко раскрытыми глазами. Он даже не мог пошевелить веками.
Взгляд Грейсона метался между лицом Дэйна, его грудью и собственной рукой, касающейся этой груди. Он вздрогнул и с опозданием попытался отдернуть руку. Но Дэйн тут же сильнее сжал его ладонь, и попытка не удалась. Глядя на растерянного Грейсона, Дэйн произнес:
- Что с тобой? Только что воспевал мою грудь, а теперь передумал?
На этот раздраженный вопрос Грейсон испуганно и энергично замотал головой.
- Что? Да ну! Ничего подобного! Точно нет!
- Тогда в чем дело, черт тебя побери?
Наблюдая за его отчаянными отрицаниями, Дэйн скрипнул зубами.
- Что ты вообще пытаешься сделать? Я уже пошел тебе навстречу.
Дэйн с мрачным выражением лица ждал ответа Грейсона. Если тот начнет нести какую-нибудь чушь, он был готов просто развернуться и уйти, несмотря на феромоны.
И тут он заметил, как губы Грейсона слегка шевелятся. Прислушавшись, он едва смог различить его тихий голос сквозь шум дождя. Грейсон смотрел на Дэйна широко раскрытыми глазами и повторял одно и то же:
- Это сон, это сон, это сон, это сон, это сон, это сон, это сон, это сон, это сон, это сон, это сон, это сон, это сон...
Дэйн молча смотрел ему в лицо. Через руку, сжимающую воротник, он чувствовал дрожь Грейсона. Всё его тело слегка вибрировало, подобно ряби на поверхности озера.
Из уст Дэйна вырвался изумленный вздох. Он отвернулся и провел свободной рукой по лицу. После короткого раздумья Дэйн вместо того, чтобы отпустить воротник Грейсона и уйти, сделал другой выбор.
Звук хлесткой пощечины заставил Грейсона вздрогнуть. Глядя на него, ошеломленного пульсирующей болью, Дэйн спросил:
Моргнув несколько раз, Грейсон растерянно пробормотал:
Вслед за этим он сморщился и выругался:
На бледной щеке быстро проступил красный след от ладони. Хотя он ударил ладонью, а не кулаком, он не сдерживался, поэтому завтра Грейсон, возможно, будет жаловаться на боль.
Но это уже дело завтрашнего дня.
- Хорошо, теперь ты понимаешь, что это реальность?
Дэйн собирался ударить по другой щеке, если тот снова начнет нести чепуху. Но то ли потому, что Грейсон заметил, как Дэйн сжимает кулак, то ли потому, что горящая щека ощущалась слишком реальной, он поколебался, а затем кивнул. Тем не менее, он всё ещё недоверчиво пробормотал:
- Почему... почему ты согласился переспать со мной?
- Ты же сказал, что не можешь ни с кем, кроме меня?
Без колебаний ответил Дэйн. Из-за насыщенного аромата феромонов Грейсона, распространившегося вокруг, ему самому становилось всё труднее сохранять рассудок. Такие разговоры на кровати тоже не были в его стиле. Черт, в обычной ситуации он бы уже трижды всё закончил. Дэйн, проглотив ругательство, прошептал:
- Теперь можешь наслаждаться вдоволь.
С этими словами Дэйн высвободил свои феромоны. Почувствовав, как среди его собственного приторно-сладкого аромата смешивается другой феромон, Грейсон удивленно глубоко вдохнул. Одновременно аромат Дэйна проник глубоко в его легкие. Как будто выключатель щелкнул, и функции мозга остановились. Все сомнения, подозрения и отрицания исчезли, уступив место только желанию, привязанности и волнению. Без колебаний Грейсон обхватил шею Дэйна, поднялся и повалил его.
Осыпая его поспешными поцелуями, Грейсон непрерывно повторял его имя. Даже всасывая его язык и прикусывая губы, он не переставал произносить его имя в промежутках. Словно проверяя, действительно ли человек в его объятиях – это он. И Дэйн тоже это понимал.
Отвечая короткими фразами, Дэйн поглаживал спину Грейсона. Словно успокаивал капризного щенка. Хотя для щенка он был слишком, чрезмерно большим.
Тяжело дыша и покусывая губы, Грейсон опустил голову и широко раскрыл рот. Он обхватил губами грудь Дэйна, насколько мог, и задрожал. Несмотря на то, что ему приходилось часто дышать носом, не в силах сдержать дыхание, он не сдавался и продолжал сосать, кусать и лизать наполненную ртом грудь. Дэйн просто позволил ему.
Между ног он чувствовал тяжелый, возбужденный член Грейсона. Хотя казалось, что он вот-вот кончит, Грейсон не пытался войти в Дэйна. Словно это было для него важнее, он непрерывно наносил слюну, облизывал и прикусывал соски.
Пока одну грудь терзали зубами, лизали и усердно сосали, другую постоянно мяли большой рукой. То сильно сжимали, то нежно обхватывали и массировали, то скручивали сосок, то глубоко надавливали большим пальцем - ни на мгновение не давая покоя.
Дэйн на мгновение нахмурился, но вскоре сдался. Какой смысл придираться к таким вещам, когда человек всё равно не в себе? Была проблема поважнее.
Невольно вырвался стон. То ли из-за гона, то ли просто обезумев от желания, Грейсон обращался с грудью Дэйна слишком грубо, безжалостно и бесцеремонно. Он не только сильно сжимал её руками, но и безжалостно кусал, из-за чего грудь быстро стала потрёпанной, покрытой следами зубов и синяками.
Терпение Дэйна быстро исчерпалось. Да, именно он первым разрешил делать всё, что захочется. Но это не означало, что можно превращать его тело в тряпку.
В тот момент, когда он собирался сказать "хватит", Грейсон, словно почувствовав, оторвался от груди. Дэйн подумал, что это конец, но, конечно, ошибся. Грейсон просто поменял тактику: теперь его руки и рот начали мять и сосать другую грудь. Ха-ам - с широко открытым ртом он заглатывал полную грудь и причмокивал, а другую тёр ладонью, сильно сжимал, перемещая пальцы, наслаждаясь её упругостью. Так обе груди скоро будут в полном беспорядке.
Главное, чтобы избавиться от феромонов, нужно было кончить. Он уже достаточно возбуждён, так сколько же этот парень собирается так продолжать?
- Чтобы избавиться от феромонов, нужно кончить. Сколько ты собираешься заниматься только моей грудью?
Всё ещё с грудью Дэйна во рту, Грейсон поднял на него взгляд. Видя, как он смотрит, скосив глаза, Дэйн скривился. Похоже, Грейсон понял смысл сказанного и широко улыбнулся.
Но даже в этот момент рот и руки Грейсона не останавливались. Глядя на его всё ещё причмокивающий рот и руки, которые не переставали сжимать и отпускать грудь, Дэйн издал измученный вздох. Неужели грудь настолько приятна?
Думая, что ему важнее трогать грудь Дэйна, чем кончить, он чуть не вздохнул, но у него был план.
Дэйн снова окликнул Грейсона, который, не упуская ни малейшей возможности, снова сосредоточился на его груди. Как и раньше, тот лишь скосил глаза, и Дэйн сказал:
Грейсон моргнул в недоумении. Видя, что даже в такой момент он не отпускает ни сжатую в руке грудь, ни ту, что у него во рту, Дэйн наконец признал поражение и рассмеялся.
- Говорю, поднимись. Я приласкаю твою Вирджинию моей Венерой.
В этот момент Грейсон так удивился, что челюсть у него отвисла. Когда он даже выпустил изо рта грудь, которую до сих пор сосал, Дэйн подложил руки под грудь и соединил их вместе. Глядя на Грейсона, который округлившимися глазами смотрел на плотно сжатую грудь, Дэйн сказал:
- Разве не хочешь вставить сюда?
Грейсон не ответил. Вместо этого его Вирджиния поднялась, обнажая толстые вены. Настолько длинная, что доходила до пупка, она была так возбуждена, что можно было даже видеть, как она пульсирует.
Дыхание Дэйна тоже стало тяжелым. Он ослабил руки, создавая щель между плотно сжатыми грудями, и прошептал:
Вслед за этим Грейсон, как бык, ринулся между его грудей.
Увидев, как Вирджиния погружается между огромных грудей, Грейсон издал протяжный стон, полный восхищения. Толстый и длинный член прошел между Венерой и достиг подбородка Дэйна.
Не могу поверить, что вижу это великолепие собственными глазами.
Грейсон был настолько возбужден, что почти потерял сознание.
Но на этом всё не закончилось. Дэйн, положив локти на бедра Грейсона, плотно сжал свою грудь, обхватывая член. Когда он погрузился в мягкую, но упругую грудь, Грейсон чуть не кончил. Если просто смотреть на это было так возбуждающе, то ощущения на члене были еще сильнее.
Возбуждение нарастало так, что мозг, казалось, вот-вот взорвется, и Грейсон прикрыл рот рукой. Он едва сдержал оргазм, но не смог остановить выделение смазки. С влажной головки капала жидкость. Увидев, как она стекает по шее Дэйна, он снова оказался на грани. Грейсон крепко зажмурился.
Тяжело дыша сквозь зажатый рот, он с трудом приоткрыл веки, и, как нарочно, Дэйн поднял взгляд и посмотрел на него. Их глаза встретились, и Дэйн с расслабленной улыбкой произнес:
Лицо Грейсона стало почти багровым. Закрывая рот одной рукой, другой он схватился за изголовье кровати и начал двигаться. С каждым движением бедер вперед и назад грудь Дэйна охватывала и массировала весь его член. Невероятно. Вирджиния между Венерой. И к тому же мастурбировать всей грудью Дэйна - неужели это действительно реальность?
Грейсон, тяжело дыша, схватился обеими руками за изголовье и опустил голову. Он должен был как-то отсрочить оргазм. Хотелось как можно дольше наслаждаться этим райским моментом. Единственным в жизни, первым и последним, лучшим моментом в жизни...
Вздрагивая плечами и тяжело дыша, Грейсон недоуменно моргнул. Вдруг он увидел, как Дэйн усмехается с каким-то насмешливым выражением. Видя недоумение Грейсона, Дэйн нахмурился и криво улыбнулся.
- Чего только я не делаю из-за тебя.
До этого момента Грейсон даже не догадывался, что тот имеет в виду. А уж тем более о том, что последует дальше.
Грейсон поспешно прикрыл рот рукой и широко раскрыл глаза. Ничего лучше этого не могло быть. Он был уверен, что это максимум счастья, которое он мог получить. Он не мог поверить в то, что видел, и просто застыл на месте.
Дэйн раскрыл рот и лизнул головку члена Грейсона языком.
Грейсон издал почти крик, переходящий в грубый стон. Так сильно стиснул зубы, что аж челюсть заболела. Едва пережив этот кризис, он понял, что это еще не конец. Хотя Дэйн должен был знать, что Грейсон на грани, он никак не реагировал. Напротив, словно ему было всё равно, он шире раскрыл рот и взял головку Грейсона в рот. И Грейсон увидел, как Дэйн, словно жадный ребенок, пытающийся съесть длинный чуррос за один раз, взял его член в рот.
Но как и большинство детей, Дэйн вскоре сдался и выпустил его.
Естественно. Хотя благодаря своей беспорядочной жизни он видел множество членов, такого огромного встречать еще не приходилось. Из-за размера члена, который толком не помещался во рту, Дэйн изменил тактику. Благодаря своему богатому опыту у него были и другие техники.
Грейсон, чувствуя дрожь по спине, продолжал смотреть на Дэйна, закрывая рот рукой. Он не мог упустить ни единого момента. Всё запечатлеется в его глазах. Навсегда, чтобы не забыть и после смерти. Боже, моя Вирджиния погружена между Венерой и получает минет от Дэйна.
Зрелище было одновременно невероятным и крайне непристойным. Дэйн высунул язык и облизал ствол, затем открыл рот и взял кончик члена. От ощущения горячего языка, давящего и щекочущего углубление, бедра сами начали двигаться.
Вслед за этим Дэйн обхватил губами головку и сильно всосал ее. Грейсон издал короткий стон и крепко схватился за изголовье обеими руками. Он едва держался, но это был предел. Больше терпеть было невозможно. Если продолжать сдерживаться, его драгоценная Вирджиния могла отмереть. Глядя на покрасневшее лицо Грейсона, Дэйн усмехнулся.
По этим словам Грейсон понял, что Дэйн намеренно провоцировал его. Обидно, но правда. Однако он не собирался упускать этот драгоценный момент.
Наклонив голову и глядя на Дэйна, он начал двигать бедрами вперед и назад. Он растирал свой раскаленный член между пухлыми, набухшими грудями. В ответ Дэйн сжал грудь, обхватывая Вирджинию, помогая ему мастурбировать.
Постепенно движения Грейсона ускорились. Сперма, которую он так долго сдерживал, тяжело наполняла его. Под быстро двигающимся вперед и назад членом его тяжелая мошонка терлась о кожу Дэйна. Это тоже было невероятно сильным стимулом.
Если сейчас кончить, если кончить…
Грейсон знал, что будет дальше. Но не мог остановиться. В голове была лишь одна мысль. На головке, блестящей от слюны Дэйна и собственной смазки, на мгновение показалась белесая жидкость, затем снова исчезла. Ха, ха - частое дыхание вырывалось беспрерывно. Еще немного, еще немного. Совсем чуть-чуть...
Сквозь сжатые зубы вырвался сдавленный стон. Грейсон на мгновение замер. Затем накопившаяся густая жидкость выстрелила длинной струей. На изголовье кровати, на подушку и на лицо Дэйна.
Грейсон, вздрагивая плечами, тяжело дышал. Внизу Дэйн, покрытый его спермой, смотрел на него. В голове не возникало ни единой мысли. Только слабость после оргазма и непревзойденное блаженство наполняли грудь.
Дэйн вздохнул, вытирая лицо тыльной стороной ладони. Глядя на Грейсона, который всё еще смотрел на него затуманенными глазами, он с ленивой улыбкой спросил:
- Это всё? Твой гон закончился?
Вместо ответа Грейсон сразу наклонился и осыпал его лицо поцелуями. Его губы смачивала собственная сперма, но это не имело значения.
Шептал Грейсон. Продолжая целовать его лицо, он взял бедра Дэйна изнутри и раздвинул их. Дэйн послушно раздвинул ноги. Несмотря на только что пережитый оргазм, член Грейсона совсем не уменьшился. Может, из-за гона? Дэйн на мгновение задумался об этом, но времени на размышления не было.
Дэйн впервые издал подавленный стон, когда Грейсон резко и грубо проник внутрь. На мгновение его лицо исказилось, но он не оттолкнул Грейсона. Словно полностью потеряв рассудок, Грейсон быстро двигал бедрами и повторял одно и то же:
- Дэйн, люблю тебя... люблю... люблю тебя, Дэйн. Люблю...
Дэйн не ответил, а схватил Грейсона за голову и притянул к себе. Пока их губы соединялись в поцелуях, Грейсон продолжал двигать бедрами.
Короткие стоны время от времени вырывались из уст Дэйна. Его бедра естественно приподнимались, и постепенно тело сворачивалось. А Грейсон, словно желая проникнуть еще глубже, сильно и настойчиво толкался вниз. С каждым таким движением его член проникал всё глубже.
Из уст Дэйна вырывались непрерывные стоны, которые он не мог сдержать. В прошлый раз, возможно из-за течки, он не успел осознать, но теперь ощущения внутри были слишком яркими.
Разве внутри может быть настолько чувствительно?
Дэйн, невольно застонав, смутно задумался об этом. Голова гудела, и он никак не мог прийти в себя. Внутренне он был сбит с толку собственной реакцией, но вскоре нашёл ответ.
Феромоны альфы в состоянии гона безжалостно пропитали его мозг. Это было вполне логичное объяснение. Но отдельно от этого ощущение, пронзающее его внутренности, было невозможно просто проигнорировать.
Сквозь стиснутые зубы вырывались стоны один за другим. Грейсон, казалось, полностью потерял рассудок. Он безжалостно таранил внутренности Дэйна, стремясь войти ещё глубже.
Колени Дэйна оказались почти у его головы. Грейсон, приподняв его бёдра, не отрывал от него взгляда.
Дэйн тихо выдохнул. Фиолетовые глаза полностью стали золотыми. Феромоны явно поглотили его. Он, наверное, даже не понимает, что делает. С этой мыслью Дэйн скривился. Он чувствовал, как разбухает член, достигший уже его пупка.
Внезапно появилась такая боль внутри, словно всё сейчас разорвётся. Грейсон раздул головку. Словно пробка, он закупорил нутро Дэйна и внезапно замер.
После долгого вздоха Грейсон мелко задрожал. Дэйн так отчётливо чувствовал, как тот кончает в него. Ощущение было таким, будто в него вливали что-то горячее - жар распространялся до самых глубин.
Дэйн непроизвольно с удивлением посмотрел на свой живот. Поскольку его тело было практически сложено пополам, всё было хорошо видно. Проследив взглядом за распространяющимся чувством жидкости, он вдруг понял. Понял, где точно находится его матка.
Когда лицо Дэйна внезапно вспыхнуло, Грейсон заговорил. Сначала он не разобрал низкий, прерывистый голос. Но вскоре слова достигли его ушей. С раскрасневшимся лицом, тяжело дыша, Грейсон повторял одно и то же.
Дэйн молча смотрел на него. Снова выражение лица, смысл которого трудно было понять, но Грейсон лишь повторял слова о любви.
В обычное время Грейсон захотел бы узнать, что это значит. Но сейчас он просто тупо моргал и твердил одно и то же.
Дэйн молча ждал, когда тот закончит кончать. Это длилось довольно долго. Именно тогда Дэйн понял, насколько огромен объём его спермы. Несмотря на то, что его нутро было плотно заткнуто, сперма, которую живот не мог вместить, просачивалась и вытекала наружу.
Когда семяизвержение наконец закончилось и странное ощущение распространения внутри прекратилось, Дэйн коротко вздохнул.
Может, теперь он немного отдохнёт?
В первый раз, когда они переспали, Грейсон тоже был в состоянии гона, но это была спонтанная ситуация. Это не был регулярный гон, приуроченный к его циклу, как сейчас, когда накопились феромоны. Поэтому Дэйн не знал. Не знал, что такое "нормальное состояние гона".
Внезапно Грейсон снова начал двигаться. Дэйн так удивился, что невольно воскликнул. Он понимал, что гон на этом не закончится. Но так быстро? Ведь он только что кончил? Нет, они уже дважды сделали это подряд? Неужели сперма вырабатывается так быстро? Нет, он даже не отдохнёт прежде чем начать снова?
Пробормотал Дэйн с бледным лицом. Грейсон уже буквально прилип к его телу, тёрся об него всем телом. Он интенсивно тёрся своей грудью о грудь Дэйна и стонал, а Дэйн просто смотрел в потолок.
Из его рта вырывались усталые стоны. Прежде чем он успел опомниться, Дейн уже сидел на Грейсоне. Каждый раз, когда он поднимал и опускал бёдра, толстый ствол выходил и снова заполнял его.
Грейсон обеими руками держал соски Дэйна, по одному в каждой. От сильной хватки, которой он держал их, боясь отпустить, казалось, что грудь вот-вот взорвётся, но у Дэйна не было сил оттолкнуть эти руки.
Ещё немного, совсем чуть-чуть.
Дэйн всем телом чувствовал, что член Грейсона на грани. Он начал двигать бёдрами быстрее. Словно это послужило сигналом, лицо Грейсона исказилось.
Вместе со стоном руки, сжимавшие грудь, судорожно стиснулись. Затем внутри Дэйна разлилась новая порция спермы.
Он на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, уже лежал на спине. Грейсон тем временем мял его грудь, облизывал и посасывал. Мои соски всегда были такими большими? Дэйн смутно задумался об этом, но быстро отбросил мысль. Даже когда почувствовал, как Грейсон снова входит в него, он просто лежал, бессильно раскинувшись.
Грейсон снова признавался в любви, целуя его щёки и губы, но Дэйн вообще никак не реагировал.
Издалека доносилось пение птиц. Дождь, так неистово лившийся, прекратился, даже неизвестно когда. Яркий солнечный свет лился в комнату через окно, а Дэйн сидел на кровати с отсутствующим выражением лица. Трудно было поверить, что мир может быть таким мирным и ясным.
Его красивое лицо сейчас выглядело крайне измождённым. Под глазами залегли тёмные тени, подбородок покрылся густой щетиной, взгляд был пустым, а волосы растрёпанными. Да и тело было всё в следах. Особенно пострадала грудь. Она была настолько истерзана, что страшно было прикоснуться - обе половины покрылись красными, синими и даже тёмно-фиолетовыми синяками.
В каком-то смысле было впечатляюще, что на этой широкой груди не осталось ни единого нетронутого участка. Из-за постоянных укусов и сосания на плоти остались чёткие следы зубов, она опухла и увеличилась. Соски, конечно, тоже не избежали этой участи. Дэйн был поражён, что его соски могли так распухнуть. Впрочем, это неудивительно - их постоянно брали в рот и сосали, крутили пальцами, ни на секунду не оставляя в покое. Удивительно, что они вообще не оторвались.
Дэйн безучастно разглядывал свою грудь, затем перевёл усталый взгляд в сторону. На прикроватном столике лежали сигареты и зажигалка. Он протянул руку и схватил их.
С трудом прикурив, он глубоко затянулся и выдохнул дым вместе с тяжёлым вздохом. Сквозь дымную завесу он увидел лицо спящего мужчины. Придя в себя, он обнаружил себя в таком состоянии.
Дэйн молча смотрел на его лицо. Каким-то образом гон уже закончился. Удивительно, но даже во сне уголки губ Грейсона были слегка приподняты. Может, ему снится что-то приятное? Дэйн просто смотрел на него какое-то время.
Рука, которую он машинально поднял, замерла в воздухе. Помедлив, он опустил её на небольшом расстоянии. Медленно убрал волосы со лба Грейсона, открывая его аккуратное лицо. Дэйн тихо гладил его по голове, а затем остановился.
Снаружи по-прежнему щебетали птицы. Но Дэйн всё ещё не отрывал взгляда от Грейсона. Выдыхая тонкими струйками глубоко затянутый дым, он сидел так ещё некоторое время.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty