Закат в воде. Глава 28
Дом в Сокчхо был обставлен уютно и красиво. В отличие от дома Чан Бомёна, здесь было немного окон - Ким Кван Джин объяснил, что это из-за сквозняков. Спальня Чонина и Чан Бомёна находилась на втором этаже, а Ким Кван Джин и другие охранники размещались на первом этаже и в отеле. Кван Джин сказал, что из-за опасности в спальне тоже будет постоянно дежурить охранник, и Чонин снова подумал о том, насколько рискованной была работа Бомёна. Впрочем, поскольку охранники были в основном знакомыми людьми, в глубине души Чонин не считал, что опасность так уж велика.
Чонин открыл глаза и от удивления широко их распахнул. Чан Бомён сидел рядом. Обычно его никогда не было рядом, когда Чонин просыпался, даже если они спали вместе. Теперь же он сидел рядом, и, что еще удивительнее, был одет не в костюм, а в майку без рукавов. Чонин только моргал от изумления, когда Бомён повернулся к нему.
Чонин кивнул в ответ на вопрос Бомёна.
Обнаженные руки Бомёна выглядели внушительно. Чонин невольно, словно завороженный, уставился на его бицепсы. Конечно, он знал, что у Бомёна хорошая фигура. Он часто видел его в рубашке и не раз думал, как красиво подчеркнуты его руки. Чонин предполагал, что мышцы у него должны быть впечатляющими, но это было просто...
Поймав на себе озадаченный взгляд Бомёна, Чонин оторвался от созерцания его рук.
- Э-э, здесь немного прохладно, да? Как и говорил Кван Джин, есть небольшой сквозняк...
Чонин быстро отвел взгляд от рук Бомёна и заговорил. Нужно было сказать что-нибудь, чтобы разрядить атмосферу. Он боялся, что его слабое тело может начать реагировать само по себе, поэтому говорил первое, что приходило в голову. Но вдруг его речь резко оборвалась.
На этот раз взгляд Чонина упал на бедра Бомёна. Мускулистые, упругие, как у лошади. Однако Чонин смотрел не на то, насколько великолепны эти бедра, а на предмет, лежащий на них.
Это был пистолет. Чонин, будучи большим любителем во многих областях, сразу узнал его. Baby Browning. Знаменитый сверхкомпактный пистолет, которым, как говорят, пользуются даже северокорейские шпионы.
- Это настоящий Baby Browning?
Бомён знал, что Чонин интересуется оружием. Он часто покупал и собирал модели пистолетов. Чонин всегда что-то мастерил своими руками. У него было несколько комплектов военной формы, включая подлинную немецкую форму времен Второй мировой войны. Об этом было хорошо известно.
Но все же настоящий пистолет должен пугать, верно? Бомён посмотрел Чонину в лицо. Тот заморгал. А потом вдруг...
- Ваааау! Настоящий Baby Browning!
...Воскликнул он с восторгом. Ух ты, ух ты! Настоящий Baby Browning! От радости Чонин даже подпрыгнул на кровати. Бомён, крепко держа пистолет, чтобы тот не дрожал, смотрел на Чонина. Тот выглядел неподдельно счастливым.
Бомён, выбравший этот пистолет только из-за его малого размера, взглянул на оружие и спросил Чонина:
- Ты точно знаешь, что это за пистолет?
- Это Baby Browning. Название звучит довольно мило, но на самом деле он разработан Джоном Браунингом, отсюда и название. Производится компанией FN, калибр 25, вмещает 6 патронов, эффективная дальность стрельбы 35 метров! Он также известен тем, что его носили северокорейские шпионы. Выглядит точно так же, как модель. Ух ты, какой он маленький.
Чонин задрожал от возбуждения. Осторожно, словно приближаясь к маленькому котенку, он потянулся к пистолету.
В момент, когда рука Чонина почти коснулась оружия, Бомён отдернул его.
Настоящий Baby Browning? Прямо передо мной?
На лице Чонина появилось детское нетерпение.
Чонин говорил умоляющим голосом. Бомён покачал головой.
Чан Бомён встал с кровати. С каждым движением его руки, держащей Baby Browning, взгляд Чонина следовал за пистолетом, словно кот за игрушечной бабочкой.
Чонин с недоумением посмотрел на Бомёна. При этом он всё еще бросал жадные взгляды на пистолет, явно сожалея, что не может его потрогать.
Когда Бомён вышел из спальни, Чонин последовал за ним. Хотя Бомён не просил его выходить, но если бы Чонин не пошёл за ним, он бы обернулся и стоял бы, ожидая, пока Чонин выйдет. Так было с детства.
Бомён никогда не издавал звуков при ходьбе. Он шагал широко, но абсолютно бесшумно. Он был очень высоким, с угрожающе развитой мускулатурой, соответствующей его росту. Его конечности были длинными, но покрыты упругими мышцами, от вида которых захватывало дух. Он не был похож на бодибилдеров с их огромными вздутыми мышцами, но его мускулатура делала его более грубым и твёрдым на вид.
- С сегодняшнего дня ты будешь учиться стрелять.
- Ты будешь учиться обращаться с оружием. Вернёшься домой, когда всему научишься.
Чонин посмотрел Бомёну в лицо. Его всегда твёрдый профиль выглядел серьёзным, словно он не умел говорить ничего, кроме правды.
- На самом деле эффективная дальность стрельбы Baby Browning даже не достигает 10 метров. Примерно 8 метров, я бы сказал.
Бомён говорил, спускаясь с Чонином по лестнице. Чонин смотрел в окно на ярко освещённый заснеженный пейзаж, слушая рассказ о пистолете. Оба казались одинаково нереальными.
- Если хоть раз промахнёшься, есть большая вероятность, что тебя сразу обезвредят. К тому же, это довольно неудобный в использовании пистолет.
Чонин очень интересовался оружием и, конечно, знал о Baby Browning. Ему даже нравился этот пистолет. Но сейчас, слушая Бомёна, казалось, что речь идёт о совершенно другом оружии. Тот пистолет существовал в нереальном мире. Красивый реквизит из шпионских фильмов. А пистолет, о котором говорил сейчас Бомён, существовал в реальности. Убийства, контрабанда, преступления. Слова, связанные с оружием, плавали в голове Чонина.
- Ты ведь не хочешь бросать школу?
Чонин снова посмотрел на него, не понимая, о чём он говорит. Бомён уже остановился на лестнице. Поскольку он шёл немного впереди, их глаза оказались на одном уровне. Стоя в нескольких ступеньках от Чонина, Бомён сказал с таким же лицом, как в любое обычное утро:
- Если монстр придёт, когда ты будешь один.
- Ты сможешь использовать пистолет.
- Если вдруг монстр придёт, когда рядом не будет ни охранников, ни меня.
Пробормотал Чонин. Его сердце забилось быстрее. Видя, как лицо Чонина напряглось, Бомён сказал:
Когда Бомён это сказал, Чонин вдруг осознал.
Он действительно боялся. Ему было так страшно, что он не мог этого вынести. Он поехал в Сокчхо, потому что боялся оставаться без Бомёна. Школьная поездка закончилась, пора было возвращаться в школу, но он об этом даже не думал, а просто последовал за Бомёном сюда и держался рядом с ним. Ему было страшно. Он боялся, что монстр снова кого-нибудь пришлёт. Осознание существования монстра пугало его гораздо больше, чем падение на рельсы.
Возможно, даже если бы он остался в Сеуле, он не смог бы пойти в школу. Нет, точно не смог бы. Поэтому Бомён и привёз его сюда.
Чонин спросил хриплым голосом:
- Разве у вас не было дел в Сокчхо?
На вопрос Чонина Бомён ответил: "Были".
Но почему-то Чонину казалось, что у Бомёна не было никаких дел. Его "делом" был сам Чонин.
Чан Бомён посмотрел на Чонина снизу вверх. Он планировал заставить его бросить школу, если тот откажется учиться стрелять.
На тонкой шее Чонина, в которую он хотел, но не смог вцепиться, и где был вживлен GPS-чип, играл тонкий луч солнечного света. Казалось, что слезы вот-вот покатятся по его растерянному лицу. Но Чонин не плакал. Он только улыбался.
- Если у меня будет пистолет, мне станет легче?
Чонин знал, что никто не сможет ответить на этот вопрос - ни Чан Бомён, ни даже бог. И всё же он не мог не спросить.
- Бросить ты сможешь в любой момент.
Бомён всегда был добрым и внимательным. Он всегда позволял Чонину делать то, что тот хотел. Чонин знал, что если он сейчас скажет, что хочет бросить, Бомён позволит ему уйти из школы.
Он был человеком, который не знал, как обращаться с детьми. Когда Чонин был маленьким и сказал, что хочет попробовать, Бомён поднес бокал с алкоголем к его губам. Когда в средней школе Чонин захотел посетить караоке-бар с девушками, Бомён отвел его туда. Он был человеком, который баловал неэтичным образом. Чонин всегда думал, что должен держать себя в руках рядом с ним. Нельзя подводить человека, который так хорошо к тебе относится. Чонин всегда старался придерживаться этого принципа.
Чонин покачал головой. На самом деле, у него было желание бросить школу. Но он решил стиснуть зубы и продолжать учиться. Сколько денег Бомён вложил в него - и что, теперь бросить школу и стать безработным? Может, он и не станет выдающимся человеком, но хотел хотя бы выполнить свою часть, чтобы Бомён гордился им.
Чонин выдавил улыбку, даже несмотря на испуганное лицо.
Глядя на лицо юноши, который, казалось, вот-вот рассыплется в утреннем свете, Бомён почувствовал желание сломать его. Достаточно просто упасть. Ведь будет страшно. Чонин впадал в панику от одного лишь смутного упоминания о существовании монстра. И всё же, несмотря на такой страх, Чонин снова улыбался. Нет, он прилагал усилия, чтобы улыбнуться.
На самом деле, пистолет тоже должен его пугать.
Учиться стрелять - значит готовиться к страшным вещам. Учиться стрелять - значит частично признавать существование монстра. Носить с собой пистолет - значит допускать возможность встречи с монстром. Страх будет только расти.
Чонин кивнул, словно набираясь решимости. Бомён повернулся спиной.
"Посмотрим, как долго ты выдержишь."
Спина сладко ныла. Бомён с бесстрастным лицом спускаясь по лестнице, мельком взглянул на Ким Кван Джина. Тот едва заметно кивнул, так что только Бомён мог это заметить. Бомён жестом подозвал Чи Сок Гюна, стоявшего рядом. Тот подошел размашистым шагом, словно хорошо выдрессированный доберман.
- Возьми Чонина и научи его стрелять.
А. Сок Гюн посмотрел на Чонина. Тот слегка улыбнулся. Сок Гюн, чувствуя себя неловко от мысли о том, чтобы учить стрелять всего лишь семнадцатилетнего гражданского, осторожно обратился к Бомёну.
- Но, господин председатель...
Взгляд Бомёна слегка сдвинулся. Встретившись с этим холодным взглядом, Сок Гюн глубоко поклонился.
Когда Сок Гюн подошел к Чонину и сказал, что пора идти, тот обернулся.
Он уже называл его "своим Браунингом". В его глазах явно читалось сожаление, словно ему было очень жаль расставаться с пистолетом. Сок Гюн знал, что Бомён достал Baby Browning. Он думал, может, тот собирается убить даже Ким Сан Сона, но, похоже, Baby Browning был предназначен для Чонина. Как подходяще. Название "Baby Browning" очень хорошо сочеталось с Мун Чонином.
Сок Гюн уже знал, что Чонин интересуется оружием. Чонин часто просил Сок Гюна подержать его модели пистолетов. Сок Гюн был бывшим спецназовцем, и его поза при держании оружия была отточенной. Когда Сок Гюн брал пистолет, Чонин усердно фотографировал.
Глядя на Мун Чонина, который не мог оторвать взгляд от Baby Browning, Сок Гюн усмехнулся.
При упоминании модели штатного пистолета корейской армии глаза Чонина загорелись.
- Вы имеете в виду тот самый Кольт M1911, который во время войны во Вьетнаме один американский офицер похвалил словами: "В джунглях Вьетнама меня защищал не M-14, а мой пистолет (Кольт 1911)"?
- Он действительно существует?
Чонин, ещё недавно выглядевший жалко, теперь радостно последовал за Чи Сок Гюном. Чан Бомён повернулся к Ким Кван Джину.
- У вас такой вид, будто вы хотите что-то сказать.
Редкий случай, когда Чан Бомён сам предоставил Ким Кван Джину возможность высказаться. Тот честно начал:
- Похоже, ваше мнение изменилось по сравнению с тем, что было несколько дней назад.
Чан Бомён начал идти. В отличие от Чонина, спустившегося в подвал, Чан Бомён надел только туфли, даже без пальто. Один из членов организации откуда-то принёс пальто Чан Бомёна и накинул ему на плечи. Когда Чан Бомён полностью оделся и обулся, член организации, стоявший у входной двери, открыл её. В этот момент ворвался холодный зимний ветер. Его свист был пугающе громким.
Ким Кван Джин тоже больше ничего не говорил.
Пройдя какое-то время, они увидели небольшой склад. Среди членов группировки Кёнсон мало кто знал о существовании этого склада. Только те, кто считался телохранителями Чан Бомёна, то есть его доверенные лица, знали об этом месте. По документам это здание числилось как склад, но члены группировки Кёнсон, знавшие о его существовании, называли его бойней.
Идя молча за спиной Чан Бомёна, Ким Кван Джин услышал его голос:
Хотя это прозвучало неожиданно, Ким Кван Джин сразу понял, о чём речь.
Спина Чан Бомёна была широкой.
Полы его чёрного длинного пальто яростно развевались на зимнем ветру. От него веяло холодом и жутью, словно от косы жнеца смерти.
- Тогда что вы собираетесь делать?
Значит, этот день всё-таки настал. Ким Кван Джин не был удивлён.
Даже если бы Чан Бомён убил Мун Чонина, Ким Кван Джин не удивился бы. И то, что он не убивает его, или, вернее, не может убить, тоже не было удивительным.
Между Чан Бомёном и Мун Чонином что-то есть.
Между ними были довольно сложные обстоятельства, но Ким Кван Джин хорошо знал об этих обстоятельствах. На самом деле, Ким Кван Джин знал подробности и точные детали инцидента даже лучше, чем сам Мун Чонин, который был непосредственным участником. Однако чем больше он узнавал, чем дольше наблюдал, тем больше Ким Кван Джин вынужден был признать, что между Чан Бомёном и Мун Чонином есть что-то большее, чем просто факты.
- Кто знает, - пробормотал Чан Бомён.
- Вы действительно собираетесь учить его стрелять?
Ким Кван Джин указал, что неизвестно, куда будет направлено дуло пистолета, если он вспомнит.
- Наверное, опасно, - безразлично ответил Чан Бомён.
- И всё равно вы будете учить его?
Чхве Хо Сок, следовавший за Чан Бомёном и Ким Кван Джином, немного ускорился. Прежде чем Чан Бомён дошёл, он подбежал к двери склада и постучал условным стуком. Тук, тук-тук, тук. Тогда открылось маленькое деревянное окошко в двери склада. Скрип, окно открылось, и показались два глаза.
- Это председатель, - сказал Чхве Хо Сок, немного отступая.
Член организации, убедившись, что это Чан Бомён, открыл дверь.
Как только дверь открылась, Чан Бомён на мгновение остановился, увидев ужасающую картину. Даже когда люди превращались в куски мяса, его сердце оставалось неподвижным. Естественно. С самого рождения он жил в мире, где это было нормой. Кроваво-красные глубины, где нормально то, что все грызут друг друга, и ничего кроме этого нет.
Чан Бомён вспомнил Чонина, каким он был недавно. Образ чистого и невинного юноши, стоящего в лучах рассеянного света. Тело и душа, настолько чистые, что совершенно не вписывались в эти глубины.
И вот эти куски мяса перед глазами. Запах крови. Бойня. Тёмные и грязные глубины.
- Давно не виделись, Ким Сан Сон.
Чан Бомён поприветствовал кусок мяса безэмоциональным голосом. Кусок мяса задергался. По кивку Чан Бомёна подчиненный плеснул воду. Чан Бомён направился к Ким Сан Сону, извивающемуся как червь на соли. Ким Кван Джин махнул рукой, и открытая дверь закрылась.
- Если вам нужно больше времени на размышления, я дам.
Чан Бомён покачал головой в сторону ползущего куска мяса.
Когда Чан Бомён повернулся, Ким Сан Сон протянул руку. Умоляя не уходить, спасти его, он вложил в этот жест последние силы. Но эта рука была растоптана подчиненным Чан Бомёна.
Юн Чжон Хо, постукивая битой по плечу, ухмылялся:
- Если проиграл в войне, естественно, нужно отдать трофеи.
Недавно группировки Кёнсон и Сансон вели войну. И она закончилась как раз к школьной экскурсии Чонина. Группировка Сансон была уничтожена, а Ким Сан Сон схвачен. Теперь Ким Сан Сон отдаст всё группировке Кёнсон. Сейчас он еще держался. Даже под жестокими пытками он настаивал на разговоре лично с Чан Бомёном, пытаясь договориться.
- Как думаете, сколько он еще продержится? - спросил Чан Бомён.
У Чже Ён, наблюдавший за ситуацией на складе, ответил:
- Если оставить как есть, максимум два-три дня.
Сзади угрожающе раздавались глухие удары. Ким Сан Сон кричал. Но никого не интересовали его крики. В этой бойне люди умирали постоянно.
Имущество Ким Сан Сона тщательно проверяли еще до войны. У Чже Ён посмотрел на список того, что еще не нашли.
- Не хватает 2 миллиардов наличными. Похоже, он где-то их спрятал и упорно молчит.
Чан Бомён мельком оглянулся. Рядом с жутко ухмыляющимся Юн Чжон Хо стоял мужчина интеллигентного вида с налитыми кровью глазами, размахивающий битой.
- Я дал ему попробовать пару раз, чтобы сделать соучастником. Похоже, ему понравилось.
- Он хочет вступить в организацию.
Чан Бомён промолчал, но вмешался Ким Кван Джин:
- Посмотрим, - сказал Чан Бомён.
Группировке Кёнсон не нужно было особо расширяться. У них было несколько подчиненных организаций, которые обычно выполняли грязную работу. Если бы не связи Ким Сан Сона с Чан Бомёном, им бы занялись эти подчиненные структуры. Но Ким Сан Сон был напрямую связан с Чан Бомёном, поэтому тот лично занялся его устранением.
У Ким Кван Джина каждый раз мурашки бежали по коже, когда он видел Чан Бомёна таким.
В каждом человеке есть садистская сторона. Взять хотя бы того врача - приличный мужчина, окончил престижный медицинский университет, работал в университетской больнице, даже открыл свою клинику. У него есть жена и дети, ничто не выдавало в нем такого, а сейчас он избивает Ким Сан Сона, при этом явно возбудившись. Для этого человека всё происходящее, вероятно, своего рода сексуальная фантазия.
Пусть и не до такой степени, но это пленённый босс противника после войны. Естественно, нужно проявить некоторую жестокость. Отец Чан Бомёна, Чан Хак Сон, лично пытал не только боссов вражеских группировок, но и их подчиненных.
Хватать за волосы, плевать, пинать, заставлять делать отвратительные вещи... В нем бурлила садистская харизма, присущая мужчине, прожившему всю жизнь в этом мире.
Однако Чан Бомёна это совершенно не интересовало. Для него всё это было исключительно частью бизнеса. Он пытал и уничтожал противника без малейшего интереса к издевательствам, просто как обычную работу. Даже Ким Кван Джин в какой-то мере давал волю своей жестокой натуре, но у Чан Бомёна, казалось, такой натуры вовсе не было.
Нет, похоже, у него вообще не было никакой натуры. Иногда Ким Кван Джину становилось не по себе рядом с Чан Бомёном - настолько тот казался ему не человеком.
Ким Сан Сон закричал. Это был предсмертный вопль, в котором он израсходовал последнюю искру жизни.
Чан Бомён даже не обернулся. На его лице читалось выражение: "Где это собака лает?"
Мольба не вызвала у Чан Бомёна никакого интереса. Дверь снова открылась. Чан Бомён шагнул в порыв ветра. Ким Кван Джин, следуя за ним, бросил мимолетный взгляд на Ким Сан Сона.
Наверное, Ким Сан Сон надеялся на человечность Чан Бомёна. Не на то, что тот его пощадит, а на возможность переговоров или провокации для второго раунда. Но Чан Бомён был совсем не таким человеком. Говорили, что Ким Сан Сон был садистом и любил отпускать жертву, чтобы потом загнать её в угол. Однако в словаре Чан Бомёна такие развлечения были синонимом пустой траты времени.
Судьба Ким Сан Сона была предрешена: он расскажет о 2 миллиардах наличными и умрет здесь. Что бы Ким Сан Сон ни говорил, Чан Бомён и глазом не моргнет.
Когда они вернулись в дом, было время обеда. Пока подчиненные разогревали и накрывали еду, заказанную в известном ресторане, Чан Бомён, осмотрев небольшую гостиную, спросил:
Член организации, стоявший за спиной Ким Кван Джина, ответил:
Спросил член организации, наблюдая за реакцией Ким Кван Джина и Чан Бомёна. Выражение лица Чан Бомёна не изменилось, но Ким Кван Джин почувствовал, что его настроение странным образом ухудшилось. Ким Кван Джин махнул рукой, и член организации быстро побежал в подвал.
Чи Сок Гюн, увидев спускающегося члена организации, перевел взгляд на Мун Чонина. Тот продолжал пристально смотреть на мишень.
Бах, бах, бах. Звуки выстрелов продолжали отражаться от стен. Член организации крикнул Чи Сок Гюну на ухо:
На самом деле, Чи Сок Гюн предложил сделать перерыв через полчаса. Но Чонин не остановился. Сначала Чи Сок Гюн думал, что это невероятная концентрация, но вскоре понял, что это больше похоже на безумие. Спина, охваченная безумием. Дуло пистолета, изливающее ненависть, пронизывающую все тело, желание кого-то убить.
Мун Чонин вырос на руках у Чан Бомёна, окруженный заботой. Он жил в роскоши, имея все, что хотел носить и покупать. Хотя и был под наблюдением и контролем, сам Мун Чонин не знал об этом, поэтому его жизнь казалась просто счастливой и спокойной.
Почему же он так безумно стреляет? Что у него на душе? С чем он столкнулся за свою короткую жизнь?
В любом случае, пора его остановить. Чи Сок Гюн, думая, что момент удачный, медленно подошел.
Чонин, не замечая приближения Чи Сок Гюна, продолжал стрелять. Пытаясь вспомнить лицо монстра, он стрелял, но лицо не появлялось. Странно, но в памяти всплывало только лицо того несчастного бездомного. Каждый раз, когда Чонин вспоминал его ухмылку, он нажимал на курок, целясь в мишень.
Чем больше он стрелял, тем сильнее становился страх.
Монстр настолько силен, что приходится держать такое оружие. И даже с этим оружием неизвестно, сможет ли он победить монстра. Падение на рельсы произошло в мгновение ока. Даже если бы у него тогда был пистолет, что бы это изменило? Он бы даже не успел его достать.
Слова Чан Бомёна верны. Даже если кажется, что ничего нельзя сделать, нужно хотя бы попытаться что-то предпринять. Нельзя просто сидеть сложа руки. Монстр отнял у Чонина родителей и посеял в нем вечный страх смерти. Больше четырех лет он запрещал ему говорить. Монстр уже отнял слишком многое. Больше нельзя ничего терять.
Сохранить нынешнее счастье, вот и все.
Бах, бах, бах. В ушах продолжали звучать выстрелы, но мишень расплывалась перед глазами. Посторонние мысли в голове то и дело затуманивали взор.
Он не просит вернуть. Просто этого счастья достаточно. Достаточно жить вместе с Чан Бомёном. Этого хватает, так почему же он появляется? Почему...!
Вдруг кто-то резко схватил пистолет. Чонин, вздрогнув всем телом от неожиданности, медленно повернул голову.
Чи Сок Гюн держал пистолет Чонина.
Тук-тук. Чи Сок Гюн постучал по своему уху. Только тогда Чонин снял наушники. Как только он их снял, в голову словно ворвался свежий воздух, и он невольно вздохнул.
- Пойдемте, Чонин. Вам нужно поесть.
Чонин на мгновение поднял глаза на Чи Сок Гюна.
Тот тепло улыбался. Хотя он и делал это по приказу Чан Бомёна, Чи Сок Гюн всегда хорошо относился к Чонину. Все хорошо относились к Чонину. Прекрасный мир. Он не хотел терять этот мир. Пусть это и эгоизм.
- Стрелять из пистолета сложно.
- Еще бы, - ответил Чи Сок Гюн с улыбкой на слова Чонина.
- Он когда-нибудь стрелял в людей?
Улыбка исчезла с лица Чи Сок Гюна. Когда Чонин прямо посмотрел на него, Чи Сок Гюн снова надел взрослую улыбку. Это была идеальная светская улыбка, в которой не было ни капли искренности.
- Вопрос, на который я не могу ответить.
Глядя на изрешеченную мишень, Чонин опустил глаза. Чем больше он держал пистолет, тем страшнее ему становилось. У него была военная форма, несколько пневматических и газовых пистолетов. Но настоящий пистолет был совсем другим. Чем больше он стрелял, тем сильнее чувствовал, как легко это оружие может отнять человеческую жизнь. Предмет, способный погасить жизнь человека всего одним выстрелом. Кусок металла, созданный для убийства людей.
Чан Бомён сказал ему носить это. Он, должно быть, очень привык к этой вещи. Значит ли это, что он использовал её?
Чи Сок Гюн сказал, что не может ответить. Это было равносильно признанию, что он её использовал.
Чонин слегка поклонился. Чи Сок Гюн ответил тем, что не мог ответить.
"Тот, кто может убить монстра."
Именно потому, что он опасен, он может убить монстра. Эти два факта неразрывно связаны, как две стороны одной монеты. Поэтому Чонин никогда не будет судить Чан Бомёна, кем бы он ни был, что бы он ни делал. Он не может судить. Уж точно не он, кто жил на деньги Чан Бомёна и полагался на его силу.
Хотелось бы, чтобы он был в безопасности...
Если и было что-то, чего он единственно желал, то только этого.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty