Заместитель. Глава 108
Дживон открыл глаза от заливистого смеха.
Ким Юнхо и Пак Гону болтали, расположившись по обе стороны от Дживона.
Прямо перед ними сидели Хан Сохо и Чон Хамин, а рядом с ними - новичок и Ли Канджун.
Хан Сохо смеялся так, что даже хлопал в ладоши, будто ему было невероятно весело. Даже новичок, что было удивительно, тоже оживленно что-то рассказывал.
- Ты что себе позволяешь! Как смеешь! - Пак Гону театрально отчитывал Ким Юнхо, фальшиво подражая интонациям исторических драм.
- Ой, простите меня, господин, - подыграл ему Ким Юнхо.
Они немного попрепирались, а потом снова захихикали.
- Эй! Этот засранец наконец-то проснулся. Слушай, ты чего спишь как убитый?
Ким Юнхо, заметив, что Дживон очнулся, звонко хлопнул его по спине.
Звук был громким, но почему-то совсем не больно.
- Всё ещё пьяный, точно пьяный. И чего он такой соня, не пойму.
Теперь Пак Гону схватил Дживона за плечи и начал трясти.
- Эй, слуга, живо принеси чашу воды! Я тебе миску риса приготовлю.
Он дурачился, обращаясь к Дживону тем же нелепым историческим тоном.
- А, хён. Почему Дживон - слуга, а я - собака?
Когда Ким Юнхо придрался к именам, они снова начали шуточную перепалку.
Это была совсем не серьёзная, лёгкая ссора, больше похожая на дурачество.
Все были в порядке, почему же только у меня так кружится голова?
Пока он недоумевал, вдруг осознал, что держит что-то в руке.
Это был айс-кофе. Лёд растаял, и бумажный держатель для стаканчика промок насквозь - видимо, он держал его уже давно.
Дживон как ни в чём не бывало поднёс трубочку ко рту и глотнул напиток.
И только тогда его сознание прояснилось.
Размытое зрение стало чётким, а приглушённые звуки - ясными.
Дживон жадно высасывал кофе, словно одержимый.
Когда он проглотил даже оставшиеся кусочки льда, к нему вернулись силы. Он почувствовал необыкновенную лёгкость, словно мог взлететь.
К тому же его вдруг стал разбирать смех.
- Кто хочет кофе? - громко спросил Дживон, вскакивая с места.
Дживон гордо направился к автоматической кофейне, словно собирался платить из своего кармана.
Коридор почему-то то поднимался, то опускался, как аттракцион. Из-за сильного головокружения ему пришлось расставить руки для равновесия.
Затем Дживон начал изображать самолёт, издавая соответствующие звуки.
Ему это показалось таким забавным, что он захихикал.
Неизвестно когда успевший последовать за ним Ким Юнхо тоже превратился в самолёт и полетел рядом.
Добравшись до кафе, они выпили по две чашки кофе подряд, и только потом приготовили напитки для остальных членов команды.
- Где носильщик? Блять, почему так руки трясутся? Ха-ха. Весело.
Он начинал злиться, но тут же снова становился весёлым, а от избытка радости даже пустился в пляс, дёргая верхней и нижней частями тела. Они даже станцевали блюз, взявшись за руки с Ким Юнхо.
Несмотря на то, что Дживон уже выпил три чашки кофе, он взял ещё одну для себя и вышел из кафе.
- Пиздец как хорошо! Хочу жить здесь вечно! - крикнул Ким Юнхо возбуждённым голосом.
- Я тоже хочу здесь жить вечно! - тоже закричал Дживон.
Мы должны сделать это ради Него.
Они обменялись понимающими взглядами, словно не нуждаясь в словах.
С ухмылкой посмотрели друг на друга, указывая глазами на свои набухшие соски, которые он только что сосал.
Только тогда Дживон осознал, что и он, и Ким Юнхо были голыми.
В момент осознания проснулась каждая клетка его тела.
Дживон был настолько возбуждён, что его ноги дрожали от одного прикосновения воздуха. Но больше кончить он не мог. Похоже, и Ким Юнхо, хвастающийся своей обильной спермой, тоже ничего не мог выдавить.
Они шли, периодически останавливаясь, содрогаясь в оргазме. Задыхаясь от возбуждения, они даже не думали о стыде. Их тела била дрожь.
Наконец они добрались до членов команды и раздали кофе.
- У этого хёна самые большие соски.
Хан Сохо с завистливым взглядом указал на грудь Пак Гону. Хотя у него самого была довольно крупная и красивая грудь, он всё равно завидовал.
Дживону тоже нравилась грудь Пак Гону.
Его грудь была настолько вздута, что казалось, будто в неё что-то закачали. Конечно, это должно было показаться странным, но он не чувствовал ничего необычного.
Они выросли, потому что Он сосал их. Они выросли благодаря Его магии.
Дживон был переполнен восторгом от этой мысли.
Все семеро сели, широко расставив ноги и откинувшись на спинку дивана. И почти одновременно задрожали, достигая оргазма.
Хотя никто не дрочил и никто не сосал, каждый испытал высшее наслаждение. Они были в экстазе. Тяжело дыша и издавая странные стоны, некоторые сползли на пол, не в силах больше держаться. Некоторые катались по ковру.
Глядя на это, все разразились смехом.
Как только эта мысль промелькнула в голове, вокруг появились бутылки с водой.
Дживон пил воду, пока его живот не раздулся, затем снова достиг кульминации и на этот раз кончил. Он с трепетом наблюдал, как из его маленького, уродливого члена, который, казалось, был уже полностью истощен, брызнула прозрачная жидкость.
- Не знаю, пришлось ли вам по вкусу, - скромно произнёс профессор, пытаясь прощупать настроение Квак Хуна.
Вместо ответа Квак Хун поднял чашку с чаем.
- Я приложил немало усилий, как вам? - забеспокоился профессор, истолковав молчание как нечто негативное.
Квак Хун мысленно так оценил профессора, смакуя чай.
Его язык всё ещё ощущал сладость. Это из-за мёда и сгущённого молока, которые он недавно употребил.
Сейлор 1 был мёд, Сейлор 2 - сгущённое молоко, Сейлор 3 снова мёд. Так, чередуя, он попробовал соски всех семерых. Они были настолько сладкими и нежными, настолько свежими и упругими, что ощущение до сих пор сохранялось на кончике его языка.
Квак Хун облизнул внутреннюю поверхность рта, вспоминая вкус сосков парня, которого сосал последним.
Тот, похожий на Ёнсо, у него соски просто бесподобные.
Многие неправильно понимали пристрастие Квак Хуна к соскам.
Квак Хун был одержим не женской грудью, а сосками мужчин с ярко выраженной мужественностью. Само собой разумеется, что ему нравились накачанные, хорошо сложенные парни - только самые мужественные, маскулинные (характерные для мужчин).
И вершиной этого пристрастия был Ёнсо.
Ах, когда был Ёнсо, я мог кусать и сосать его соски в любое время, а теперь уже больше года живу без этого - какой же я был глупец.
Определённо, у молодых парней вкус другой. От макушки до пяток - всё в них было свежим. Их прекрасная внешность и пропорциональное телосложение взлетали ввысь на крыльях молодости.
Сладость исходила не от мёда и сгущёнки, а от самой плоти. Текстура была особенной.
Вот почему люди ищут живую рыбу - из-за этой текстуры.
Квак Хун, наслаждаясь чаем, вспоминал текстуру каждого, начиная с первого номера.
Первый номер определённо был лучшим. По форме сосков он занимал второе место среди семи по гармоничности и красоте, но поскольку его мышцы были довольно маленькими, Квак Хун сомневался.
Однако, как только он взял сосок в рот, тот удивительно крепко прилип. Нельзя недооценивать меньший объём. Как говорится, маленький перец - самый острый, у его внука были причины сосать эти соски.
Квак Хун усмехнулся, вспомнив, как чуть не откусил соски первого номера - настолько они были вкусными.
- Вам понравилось, верно? - снова осторожно спросил профессор, заметив улыбку Квак Хуна.
Только тогда на лице профессора расцвела широкая улыбка. Он расправил сгорбленные плечи и поднял чашку с чаем.
- Чай просто восхитительный, господин председатель.
Он похвалил напиток ещё до того, как попробовал его.
Профессор был хорош во всем, кроме одного - этой своей слабости.
Ему катастрофически не хватало уверенности в себе.
Квак Хун не встречал мужчину талантливее профессора. Но перед ним тот всегда трясся.
- Ты - мастер своего дела. Гордись этим.
- Ой, господин председатель, вы преувеличиваете.
Профессор громко рассмеялся и замахал руками. Из-за этого чай из чашки пролился на его костюм.
- Какой же ты неуклюжий, - Квак Хун цокнул языком и протянул носовой платок.
- Спасибо, господин председатель.
Профессор принял платок обеими руками, кланяясь.
- Кстати, вы сами разработали устройство?
Спросил профессор, жуя янгэн (десерт, желе из сладкой красной фасоли) после чая.
- Какая там разработка. Просто немного улучшил то, что уже существовало.
- Вот это и есть разработка. Разве легко сделать обычную вещь особенной? Я бы никогда не додумался.
Конечно, профессор тоже мог бы додуматься до такого. Насколько знал Квак Хун, профессор был извращенцем из извращенцев. Разница лишь в том, использовать ли это на практике или нет.
Квак Хун более 40 лет использовал подобные устройства, улучшая неудобные моменты, и довёл их до нынешнего состояния. И Ёнсо стал одним из главных бенефициаров этого устройства.
Жаль, что Джейд и Эмбер не успели.
Это было самым досадным. После татуировок они как раз проходили развитие сосков. Из-за чрезмерной ревности Ёнсо процесс развития шёл медленно, но дети как раз начали привыкать и получать удовольствие, когда, к сожалению, превратились в горстку пепла.
Квак Хун сожалел, что не увидел, как эти двое достигают оргазма только от стимуляции сосков.
Если бы он остановил Ёнсо, были бы сейчас все трое живы?
Нет, Ёнсо на такое не способен.
И все же он жалел, что не отложил это, если бы он оставил Ёнсо в покое после того, как довёл дело до конца...
- Когда назначим следующий урок? - с надеждой спросил профессор, потирая руки.
Профессор получал 20 миллионов вон за урок развития для одного человека. То есть за каждый урок он зарабатывал 140 миллионов.
Только с Сейлором 1 было четыре урока, с остальными - по пять, что уже составило 680 миллионов. Плюс он получил 50 миллионов бонуса за подготовку теста на чувствительность.
И всё же он хотел новых уроков.
- Да ты что. Если продолжать, выдержат ли их соски?
- Ха-ха-ха. Верно, - профессор почесал голову.
- Сейчас всё идеально. Давай сохраним как есть.
- Да. Да. Вы абсолютно правы. Сейчас действительно лучше всего, - преувеличенно поддакнул профессор.
- Хорошо поработал, профессор Пак.
- Что вы, нет, господин председатель, зовите меня в любое время.
Профессор поклонился так низко, что чуть не стукнулся головой о стол.
- Тогда... когда будет бонус? - спросил он почти шёпотом.
Кажется, у него были азартные долги на десятки миллиардов.
Квак Хун не слишком вникал, но насколько он знал, так оно и было.
И всё же профессор до сих пор посещал все игорные заведения страны, включая казино. Долги продолжали расти.
Профессор был лишь верхушкой айсберга. Среди тех, кто полностью отдавался проекту, не было ни одного безупречного человека. Естественно, у всех были проблемы с деньгами. Он намеренно выбирал таких людей. Только так он мог держать их в кулаке.
Квак Хун намеренно тянул время.
- Хочешь сделать со мной ещё кое-что?
Квак Хун был слегка разочарован нерешительной реакцией профессора, и тот, спохватившись, воскликнул:
- Конечно! Безусловно, сделаю. Господин председатель, только прикажите.
Квак Хун удовлетворённо улыбнулся и поманил профессора.
Профессор практически встал на колени перед Квак Хуном.
Квак Хун, добродушно улыбаясь, раскрыл свой план.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty