Возжелай меня, если сможешь. Глава 65 (191-193)
Услышав ласковый голос, Дэйн бросился бежать со всех ног. Женщина, присевшая на корточки, чтобы быть на одном уровне с его глазами, ждала, когда маленький Дэйн подойдёт, широко раскинув руки. Когда Дэйн бросился к ней в объятия, она сразу же крепко обняла его.
Ласковый голос донёсся сверху. Подняв голову, он увидел лицо женщины, которая светло улыбалась ему. Он впервые видел, как она так широко улыбается. Когда Дэйн растерянно заморгал, женщина убрала его волосы со лба и спросила:
В ответ на по-прежнему невероятно нежный голос Дэйн запинаясь ответил:
Она наклонила голову и смущённо покраснела.
Нет, это хорошо. Очень хорошо!
С этими словами он обнял её за шею. Нежно обняв его в ответ, она наклонила голову и по очереди поцеловала Дэйна в ухо, голову и щёку.
Снова пробормотала она. Ласково поглаживая его по спине, женщина прошептала:
Дэйн на мгновение замер, а затем медленно поднял голову. С таким же светлым лицом, как и раньше, мать сказала:
Почему-то она выглядела грустной. Дэйн заморгал и погладил её по щеке. Он с запозданием осознал, что его рука стала достаточно большой, чтобы накрыть её лицо. Незаметно выросший Дэйн неловко наклонился, глядя на неё сверху вниз. В глазах матери, смотрящей на него снизу вверх, появились слёзы.
Внезапно её тело уменьшилось. Теперь их положения поменялись. Она, ставшая гораздо моложе, чем он помнил, тёрла лицо обеими руками и всхлипывала. Её приглушённые рыдания вскоре разнеслись горестным эхом.
Внезапно понял Дэйн. Всё это нереально. Он больше никогда снова не встретит её, не встретит её молодой, и что прежде всего...
Его мать никогда не будет плакать и просить у него прощения.
Зная это, в его сердце скорее возникла жалость, чем разочарование. Дэйн молча смотрел на рыдающую женщину.
Тихо прошептав, он поднял руку. Когда он осторожно взял её за плечо, заплаканное лицо посмотрело на него. Дэйн улыбнулся матери. Не вынужденной улыбкой, а идущей из глубины души.
Теперь всё хорошо, мама. Поэтому не плачь.
Её глаза особенно заблестели, и крупные слёзы потекли по щекам. Когда Дэйн обнял её, мать снова зарыдала.
Прости, Дэйн. Прости, что причинила тебе боль.
Снова сказал Дэйн. Были слова, которые он до сих пор не мог сказать ей. Теперь, кажется, сможет. Дэйн открыл рот. Медленно, очень медленно произнёс.
Спасибо, что родила меня, мама.
Мать отстранилась от него. С лицом, залитым слезами, она смотрела на Дэйна. Дэйн улыбнулся первым. Вскоре и мать тоже широко улыбнулась. Как раньше, а может, даже ярче.
И тогда Дэйн увидел, как её тело рассыпалось на яркие световые частицы. Частицы, рассеивающиеся как песок, вскоре исчезли в воздухе, и вскоре перед ним ничего не осталось.
Сознание вернулось вместе с пульсирующей болью. Он хотел открыть глаза, но это оказалось непросто. Приложив усилия, чтобы пошевелить веками, он с трудом открыл глаза.
В мутном мире на мгновение возникло головокружение. Только после нескольких морганий предметы обрели четкость. Потолок и стены, попавшие в поле зрения, казались странно знакомыми. Несколько месяцев назад он уже провёл какое-то время, глядя на подобные стены. Больница, - сразу понял Дэйн.
Это была первая мысль, которая пришла ему в голову. Дэйн лежал на кровати, медленно открывая и закрывая глаза. Вдруг он почувствовал жжение в уголках глаз. Только тогда он осознал, что плакал.
Это был очень странный опыт. Он не плакал уже очень давно. Настолько давно, что даже не мог вспомнить, когда в последний раз. И вот теперь плакал во сне.
Наверное, это было просто моим желанием.
Дэйн горько усмехнулся, восстанавливая в памяти яркие следы сна.
Но даже зная это, он определённо чувствовал утешение. Хотя факт того, что он плакал, всё ещё был непостижим, на душе стало очень легко. Чувство было таким свежим, словно что-то, давившее на грудь, исчезло. Это невыразимое ощущение спокойствия. Чувство, которого он никогда раньше не испытывал. Казалось, что её лицо улыбалось, когда оно исчезало в последний раз. Хотя теперь он, вероятно, никогда больше не встретит мать даже во сне.
Хмыкнув с лёгкой усмешкой, он машинально попытался поднять руку.
Клац - его запястье за что-то зацепилось. Точнее, что-то тяжёлое держало его.
Дэйн непроизвольно попытался подняться, но застонал от боли. Бок невыносимо болел. Ух, он стиснул зубы, издавая стон, затем тяжело выдохнул. Начали возвращаться смутные воспоминания. Рушащееся здание, дым, поднимающийся отовсюду, последний человек, которого он видел перед потерей сознания...
Вспомнив испачканное сажей лицо мужчины, он инстинктивно повернул голову. Точнее, когда он направил взгляд в сторону своего запястья, то остолбенел. Неудивительно, что он не мог поднять руку. Она была скована наручниками.
Медленно переведя взгляд, Дэйн выдохнул от изумления. Грейсон спал, склонившись у кровати. Соединив наручниками своё запястье с запястьем Дэйна.
На мгновение Дэйн подумал, что, возможно, они были посреди какой-то игры. Может, всё предыдущее было сном, и на самом деле у них был жёсткий секс с этим парнем, и он просто потерял сознание?
От удивления произнёс вслух Дэйн. Но даже тогда Грейсон продолжал глубоко дышать во сне. Дэйн, нахмурившись, поднял руку. Хотя это потребовало в несколько раз больше сил, чем обычно, но не было невозможным. Он хотел крикнуть "Что за чёрт ты творишь?" и ударить по этой красивой голове. Вместе с вопросом "какого чёрта ты спишь сейчас?".
С искажённым лицом сжав кулак, он так и не ударил. Он просто держал кулак в воздухе, глядя на красивое, безмятежно спящее лицо.
Через некоторое время выражение лица Дэйна смягчилось. Разжав кулак, он опустил широко раскрытую ладонь. Он провёл рукой вперёд-назад по густым светлым волосам. Пышные пряди переплелись между его пальцами.
Внезапно Грейсон нахмурился. Дэйн замер, ожидая. После тихого "ммм" тот медленно открыл глаза. Дэйн оставался неподвижным, пока их взгляды не встретились. Словно принц из сказки, ждущий пробуждения спящей принцессы.
Пробормотал Грейсон, медленно приходя в себя. По его лицу промелькнуло замешательство. Видя, как его зрачки беспокойно двигаются, словно он размышляет, какое выражение лица сделать в такой ситуации, Дэйн заговорил первым.
- Идиот, что это такое? Серьёзно.
Когда он поднял другую руку, указывая на наручники на запястье, Грейсон моргнул и внезапно вскочил. Убедившись, что наручники всё ещё на месте, он наконец широко улыбнулся и ответил:
- Теперь это тело принадлежит мне.
Самоуверенно заявив, Грейсон взял руку Дэйна и снова положил себе на голову, заставляя его погладить себя по голове вопреки воле Дэйна. Дэйн мог лишь недоверчиво усмехнуться.
- Что произошло? Спасатели приходили?
Словно прочитав мысли Дэйна, который думал, что на этот раз точно умрёт, Грейсон беззаботно ответил:
- Нет, я просто вынес тебя на руках.
Дэйн мог только смотреть на него с открытым ртом. Грейсон игриво улыбнулся ему.
- Ты мой, поэтому я тебя спас.
Затем он взял руку Дэйна, которую положил себе на голову, и опустил к щеке, потираясь о неё.
- Ты отдал мне всё своё тело, верно?
Его глаза сияли ярче, чем когда-либо. Лёгкий румянец на щеках, казалось, показывал, как усердно работает сердце Грейсона. Помолчав немного, глядя на Грейсона, который с возбуждённым выражением лица ждал ответа, Дэйн наконец заговорил:
С той же широкой улыбкой Грейсон полностью замер. Казалось, где-то вдалеке прозвучал зловещий звон колокола.
Спросил Грейсон, искривив уголок рта. Голос его едва заметно дрожал, словно он пытался улыбнуться, но губы свело судорогой.
- Ты же сам говорил, что отдашь мне своё тело. Не помнишь?
Последние слова он произнес торопливо и тревожно. Однако Дэйн только хмурился, глядя на него. Увидев такую реакцию, Грейсон тут же побледнел.
- Помнишь, как сказал, что любишь меня? А? Ты же помнишь, Дэйн!
Он отчаянно воскликнул: "Пожалуйста", но Дэйн по-прежнему сохранял озадаченное выражение лица. Боже, это невозможно. Казалось, его мир рушится.
Дэйн, только что разразившийся смехом, вдруг вскрикнул. Увидев, как он хватается за сломанные ребра и стонет, Грейсон моргнул в замешательстве, но быстро понял ситуацию.
- Ах ты лжец, ты меня обманул!
Его лицо, только что бледное от страха, теперь покраснело от гнева, но Дэйн лишь продолжал держаться за сломанные ребра.
"Хаа, хаа", - подумал он, тяжело дыша от боли. Такими вещами всё-таки не шутят. С глубоким раскаянием Дэйн с трудом разомкнул губы.
Наблюдая за ним широко раскрытыми глазами, Грейсон самоуверенно произнес:
- Есть вещи, которые можно говорить, а есть те, которые нельзя.
- Это очень плохо, это низкопробная шутка.
Дэйн покорно признал свою вину. Но Грейсон всё еще не смягчил выражение лица. "Хм", - на мгновение задумавшись, Дэйн спросил:
Это был своего рода жест примирения, но не очень удачная попытка. Грейсон, на удивление, фыркнул и высокомерно заявил:
- Твое тело и так принадлежит мне, Венера тоже моя. Это значит, что я могу трогать тебя когда захочу.
«Вот оно что», - пробормотал Дэйн с нотками вздоха. Заметив эту тонкую реакцию, Грейсон приподнял уголок губ и ухмыльнулся.
- Сейчас уже поздно сожалеть, ты уже сказал эти слова.
Казалось, он видел Дэйна насквозь. Дэйн, который только что подумал, что, возможно, был слишком поспешен, при виде этого самоуверенного щенка не смог сдержать смешок, выпустив из уголка рта звук, похожий на шипение воздуха.
- Я знаю, щенок. Так что не нужно так возбуждаться.
Он хотел добавить "перестань вилять хвостом", но закрыл рот. Хвоста-то нет, верно.
Вместо этого его глаза были широко раскрыты, а уши активно двигались. Дэйну захотелось слегка дернуть его за ухо, но он остановился из-за наручников. Внимательно посмотрев на предмет, соединяющий его запястье с запястьем Грейсона, Дэйн заговорил:
- Что бы ты делал, если бы я решил остаться там до конца?
На самом деле он уже смирился со всем. Он был в ситуации, когда побег в одиночку был невозможен, но если бы у него был шанс выжить, он бы приложил хотя бы минимальные усилия. Тем не менее, он задал этот вопрос просто из любопытства. Интересно, о чем этот парень думал, когда считал, что я умираю.
Ответ прозвучал без колебаний. Дэйн нахмурил брови.
- Разве ты не говорил, что умрешь вместе со мной?
Этот парень, он просто пытался меня успокоить?
Стоит ли считать его милым или просто непостижимым? В момент этих размышлений Грейсон сказал:
- В любом случае, лучше видеть тебя живым.
Дэйн чуть не расхохотался от нелепости, но тут же застонал от боли и стиснул зубы.
Перед его нахмуренным взором появилось лицо Грейсона. Наклонившись к Дэйну с обеспокоенным видом, он продолжил:
- Не перенапрягайся, операция прошла успешно, но врач сказал, что даже дышать будет трудно в ближайшее время.
Ему не нужно было слышать о своем состоянии, чтобы ясно его понимать. «Ха», - выдохнув, Дэйн растянулся на кровати и закрыл глаза. Медленно приподняв веки, он сразу встретился глазами с Грейсоном. Было совершенно очевидно, что тот всё это время смотрел на него. Впрочем, это не новость. Всегда, каждый раз, он смотрел только на Дэйна.
Почему-то кончик носа защипало, и Дэйн нарочно приподнял уголки губ в улыбке.
- Иди сюда, хочу тебя поцеловать.
Он специально потянул за запястье, соединенное наручниками, и беззащитный Грейсон на мгновение отшатнулся. Видя, как тот моргает от удивления, Дэйн с всё той же улыбкой поторопил его:
Ответил Грейсон без колебаний и наклонился над Дэйном. Фиолетовые глаза, сияющие от предвкушения, и сладкий аромат, распространяющийся вокруг, подняли настроение Дэйна. Ему захотелось поднять свободную от наручников руку, чтобы схватить Грейсона за затылок и притянуть к себе, но как только он попытался поднять руку, пронзительная боль, словно электрический разряд, прошла через всё тело, и он скривился.
«Ха», - выдохнув сквозь сжатые легкие, Дэйн просто сдался и стал ждать, пока Грейсон приблизится. Возможно, из-за смущения своей позиции, напоминающей сказочную принцессу, его пульс участился. Почему-то щеки словно горели. Возможно, у него жар. Подумав об этом, он вдруг нахмурился.
Внезапно ему пришла в голову мысль, и он осознал, что их губы всё ещё не соприкоснулись. Ему казалось, что прошло достаточно времени, чтобы они уже успели поцеловаться, страстно сплести языки и, задыхаясь, отстраниться друг от друга. Конечно, это было лишь воображение Дэйна. На самом деле прошло всего 4-5 секунд ожидания, но не выдержав, он открыл глаза. Одновременно встретился взглядом с Грейсоном, который остановился прямо перед ним и смотрел сверху вниз.
Дэйн спросил с привычно нахмуренным лицом. Куда делся тот, кто только что возбужденно вилял хвостом? Озадаченному Дэйну Грейсон ответил:
- Скажи мне сначала, что любишь меня.
Снова переспросил Дэйн, услышав неожиданные слова. Но Грейсон, с невероятно серьезным лицом, упрямо повторил то же самое:
- Прошу, скажи, что любишь меня.
К удивлению, он был совершенно искренен. С более серьезным, чем когда-либо, выражением лица, почти отчаянным, Грейсон смотрел на Дэйна сверху вниз и кратко добавил:
От неожиданных слов Дэйн мог только широко раскрыть глаза. Что он вдруг несет, этот... Подумал он, но вскоре заметил, что губы Грейсона слегка дрожат. Его уши тоже совсем не двигались. Поняв, что Грейсон, затаив дыхание, ждет его ответа, Дэйн потерял дар речи. Прежний он просто рассмеялся бы от нелепости. Возможно, выругался бы, сказав не делать глупостей.
Но сейчас он не мог сделать ничего из этого.
Дэйн попытался поднять руку, но вздрогнул и скривился от боли. Боль, казалось, распространялась по всему телу, но он стиснул зубы и терпел.
Щенок перед ним выглядел таким жалким, печальным, несчастным.
Медленно, превозмогая боль, он поднял руку и схватил Грейсона за затылок. «Хаа», - из его рта вырвался тяжелый вздох. На искаженном от боли лице появилась спокойная улыбка.
- Да. Чёрт возьми, я люблю тебя, Грейсон Миллер.
Глядя прямо в глаза Грейсону, Дэйн повторил признание:
- Я люблю тебя, так что давай будем вместе.
Грейсон открыл рот. Сквозь дрожащие губы прозвучал такой же дрожащий голос:
В отличие от голоса Грейсона, Дэйн ответил твердо. Затем уголки его губ расслабленно опустились.
- Хотя я не знаю, сколько продлится твоя вечность.
Как только эти слова были произнесены, Грейсон прижал свои губы к губам Дэйна. Его язык неистово проник внутрь, грубо исследуя рот. Дэйн позволил этому неистовому поцелую продолжаться. Хотя вес Грейсона, давящий на его ребра, казалось, заставлял их кричать от боли, он терпел. Думая, что это, должно быть, одно из испытаний хозяина, воспитывающего огромного щенка.
Растирая губы, облизывая щеки и снова осыпая поцелуями губы, Грейсон непрерывно повторял его имя. Дэйн отвечал: «Да, да», - великодушно принимая его. Всё это время зная, что свободной от наручников рукой тот активно ощупывает Венеру.
Думал Дэйн с горькой улыбкой. Но и это неплохо. Доказательством тому служило то, что уголки его губ всё еще оставались приподнятыми. Дэйн снова медленно опустил руку на кровать. За это время Грейсон не только осыпал всё лицо Дэйна поцелуями, но уже спустился к шее. Конечная цель этого дерзкого щенка была очевидна. Дэйн знал это, но позволил ему продолжать, удивляясь самому себе, что размышляет о том, какой могла бы быть жизнь с этим парнем.
Но одно ясно точно: я буду улыбаться каждый раз, когда он будет радостно шевелить ушами. Как сейчас.
- Я люблю тебя, Грейсон Миллер.
Когда Дэйн прошептал это, Грейсон вдруг резко поднял голову. Одновременно по всей палате распространился сладкий аромат.
Грейсон запинался, не зная, что делать. Когда альфа или омега так внезапно источают аромат, причина только одна: когда они неожиданно и сильно возбуждены.
Но для высших альфы, способного контролировать свои феромоны, такое крайне редко. Если только он специально не пытается спровоцировать или возбудить партнера. Дэйн прищурился и произнес:
- Что это? Ты пытаешься соблазнить меня? В больнице?
- Н-нет, нет, нет, это не то, нет.
Грейсон энергично мотал головой, с ярко покрасневшим лицом. Чем усерднее он отрицал, тем сильнее становился аромат феромонов. Под пристальным взглядом Дэйна, который словно говорил "ну-ну", Грейсон растерянно завертел глазами и вдруг выпалил:
Дэйн нахмурился, и Грейсон поспешно продолжил:
- Гон! Я просто давно не высвобождал феромоны. Это просто гон, и я не могу контролировать феромоны, правда!
После этого отчаянного оправдания Дэйн некоторое время молчал. Под его прищуренным взглядом, словно решающим, верить или нет этой жалкой лжи, Грейсон почувствовал, как по спине стекает холодный пот.
Услышав наконец ответ Дэйна, Грейсон навострил уши. В момент, когда на его лице уже начало появляться облегчение, Дэйн продолжил:
- Иди сюда, давай сделаем это.
Глаза Грейсона широко раскрылись от этого неожиданного заявления. Видя, как его рот открылся так же широко, как и глаза, Дэйн хотел рассмеяться, но не мог из-за боли в ребрах. Вместо этого он снова потребовал от Грейсона:
- Я сказал, иди сюда. Тебе же нужно избавиться от феромонов.
Несмотря на повторное предложение, тот явно не мог поверить в происходящее. С широко раскрытыми глазами, не моргая, он лишь шевелил губами, глядя на Дэйна.
- Н-неужели ты действительно хочешь... заняться со мной сексом?
Он спросил так, словно говорил: "Ты же ранен", на что Дэйн растянул губы в многозначительной улыбке.
- Когда еще у нас будет законный шанс заняться сексом в больнице под обезболивающими?
Грейсон всё еще пытался что-то сказать. Предвидя, что это будет нечто похожее на его предыдущие отговорки, Дэйн предупредил:
- Если ты собираешься нести чушь о том, что пойдешь избавляться от феромонов с кем-то другим, потому что я в таком состоянии, я убью тебя прямо здесь.
Тон не отличался от обычного, но для Грейсона это прозвучало совсем иначе. Его щеки мгновенно покраснели, а фиолетовые глаза засияли.
- Иди попроси медсестру дать мне обезболивающее.
Дэйн оборвал его, как только услышал смущающее слово.
После настойчивого "давай", Грейсон поколебался, повернулся, но тут же остановился. Только сейчас заметив наручники, всё еще соединяющие их запястья, он достал из кармана брюк ключ, снял наручник только со своей руки и вместо этого пристегнул его к боковым перилам кровати. Дэйн посмотрел на него, словно говоря "что за бессмыслица", но получил решительный ответ:
- Никуда не уходи, ни в коем случае.
С этими словами он немедленно вышел из палаты. Куда я пойду в таком состоянии, глупый. Дэйн тихо рассмеялся, думая, что этот парень, как всегда, невозможен. Хотя можно было просто нажать на кнопку вызова, он не стал этого делать. Ему показалась милой спина спешащего Грейсона, который не мог даже вспомнить о такой простой вещи.
«Хаа», - выдыхая горячее дыхание, он ждал прихода медперсонала. Он медленно чувствовал, как жар распространяется по всему его телу.
Как только медперсонал проверил его состояние, сделал укол и, посоветовав отдыхать, ушел, Грейсон тут же спросил.
- Они же сказали, что тебе нужен покой...
В отличие от его всё еще колеблющегося лица, было ясно видно, как его Вирджиния выпирает под брюками.
Этот идиот, о чем он говорит, находясь в таком состоянии.
Дэйн, не слушая его слов, потряс запястьем, прикованным наручниками.
Грейсон с неохотой выполнил его просьбу. Потирая наконец освобожденное запястье, Дэйн сказал:
Затем он процедил сквозь зубы, тяжело дыша:
Его реакция была необычной. Может, если двигаться медленно, всё будет нормально...? С такими мыслями Грейсон осторожно забрался на кровать.
Как только он снова заговорил, лицо Дэйна стало суровым.
Прежде чем Грейсон успел осознать ситуацию, Дэйн вдруг схватил его за затылок. В момент, когда их губы соприкоснулись, аромат феромонов внезапно разлился вокруг.
Грейсон моментально почувствовал головокружение. На него обрушились чужие феромоны. Он высвободил феромоны? Намеренно? Почему?
Он пытался думать, но это было непросто. Едва соображая затуманенным мозгом, он смутно вспомнил: что-то подобное уже случалось. Как тогда. Когда память всплыла, Грейсон понял. Гон начался не у него, а…
Резко подняв голову, Грейсон, задыхаясь, посмотрел на Дэйна.
Всё еще сомневаясь, он увидел покрасневшее лицо Дэйна. Грейсон сразу понял: этот румянец был вызван не смущением, а возбуждением.
Грейсон искренне разозлился. За какие-то пять часов этот человек обманул его, должно быть, уже десять раз. А теперь еще и свою течку на меня перекладывает?
Видя разъяренного Грейсона, Дэйн прыснул со смеху. Ребра всё еще болели, но уже терпимо. Этого достаточно. Не колеблясь, Дэйн схватил Грейсона за ворот и притянул к себе. Внезапно оказавшись на расстоянии дыхания, Грейсон услышал шепот Дэйна, смешанный со смехом:
- Думаешь, каким бы озабоченным я ни был, стал бы я хотеть секса в таком состоянии?
Затем он высунул язык и лизнул губы Грейсона. Под низкий смешок Грейсон мгновенно растаял, но ещё одна частичка гордости в нем осталась. Нужно уточнить это наверняка...!
- Значит, у меня всё-таки не было гона?
На этот повторный вопрос Дэйн ответил уклончиво:
Снова лизнув губы Грейсона языком, он выдохнул. Когда холодное дыхание коснулось влажных губ, Грейсон чуть не потерял рассудок.
- Возможно, ты отреагировал на мои феромоны.
Словно видя насквозь его попытки сохранить самообладание, Дэйн снова рассмеялся.
- Я пытался сдерживаться как мог, но в период течки это, похоже, невозможно.
Щеки Дэйна покраснели еще сильнее. Вскоре румянец разлился по всему лицу, и дыхание участилось.
- Если принять ингибитор, можно немного успокоиться, но...
Глаза Грейсона уже потеряли фокус. Дэйн, наблюдая, как он тяжело дышит, коварно улыбнулся.
- Но в этом ведь нет необходимости, правда?
Это было последнее, что запомнил Грейсон.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty