Заместитель. Глава 122
- Ким Дживон, ты с ума сошел? Куда ты собрался в таком состоянии? - подскочив на месте, закричал Ким Юнхо.
- Тш-ш, - Пак Гону попытался его успокоить, но Ким Юнхо не слушал.
- Мы еле этого покойника откачали, и что теперь? Ты по горам лазить собрался?
- И зная это, ты несешь такую чушь? Похоже, у тебя и вправду сотрясение. Хён, ведь так? Похоже, у него сотрясение, да? - Ким Юнхо всерьез засомневался в состоянии здоровья Дживона.
И было отчего. Как и сказал Ким Юнхо, Дживон был мертв. Кровь от жестоких побоев Сон Гону заполнила ему рот, а запавший язык перекрыл дыхательные пути. К счастью, Пак Гону и Ким Юнхо подоспели вовремя и провели Дживону сердечно-легочную реанимацию. Так они и вернули Дживона с того света.
Для человека, у которого только что останавливалось сердце, Дживон был на удивление в порядке. Хоть избитые места и кровоточили, и опухли, он без проблем мог ходить, говорить и смеяться. Это не значило, что последствий не будет совсем, но прямо сейчас все было в порядке. Он вполне мог двигаться. От голода не хватало сил, но не настолько, чтобы не перебраться через гору.
Честно говоря, рухнет ли он по дороге или умрет от последствий сотрясения - это все будет потом. Дживон решил думать только о побеге - здесь и сейчас.
- Хён, останови этого придурка, - взмолился Ким Юнхо, обращаясь к Пак Гону.
Но Пак Гону лишь упрямо молчал.
- Да что с вами со всеми? Хён, у тебя тоже сотрясение?
- Хватит, придурок. Как ты остановишь того, кто решил уйти? Пусть просто идет, - не выдержав, Пак Гону вступился за Дживона.
- Да нет, хён, я о том, почему именно сейчас? Лезть в гору в такую погоду - это нормально? Да еще и в таком виде? Эй, Ким Дживон, ты хоть что-нибудь видишь? А? - Ким Юнхо цокнул языком, глядя на Дживона, который едва мог держать открытым левый глаз из-за распухшего и разорванного правого века.
- Я вообще не понимаю. До сих пор же все было нормально, так почему он срывается именно сейчас? Хён, ты его понимаешь? Серьезно? - никак не мог успокоиться Ким Юнхо и набросился с расспросами на молчавшего Пак Гону. - И вообще, если решил уйти, можно же уйти по-человечески. Что, язык отсохнет, если подойти к руководителю Киму и сказать: «Я больше не могу, отпустите меня»? Вот же придурок, какого черта он в такую погоду по горам попрётся, твою мать!
Дживон и сам понимал чувства Ким Юнхо. Поставь он себя на его место, он бы тоже счел попытку побега в горы под проливным дождем в таком состоянии безрассудством и безумием. Но он не стал его переубеждать. Все равно не хватило бы уверенности. Ведь само его появление здесь с самого начала было абсурдом.
- Придурок, до чего ж ты болтливый. Давай, ори дальше. Сто миллионов заработать не хочешь?
После этого упрека от Пак Гону Ким Юнхо наконец затих. Ким Юнхо, которому и так не терпелось получить эти сто миллионов, надул губы и с опозданием поумерил свой пыл.
Втроем они прошли чуть глубже и спрятались, избегая «водящего», который мог оказаться прямо у них под носом.
- Ты правда будешь в порядке? - с запоздалым беспокойством спросил Пак Гону у Дживона. - Может, пойдешь, когда дождь закончится?
Хотя неизвестно, когда он закончится.
Глядя на ливень, из-за которого не было видно ни зги, Дживон покачал головой.
Дживон крепко затянул шнурки на армейских ботинках. Взгляды обоих устремились на его ботинки. Дживону, в свою очередь, было неловко, что только он один был в обуви, но он заставил себя не обращать на это внимания. Ему предстоял долгий путь.
- Нужно идти, пока не стало слишком поздно.
Сказав это, он снова собрался с духом. Слишком велик был риск просто слепо ждать здесь, полагаясь лишь на слова Квак Чана.
Сон Гону хоть и был пойман, но где-то все еще прятались члены его команды. К тому же, не было никакой уверенности, что Нам Гювон и Чхве Минджэ на его стороне, да и Пак Гону с Ким Юнхо, по сути, были потенциальной угрозой. Дело было не в том, что он не доверял двоим, спасшим ему жизнь, - сама ситуация была такова, что не подозревать их было нельзя.
К счастью, погода была на стороне Дживона. Казалось, в такую погоду он сможет незаметно скрыться в горах, и никто его не увидит. Если снаружи окажется запертая дверь, тогда ничего не останется, кроме как ждать отключения электричества, как и говорил Квак Чан, но об этом он решил подумать позже.
Сначала - выбраться отсюда. Как можно дальше.
Дживон обменялся взглядом с Пак Гону. Пак Гону слегка кивнул, словно прощаясь: «Береги себя».
- Придурок, - вздохнул Ким Юнхо, нахмурившись. Он так и не посмотрел Дживону в глаза.
Он уже собирался уходить, как вдруг вспомнил об их общем обещании. Том самом обещании, в исполнение которого он никогда не верил.
Оба почти одновременно посмотрели на Дживона.
- Давайте встретимся на Ибице, - весело сказал Дживон, вкладывая в слова тщетную надежду.
- Чертёнок. А ты помнишь, - с удивлением произнес Пак Гону и тут же добавил, - Да. Обязательно встретимся.
Даже Ким Юнхо, который до этого дулся, услышав про Ибицу, в конце концов улыбнулся.
- Ким Дживон, только попробуй не прийти. Узнаешь, что такое умереть от моих рук, - пригрозил он.
- Это ты смотри, не зазнавайся, когда разбогатеешь, - поддел его в ответ Дживон.
- Придурок. Я не разбогатею, я стану звездой. Скоро увидишь меня по телеку, - с воодушевленным лицом заявил Ким Юнхо.
Глядя на такого Ким Юнхо, Пак Гону покрутил пальцем у виска.
Дживон улыбнулся, глядя на них. Он едва сдержал подступившие слезы.
Может быть, оттого, что появилось это пусть и несбыточное, но такое важное обещание, он почувствовал прилив сил. Благодаря этому он смог уйти с легким сердцем.
Дживон развернулся без лишних прощаний. Повернувшись спиной к Пак Гону и Ким Юнхо, он решительно зашагал вперед. Прикрываясь густым лесом и шумом дождя как щитом, он двинулся вглубь.
Оглянувшись, он увидел позади лишь непроглядную тьму.
Без сожалений он снова двинулся в путь. Он старался пройти хотя бы еще один шаг, пока оставались хоть какие-то силы. Он шел так быстро, как только мог.
Но поскольку ему приходилось смотреть на мир одним глазом, продвигался по крутой горной тропе он медленно.
К тому же из-за темноты и проливного дождя невозможно было разглядеть ничего даже на расстоянии вытянутой руки. Лес был настолько темным и опасным, что понять, что перед тобой - ветка, змея, а может, тигр или лев, - можно было, лишь столкнувшись с этим нос к носу. Единственным утешением была мысль, что эта опасность была одинаковой для всех.
Если тяжело мне, значит, тяжело и остальным.
Повторяя это про себя, Дживон упрямо шел вперед.
Честно говоря, он даже не знал, движется ли он вперед или кружит на одном месте.
Силы, которых еще хватало, когда он уходил от Пак Гону и Ким Юнхо, теперь были полностью на исходе. Таков был результат пути, который был бы тяжел и в ясный день, но который он проделал в ужасную погоду.
Дживон был не из тех, кто жалуется на трудности, но на этот раз было так тяжело, что хотелось все бросить.
Он почти ничего не видел, а каждый раз, когда дождевая вода попадала на рваные раны, было до безумия больно и щипало. Наверняка это было от голода, но каждый раз, когда его начинало тошнить и кружилась голова, его охватывала тревога: а что, если у него и вправду сотрясение?
В обычной ситуации он бы уже лежал в реанимации.
Дживон попытался смахнуть дождь, непрерывно хлеставший по лицу, но бросил эту затею.
К счастью, гидрокостюм не давал температуре тела резко упасть, но это не означало, что ему не было холодно.
Если бы он мог бежать, было бы, может, немного терпимее, но он двигался медленно, как черепаха, а дождь все лил с пугающей силой.
В конце концов его начал бить легкий озноб, а через какое-то время все тело затряслось. Зубы стучали друг о друга, издавая щелкающий звук.
Едва утоляя невыносимый голод и жажду дождевой водой, Дживон даже подумал: «Зачем я вообще все это делаю?»
Может, и правда, как сказал Ким Юнхо, поговорить с руководителем Кимом? Сказать, что я хочу уйти, что меня тошнит и от секса, и от денег, и попросить отпустить меня.
Руководитель Ким ведь не знает, что я полицейский. Он не может знать, что я - Юн Дживон.
Потом он, сам того не заметив, начал винить Квак Чана.
Если бы не Квак Чан, если бы он не сказал тех слов, он бы сейчас просто наслаждался игрой и крепко спал в своей комнате, удобной, как номер в отеле. И, возможно, разгорячился бы в объятиях Номера 3.
Возвращайся прямо сейчас. Еще не поздно. Иди туда, где ждут Пак Гону и Ким Юнхо, и просто наслаждайся игрой.
Так говорил один голос в его голове, но другой возражал.
Хочешь, чтобы тебя отхлестали кнутом, - возвращайся. Сейчас это кнут, но кто знает, может, в следующий раз будет нож.
Думаешь, Квак Чан просто так велел бежать? Ты ведь знаешь, что он бывший полицейский?
Этот голос намеренно упомянул смерть, чтобы напугать его.
Первый голос усмехнулся, уцепившись за слово «нож».
Ишь, разошелся. Ты что, умирать сюда пришел? Ты пришел сюда ради секса.
При этих словах Дживон яростно закивал.
Пока его личность не раскроют, никакой опасности быть не могло.
Всплыли слова детектива Ким Кёнсока о судьбе внедренных агентов, но он отогнал эти мысли. После встречи с Чхве Минджэ Дживон начал сомневаться во всем, что слышал от детектива Ким Кёнсока. Он больше не мог доверять человеку, которого знал почти два года.
Он даже не был уверен, что операция, о которой тот говорил, вообще существует, поэтому голос, призывавший вернуться к Пак Гону и Ким Юнхо, сильно пошатнул его решимость.
Послушай меня. Они потратили кучу денег, чтобы купить «команду». Ты бы на их месте стал угрожать ножом? Наоборот, надо получать удовольствие. Трахаться по полной. Разве не так?
К тому же наша страна не в состоянии анархии, это правовое государство с сильной властью. Разве могли двадцать девять молодых людей, не один, а целых двадцать девять, быть ранены, убиты или пропасть без вести в таком месте?
У Дживона больше не было сил даже передвигать ноги, он просто закрыл глаза и безвольно опустился на землю. Под ним от непрекращающегося дождя уже образовалась лужа, но ему было все равно.
Сильные струи дождя, сталкиваясь с лесом, создавали оглушительный шум.
Он был по-настоящему измотан. Он замерз и хотел есть. Избитые места болели и пульсировали, но хуже всего было то, что он смертельно хотел спать.
Стоило закрыть глаза, как его начала одолевать дремота.
И в такой ситуации тебя клонит в сон? Ну ты даешь, Юн Дживон.
Но как бы он себя ни ругал, это не помогало.
Ему не хотелось шевелить и пальцем.
Посплю. Если найдут - вернусь, и все.
Он отбросил все мысли о будущем и решил поступить безрассудно.
Скажу, что я Пак Гону, и делов-то.
Эта мысль была настолько нелепой, что походила на шутку.
И вот, когда Дживон так дремал, сидя в той же позе, и хоть его глаза были закрыты, он почувствовал, будто вокруг стало светло, как днем.
Словно на него направили ослепительно яркий луч прожектора.
Дживон вздрогнул и резко открыл глаза.
Вместе с оглушительным, разрывающим барабанные перепонки звуком все вокруг резко осветилось.
Источник света находился в здании позади Дживона. Четыре огромных прожектора, установленных на крыше, хаотично освещали все вокруг.
Дживон интуитивно понял: что-то случилось.
Из динамиков раздался резкий металлический скрежет, а затем послышался человеческий голос.
У микрофона был руководитель Ким.
[Говорит Ким Уджин! Текущее время - 21:50. Наша администрация объявляет о поимке четырех внедренных агентов, которые пытались следить за этим проектом и сорвать его. Мы заявляем, что любой, кто нанесет вред проекту, при любых обстоятельствах понесет самое суровое наказание, и те, кто им содействовал, будут наказаны с такой же строгостью. А теперь я назову имена этих четырех крыс. Возможно, среди них есть те, кого вы знаете, поэтому слушайте эти четыре имени внимательно.]
Руководитель Ким тут же зачитал четыре имени. А затем назвал их возраст и место службы.
Услышав одно из названных имен, Дживон застыл на месте.
[Сержант Юн Дживон, тридцать лет, сотрудник отдела общественной безопасности полицейского управления ××.]
Это был не кто иной, как он сам.
