Беги, если сможешь. Глава 48
Пока я читал плотно набранный текст, глубокая морщина между бровями никак не разглаживалась. Дочитав газету до конца, я выдохнул сдавленный вздох.
Таков был ключевой аргумент защиты, выстроенной Натаниэлем Миллером. Дальнейшее было очевидно, даже не проверяя. На протяжении всего процесса он бы очернял и оскорблял жертву. Преувеличивая даже малейший недостаток до гигантских размеров.
«Мой ребёнок вёл не самую образцовую жизнь».
Миссис Смит призналась мне в этом сокрушённым голосом.
«Если всё это станет известно миру, люди будут осуждать его. Я не могу, просто не могу этого допустить…»
Представляя себе самое худшее, она рыдала. Я прекрасно понимал, как жестоко «Миллер» будет вгрызаться в эту тему. Что же за тайна была у её покойного сына, что она так сломалась? Со смешанными чувствами я потёр глаза, но не смог больше ни о чём спрашивать и отпустил её. И вот результат.
8 лет лишения свободы. Возможность подать на условно-досрочное освобождение через 3 года.
Это всё, что получил Дэвис. Причина: непредумышленное убийство, отсутствие умысла на убийство, и то, что потерпевший преследовал его, из-за чего он жил в страхе, и, внезапно увидев его на вечеринке, он запаниковал, и лишь защищался. Вероятно, именно такой линии защиты они и собирались придерживаться в суде. Впрочем, теперь это уже неважно.
Единственным утешением было то, что удалось добиться выплаты значительной компенсации семье погибшего. Это тоже было частью сделки. На самом деле, это уже было не моё дело. Я должен был посоветовать им подать гражданский иск и отстраниться, но раз уж дело дошло до такого, я не мог успокоиться, не выбив из них хотя бы компенсацию. Разумеется, я заранее получил согласие семьи Смитов. После смерти Энтони, который был их основным кормильцем, они столкнулись с финансовыми трудностями, и хотя они отнеслись к моим словам с недоверием, не смогли скрыть облегчения.
К счастью, сторона Дэвиса без особых возражений приняла условия. Обменять срок на деньги - разве это не просто для тех, у кого этих денег куры не клюют?
Я внутренне готовился к встрече в тот день, но сам Натаниэль Миллер так и не появился. Вместо него на переговоры пришли трое из многочисленных адвокатов фирмы «Миллер». Так и завершилось дело «Смит против Дэвиса».
В очередной раз доказав истину: «Деньги решают все проблемы».
Газетная статья лишь подтвердила то, что я и так уже знал. Я шумно выдохнул и глубоко погрузился в кресло. Казалось, от чувства сокрушительного поражения всё тело просто растворялось.
Днём начал накрапывать дождь. Я сидел на подоконнике и тупо курил. Взяв отгул на день под предлогом плохого самочувствия, я не знал, чем себя занять. Просто валялся весь день в своей студии, ничего не делая. Была бы погода хорошая, пошёл бы в парк, но теперь, когда ещё и дождь пошёл, выходить на улицу совсем не хотелось.
Шум дождя, словно пианист, беспорядочно бьющий по клавишам, хаотично звучал в ушах. А я всё так же смотрел в окно и курил. Давно я не проводил день вот так, в полной пустоте, без каких-либо планов.
Я бездельничал без особого расписания, но скуки не чувствовал. Просто смотрел на идущий дождь, погружённый в чувство бессилия. Может, я просто устал. Последние несколько лет я как сумасшедший бежал только вперёд. Может, это и есть выгорание…
В тот момент, когда я об этом подумал, внезапно раздался звонок в дверь.
На мгновение я растерялся, но после короткой паузы звонок прозвучал снова. На этот раз он был более продолжительным, и я нехотя оторвал зад от подоконника и пошёл через комнату. Как только я собирался нажать на кнопку домофона, раздался ещё один звонок. Нажав кнопку, чтобы прервать раздражающий писк, я, не скрывая досады, спросил:
Ответ последовал через две-три секунды.
Теперь настала моя очередь молчать. Что это я сейчас услышал? Собеседник, словно видя мою растерянность, повторил:
А затем добавил голосом, в котором, казалось, проскальзывали смешки:
- Если вы и впрямь прокурор Крисси Джин, то должны меня знать.
Даже если бы я не был Крисси Джином, вряд ли нашелся бы тот, кто не знает Натаниэля Миллера. Причина, по которой этот человек знает мой адрес, проста. В прошлый раз он подвозил меня до самого дома. Но даже так, зачем он приехал сюда? Так внезапно.
Я не мог даже предположить причину. Я был ошарашен и сбит с толку, но нельзя же было вечно тянуть время в замешательстве. За мгновение до того, как домофон отключился и этот человек позвонил бы снова, я нажал кнопку и открыл входную дверь. И пока Натаниэль Миллер поднимался ко мне в студию, я в спешке приводил себя в порядок и оглядывался по сторонам. Я заметил одежду, небрежно брошенную на пол, и успел запихнуть ее ногой под кровать, как раздался звонок в дверь.
Фух, я выдохнул и пошел к двери. На этот раз мужчина не стал звонить снова, а просто ждал. Вероятно, потому что знал, что я дома. Эта его очевидная догадка почему-то вызвала у меня раздражение. Я открыл замок и распахнул дверь. В проеме стоял знакомый мужчина и смотрел на меня сверху вниз. Мне пришлось вытянуть шею, чтобы встретиться с ним взглядом. Он слегка приподнял уголки губ и заговорил:
Он коротко кивнул вместо приветствия и, не поворачивая головы, одними глазами оглядел мою студию. Это было несложно, ведь глаза Натаниэля Миллера находились куда выше моей макушки.
Когда он снова опустил взгляд на мое лицо, выражение его лица почти не изменилось, но я почему-то почувствовал что-то странное. То ли взгляд его как-то потеплел...
И в тот момент, когда я решил, что мне просто показалось:
Натаниэль, произнеся это низким голосом, не стал дожидаться ответа и решительно шагнул внутрь. Я, машинально отступив в сторону, проводил его ошарашенным взглядом, пока он, опираясь на трость, проходил мимо.
- Проходите, - сказал я с сарказмом уже вслед.
Мне ничего не оставалось, как закрыть дверь. Обернувшись, я увидел, что Натаниэль Миллер, стоя посреди студии, еще раз окинул ее взглядом. Лишь убедившись, что это открытая студия, где кухня, гостиная и даже спальня находятся в одном пространстве, он неторопливо повернулся и посмотрел на меня.
Так вот как он говорит "тесная конура". Подумал я и прямо спросил:
- Что вас привело? Так внезапно.
На мой резкий тон Натаниэль сощурился и изобразил свою фирменную насмешливую ухмылку. Я невольно нахмурился, и тут он что-то поднял. Только тогда я понял, что в руке, свободной от трости, он что-то держит. Озадаченный, я переводил взгляд с его лица на этот предмет. Это была коробка с логотипом одного известного и очень дорогого шампанского.
