Закат в воде. Глава 44
Чонин находился в темноте.
Кто-то крепко обнимал его. Сильные руки. Чонин подумал, что эти руки кажутся одновременно знакомыми и чужими. Нужно было вспомнить, кому они принадлежат, но голова кружилась. Подступала тошнота. Желудок скручивало.
- Всё хорошо, - сказал человек, обнимавший его. Только теперь Чонин понял, что это был мужчина. Мужчина был огромным. Чонин лежал в его объятиях, словно маленький ребёнок.
Нет. Не мужчина был огромным. Это сам Чонин был ребёнком. Он цеплялся за край одежды мужчины своими крошечными ручонками. Почему я...? Хотя разум думал так, тело не слушалось. Тело и разум существовали отдельно друг от друга.
Чонин знал владельца этого голоса. Подняв голову, он увидел Чан Бомёна. Тот был в военной форме и коротко подстрижен. Лицо было таким молодым. Даже казалось немного детским. Чонин растерянно моргнул. Вроде бы таким и было лицо Чан Бомёна в детстве... Но разве он когда-нибудь носил военную форму?
От его тела пахло пылью. Что-то не так. Чонин удивился. Этот человек обычно принимает душ не меньше раза в день. Обычно от него пахнет лосьоном, почему же сейчас такой запах? Чонин поднял голову. Хоть было темно, но лицо мужчины слабо виднелось. Щетина была неопрятной и грязной. Почему?
Только теперь Чонин осмотрелся вокруг. Где это? Тёмная и слегка влажная пыльная яма. Виднелась заброшенная офисная техника. Копировальный аппарат, шкафчики... Но где именно это место, он совершенно не понимал.
Детский голос. Произношение нечёткое, будто слова немного размазываются.
- Я смогу. Я точно смогу. Я знаю, где это.
Что именно сможет? Чонин недоумевал. Чонин, нет, ребёнок встал. Чонин, заточённый в теле ребёнка, не мог понять его, но ребёнок, сжав свои маленькие кулачки, несколько раз повторил, что сможет. Что? Чонин посмотрел на Чан Бомёна.
Почему-то тот выглядел нехорошо. Сильно похудел. Взгляд тоже был мутным. Почему он здесь?
- Я схожу. Позвоню дяде Ким Кван Джину, и нужно просто попросить взрослого к телефону, да?
Ким Кван Джин? Ты про хёна Кван Джина?
Не понимая, что происходит, Чонин просто молча смотрел на Чан Бомёна. Интересно, какое выражение лица у него самого, точнее, у ребёнка, в чьём теле он заперт? Чан Бомён смотрел на него снизу вверх. Казалось, он стиснул коренные зубы - мышцы щек напряглись. Почему. Чонин ничего не понимал. Что затевают ребёнок и Чан Бомён, почему Чан Бомён беспомощно сидит здесь и говорит с ребёнком о жизни и смерти. Ничего не было понятно.
Ясно было только одно - состояние Чан Бомёна было неважным.
В тот момент, когда ребёнок собирался отвернуться от Чан Бомёна, тот протянул руку. Ребёнок, пошатнувшись, упал в объятия Чан Бомёна. В глазах Чонина тоже помутнело.
Чонин смотрел на Чан Бомёна глазами ребёнка и чувствовал прикосновение Чан Бомёна через кожу ребёнка. Но мысли ребёнка оставались недоступны. Появилось ощущение, будто он паразитирует в теле ребёнка.
- Мун Чонин, слушай внимательно.
Чан Бомён, обняв ребёнка, прошептал. Ребёнок ответил чистым голосом:
- Если почувствуешь что-то неладное, прекращай.
- Если покажется опасным, прекращай.
- Если будет больно или тяжело, обязательно прекращай.
Внезапно Чонину показалось, что он понимает, о чём думает ребёнок. Тогда ты умрёшь. Похоже, ребёнок думал именно об этом. Что делать, если умрёшь. Ребёнок всерьёз размышлял о смерти. Ему всего шесть лет, неужели он уже понимает, что такое смерть? Чонин подумал об этом и тут же удивился сам себе. Ребёнку шесть лет? Откуда он это знает?
Ребёнок решил, что даже если будет больно или тяжело, даже если покажется опасным, он выполнит задание. Он думал о том, что не хочет, чтобы этот добрый дядя умер. Эти мысли передавались через нервную систему. Чонин в изумлении смотрел на Чан Бомёна. Чан Бомён, которому, казалось, трудно даже пошевелиться, и маленький ребёнок, готовый рискнуть. Когда он подумал, что совершенно не понимает, что здесь происходит, вдруг всё погрузилось во тьму.
Кто выключил свет? Пока Чонин озирался по сторонам, внезапно с оглушительным грохотом всё вокруг осветилось. И он увидел самосвал, проносящийся мимо него.
День был жаркий. Ребёнок шёл пешком. Было трудно дышать. Жара была невыносимой. Хотелось пить. Появилась мысль, что он может умереть.
И всё же ребёнок продолжал идти. В голове была только одна мысль - нужно идти.
Он шёл и шёл по сельской дороге. Несколько раз его охватывал страх - туда ли он идёт? Каждый раз ребёнок оглядывался назад. Место, откуда он пришёл, уже казалось невообразимо далёким. С обеих сторон была только дорога. Всякий раз, когда становилось страшно, ребёнок сжимал кулаки. Всё равно нужно держаться. Добрый дядя может умереть. Когда Чонину становилось страшно, он напоминал себе, что если он не поможет, дядя может умереть, и, сдерживая слёзы, продолжал идти.
Время от времени проезжали грузовики или машины. Каждый раз поднималась пыль. В такие моменты ребёнок крепко зажмуривался, задерживал дыхание, ожидая, пока машина проедет, а потом громко кашлял. В горле покалывало. Так хотелось пить, что на глаза наворачивались слёзы.
Всё время беспокоясь об этом, ребёнок шёл и шёл, пока его лицо не озарилось радостью. Прямо перед ним был магазин, который он искал. Маленький круглосуточный магазинчик.
На самом деле этот магазин было сложно назвать как круглосуточным, так и обычной лавкой. Совсем маленький магазинчик с минимальным набором товаров. На вывеске было написано по-английски EVERY DAY, но Чонин не мог это прочитать. Хотя он и не умел читать по-английски, но заметил, что эти английские буквы выглядели точно так же, как на рисовых шариках онигири, которые он ел каждый день.
Ребёнок с трудом открыл дверь и вошёл. Как раз в этот момент проехала машина, подняв пыль, и он, кашляя, вошёл внутрь, где бабушка, раскладывавшая товары, обернулась к нему.
Сказав это, ребёнок поднял глаза на бабушку. Как бы ему воспользоваться телефоном? В голове всё путалось. К счастью, бабушка, увидев состояние Чонина, поцокала языком и протянула ему стакан воды. Когда ребёнок залпом выпил воду, бабушка налила ему ещё один стакан и осторожно спросила:
- Номер домашнего телефона знаешь?
Ребёнок радостно улыбнулся и кивнул.
Когда он назвал номер телефона, который повторял про себя сотни раз по пути сюда, бабушка набрала его. "Это ваш ребёнок звонит, он заблудился". После этих слов что-то сказал собеседник, и лицо бабушки помрачнело. Она с подозрением посмотрела на ребёнка. "Этот номер точно правильный?" Бабушка показала ребёнку экран телефона. Ребёнок едва взглянул на экран и начал размахивать руками. Когда он отчаянно стал умолять дать ему трубку, бабушка, хоть и считая всё это странным, протянула ему телефон.
- А-алло? Это насчёт дяди Чан Бомёна!
Ребёнок закричал так, будто вот-вот задохнётся. И тут безразличный тон собеседника резко изменился.
- Ты кто такой?
Это был голос Ким Кван Джина. Встревоженный голос. Настолько, что трудно было поверить, что Ким Кван Джин может так говорить. Пока Чонин прислушивался к этому голосу, ребёнок ответил:
- Дядя Чан Бомён сказал позвать взрослого.
- Я Мун Чонин. Не знаю, где я.
Ребёнок погрустнел. Затем протянул трубку бабушке. Ребёнок, который якобы звонил домой, вёл какой-то подозрительный разговор. Но поскольку он настойчиво протягивал телефон, бабушке ничего не оставалось, как взять трубку.
- Если говорить о том, где мы находимся...
Пока бабушка говорила это, ребёнок выпил третий стакан воды и вышел из магазина. День был невыносимо жарким. Казалось, асфальт кипит под палящим солнцем. Ребёнок глубоко вздохнул и оглянулся на путь, который проделал. Ничего не поделаешь. Он медленно зашагал. По крайней мере, в отличие от пути сюда, теперь ему не нужно было беспокоиться о том, что заблудится на обратном пути. Ребёнок с детства часто менял места жительства, поэтому хорошо запоминал дорогу. Он шёл шаг за шагом. Если идти дальше, он дойдёт до места, где находятся мама и папа. Эта мысль утешала его.
Лицо пульсировало от боли. Чонин пытался открыть глаза. Всё тело болело. Почему так больно? Он не мог прийти в себя. Не мог пошевелить даже пальцем, и перед глазами всё ещё была темнота. Кто-то звал его, но даже слышать было утомительно. Казалось, какие-то люди о чём-то спорили. Чонин пытался открыть глаза. И вдруг понял. Его глаза уже были открыты. Просто они были настолько опухшими, что не могли открыться как следует.
Чонин попытался прищуриться, чтобы как-то сфокусировать взгляд.
Раздался звук. Всё тело было влажным. Запах машинного масла... Он смешивался с металлическим запахом крови, щекотавшим ноздри. Казалось, что на полу что-то натекло.
Когда-то он видел подобную картину во сне. Абсолютное дежавю. Чонин попытался осмотреться. Хоть он и не мог видеть чётко, но различал чёрные кирпичные стены, высокий потолок и бочки.
Послышался голос Ким Кван Джина.
Приближались шаги. Чонин широко раскрыл глаза. Но опухшие веки не давали ясного обзора. Перед глазами остановились армейские ботинки. Затем медленно опустились колени. Брюки цвета хаки. Военная форма. И наконец показалось лицо.
С его рук капала кровь. По щеке Чонина стекала кровь.
Что тот ребёнок был им самим, и что этот сон - не сон, а часть похороненных воспоминаний. А значит, Чан Бомён перед ним - настоящий Чан Бомён. Чан Бомён примерно двадцати трёх лет.
И эта кровь, должно быть, его собственная и его родителей.
- Ты меня никогда не видел.
Хоть Чонин и не знал, почему Чан Бомён был в заключении, но он действительно был заперт, и Чонин прошёл долгий путь, чтобы сообщить Ким Кван Джину его местонахождение. И вот что он получил взамен. Переломанное тело, статус сироты и предательство.
От потрясения он даже забыл о боли. Чонин поднял взгляд на Чан Бомёна. Хоть это определённо был тот самый человек, которого он знал, но он выглядел совершенно другим. В голове всё перепуталось. Невозможно было понять, что есть что. Воспоминания, сны, услышанные истории, увиденные сцены, то, что он отрицал, и то, во что верил - всё смешалось, создавая хаотичный узор. Чонин пошевелил пальцами. Казалось, нужно за что-то ухватиться. Бушевал тайфун. Тело беспомощно отбрасывало назад. Он не знал, что позади. И от этого было ещё страшнее.
Чонин напряг пальцы. Нужно было за что-то схватиться, но он не мог. Думая, что сзади что-то есть, он бежал. Каждый раз, видя Чан Бомёна, цеплялся за него. Он был его королём. Воином. Единственным человеком, способным убить монстра.
Он стоял там, вдалеке. Чонин хотел побежать. Но ему было слишком больно, и он не мог не то что бежать, даже ходить. Поэтому Чонин обернулся. Ему показалось, что лучше умереть, чем продолжать эти утомительные и изматывающие прятки. Прежде всего, тело нестерпимо болело. Сильнее, чем при смерти.
Но позади ничего не было. Лишь дул пустой ветер. Когда он снова посмотрел вперёд, там стоял Чан Бомён. Король с бесстрастным лицом. Воин, с которого капает кровь.
Чонин смотрел на него. Хотя казалось, что вся кровь в теле испаряется, где-то в глубине души он смирился. Почему-то появилось ощущение, что он давно был готов к этому моменту. Верил, что это не так, винил себя за недоверие... И хотя он отчаянно сопротивлялся, где-то в глубине души он, похоже, всегда знал, что этот момент настанет.
Чонин открыл рот. Но почему-то голос не выходил. Чонин не стал особо стараться заговорить. Ему было слишком больно и он был слишком слаб.
Прежде всего, он не хотел выдавливать из себя голос, потому что то, что он хотел сказать, было пустым и глупым. Чан Бомён многое знал о Чонине. Как сильно он боится монстра, как долго страдал. Он знал всё. Но он сам и был монстром.
Слова уже не имели смысла. Чонин устало смотрел на далёкого Чан Бомёна, и вдруг ему стало любопытно, он спросил.
Он встретился взглядом с совершенно незнакомым человеком. Чонин на мгновение нахмурился, не понимая, во сне он или в реальности. Голова ужасно болела.
Сказал мужчина с маленькими глазами кому-то. Тот подошёл.
Это был мужчина в тонких прямоугольных очках. На нём была чёрная рубашка с золотыми тюльпанами. Через расстёгнутые пуговицы виднелась толстая золотая цепочка. Мужчина в белых классических брюках протянул руку и приподнял подбородок Чонина. Крупный изумруд в перстне сверкнул, поймав свет.
Типичный прикид гангстера. Сомнений в профессии не оставалось.
Хотя он и знал многих бандитов..., был ли среди них такой человек? Чонин попытался вспомнить, был ли такой среди людей Чан Бомёна. Среди его знакомых таких не было, нужно было подумать шире. Люди Ким Кван Джина, те, кто близок к Ким Джэ Ёну, люди Чи Сок Гюна... Ни одного подходящего лица не приходило на ум.
Где я? Чонин украдкой осмотрелся. Место казалось одновременно знакомым и незнакомым. Бывал ли он здесь раньше? Нет, вряд ли. Чан Бомён никогда не приводил его в такие места. С ним они всегда бывали только в хороших местах. Никогда не были в таких тёмных и грязных.
Похоже на склад. Он точно бывал здесь. Недавно... Недавно? Нет, не может быть. Он не бывал в таких местах. Нет, бывал. Определённо. Совсем недавно.
Чонин резко поднялся. Мужчина в прямоугольных очках вздрогнул от неожиданности и нахмурился, но Чонин, не обращая на него внимания, осмотрелся вокруг. Вот оно. То место, где во сне держали Чан Бомёна.
Когда Чонин спросил, мужчина молча нахмурился. Чонин отвёл взгляд от его лица и снова осмотрелся. Бросился в глаза опрокинутый шкафчик. Этот шкафчик определённо был знаком.
Ким Гю Хван удивился. Парень только что очнулся после хлороформа. Он должен был сначала спросить, кто они такие, а не где находится. Однако Мун Чонина, похоже, это совершенно не интересовало.
Ким Гю Хван наблюдал за осматривающимся Чонином. Бледное лицо. Так вот он какой, любовничек Чан Бомёна. Ким Гю Хван разглядывал лицо того, кого Чан Бомён так лелеял. И правда красивее тех прилизанных, что показывают по телевизору. Наверное, таких и называют красавчиками или цветочными мальчиками.
И что теперь делать с этим молодым педиком?
Ким Гю Хван цокнул языком. Дела шли хреново.
Не то чтобы у него не было мыслей отомстить Чан Бомёну. Его родной брат погиб от рук Чан Бомёна, а имущество брата было распределено между людьми Чан Бомёна. Чан Бомён был ему должен, и как все люди в этом мире, Ким Гю Хван был из тех мужчин, которые не успокоятся, пока не выпьют всю кровь до последней капли у тех, кто им задолжал. Но Ким Гю Хван не был борцом за справедливость. Он никогда не планировал прямого столкновения с Чан Бомёном. Прямое столкновение с Чан Бомёном? Он же не Давид, сражающийся с Голиафом. И даже этот самый Давид проиграл бы Чан Бомёну. Потому что Чан Бомён был хуже Голиафа. Поэтому он всегда крутился вокруг Чан Бомёна, выжидая удобного момента.
Когда однажды появился Кан Ги Хёк и рассказал ему о плане, Ким Гю Хван подумал, что план чертовски опасен. Но Кан Ги Хёк был копом. Он мог в любой момент призвать силы правопорядка, и даже великий Чан Бомён не мог действовать в открытую против государственной власти, так что шансы были. К тому же, если собираешься иметь дело с Чан Бомёном, такой уровень риска неизбежен.
Думая, что такой шанс больше не представится, Ким Гю Хван присоединился к плану Кан Ги Хёка. Похитить Мун Чонина, дождаться, пока нагрянет Чан Бомён, и тут появится Кан Ги Хёк. Чан Бомён наверняка явится с оружием, и его можно будет взять на контрабанде оружия. Конечно, Кан Ги Хёк сказал, что похищение спишут на недоразумение со стороны людей Чан Бомёна.
«Для начала приведите Мун Чонина. А убеждать его предоставьте мне.»
Если удастся убедить жертву - Мун Чонина, то похищения как бы и не было. Кан Ги Хёк был уверен в себе, и Ким Гю Хван решил, что дело стоит того. Чан Бомён исчезнет? Огромная территория станет ничейной землёй. Кто первый встал, того и тапки. Ким Гю Хван уже распланировал, как захватит все эти районы.
До тех пор, пока подчинённый не сказал, что "забрал его с похорон человека по имени Кан Ги Хёк".
Думал, всё идеально, а идеальным тут и не пахло.
Кан Ги Хёк мёртв. Ким Гю Хван не мог поверить и перепроверял несколько раз. Он даже позвонил в похоронное бюро для подтверждения. Отправил своего человека. Итог - Кан Ги Хёк мёртв. Говорят, что человек, который ещё вчера вечером проводил здесь последнюю репетицию, покончил с собой на станции Капхён. С какой стати человек, собиравшийся провернуть такое большое дело на следующий день, вдруг решил покончить с собой?
Ким Гю Хван старался не показывать слабость перед подчинёнными. Но на душе было тяжко.
Эта фабрика, которую выбрал Кан Ги Хёк. Эта фабрика в Капхёне была слишком тёмной и грязной. Ким Гю Хван впервые понял, что смесь запаха пыли и машинного масла похожа на запах крови. Место неподходящее. Повторяя эти слова про себя, Ким Гю Хван почувствовал, как по спине пробежал холодок.
Эта фабрика - место резни Чан Бомёна.
Здесь убили Кан Ги Хёка, когда тот возвращался после репетиции операции. Убил его, конечно же, Чан Бомён. Но.
И если он убил Кан Ги Хёка, значит, знает и о его существовании?
Если Чан Бомён знает всё, то похищение его любовника могло оказаться даже кстати. По крайней мере, у них появилась козырная карта. Вопрос лишь в том, как её разыграть.
В этот момент осторожно подошёл Ко Ён Мин.
Когда Ким Гю Хван повернулся к нему, Ко Ён Мин дрожащей рукой протянул телефон.
Ким Гю Хван уставился на телефон. Он не мог не ответить. И прикидываться дурачком тоже было бессмысленно. Убив Кан Ги Хёка, тот теперь звонит ему. Нужно исходить из того, что Чан Бомён знает почти всё.
Чонин поднял взгляд на Ким Гю Хвана. Сердце колотилось, голова болела. Он видел сон. Нет, это был не сон. Это было воспоминание.
Чонин обхватил голову руками. Это Капхён. Та самая фабрика, где произошла массовая бойня в Капхёне, но почему он здесь? С незнакомыми людьми. Что случилось сегодня? Голова болела так сильно, что его тошнило. Глаза будто вот-вот вылезут из орбит, и Чонин опустил голову.
Что он делал сегодня после пробуждения? Чонин попытался вспомнить, превозмогая головную боль. После пробуждения... они целовались. Чан Бомён, обняв его, ещё толком не проснувшегося, поцеловал. Его пальцы ласкали грудь, и среди накатывающих волн наслаждения Чонин гладил тело Чан Бомёна. Кончиками пальцев он чувствовал каждый его мускул.
Потом пошёл в школу. Смотрел мангу, которую передавали одноклассники, слушал уроки, и когда собирался идти домой...
Внезапно воспоминания нахлынули.
Приходил Вон Джи Хо. Кан Ги Хёк умер. В похоронном зале видел его мать. А потом в туалете...
Чонин поднял голову. Только сейчас он осознал одну важную вещь. Он находится здесь не по своей воле. Его похитили.
Чонин посмотрел на мужчину с птичьими глазами. Мужчину в прямоугольных очках, назвавшегося Ким Гю Хваном, он видел впервые, но мужчину с птичьими глазами помнил из туалета. Мун Чонин? Так спрашивал этот человек, неловко стоявший позади. В зеркале отражалась только половина его лица, но это точно был он.
Видимо, не просто следили. Чонин думал, морщась от головной боли. С детства его тщательно готовили. Тебя могут похитить. Поэтому обязательно ходи с телохранителем. Не теряй бдительности. Именно поэтому, когда в туалете незнакомец спросил "Мун Чонин?", он сразу ответил отрицательно.
- Да, твой молодой господин прямо передо мной.
Услышав голос Ким Гю Хвана, Чонин повернул голову. Ким Гю Хван смотрел на него с кривой усмешкой. Чонин, превозмогая головную боль, смотрел на него в ответ.
В голове всё перемешалось. Его похитили. И похоже, Чан Бомён вышел на связь, чтобы спасти его. Но правильно ли возвращаться к Чан Бомёну? Он убивает людей, лжёт и предаёт. Но если не к Чан Бомёну, то куда? Для Чонина не существовало места, где не было бы Чан Бомёна.
Глаза Мун Чонина потемнели. Похоже, он наконец понял, почему оказался здесь. Тупой пацан. Ким Гю Хван отвёл взгляд.
Он думал, что Чан Бомён будет в ярости, но его голос оказался на удивление спокойным. Голос, в котором не чувствовалось никаких эмоций. И манера говорить была деловой.
«Какого хрена, он любовник гангстера!»
Вспомнилось, как рычал Кан Ги Хёк. Когда ему сказали, что все бандиты так думают, Кан Ги Хёк заговорил с такой яростью, будто готов был сожрать собеседника.
«Не говори такой жути, они не в таких отношениях.»
Если не в таких, то в каких же отношениях этот хорошенький дурачок и тот мясник? Может, он и правда тайный сын Чан Хак Сона? Или верны слухи, что он брат Чан Бомёна? Нет, будь это так, Кан Ги Хёк не говорил бы так самоуверенно о том, что сможет его убедить. Как бы там ни было, но предать родную кровь не так-то просто.
- Если Мун Чонин действительно там, я буду вести с тобой переговоры. Но сначала мне надо убедиться, что он там.
Услышав слова Чан Бомёна, Ким Гю Хван осмотрел Мун Чонина с головы до ног и на мгновение замолчал.
Без Кан Ги Хёка открытое противостояние с Чан Бомёном невозможно. К счастью или к несчастью, похищение Мун Чонина удалось, и Чан Бомён, раз уж Мун Чонина взяли в заложники, готов был вести переговоры. Интересно, сколько удастся получить. Если запросить слишком много, Чан Бомён был из тех, кто без колебаний откажется и от любовника, и от брата. Но и мало просить нельзя. Даже если попросить мало, это дело не забудется. У Чан Бомёна останется обида, и когда-нибудь она может вернуться ядом. Поэтому нужно было получить столько, сколько возможно.
Ким Гю Хван кивнул в сторону Мун Чонина. Мужчины пришли в движение. Один схватил руки Чонина и завёл их за спину, другой крепко сжал его плечи. А третий приставил лезвие ножа к его горлу.
- Тихо.
Мужчина с ножом зловеще предупредил. Он схватил Чонина за подбородок. Это означало, что если тот будет болтать чепуху, ему не поздоровится. Когда Чонин, вынужденно подняв голову, перевел взгляд на Ким Гю Хвана, тот приблизился с мерзкой улыбкой.
- Ну, может, поздороваешься?
Чонин посмотрел на мужчину. Тот его похитил и теперь заставляет поздороваться с Чан Бомёном. Это означало, что он здесь, что он стал заложником, и поэтому Чан Бомён должен будет пострадать.
Кан Ги Хёк был прав. Как он и говорил, Чан Бомён оказался монстром. И пока Чонин не верил, Кан Ги Хёка убили.
Почему Чан Бомён позвонил? Разве ему не выгоднее, если Чонин умрет? Тем более что у Чонина начала восстанавливаться память. И Чан Бомён знал об этом. Так почему же он пытается вернуть его, идя на жертвы?
Положение было безвыходным. Чонин, сверля взглядом Ким Гю Хвана, сжал губы. Он не хотел ни приветствовать Чан Бомёна, ни оказывать ни малейшей помощи похитителям.
- Так становится неинтересно, - тихо прошептал Ким Гю Хван.
Но Чонин молчал. Он не хотел ничего говорить. Словно кто-то украл у него мешочек со словами, Чонин потерял всякое желание разговаривать. Давно забытое ощущение. В детстве он часто его испытывал, но оно исчезло, когда он стал доверять Чан Бомёну. Теперь это чувство вновь вернулось к Чонину. Бессилие перед словами. Это знакомое ощущение, когда не хочешь ничего говорить и пропадает всякое желание общаться.
Что же теперь делать?
Он был монстром. Он сломал ему конечности, убил его родителей и столкнул его на рельсы. Он следил за ним. Что теперь делать?
В душе оседал густой туман.
В состоянии, когда трудно пошевелить даже пальцем, Чонин заметил катящуюся по полу сумку.
Его охватил смех. Всё казалось смешным. Смешно было, как отчаянно он пытался верить Чан Бомёну.
Что делать? Чонин закрыл глаза.
В любом случае, между ним и монстром осталось только одно.
Сопляк всё не может прийти в себя. Ким Гю Хван замахнулся рукой. Тело Чонина сильно качнулось. Удар был такой силы, что в глазах потемнело. Но Чонин даже не застонал. Он не хотел издавать ни звука. Как в детстве, сейчас Чонин тоже не чувствовал желания издавать какие-либо звуки. И Чонин полностью замолчал.
Раздался глухой удар. Чан Бомён вскочил с места.
- Я же сказал, что становится неинтересно.
Снова удар. Чан Бомён знал этот звук. Слишком хорошо знакомый звук, от которого его охватывало безумное беспокойство и боль. Он прикусил губу. Разум кричал, что сейчас нужно молчать, чтобы защитить Чонина. Нет, он буквально вопил. Да, Чан Бомён сейчас вопил внутри себя. Он сжал в кулак большую руку, которой гладил щеки Чонина. Так сильно, что костяшки побелели и вздулись вены. Но эти глухие удары всё не прекращались.
- Ах, блять. Этот сученыш не слушается.
- Телефон.
Голос сорвался. Еле заметно, но Чан Бомён сам это ясно почувствовал. Он с трудом подавил колотящееся сердце, скрученные внутренности и гнев, который, казалось, вот-вот взорвется, раздуваясь и разрастаясь.
- Дай ему телефон.
- Ну, это не проблема.
Его легкомысленный тон вызывал ненависть.
- Чонин-а.
Он постоянно старался не выдать дрожь в голосе. Чонин не проронил ни слова, даже будучи похищенным. Чан Бомён знал, насколько упрямым может стать Чонин, когда начинает упрямиться. В каком он сейчас состоянии? Не ранен ли... Блять. В этот момент у Чонина наверняка что-то сломано.
- Чонин-а.
Чан Бомён не знал, что сказать, и закрыл рот.
- Пожалуйста.
Это было единственное, что он смог выдавить.
Но из телефонной трубки не доносилось ни звука.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty