Прогулка в ночи цветов. Глава 76, 77
Поскольку они находились недалеко от территории павильона вдовствующей императрицы, Чок Джу, казалось, полностью изучила окрестности и умело находила дорогу.
Место, куда Чок Джу привела Ён О, представляло собой щель между стенами. Старый каменный фонарь и декоративный камень полностью скрывали их укрытие.
Чок Джу приложила палец к губам, призывая к осторожности, и указала на стену позади себя. Ён О кивнул и сосредоточил внимание на стене, на которую указывала Чок Джу.
- Юн Со Хва, что ты только что сказала мне?
В дрожащем от гнева женском голосе звучала ярость.
- Прошу прощения. Видимо, мои скудные мысли разгневали маму. Если вас оскорбили мои слова о том, что это просто отсутствие удачи, приношу свои извинения. Я имела в виду не то, что вам не хватает удачи, а скорее то, что это, возможно, просто не было предначертано судьбой.
Юн Со Хва, которая всегда вела себя крайне почтительно и скромно с Ён О, теперь говорила холодным и даже дерзким тоном. От той, кто склоняла голову при одном лишь взгляде, кто горько говорила о своём низком положении и советовала держаться от неё подальше, не осталось и следа.
- Ха-ха, Юн Со Хва. Хотя я и получила от тебя большую помощь, не могу поверить, что ты ведёшь себя так дерзко. Разве я принижала твою помощь? Я лишь спросила из любопытства и попросила совета, а ты ведёшь себя так, будто всё это моя вина, а не твоя! Когда я обижала тебя?
- Я знаю, что мама заботится о такой ничтожной наложнице, как я. Я всегда следую за мамой с благодарностью в сердце.
Юн Со Хва говорила вежливо со своей разгневанной собеседницей, но по-прежнему сохраняла насмешливое отношение.
- Так значит, и ты ничего не знаешь?
- Прошу прощения. То, что от его тела исходит аромат - это явление, о котором я тоже слышу впервые. Поскольку последствия различаются от человека к человеку, возможно, этот аромат - одно из таких последствий, индивидуальная особенность.
- У кое-кого действительно хорошая удача.
Услышав эти резкие слова из-за стены, Чок Джу округлила глаза. От Ён О, стоявшего вплотную к ней, исходил глубокий аромат цветочного чая.
Ён О жестом попросил Чок Джу, смотревшую на него округлившимися глазами, сохранять тишину.
- Полагаю, и то, что Его Величество часто навещает его - тоже просто удача этого «кое-кого».
- Разве это не воля Его Величества?
- Будет неприятно для Юн Со Хва, что я не только не выразила благодарность своей благодетельнице, но и потребовала отдать её вещи. Я принесу извинения. Вдовствующая императрица приказала вам не позволять Его Величеству одаривать его вниманием, но когда я увижу Его Величество, я непременно замолвлю за тебя словечко. Разве это не долг человека, получившего милость? Я заставила тебя потратить время на пустяки. Можешь идти.
Голос женщины, выражавший неудовольствие, к концу стал горьким.
Юн Со Хва до конца сохраняла высокомерное отношение. После её ухода спустя некоторое время послышались шаги и её собеседницы.
Ён О и Чок Джу некоторое время не двигались.
У Юн Со Хва было немало собеседниц, которых она могла назвать «мама». Официально титул «мама» присваивался только наложницам ранга Бин, но среди наложниц было принято возвышать друг друга, поэтому Юн Со Хва проявляла почтение к любой, чей официальный ранг был выше её собственного.
Ён О недостаточно хорошо знал наложниц, чтобы определить их по голосу, да и слух у него был не особенно острым. Но он мог догадаться, кто эта разгневанная женщина и что произошло между ними, судя по их разговору.
Собеседницей Юн Со Хва была Ки Би. До появления Дам Со И она пользовалась благосклонностью императора и за последние три года больше всех наложниц беременела от него. Ки Би четырежды носила под сердцем императорское дитя, но ни разу не смогла прижать ребёнка к груди.
При дворе часто говорили, что император утратил добродетель, но никто не осмеливался сказать ему об этом напрямую. К тому же он не был тем человеком, который бы хоть бровью повёл, услышав такое.
В конечном счёте больше всех страдала та, кто потеряла императорских детей.
Среди наложниц о Ки Би насмешливо говорили, что она одновременно и самая удачливая, и самая невезучая.
Поэтому упоминать об удаче в присутствии Ки Би было опасно. Особенно сказать, что ей не повезло, было чрезвычайной грубостью.
И судя по предположениям Ён О, Ки Би, вероятно, получила от Юн Со Хва и употребила джаанхон.
Убедившись, что никого поблизости нет, Чок Джу вывела Ён О обратно на прежнее место. Только вернувшись туда, где никто не мог их увидеть, Ён О наконец заговорил.
- Никому нельзя рассказывать о том, что мы только что слышали.
- И о мнении этой женщины насчёт моей тёти тоже нельзя никому говорить. Если возникнут какие-либо проблемы, приходи во дворец Кирюнг, а если меня не будет, обратись за помощью к старшей придворной даме Дон.
Чок Джу, похоже, понимала, что только что услышанный странный разговор был необычным, но не осознавала его значения. Её, казалось, больше удивило то, что Ён О велел ей обращаться к старшей даме Дон в его отсутствие.
- Я передам это и сестрице Кым Ге.
Её лицо, будто он а хотела ещё о чём-то спросить, просто решительно кивнуло. Вскоре к ним приблизились Кым Ге с двумя шкатулками и старшая дама Дон, несущая шёлк.
Ён О внимательно наблюдал за лицом старшей дамы Дон, которая дружелюбно беседовала с Кым Ге.
- Гвиби мама, позвольте сегодня служанке Чок Джу сопровождать вас в Кирюнг.
Дон Сангун широко улыбнулась, заметив пристальный взгляд Ён О. Он отвёл глаза и спокойно согласился. По пути к дворцу Кирюнг они непринуждённо беседовали о повседневных делах. После долгой разлуки им было о чём поговорить.
Добравшись до дворца Кирюнг, Кым Ге и Чок Джу передали подарки от вдовствующей императрицы и вскоре ушли. Несмотря на сожаление, их нельзя было задерживать надолго.
С приходом настоящей весны разница между дневной и ночной температурой увеличилась.
Ён О снял тёплый халат, который надел прохладным ранним утром. Войдя в покои, он отпустил всех слуг. Однако старшая дама Дон не ушла и последовала за ним в соседнюю комнату, продолжая прислуживать.
Выбирая верхнюю одежду для переодевания, Ён О обернулся к Дон Сангун.
Ён О снова убедился, что у старшей дамы Дон был какой-то секрет. Он методично разбирал сложные мысли, наполнившие его голову.
- Дон Сангун, ты говорила мне, что не следует сближаться с Юн Со Хва?
Учитывая, как Юн Со Хва вела себя с ним и как она держалась с Ки Би, это был правильный совет. Не было смысла сближаться с человеком, который менял своё поведение в зависимости от собеседника настолько, что казался другим человеком.
Старшая дама Дон помогла Ён О сесть. Устроившись в кресле, Ён О жестом предложил ей занять ближайшее сиденье. Он перевернул чашки, стоявшие на столе, и налил чай себе и старшей даме Дон.
Сказала старшая придворная дама Дон тихим голосом, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит.
Ён О замер, перестав наливать чай из тёмно-красного чайника.
- Вы знаете, что Юн Со Хва была наложницей Его Величества ещё до его восшествия на престол?
- Она сама мне об этом рассказала.
- Во времена, когда нынешний император был ещё принцем, в его резиденции были только нынешняя императрица, тогда принцесса Чеян, и одна наложница. Юн Со Хва была прислана покойным императором, который сказал, что слишком скромно иметь только одну принцессу во внутренних покоях принца. До своего восшествия на престол император держал во внутренних покоях только императрицу и Юн Со Хва.
Брови старшей дамы Дон беспокойно изогнулись, когда она говорила.
Некоторые детали Ён О уже знал от самой Юн Со Хва, но он просто кивнул.
- Не прошло и семи месяцев после прибытия Юн Со Хва в качестве наложницы принца Чеяна, как она родила ребёнка.
- И тогда, и сейчас Его Величество посещал внутренние покои в соответствии с иерархией. Поскольку их было только двое, он, вероятно, нередко навещал Юн Со Хва. В то время, когда у принцессы даже через год после брака не было вестей о ребёнке, а у недавно прибывшей наложницы ребёнок появился так быстро, в столице стали ходить тайные разговоры.
- И этот ребёнок родился менее чем через семь месяцев?
- Юн Со Хва утверждала свою невиновность. Преждевременные роды случаются довольно часто. Однако тогда никто не поверил Юн Со Хва. Ребёнок, родившийся чуть больше чем через шесть месяцев, был здоров, без каких-либо проблем, и даже крупнее других детей, родившихся в то же время.
Старшая дама Дон с горькой улыбкой залпом выпила чай, предложенный Ён О.
Теперь он понял, почему атмосфера среди наложниц была такой напряжённой, когда он впервые обратил внимание на Юн Со Хва. Она была подавлена взглядами окружающих, в то время как другие наложницы старались держаться от неё подальше.
- Все слуги, находившиеся рядом с Юн Со Хва, были отправлены на работу в отдалённые места. Беременность наложницы принца Чеяна исчезла, словно её никогда и не было. Среди дворцовых служанок ходили слухи, что принц сильно разгневается на наложницу и прогонит её, но всё закончилось лишь заменой слуг. Его Величество позволил Юн Со Хва остаться в резиденции принца.
На бесстрастные слова старшей дамы Дон Ён О никак не отреагировал. В конце концов, он, похоже, спросил о том, что не имело большого значения. Поскольку император не придал этому особого значения, Юн Со Хва осталась такой, какой она была сейчас.
У Ён О возникла мысль, что возможно, Юн Со Хва была наложницей, которую император любил больше всех.
- Ты говорила, что после этого она родила ещё двоих детей.
- Не двоих, а троих, - ответила старшая дама Дон с неприятным выражением лица и приподнятыми бровями.
В памяти Ён О возник образ прекрасной женщины. Возможно, это была не просто догадка, а император действительно любил Юн Со Хва больше всех.
- Юн Со Хва родила больше всех детей от Его Величества.
После того первого ребёнка, который родился значительно раньше срока, она родила ещё троих. Всего у Юн Со Хва и императора было четверо детей.
- И трое последующих детей тоже родились преждевременно?
- И да, и нет. Говорят, что вторая принцесса родилась, пробыв в утробе матери полные десять месяцев и ещё две недели сверх того. А третья принцесса родилась на две недели раньше ожидаемого срока, чем удивила всех в резиденции принца.
(Прим.: В корейской традиционной системе исчисления беременности используется лунный календарь, где беременность считается длящейся 10 лунных месяцев (примерно 280 дней), а не 9 календарных месяцев, как принято в западной медицине. Это культурное различие в восприятии продолжительности беременности. В корейской (а также китайской и японской) традиции нормальная беременность описывается как "десять лунных месяцев", что примерно соответствует 40 неделям или 9 календарным месяцам в западной системе.)
Старшая дама Дон, заметив, что Ён О уже знает о судьбе детей, выразила на лице странную эмоцию. Казалось, что она и сочувствует, и одновременно пытается утешить.
- Они одна за другой покинули этот мир, не прожив и года после прибытия во дворец, страдая от лихорадки и воспаления.
- Самый недавно рождённый ребёнок появился на свет через восемь месяцев. Это был мальчик, родившийся почти на два месяца раньше срока. Он едва дышал и не прожил и трёх дней.
Ён О подумал, что грусть Юн Со Хва, когда она говорила о своём низком положении, возможно, была связана с ранней потерей детей.
- Юн Со Хва утверждала, что хотя дети и рождались рано и были слабыми, их жизни не находились под непосредственной угрозой. Но это было лишь мнением матери. Кроме того, поскольку последний родившийся сын появился раньше срока, в гареме ходили слухи, что он не был ребёнком императора. В свою очередь, Юн Со Хва настаивала, что если последний мальчик родился преждевременно, то и её первый ребёнок тоже мог родиться раньше срока.
- Юн Со Хва, должно быть, было тяжело.
- О Юн Со Хва ходят очень плохие слухи. Поскольку происхождение детей, рождённых Юн Со Хва, постоянно подвергалось сомнению, вдовствующая императрица запретила императору посещать её.
Независимо от отношений между императором и Юн Со Хва, с личной точки зрения, положение Юн Со Хва казалось крайне болезненным.
- А первый ребёнок Юн Со Хва...
Для Юн Со Хва этот ребёнок, вероятно, был единственной надеждой.
- Он находится во дворце Чхихо. Милосердная вдовствующая императрица Сун, которая поздно стала наложницей покойного императора и провела остаток жизни без детей, взяла ребёнка, у которого не было пристанища. Но даже такая добрая императрица Сун, хотя и позволила ребёнку жить в отдельном дворце, была против того, чтобы давать ему имя или оставлять какие-либо записи о нём.
Ён О запомнил печально улыбающееся лицо старшей дамы Дон. Теперь он понял, почему она помогала Юн Со Хва и так хорошо знала историю, связанную с ребёнком.
Старшая дама Дон говорила, что некоторое время жила в отдельном дворце Чхихо.
- Не знаю, можно ли это назвать именем, но есть то, как его зовут.
На вопрос Ён О старшая дама Дон покачала головой. Она поставила чашку и, попросив руку Ён О, написала на тыльной стороне его ладони.
[Юкран.] (Шестой молодой господин или шестой сын.)
Ён О нахмурился, увидев написанное старшей дамой Дон. Хотя это лучше, чем полное отсутствие имени, казалось жестоким использовать в качестве обращения к ребёнку напоминание о причине, по которой его существование отрицалось.
- Как думаешь, Юн Со Хва пила джаанхон?
Лицо старшей дамы Дон на мгновение застыло от вопроса Ён О. Судя по разговору Юн Со Хва и Ки Би, последняя узнала о джаанхоне благодаря Юн Со Хва и употребляла его.
Это особое снадобье, позволяющее даже мужчинам зачать, подарило Ки Би несколько детей. До появления Дам Со И Ки Би была самой любимой наложницей императора и вынасила больше всех детей.
Все эти дети не смогли родиться.
Ки Би интересовалась, почему, несмотря на то, что она пила тот же джаанхон, аромат исходил только от Ён О, почему император в последнее время часто навещал его, и почему последствия отличались. Для этого она позвала Юн Со Хва поговорить.
Ён О подумал, что проницательность старшей дамы Дон, вероятно, объяснялась не только её долгим пребыванием во дворце. Особенно запомнилось её поведение, которое указывало на знание секрета джаанхона.
Судя по случаю с Ки Би, дети, зачатые после принятия джаанхона, похоже, с трудом появлялись на свет. Несмотря на все перипетии, дети Юн Со Хва всё же родились, так что она, вероятно, не принимала джаанхон.
От холодных слов Ён О глаза старшей дамы Дон широко раскрылись. Её и без того большие глаза от удивления стали ещё больше, что выглядело немного пугающе. Это была искренняя реакция, не требующая дополнительного ответа.
Ён О кивнул, показывая, что всё понял.
Ён О запечатлел в памяти одну мысль:
"У старшей дамы Дон есть какая-то тайна".
Однако он не стал выспрашивать у неё, что именно она скрывает, в чём заключается её секрет или какова её истинная личность. Он решил глубоко запомнить то, в чём был уверен, и ждать, когда придёт день, который разрешит его сомнения.
На данный момент более насущные проблемы требовали его внимания.
Ён О направлялся в Хандан, покои Ки Би и наложницы Чин Ми Ин. Его быстрые шаги заставляли роскошные полы одежды развеваться. Когда он вошёл в место, откуда был виден Хандан, служанка подошла к его свите и поклонилась.
- Кё Гвиби мама, приветствую вас. Гвиби мама, желаю вам великого счастья. Прошу прощения, вы направляетесь в Хандан?
- Ты служанка Нын Со Ён. Откуда тебе известно, что я направляюсь в Хандан?
Спросил мягко Ён О, стараясь успокоить своё беспокойство.
- Вам нельзя туда идти, - прошептала служанка Нын Со Ён, быстро оглянувшись по сторонам и понизив голос.
- Сана, Юн Со Хва сейчас в Хандане, просит прощения у наложницы Чин Ми Ин?
Недавняя повседневная жизнь Юн Со Хва была сплошным несчастьем. Когда пропало драгоценное жемчужное украшение - предмет особой гордости наложницы Хян Бин, украшение обнаружили в покоях Юн Со Хва, и её сразу же заклеймили как виновную.
Хян Бин не отличалась жестоким характером, но была прямолинейной и не умела скрывать эмоции. Хотя она не назначила никакого наказания, кроме возврата украшения, она говорила Юн Со Хва настолько унизительные слова, что даже присутствовавшим при этом становилось неловко.
"Это из-за того, что вы живете в бедности, Юн Со Хва? Если вам так хотелось иметь это украшение, почему просто не сказали? Я всегда уважала вас как сестру, которая долго служила Его Величеству, но вы меня разочаровали".
Репутация Юн Со Хва во дворце упала до самого низкого уровня. Проблема заключалась в том, что инциденты, связанные с Юн Со Хва, не прекращались.
Однажды дворцовая служанка, отвечавшая за еду Юн Со Хва, упала, истекая кровью, и весь дворец пришёл в смятение. Придворный врач диагностировал симптомы отравления. Никто не знал, где произошло отравление. Мало того, что хозяйка посягнула на ценности вышестоящих, так ещё и её слуга отравился и находился в тяжёлом состоянии - репутация Юн Со Хва среди наложниц стала крайне неблагоприятной.
Даже евнухи, которым нужно было доставлять предметы, полагающиеся наложнице, неохотно посещали её покои. Поскольку она не получала даже предметов первой необходимости, ситуация дошла до того, что слуги, назначенные в её покои, открыто оскорбляли свою хозяйку.
Говорили, что если слуги не служили Юн Со Хва с давних времён, они не работали, даже если были официально назначены в её покои. Только Ён О и Хёк Би отдельно отправляли Юн Со Хва предметы первой необходимости.
Юн Со Хва возвращала вещи, присланные Ён О и Хёк Би, если ситуация не была крайне срочной, говоря, что ей неловко их принимать. Она утверждала свою невиновность в краже жемчужного украшения Хян Бин и умоляла расследовать инцидент с отравлением служанки из её покоев, но никто не прислушивался.
Даже добросердечная Хёк Би, хотя и проявляла сострадание, избегала активно высказываться в поддержку Юн Со Хва. Ён О, будучи одним из немногих мужчин среди наложниц, также не мог необдуманно вмешиваться и не высказывал открыто своего мнения о разрешении ситуации, которую все предпочитали игнорировать.
- Да, Гвиби мама. Юн Со Хва просит прощения у наложницы Ду и наложницы Чин от имени своего евнуха, надеясь на их милосердие.
Служанка Нын Со Ён, Сана, говорила осторожным голосом, постоянно оглядываясь по сторонам. Было странно, что служанка Нын Со Ён, а не из покоев Хёк Би, обратилась к Ён О.
- Не расскажешь ли, что случилось?
- Это случилось примерно полчаса назад. Евнух Юн Со Хва во время разговора с евнухом и женской прислугой дворца Кирюнг собирался что-то достать и показать. В момент, когда он доставал мешочек из-под одежды, оттуда выпала нагрудная повязка, предположительно принадлежащая одной из наложниц.
Сана шептала так, чтобы её могли слышать только Ён О и стоявшая рядом старшая дама Дон.
Ён О и старшая дама Дон, которые направлялись в Хандан, услышав только, что Юн Со Хва просит там прощения, широко раскрыли глаза от удивления. Ён О пожалел о своём поспешном решении двигаться без тщательного обдумывания.
- Кё Гвиби мама, будучи мужчиной, не должен вмешиваться.
Сана покачала головой, наблюдая за двумя удивлёнными людьми.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty