Центральная линия. Глава 9
Зимой, когда Ха Джуну было двенадцать, его отец покончил с собой в машине. В той самой машине, в которой вся их семья всегда ездила на море и в горы во время каникул и отпусков.
Отец был директором завода. Они всегда жили довольно обеспеченно и думали, что так будет и дальше. Но после его смерти выяснилось, что он был директором лишь номинально, едва удерживая на плаву предприятие на грани банкротства.
Такие слова как "арест имущества", "погашение долга", "залог" и "аукцион" Ха Джун тогда узнал впервые, и как только познакомился с этими терминами, им пришлось спешно освободить дом, практически будучи выгнанными оттуда.
Его мама, привыкшая к обращению "госпожа", в одночасье потеряла всё и оказалась на улице, держа на руках близнецов, которые ещё даже не пошли в начальную школу. После того как они отдали всё кредиторам, на те жалкие крохи, что остались, смогли снять полуподвальную комнату, где стали жить вчетвером.
Мать впала в депрессию и панические атаки, чередуя алкоголь с таблетками. Но кому-то нужно было работать, поэтому днём она принимала лекарства и шла на работу, а возвращаясь вечером - пила. Она, вероятно, понимала опасность такого поведения, и Ха Джуну это тоже не нравилось, но он не мог её остановить.
Местный небольшой детский сад согласился по доброте душевной присматривать за близнецами, пока его мама работала. Ха Джун забирал их сразу после школы и заботился о них.
Пятилетние малыши, которые думали, что папа просто уехал в далёкое путешествие и не понимали, что произошло, инстинктивно чувствовали, что в семье всё пошло наперекосяк. Близнецы стали не по годам мрачными.
Юный Ха Джун вспоминал своё ещё более раннее детство. В их возрасте он был безмятежно счастливым ребёнком. Было горько осознавать, что его братишка и сестрёнка не могут провести такое же беззаботное детство, как он. При отсутствии каких-либо возможностей, он просто старался улыбаться, когда был с ними, пытаясь создать радостные моменты. В те минуты близнецы ненадолго возвращались к прежним себе и невинно улыбались. К счастью, чтобы играть с детьми в роли старшего брата, требовались только время и усилия, а не деньги.
Когда близнецы засыпали, мама часто обнимала Ха Джуна и плакала. Хотя она едва сдерживала эмоции перед маленькими близнецами, перед старшим сыном сдержаться не могла. Чувствуя, что нельзя плакать, когда плачет мама, он сдерживал подступающие слёзы и произносил заученные слова утешения вроде "Мама, не плачь", ожидая, пока она перестанет рыдать. Иногда он тихонько гладил её по спине своей маленькой ладошкой.
Будь он постарше, было бы труднее пережить этот период в здравом уме. Иногда, оглядываясь назад, Ха Джун думал, что, возможно, именно потому, что он ещё не вступил в активную фазу переходного возраста, ему удалось как-то выстоять, вместо того чтобы погрузиться в печаль. Маленькие дети, наполовину как дикие животные, не умеют жалеть себя.
- Эй, Ли Ха Джун. У тебя, похоже, есть чутьё к мячу. Не хочешь вступить в футбольную секцию?
В четырнадцать лет, когда он поступил в среднюю школу, учитель физкультуры неожиданно позвал его в спортзал. Ха Джун пошёл с тревогой, думая, что что-то натворил, но учитель, который был куратором футбольной секции и фанатом футбола, сделал совершенно неожиданное предложение.
Ха Джун только моргал, думая, что ослышался, но затем, скрыв смущение, спокойно ответил:
- У нас дома сложная ситуация, так что я не смогу заниматься в спортивной секции.
- Да, я слышал об этом, но тем более тебе стоит попробовать. Наша школьная футбольная секция известна. Поддержка отличная, тебе не придётся ничего готовить отдельно. Форму выдадут, а что касается бутс - если согласишься, я подберу тебе подходящий размер. Я слышал от классного руководителя, что вы, кажется, получаете социальное пособие, верно?
- Я не знал, но раз так, тем более стоит заниматься в секции. Я постараюсь организовать хотя бы небольшую материальную поддержку. Если тебя выберут как перспективного игрока, сможешь получать стипендию от школы и района.
- ...Всё равно я вряд ли смогу хорошо играть...
- Во время тренировок ещё и перекус дают. В общем, ты ничего не потеряешь.
Сказав, что подумает, он вернулся домой и размышлял всю ночь. Материальная поддержка, еда, и если повезёт - стипендия. Условия были неплохие. Казалось, можно попробовать, а если не получится - всегда можно бросить.
Ха Джун даже не мечтал о спортивной секции, думая, что спорт требует больших денег, но ему повезло - занимаясь футболом, он стал получать за это небольшие деньги.
Хотя в начальной школе он часто играл в футбол с друзьями, но никогда не думал, что у него есть талант или особая любовь к этой игре с мячом. Поэтому удивился, услышав о своих способностях, а когда во втором семестре его выбрали как перспективного игрока и назначили школьную стипендию, удивился ещё больше.
Когда начал тренироваться по-настоящему, действительно показалось, что какой-то талант есть. В детстве, когда играли с друзьями в дворовый футбол, хорошим считался тот, кто быстро бегал и забивал голы, но в футбольной секции важнее было умение блокировать мяч противника, следовать тактике, не терять мяч при ведении и правильно его передавать.
По словам тренера, у Ха Джуна было хорошее тактическое понимание и высокий футбольный интеллект. Он говорил, что защитником должен быть тот, кому больше подходит роль поддержки, чем нахождение в центре внимания, кто обладает терпением, упорным характером и хорошо читает общий ход игры. Поэтому Ха Джун стал защитником, а точнее левым защитником - левым бэком.
В шестнадцать лет, в третьем классе средней школы, когда его впервые вызвали в молодёжную сборную страны, он не мог поверить. Было и радостно, и страшно. Он начал играть в футбол просто потому, что нуждался в еде и деньгах.
«Действительно ли он достоин играть на таком уровне?»
Казалось, всё зашло слишком далеко. Он боялся, что на большой сцене раскроется его истинный уровень, и он лишится даже той поддержки, которую получал раньше.
В молодёжной сборной было всего несколько учеников средней школы, в основном старшеклассники. Большинство учеников средней школы были запасными для ротации, и, не желая попасть на заметку старшим, просто молча следовали тренировкам. Ха Джун, испытывавший больше тревоги, чем радости, тоже упорно следовал тренировкам.
Даже тренируясь в сборной, он не рассказал ни маме, ни близнецам о своём вызове. В программу тренировок входили двухнедельные сборы, но он объяснил ситуацию и договорился участвовать только в последних двух днях. Тренер был недоволен, но не стал исключать Ха Джуна из состава.
Состояние мамы улучшилось по сравнению с прошлым, но она всё ещё страдала от внезапных приступов депрессии и перепадов настроения, затруднявших повседневную жизнь. Близнецы были ещё слишком малы, чтобы понять значение вызова в юношескую сборную. Мама, конечно, обрадовалась бы, но тогда Ха Джун боялся даже того, что появление "слишком" радостного события может пошатнуть её эмоциональное состояние.
Сборы проводились для укрепления командного духа, а если говорить прямо - для эффективного контроля над молодыми и необузданными игроками. Тренер относительно легко согласился освободить Ха Джуна от большей части сборов, потому что тот лучше всех следовал указаниям на тренировках. В конце концов, он был запасным и одним из тех юных игроков, которые даже не смели поднять глаза на основных игроков, так что такого участия было достаточно.
На самих сборах были проблемные ребята, которые вели себя так, будто не знают, что такое командный дух, поэтому просьба Ха Джуна была для тренера наименьшей из проблем.
За два дня и три ночи сборов Ха Джун несколько раз видел "того парня", который вне тренировок либо сидел один в наушниках, глядя вдаль на горы, либо спал с плотно закрытыми глазами, словно никто вокруг его не интересовал.
Хотя он не создавал враждебной атмосферы, но был настолько известен, и вокруг него витала такая негласная аура "не трогать", что даже сверстники не осмеливались подходить. Ха Джун тоже держался на расстоянии.
Однажды, выйдя позвонить домой, Ха Джун случайно увидел, как тот парень разговаривал по телефону. Было удивительно видеть, как он нетипично для себя улыбался и шутливо беседовал с кем-то. Ха Джун быстро ушёл, опасаясь встретиться с ним взглядом.
Приближался первый отборочный матч чемпионата мира U-17. Ха Джун тяжело дышал от волнения. Он ругал себя за то, что так нервничает, не будучи даже основным игроком, но дрожь невозможно было контролировать.
Улучив момент, Ха Джун спрятался в тихом безлюдном месте. Желая собраться с мыслями, он полностью развязал шнурки бутс, чтобы перевязать их заново, но руки так дрожали, что он не мог нормально их завязать.
Ха Джун сидел на пластиковом контейнере для вторсырья за зданием стадиона, погружённый в лёгкую панику и глядя на носки своих бутс, когда вдруг услышал чей-то голос.
Ха Джун поднял голову. Перед ним стоял красивый парень его возраста. Тот самый, который всегда слушал музыку или спал. Его ровесник, единственный среди учеников средней школы, кто был в основном составе. Тот самый, кто даже после вызова в сборную иногда пропускал тренировки из-за плохого настроения, вызывая гнев тренера. Ха Джун иногда издалека наблюдал эти сцены, но тот ни разу не выглядел подавленным от выговоров. Его наглость была понятна - несмотря на пропуски, он не терял место в основе, потому что в тренировочных и официальных матчах показывал безупречную форму, ставя отчитавших его в неловкое положение.
Позже выяснилось, что после таких уходов он возвращался к своему первому тренеру по футболу, Пак Джун Сону, получал от него нагоняй, выполнял базовые тренировки и лишь потом возвращался в общежитие.
Хотя тот, вероятно, не знал Ха Джуна, а сам Ха Джун знал его ещё до вызова в сборную. Ким Му Гём был известен как лучший среди игроков средних и старших школ страны. Футбольные фанаты с нетерпением ждали, когда Му Гём немного повзрослеет и станет более зрелым игроком во всех отношениях.
Несмотря на то, что они были вызваны в одну сборную, Ха Джун и Му Гём фактически были разделены на первый и второй составы, почти не разговаривали и редко тренировались вместе. Даже комнаты у них были разные, так что впервые он видел его так близко.
Глядя на него вблизи, Ха Джун осознал, насколько тот крупнее, хотя они и одного возраста. Казалось, он не испытывал бы никакого страха даже перед старшеклассниками. Выражение его лица тоже отличалось от Ха Джуна - вместо напряжения, в его взгляде и изгибе губ читалась переполняющая его уверенность, граничащая с высокомерием.
Пока Ха Джун молча смотрел вверх, Му Гём достал что-то из накинутой спортивной куртки и сунул в рот. Глаза Ха Джуна расширились, и из перехваченного горла наконец вырвался голос:
- Что значит почему? Скоро же матч. Да и вообще, когда занимаешься спортом, нельзя курить.
Му Гём саркастически приподнял уголок рта. Он посмотрел на Ха Джуна сверху вниз насмешливым взглядом.
- Йохан Кройф, Зинедин Зидан, Уэйн Руни, Эшли Коул, Оливер Кан.
Му Гём достал зажигалку, щёлкнул ей и затянулся, выпустив дым. Когда белый дым плавно поднялся к небу, Ха Джун занервничал.
Беспокойно переминаясь с ноги на ногу, он добавил:
- Йохан Кройф умер от рака лёгких, между прочим.
- Йохан Кройф, кажется, даже сказал такое: "Футбол дал мне всё, а сигареты всё забрали".
Услышав это, Му Гём искоса глянул на Ха Джуна и усмехнулся:
- Быстро туши. Все игроки, которых ты назвал - взрослые. А мы ещё в средней школе. Если поймают, тебя могут прямо сейчас отправить домой.
- Пусть так. Хотят отправить - пусть отправляют.
Хотя парень отвечал беспечно, видимо, эти слова его задели, или что-то изменилось в его настроении - он затянулся всего пару раз и потушил почти целую сигарету. Затем посмотрел на Ха Джуна сверху вниз.
- А ты что здесь делаешь? Похоже, у тебя и дел-то никаких нет.
Не мог же он сказать, что руки дрожат настолько, что он не может завязать шнурки, поэтому Ха Джун просто слегка опустил голову, избегая направленного на него взгляда. Однако парень, осмотрев его, кажется, догадался о причине.
В этот момент он сделал несколько шагов вперёд и вдруг опустился на одно колено перед Ха Джуном. Прежде чем тот успел спросить, что происходит, быстро протянул руки и начал завязывать шнурки. Неряшливо распущенные шнурки затянулись крепким узлом, и разболтанная обувь плотно обхватила стопу.
Ха Джун, застигнутый врасплох, молча смотрел на макушку склонившегося перед ним парня и его руки, быстро и ловко движущиеся над его ступней.
- Силы в руках нет? Видать, сильно нервничаешь?
Было стыдно, что ровесник увидел его слабость, и как-то странно от того, что будущая звезда, с которой он сегодня впервые заговорил, стоит перед ним на коленях и завязывает шнурки. Пока он в растерянности молчал, поднявшийся парень легко хлопнул его по плечу.
- Чего трясёшься? Все мы одинаковые. Это же не золотом покрытое поле, в конце концов.
С этими словами он ушёл, оставив на земле недокуренный бычок.
Ха Джун, просидев какое-то время в оцепенении, быстро подобрал его и выбросил в урну, чувствуя себя соучастником преступления.
Постукивая носком и пяткой по земле, проверяя состояние обуви, Ха Джун наконец вернулся к остальным. Казалось, никто не заметил его отсутствия - все были заняты своими делами. К счастью, он успел присоединиться к группе до общего сбора.
Вывесили стартовый состав. Ха Джун ещё раз проверил список, который игроки уже знали наизусть. Он был в запасе, а Му Гём, конечно же, в основе.
«Высокомерный, как и говорили.» - размышлял Ха Джун, усаживаясь на скамейку запасных и начиная наблюдать за игрой. Ему стало любопытно, насколько же хорош этот заносчивый парень.
До этого момента Ха Джун, хоть и был футболистом, не любил футбол настолько, чтобы смотреть чужие матчи. Люди обычно думают, что футболисты любят и смотреть игры, но как есть те, кто любит только смотреть, но не играть, так есть и наоборот.
Начался матч. Соперниками была молодежная сборная Германии. Футбол юношей был более грубым и диким, чем взрослый, но разница в уровне оставалась очевидной. Европейские игроки демонстрировали более зрелую игру, чем корейская команда.
Уже с первых минут разница ощущалась в настрое. Неопытные в международных матчах корейские игроки явно робели перед футболистами из сильной футбольной державы. На поле, где шла контактная борьба, страх быстро становился заметен.
Хотя с самого начала преимущество было на стороне немцев, к счастью, они тоже были неопытны и слишком торопились у ворот. В центре поля они уверенно перепасовывались, запутывая корейских защитников, но у ворот либо спешили с ударом, либо делали лишний пас в решающий момент.
На фоне суетящейся команды Му Гём уверенно находил свои позиции. Несмотря на то, что был самым молодым в команде, он действовал опытнее всех, агрессивно преследуя мяч, как охотник добычу. Даже среди высоких немецких игроков он не выглядел физически слабее.
Его рывки были резкими, но техника владения мячом заметно более искусной и отточенной. Получив мяч, он, казалось, становился спокойнее, и хотя одержимо гонялся за мячом, мог обмануть защитника, делая вид, что пойдёт вперёд, а затем неожиданно отдать пас, ставя соперников в тупик.
Проблема была в том, что некому было правильно принять эти передачи. И наоборот, даже когда он занимал удобную позицию и ждал мяч, передачи были неточными и перехватывались, не доходя до него.
Со скамейки не раз доносились вздохи разочарования. Ха Джун, хоть и не играл, но нервничал больше всех, и не мог даже вздохнуть, сжавшись и сосредоточенно наблюдая за игрой. Когда очередная атака захлебнулась, Му Гём, похоже разозлившись, резко взмахнул рукой.
Его грубое ругательство было слышно даже на скамейке. Ха Джун чувствовал, как тот начинает закипать.
На 33-й минуте первого тайма немцы получили право на угловой. Несмотря на явное преимущество в классе, голы давались неожиданно тяжело, и небрежность в действиях немецких игроков исчезла. Спешка прошла, напряжение спало - для корейской команды ситуация стала ещё более опасной, чем раньше.
Длинная подача с углового, к счастью, мяч попал в голову корейского защитника и ушёл далеко от ворот. Был шанс для контратаки, но мяч не достался корейцам. Его снова перехватили в центре поля, он попал к правому вингеру(нападающему) немцев, и наконец прозвучал леденящий душу удар по воротам корейской команды.
Но чудом мяч попал в штангу и отскочил. Пущенный на большой скорости снаряд, встретив сопротивление, полетел под неожиданным углом и на мгновение бесхозно покатился по полю, пока Му Гём быстро не завладел им.
Похоже, решив действовать в одиночку, он рванул к воротам соперника на полной скорости. Поскольку все столпились у корейских ворот, половина поля немцев была пуста, не считая вратаря. Защитники начали возвращаться, но Му Гём, находившийся позади них, продвигался быстрее.
Немецкие игроки бросились в погоню за Му Гёмом, который вёл мяч одним дриблингом, не делая передач. Он был действительно быстр. Преследователи отчаянно гнались за ним, но расстояние между ними не сократилось до момента, когда Му Гём оказался один на один с вратарём.
В ситуации, где не нужно было беспокоиться об офсайде*, Му Гём, не сбавляя скорости, нанёс резкий удар.
*Прим.: Положение «вне игры» или офсайд (англ. offside) — ситуация в футболе, при которой игрок во время передачи ему паса или удара по воротам находится ближе к линии ворот соперника, чем мяч и предпоследний игрок соперника.
Первый гол. Поскольку никто не ожидал, что корейская команда забьёт первой, атмосфера на стадионе мгновенно изменилась.
Послышался чей-то восхищённый голос со скамейки. Му Гём, как хищник, с рёвом помчался по полю. Юноши бежали следом, облепили его, потом все обнимались, поздравляя с голом. Было видно, как персонал команды соперников и скауты с восхищением что-то обсуждали между собой.
Столько времени понадобилось Ха Джуну, наблюдавшему за Му Гёмом со скамейки, чтобы его душа оказалась полностью захвачена им.
Угрюмый профиль с наушниками в ушах, шутливая улыбка во время телефонного разговора, образ молодого зверя, ревущего перед ним.
Надменный взгляд, насмешливо смотрящий сверху вниз, белый дым, струящийся между губ, тяжесть руки, внезапно опустившейся на плечо после того, как он встал на колено и завязал его шнурки.
Всё это поочерёдно затягивало душу Ха Джуна куда-то в глубину, как в водоворот. В последующие десять лет однажды похищенная душа и не думала возвращаться к своему хозяину.
Пожалуйста, не забывайте про спасибо и реакции, а то покусаю.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty