Беги, если сможешь. Глава 60
Какую игру этот мужчина предлагает мне сейчас?
Как и сказал сам Натаниэль Миллер, это было серьезное дело, из-за которого я запросто мог лишиться лицензии. И он делает такое предложение? С такой расслабленной улыбкой?
Нет, он выглядел даже скучающим. Словно карьера какого-то адвоката для него - ничто, словно это пари было незначительнее, чем ставка на исход баскетбольного матча. Атмосфера настолько не соответствовала словам о «ставке на карьеру», что я не выдержал и спросил:
- Зачем ты делаешь мне такое предложение?
Пока я ждал ответа, он, прищурив свои узкие глаза, медленно произнес:
От изумления у меня невольно вырвался вздох. Значит ли это, что для кого-то на кону стоит вся жизнь, а для этого мужчины - это лишь легкое развлечение, чтобы скоротать унылые будни?
- Так что, я должен тебя развлечь или как?
На мой невольно огрубевший тон Натаниэль Миллер лишь усмехнулся, поглаживая край своего бокала с виски.
Он остановил палец, медленно обводивший край бокала, и устремил взгляд на мое лицо.
- Сможешь ли ты меня удовлетворить?
На мгновение я замолчал, встречая его взгляд. Это определенно была проверка. «Как далеко ты готов зайти во имя „справедливости“?» - казалось, спрашивал он меня. Он что, хочет, чтобы я прямо здесь и сейчас упал на колени и облизал его ботинки? Именно это он называл «удовлетворением»? Или же… нечто большее.
Внезапно мой взгляд упал на барную стойку. Нетрудно было представить, как я лежу на ней, раздвинув ноги. Я снова поднял глаза и тут же встретился со взглядом Натаниэля Миллера. Глубоко нахмурив брови, я произнес:
- Я прокурор. Хватит нести чушь, предложи то, что действительно можно предложить прокурору.
В моем жестком, застывшем тоне не было ни капли сексуального намека. Наоборот, я выплюнул слова с почти жестокой холодностью и стал ждать его реакции. Что же он скажет теперь?
И в тот момент, когда я нервно сглотнул, губы Натаниэля Миллера внезапно растянулись в широкой улыбке. Пока я на секунду растерялся, он вдруг заговорил.
Я невольно переспросил, услышав имя, выскочившее из ниоткуда. Но он по-прежнему улыбался и лишь подливал себе виски. На мгновение я застыл в растерянности, лишь моргая глазами.
Внезапно до меня дошло. То условие, о котором он говорил…
«Каждый раз, когда ты будешь меня удовлетворять, я буду давать тебе по одной подсказке».
С опозданием мой разум опустел. Это и есть подсказка? Он дал ее так просто? Почему? Ошеломленный, я лишь моргал, пока в голову не пришла одна мысль.
Неужели… этот мужчина был удовлетворен моим отказом?
Только тогда все начало становиться на свои места. Если бы я лег на ту барную стойку, Натаниэль Миллер, скорее всего, был бы разочарован. Ему было нужно не мое тело. Точнее, в конечном итоге, может, и оно, но не сейчас.
Натаниэль Миллер не хотел, чтобы я так просто и покорно продал ему своё тело. Он хотел делать это шаг за шагом, как в игре, снимая слой за слоем, словно счищая толстую кожуру с фрукта.
От изумления у меня вырвался короткий вздох. Он сам сказал, что хочет переспать со мной, но ему, видите ли, не по вкусу, когда я оказываюсь легкой добычей. Что за сложный мужчина.
Когда я подумал, что в итоге всё пошло именно так, как он и хотел, во мне закипела ярость. Вместо того чтобы взорваться гневом и осыпать его проклятиями, я заговорил с максимальным хладнокровием:
- Я хотел бы уйти, где мои брюки?
Я намеренно вскинул подбородок и добавил, словно для меня подобные вещи были в порядке вещей:
- Надеюсь, ты не собираешься отправить меня домой в таком виде?
- Ну что ты, я бы никогда так не поступил, - с загадочной улыбкой произнес Натаниэль Миллер, намеренно копируя мой тон. - Я из тех, кто считает, что всё хорошее нужно прятать и смотреть на это в одиночку.
Я скривил губы в ответной усмешке.
Одежда, что была на мне до того, как я потерял сознание, вернулась ко мне чисто выстиранной и аккуратно сложенной. Я переоделся, испытывая странное чувство от незнакомого запаха стирального порошка. Словно по какому-то волшебству, дешевая рубашка и брюки удивительно мягко облегали мое тело. Этот материал точно был другим. Подумал я, с удивлением разглядывая свою одежду.
Когда я вышел в коридор, Натаниэль Миллер, сидевший на диване в гостиной, тут же поднялся. Не дожидаясь меня, он прошел вперед, даже не взглянув на множество ключей от машин, лежавших в небольшом кейсе у входа, и открыл внутреннюю дверь. Я не мог понять, что происходит, и лишь переводил взгляд с его спины на ключи. Тем временем Натаниэль нажал кнопку на стене, и входная дверь внезапно разъехалась в обе стороны. Только тогда я понял, что эта раздвижная дверь и была дверью лифта. Я никогда даже не мог представить себе дом такой конструкции, поэтому в полном недоумении я вместе с Натаниэлем Миллером поехал на лифте куда-то вниз.
Вскоре мы прибыли на парковку. Я невольно стал оглядываться на несколько автомобилей, выстроившихся по обе стороны, пока Натаниэль широкими шагами не подошел к одному из них и не сел внутрь.
Сев рядом на пассажирское сиденье, я нахмурился, увидев смарт-ключ, небрежно брошенный прямо в салоне. Заметив это, Натаниэль внезапно спросил:
Это прозвучало так, словно он хотел сказать: «Если так, то могу предложить другую». Я, всё ещё хмурясь, покачал головой.
- Нет, просто я не могу себе представить, как можно вот так оставлять ключи в машине. Это потому, что богатые не воруют друг у друга, так что можно не беспокоиться?
Слова я произнес с затаенной горечью, но Натаниэль вдруг рассмеялся. От такой неожиданной реакции я моргнул и посмотрел на него. Он ответил голосом, в котором все еще слышался смех:
- О чем ты говоришь? Богатые воруют по-крупному. Иначе как бы они стали богатыми?
В широком смысле это, может, и правда, но этот случай ведь немного другой. Подумал я, но все же снова заговорил:
- Но оставлять ключи в машине - это значит быть уверенным, что их не украдут. Разве не так?
Я был уверен, что с этим он не сможет поспорить. Я посмотрел на него с убеждённостью, и Натаниэль с улыбкой на лице ответил:
- Что значит «в каком-то смысле»?
На мой подозрительный вопрос Натаниэль ответил, не отрывая взгляда от дороги:
- Это уверенность в том, что никто из живущих здесь не окажется настолько глуп, чтобы вломиться на мою парковку и угнать мою машину.
Его слова звучали правдоподобно. Если бы не одно непривычное слово.
Когда я повторил слово, которое он произнес, он коротко кивнул. Я невольно оглянулся назад, затем снова посмотрел на его профиль и спросил:
- То есть ты хочешь сказать, что это твоя личная парковка? И все эти машины - твои?
- Да, - ответил он без колебаний.
А я… я окончательно потерял дар речи.
Особняк, о котором он сказал: «Иногда им пользуется моя семья», - как оказалось, раньше принадлежал его отцу. Эшли Миллеру.
Во время поездки я узнал, что на самом деле их родовое поместье находится за городом, а это место было чем-то вроде гостевого дома для редких визитов. Но когда Натаниэль унаследовал юридическую фирму, оно стало его резиденцией. Иногда, когда Натаниэля нет дома, им пользуются другие члены семьи, но, по его словам, это случается нечасто.
Свой рассказ он закончил словами: «Если не считать визитов семьи, место вполне сносное».
И эти слова «вполне» задели меня за живое. «Вполне»? Он сказал «вполне»? Назвать пентхаус с панорамным видом на парк и реку всего лишь «вполне сносным»... Ну да, «вполне» себе, ничего не скажешь.
Я мог язвить сколько угодно, но от этого ничего бы не изменилось. Мы изначально рождены в разных мирах. И какой смысл завидовать тому, что есть у других? Важно то, как я разберусь с делом, которое лежит прямо передо мной.
Стоило мне прийти на работу и увидеть гору накопившихся бумаг, как я тут же вернулся в реальность. Даже пока я читал материалы по новому делу, пытаясь вникнуть в суть, я то и дело возвращался мыслями к Энтони Смиту.
Джеймс Бэрри. Кто это, черт возьми, такой?
За обедом, который состоял из сэндвича, я вбил это имя в поисковик. Сразу же появилось несколько результатов. Я сосредоточил внимание на двух именах в топе списка.
Врач. Или писатель. Кто же из них?
Какое-то время я с серьезным лицом, погруженный в раздумья, изучал информацию об обоих.
